Кавказский государственный природный биосферный заповедник стал местом реализации уникального эксперимента. На его территории выпущены в дикую природу рожденные в неволе переднеазиатские леопарды. Трем особям предстоит стать родоначальниками возрожденной популяции этого хищника, еще в начале прошлого века обитавшего по всему Северному Кавказу.
О том, как проходит эксперимент, как леопарды будут уживаться с медведями, волками и туристами, угрожает ли заповеднику расширение территории горнолыжных курортов Красной Поляны, ТАСС рассказал директор заповедника Сергей Шевелев.
— Сергей Георгиевич, в июле этого года в Кавказском биосферном заповеднике началась реализация беспрецедентного проекта по восстановлению популяции переднеазиатского леопарда. Какие задачи предстоит решать вашим специалистам? Есть опасения, что эти хищники не приживутся на Кавказе, где когда-то обитали повсеместно?
— Проект реинтродукции, восстановления популяции леопарда, на самом деле начался еще в 2007 году. Тогда я, директор Сочинского национального парка Николай Пеньковский, глава Фонда дикой природы России Игорь Честин и руководство Росприроднадзора подписали соглашение о том, чтобы готовить леопардов к выпуску в дикую природу.
Затем надо было построить вольеры, выпустить туда хищников. Проблема была в том, что этих диких кошек у нас в стране не было, их завозили из Ирана и Туркменистана.
15 июля этого года состоялось громкое событие — выпуск первых трех леопардов. Этому предшествовала большая научная работа, настоящий эксперимент. Я всегда говорил: легко решиться, а вот воспитать, как ребенка, дикое животное, которому предстоит потом жить в естественной среде, сохранить его там — задача не из легких.
Сейчас уже на плечи сотрудников Кавказского заповедника легла забота сохранить этого леопарда в природе. Это действительно работа, которой аналогов еще не было.
— Какие опасения могут быть у ученых и экологов?
— У нас в заповеднике есть специалисты по крупным животным, мы наблюдаем за медведями, рысями — это тоже дикие кошки, но меньше. Как поведут себя леопарды в наших условиях, никто предсказать не может. Но одно могу сказать точно: это не людей от хищников, а леопардов от людей охранять придется.
Мы не можем исключить, что однажды он выйдет случайно на людей, попадет в поле зрения охотников или пастухов на горных пастбищах. Хотя леопард очень осторожное животное. Поэтому в первую очередь, еще до выпуска, мы провели учебные занятия со всеми нашими сотрудниками, которым предстояло наблюдать за жизнью леопардов в заповеднике, с лесной охраной и охотничьими обществами, с простыми жителями тех районов, где есть вероятность увидеть хищника, — а это в основном Мостовской район Краснодарского края.
— Туристы могут случайно встретить леопарда?
— Его место обитания далеко от туристических маршрутов, но мы на всякий случай вместе с билетом на маршрут выдаем посетителям памятку о том, как вести себя при встрече с леопардом.
— И как же?
— Наши маршруты, повторюсь, проходят гораздо ниже тех мест, где будет охотиться леопард.
Первые наблюдения показали, что добычу леопарда после того, как тот поел, обнаружил и прикопал медведь. Соперничать за добычу между собой они точно не будут. А вот волки могут покинуть эту территорию и найти себе другие охотничьи угодья. Это не страшно, копытных в тех местах хватит. Осенью увидим, как хищники поделили территорию
Если все же повезло — не знаю, в кавычках или без, — можно громко кричать, хлопать, встать в полный рост. Зверь сам уйдет, дикое животное никогда не будет первым провоцировать нападение. Я 33 года работаю только в заповеднике, до этого столько лет сам жил в лесу, поэтому могу сказать: только загнанное в угол животное может напасть. Надо дать ему шанс уйти.
Если встреча все же состоялась, обязательно сообщить инспектору заповедника. Мы неслучайно разместили на памятке наши мобильные телефоны — готовы принять сообщение в любое время.
— А как леопард будет уживаться с другими хищниками?
— Первые наблюдения в месте выпуска показали, что добычу леопарда, после того как тот поел, обнаружил и прикопал медведь. Соперничать за добычу между собой они точно не будут. А вот волки, скорее всего, могут покинуть эту территорию и найти себе другие охотничьи угодья. Это не страшно, копытных в тех местах хватит. Осенью увидим, как хищники поделили территорию.
— Хватит ли леопардам самим места в заповеднике, ведь планируются новые выпуски, появится и вырастет их потомство?
— Мы понимаем, что постоянно находиться в одном районе леопарды не будут. Осенью, когда молодняка копытных станет меньше, хищники начнут охотиться на более крупную добычу.
Они могут уйти в Карачаево-Черкессию, на другие территории Северного Кавказа, в Тебердинский и Дагестанский заповедники.
Всего планируется выпустить порядка 50 особей. Следующий выпуск будет только через два года. И самое главное, леопард вряд ли будет делить одну территорию с человеком. Они будут жить там, где есть дикие животные, будут мигрировать следом за стадами.
