Посол Латвии в РФ: история — не такая уж простая вещь

Новый посол Латвии в России Марис Риекстиньш в интервью ТАСС рассказал о нынешнем состоянии двусторонних отношений, недавней депортации российских журналистов, возможном влиянии реформы системы образования на положение русскоязычных граждан Латвии, а также об отношении властей страны к участникам Второй мировой, воевавшим за фашистскую Германию.

— Вы были назначены послом Латвии в России в августе этого года. Какие у вас планы на этом посту? Что хотелось бы реализовать? Чего вам удалось достичь за пять месяцев пребывания в этой должности?

— Дипломатия, несомненно, не действия в вакууме. Всеобщий контекст важен и для двусторонних отношений. На данный момент отношения в целом между Западом и Россией переживают очень сложный период. Это не может не сказываться на двусторонних отношениях между государствами. Конечно, это сказывается, поскольку Латвия является членом Европейского союза и НАТО.

В то же самое время мы с Россией непосредственные соседи. И конечно, соседи должны искать при любых обстоятельствах точки соприкосновения. Необходимо найти, как говорится, направления работы прагматического характера, где мы можем сотрудничать даже во время таких сложных отношений в общем плане. И я думаю, что Латвия со своей стороны за последний период, за последний год как раз, проводила такую политику, которая нацелена на прагматические шаги, чтобы все-таки поддерживать диалог с нашими российскими коллегами и даже достичь отдельных хороших результатов.

Цель, я думаю, любого посла Латвии в России — работать для достижения добрососедских отношений между государствами, которые базируются на взаимном понимании. Это может показаться простым, простой целью, но при нашей довольно сложной истории это не так уж легко. Говоря о хороших результатах, которые были достигнуты в прошлом году, я должен упомянуть несколько. Это, во-первых, завершение процесса демаркации государственной границы, то есть мы в принципе завершили процесс, который длился восемь лет. С той же Норвегией у РФ еще есть нюансы и вопросы, которые касаются демаркации и пока не закрыты. С литовцами, по-моему, процесс тоже не завершен, не говоря об Эстонии. С точки зрения юридического оформления, я думаю, мы этот процесс завершили, и я рад этому.

Кроме того, мы возобновили работу межправкомиссии после более чем двухлетнего перерыва. Также после двухлетнего перерыва мы возобновили консультации на уровне заместителей министров иностранных дел по всему спектру международного распорядка дня. У нас в конце года, я думаю, было довольно успешное участие в выставке "Транспорт России", где наш министр сообщения присутствовал. В декабре проходили "Дни Риги в Москве". Я думаю, был ряд хороших проектов, хороших дел, которые мы успели в прошлом году реализовать.

— Что касается планов на будущее, какие основные задачи вы ставите перед собой на 2018 год? Есть ли планы обмена визитами между нашими странами? В каких областях вы ожидаете прогресса?

— 2018 год — это год выборов в России и Латвии. У вас будут проводиться выборы президента весной, у нас в октябре будут проводиться выборы в парламент. Я говорю это потому, что обычно в выборные годы политическая элита, политические партии уделяют больше внимания внутриполитическим вопросам. Но это не означает, что во внешней политике будет, как говорится, период паузы.

Что касается наших двусторонних отношений, я думаю, мы будем продолжать тот же самый прагматичный подход. Я ожидаю, что летом этого года пройдет очередное заседание межправкомиссии, которая занимается практическими вопросами по многим отраслям. Я не исключаю, хотя на сегодня не могу подтвердить, визиты отраслевых министров. На высоком уровне навряд ли в этом году будут обмены, потому что, возвращаясь к общим отношениям ЕС — Россия, организация подобных визитов не так уж проста. ЕС выработал определенные принципы. Как вы знаете, речь идет о выполнении минских соглашений. ЕС очень четко определил, что какой-либо прогресс в политическом плане может быть только тогда, когда мы будем видеть какой-то прогресс по выполнению минских соглашений.

Мы планируем три-четыре региональных визита. Сейчас работаем с отдельными регионами по этому вопросу вместе с нашими предпринимателями. Кстати, товарооборот показывает не такие уж плохие цифры при всем том, что введены санкции со стороны ЕС и имеются контрсанкции со стороны России. Даже при этом у нас товарооборот больше €2,5 млрд, что все-таки довольно солидно. Я думаю, что среди всех государств ЕС Латвия занимает в российской корзине внешней торговли где-то восьмое-девятое место. Не так уж плохо.

У нас растет количество людей, которые посещают наши страны, это поездки как деловые, так и туристические. Это мы видим по консульским сборам. Там прирост в 2017 году где-то 7–8%. Тоже неплохой показатель. Российские туристы по-прежнему являются довольно весомой туристической группой — на 2016 год это, кажется, второе место после немцев. Так что будем продолжать эту работу.