— Восстановление популяции леопарда не первый подобный проект Кавказского биосферного заповедника. В свое время он создавался в том числе и для возрождения популяции кавказского зубра. Удалось вернуть этих крупных копытных на Кавказ?
— Действительно, восстановление популяции зубра — самый крупный из реализованных нашими сотрудниками проектов на территории заповедника. В 1927 году был убит последний из диких зубров на Кавказе. Чтобы воссоздать популяцию, в Германии нашли одного зубра, вернули в Россию. Из парка Аскания-Нова взяли девять самок бизона.
В 1986 году зубров в Кавказском заповеднике было уже 1340 голов. Но в 1999-м осталось всего 140, при том что, если остается 160 животных, популяция может погибнуть. В те годы я как-то лично насчитал 97 голов мертвых животных, погибших от очень снежной зимы. Для зубра максимальная глубина снега должна быть полметра. А тут в одну зиму выпало более метра, потом пошел дождь, сверху лед намерз и животные не смогли добыть себе пищу.
Сейчас у нас 920 голов, что с научной точки зрения уже нормально. Зубры уже выходят за границы заповедника, восемь голов видели в верховьях Сахрая.
Лет пять назад поднимался вопрос о том, что наши зубры не чистокровные, поэтому их надо просто уничтожить. С институтом Северцова (Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова. — Прим. ТАСС) мы два года работали над тем, чтобы доказать — наши зубры имеют право жить. Анализ взятых образцов крови показал, что на 97% наши животные являются зубрами и лишь 3% в них генов бизона. Таким образом, тему закрыли.
Кстати, леопарды зубрам не угрожают. В районе их выпуска мы насчитали 500 туров, это более легкая добыча для большой кошки.
— Кроме научной работы в задачи заповедника также входит развитие экотуризма. Есть ли у людей интерес к такому виду отдыха?
— У нас открыто 12 летних турмаршрутов. Пять лет назад начали развивать еще и зимний туризм, первым примером стал снегоходный маршрут по плато Лагонаки на границе с Адыгеей. В прошлом году в Красной Поляне под Сочи на кордоне Пслух запустили. Хочу подчеркнуть, что все маршруты проходят вдоль границ заповедника, не углубляясь дальше 100 метров на его территорию. В самом заповеднике снегоходной техники нет, она движется только по лесным дорогам.
Нашего туриста надо приучать находиться в дикой природе. Еще одна задумка — организовать научный туризм на нашей метеостанции на Джуге, где круглогодично живут метеорологи. Мы можем забрасывать туда туристов вертолетом
В прошлом году попробовали еще ски-туры, на них вся Европа ходит. Пока всего 98 человек попробовали, думаю, в этом году будет больше. Моя мечта — сделать зимние приюты, где люди могли бы находиться круглый год, для этого надо создавать условия.
Однодневные походы мы организовываем на Гузерипль, построили в Сочи веревочный городок, возводим вольерный комплекс в Адыгее. В планах этого года — открыть ски-тур на лагерь Холодный.
Нашего туриста надо приучать находиться в дикой природе. Еще одна задумка — организовать научный туризм на нашей метеостанции на Джуге, где круглогодично живут метеорологи. Мы можем забрасывать туда туристов вертолетом.
— Животные не страдают от присутствия человека?
— Туристы присылают нам фотографии, на которых олени сами выходят к палаткам и даже позволяют себя покормить. Животному ведь одно нужно — чтобы в него не стреляли. Летом их встретить — уже большая удача, в это время они уходят вглубь заповедника, туда, где больше пищи.
— Еще до сочинской Олимпиады были разговоры о намерениях горнолыжных курортов Красной Поляны освоить часть территорий Кавказского заповедника. Слухи об этом вновь будоражат независимых экологов. Что на самом деле происходит?
— Действительно, есть постановление правительства о создании нового биосферного полигона в горах под Сочи. Полигон — это место, где разрешено развивать туризм, но с одной оговоркой — без капитального строительства. Там можно организовывать туристические маршруты, разрешен выпас скота и временная инфраструктура.
— То есть канатную дорогу построить можно?
— Можно канатку проложить и горнолыжную трассу. Но она пройдет там, где зимой нет животных, им там просто нечем питаться, снега два-три метра лежит. На "Розе Хутор", где катаются туристы, живут 17 серн, ни одна не пострадала от присутствия рядом горнолыжников. Развивать экотуризм можно в заказнике.
Впрочем, кроме разговоров мы пока не увидели ни одного конкретного предложения от горнолыжных курортов, не определен еще даже режим новой природоохранной зоны. Одно могу сказать: площадь Кавказского заповедника не уменьшится, мы за это будем бороться. Специальная комиссия будет решать. Думаю, решение будет принято разумное.
Я за развитие внутреннего туризма, но не в ущерб экологии. Наши зарубежные гости, американцы и европейцы, в один голос признают: "Такой красоты, как на Кавказе, не видели, у нас такого нет".
Беседовала Татьяна Полинюк