Я также должен упомянуть, что для Латвии этот год будет особым, поскольку мы, как и наши коллеги в Литве и Эстонии, празднуем столетие нашей независимости. Ожидается много мероприятий, которые будут организовываться в России в плане культурного обмена. Это концерты, семинары, выставки. Они будут приурочены как раз к столетию, и конечно, это потребует много энергии со стороны дипломатов, которые работают как в Москве, так и в наших консульствах в Петербурге и в Пскове. Так что предстоит активный год.

— Вы сказали, что отношения между ЕС и Россией переживают не самые лучшие времена. На встрече с главой комитета Совета Федерации по международным делам Константином Косачевым вы говорили о том, что Латвия заинтересована в хороших отношениях с Россией, а также готова способствовать улучшению отношений России и ЕС. Какие конкретные меры вы предлагаете для улучшения отношений между нашими странами? Какую роль может играть Латвия в нормализации отношений ЕС и России?

— Отвечая на этот вопрос, я должен быть предельно ясен. Ключ к улучшению этих отношений полностью находится в руках наших российских коллег. Потому что санкции, которые были введены со стороны Европейского союза, — это была реакция на те события, которые происходили несколько лет назад. Это аннексия Крыма и поддержка сепаратистов на юго-востоке Украины.

До этого со стороны ЕС было очень много предложений и программ, которые как раз были сосредоточены на развитии отношений и модернизации экономики, культурных программ, студенческих обменов, облегчении взаимных поездок и так далее. Все это со стороны Евросоюза постепенно реализовывалось. Но, увы, эти события 2014 года поставили точку или крест на этих программах. И все страны Евросоюза ожидают, что со стороны России, как мы надеемся, последуют позитивные шаги в рамках выполнения минских соглашений.

Что касается роли Латвии или интереса Латвии, вы знаете, как я уже сказал, Латвия — это сосед России, и мы заинтересованы в том, чтобы отношения ЕС и Запада в целом с Россией были позитивными. Потому что мы, как соседи, конечно, будем чувствовать негативный отклик плохих отношений или напротив, мы будем как раз пожинать позитивные плоды, если эти отношения будут позитивными и хорошими. Поэтому мы заинтересованы, чтобы отношения были хорошими, несмотря на то, что иной раз люди спекулируют и высказываются о том, что Латвия или другие балтийские государства хотят сделать эти отношения плохими. Для этого нет ни малейшей логической причины. Потому что, как я уже сказал, мы только выиграем, если отношения будут хорошими, и проиграем больше, нежели те государства, которые географически находятся дальше от нашего рубежа. Мы будем поддерживать эту позицию, мы будем поддерживать эту позицию в дискуссиях в рамках ЕС.

— В начале января министр внутренних дел республики Рихардс Козловскис говорил о планах строительства забора или стены на границе Латвии с Россией и Белоруссией. Какую цель преследуют эти планы и скажутся ли они как-то на гражданах России, Белоруссии и Латвии, которые желают посетить соседние страны?

— Это ни в коем случае не скажется на интересах честных граждан по обеим сторонам границы. Ни с российской, ни с латвийской, ни с белорусской стороны. Честным гражданам, которые посещают соседние государства, нечего бояться. Честным предпринимателям, которые ведут торговлю и имеют бизнес по обе стороны границы, нечего бояться.

Этот забор, который будет выстраиваться, на сто процентов связан с незаконной миграцией. У меня нет цифр за этот год, но в 2016 году около 400 нелегальных мигрантов было задержано при пересечении зеленого рубежа. В основном это были люди из Центральной Азии и Юго-Восточной Азии. Так что немало. Чтобы усложнить жизнь этим нелегалам, этот забор и будет строиться. Тем людям, которые имеют добрые цели, хороший повод, у них не будет никакой проблемы посещать Латвию. You are welcome! 

— Хотелось бы уточнить. Истории со стенами на границах вызывают ассоциации, например, с ситуацией на Украине. В 2014 году они объявили, что будут строить такую же стену на случай возможного конфликта с Россией. Ваша стена не имеет никакого отношения к этому?

— Никакого отношения. Это исключительно в целях борьбы с незаконной миграцией. Я должен здесь пояснить и следующее. Если, например, нелегальный мигрант пересекает нашу границу, он пересекает границу с ЕС. Если по прошествии какого-то времени его задерживают в Германии или в других государствах и выясняется, что он туда приехал, перейдя нашу границу, наш участок, то на нас лежит ответственность. Не только моральная, так как нам могут сказать, ну как вы там свою-то границу не можете сторожить нормально, но мы должны частично и покрывать расходы, которые касаются депортации, документов, жалоб и всего этого бюрократического процесса. Так что заодно это не только наши национальные интересы, это наша ответственность перед другими государствами ЕС.

Параллелей с другими стенами мира, например, с Берлинской стеной, нет. Все люди, у которых нет проблем с документами для поездок, нет никаких проблем с посещением Латвии. В конце года был еще один документ подписан, когда первый заместитель министра иностранных дел РФ Владимир Титов был в Латвии. Это документ, который упрощает взаимные поездки граждан. Так что государственная политика как раз наоборот идет в сторону облегчения возможностей. А для нелегалов, увы, это будет не так уж легко.

— В декабре 2017 года министерство обороны Латвии в своей оценке российско-белорусских учений "Запад-2017" заявило, что эти маневры не содействуют доверию и прозрачности между НАТО и Россией. Также в сообщении министерства обороны республики выражалось мнение о необходимости усиления присутствия НАТО в регионе. Как бы вы могли прокомментировать такую оценку с учетом того, что с 2011 по 2015 годы вы были постпредом страны при НАТО? Как вам видятся взаимоотношения Альянса с РФ?

— Во-первых, что касается присутствия дополнительных оборонительных сил государств НАТО на территории Латвии, то тут должен особо подчеркнуть: до тех событий на Украине, которые я упомянул, таких планов у Альянса не было.  Я сам был свидетелем дискуссий, которые касались планирования оборонительных способностей Альянса. Таких планов не было. Как раз в ответ на упомянутые события Альянс принял решение о необходимости укрепить оборонительные способности в регионе.

Что касается учений "Запад-2017", во-первых, это не первые учения под грифом "Запад", которые проводились. Было по крайней мере еще два-три в предыдущие годы. Тут два самых главных момента. Первый — все члены Альянса, в том числе и Латвия, с пониманием относятся к любому суверенному государству. Россия, Латвия или Швеция и так далее имеют право тренировать, проводить учения для своих оборонительных нужд, это суверенное право. В то же самое время нам кажется проблематичным, что со стороны РФ мы не видим достаточного уровня прозрачности в организации таких учений. Почему? Потому что, например, что касается НАТО, если вы зайдете на сайт, то найдете график учений на месяцы вперед. Мы демонстрируем, что нам нечего таить, мы приглашаем наблюдателей из других государств и призывали РФ перед учениями "Запад-2017" проводить дополнительные меры по увеличению уровня транспарентности, пригласить наших экспертов, объяснить сценарий, какие цели. Мы приглашаем российских военных экспертов на наши учения. Увы, со стороны России мы не почувствовали такого желания.

Был формально приглашен один эксперт из Латвии на так называемые "Дни визитера". Знаете, со своим опытом  в НАТО могу сказать, что "Дни визитера" могут показаться интересными разве что для студентов второго курса, но для военного эксперта это формальность. Наш призыв быть более прозрачными не был услышан Россией. В Белоруссии после нашего призыва изъявили желание пригласить дополнительных наблюдателей, мы выразили свою признательность. Об этом идет речь — об увеличении уровня доверия. Если мы не готовы объяснить и рассказать, показать другой стороне, что и почему мы делаем, какое может быть доверие?

То же самое касается игры с разными цифрами участников учений. Все знают, что согласно Венскому документу без обязательного приглашения наблюдателей могут проводиться учения до определенного количества участников. А это 13 тысяч. В этом случае нет необходимости в дополнительных шагах по транспарентности. Но в учениях "Запад-2017" участников было больше, все это знают. С российской же стороны мы получаем данные о 12,7 тысячах. Не хочу никого задеть, но это несерьезно, потому что при помощи современной техники наблюдения все видно, в том числе перемещение войсковых соединений.

Поэтому не чувствуется готовность России вступить в предметный профессиональный разговор по оборонительным вопросам. А это важно, потому что с обеих сторон, как со стороны России, так и со стороны государств НАТО, военный потенциал большой. И самой главной задачей, по моему мнению, является как раз достижение такого уровня отношений, чтобы мы были уверены, чтобы не произошел инцидент на базе неверной интерпретации или нехватки коммуникации. Мы стараемся избежать этого. Это рискованное дело, когда по каким-то глупым внеплановым причинам случается инцидент, а потом следует реакция и эскалация конфликта. Чтобы этого избежать, нужны каналы коммуникации.

— Но вот, например, бывший заместитель командующего силами НАТО в Европе генерал Ричард Ширеф излагает возможный сценарий войны между НАТО и Россией, где полем битвы становится как раз Латвия. Вы не были знакомы с Ширефом во время работы в НАТО? Что вы думаете о таких сценариях?

— Я немного знаком с этой книгой. По моему мнению, это не очень успешный проект. Не буду никому ее рекомендовать, она не имеет отношения к реальной жизни.

Но в России, например, много различных телевизионных передач, где идут обсуждения политических вопросов. Недавно одна из них поразила меня тем, что обсуждался не вопрос о том, будет ли война, а когда и какой она будет. При этом серьезные люди дискутируют о том, что случится с Турцией, если начнется война России и НАТО, с кем будет Турция. Это несерьезно. Таких дискуссий ни в одном западном государстве вы не услышите. НАТО как оборонительный альянс схож немного со страховой компанией, то есть когда вы покупаете страховку, вы не хотите сломать ногу. Но если вдруг это случится, вы знаете, что ваши проблемы будет решать компания. То же самое с НАТО: это компания, которая прорабатывает разного рода сценарии, более или менее реальные. Планы прорабатываются на случай, если эскалация между НАТО и РФ будет иметь место. Но ожидают ли этого люди или политики в Нидерландах или Германии? Подобные предположения не имеют под собой никакой серьезной почвы. А Альянс, конечно, работает над разными сценариями.

— Сценарии возможного конфликта между Россией и НАТО нередко предполагают обострение противоречий вокруг русскоязычного меньшинства в Прибалтике. Между тем правящая коалиция Латвии поддержала представленную минобрнауки реформу, согласно которой школы нацменьшинств через три года перейдут на преподавание почти всех предметов на государственном языке. На русском учащиеся будут осваивать только сам язык, литературу и связанные с культурой и историей предметы при том, что порядка 40% жителей страны составляет русскоязычное население.  Как вы считаете, не окажет ли такое положение русскоязычного меньшинства негативное влияние на отношения между РФ и Латвией в будущем?

— Я бы попросил вас внимательно подходить к употреблению обозначения "русскоязычное население". Это те, кто говорят на русском языке? Я тогда тоже русскоязычный.

Латвийское государство сложилось исторически как многонациональное, это единственное место в мире, где латышский язык может получить развитие. Если мы посмотрим на дискуссии по схожим вопросам у вас в России, то, например, летом прошлого года ваш президент Владимир Путин на Совете по межнациональным вопросам высказал соображение о том, что русский язык надо укреплять, так как он является духовным каркасом. Латышский язык тоже является духовным или государственным каркасом, и эти дискуссии о дальнейшей реформе нашей системы образования имеют под собой цель: человек, который завершил учебу в школе, должен быть готов к выходу на работу или поступлению в вуз, как и все остальные.

Что касается государственной поддержки образования на языках нацменьшинств, то по-прежнему государство и местное самоуправление поддерживают и будут поддерживать как языки национальных меньшинств, так и их историю и литературу. Сейчас мы поддерживаем около семи языков. Не так уж много европейских стран, где такого рода финансирование происходит. По-моему, в той же Риге 60 или 70 учебных заведений, школ, куда могут отдавать на обучение своих детей люди, которые хотят, чтобы их дети изучали русский язык и литературу, и это оплачивается как государством, так и местным самоуправлением.

Поэтому хочу призвать российских коллег относиться с пониманием к тому, что в глобализированном мире любое государство все-таки заботится о выживании своего языка. Единственное место, где наш язык может выжить — это относительно маленький кусочек земли, который называется Латвийская Республика.

— И в дальнейшем такая ситуация сохранится? Эти школы не будут закрываться?

— Они не будут закрываться. Если родители будут изъявлять желание, чтобы их дети изучали русский язык, литературу и некоторые другие предметы на русском, эта возможность сохранится. Но остальные предметы будут преподаваться на государственном языке, так как государственные экзамены проходят на государственном языке. Так же, как и в России.

— Вам не кажется, что подобное решение может обострить внутри Латвии отношения между людьми разных национальностей?

— Думаю, некоторые политики в силу своих политических амбиций могут форсировать некоторое обострение. Но все-таки наш опыт показывает, что люди живут вместе очень дружно. У нас не было никаких столкновений на национальной почве. Довольно много смешанных браков. Думаю, на бытовом уровне таких проблем нет. К сожалению, могут быть такие политики, которые, возможно, постараются сделать из этого проблему. Но я не считаю, что это станет глобальной проблемой.

— В начале января власти Латвии депортировали двух российских журналистов из страны. Была реакция представителя ОБСЕ по свободе СМИ с рекомендациями пересмотреть отношение к иностранным журналистам. Российский МИД заявил, что Латвия тем самым тоже нарушает свои обязательства. В чем было дело? Почему они были депортированы? Насколько известно, они утверждали, что находились на отдыхе.

— Они находились на отдыхе и в то же время занимались профессиональной деятельностью.

Видите ли, Латвия — это открытое государство для наших друзей, партнеров, журналистов, всех желающий посетить Латвию с добрыми намерениями. В то же самое время никто не отменял, что иностранные граждане, приезжающие в Латвию, должны соблюдать те правила, которые установлены иммиграционным законодательством. А также никто не отменял порядок аккредитации иностранных журналистов. Об этом мы и написали в своем ответе ОБСЕ, разъясняя, что в данной ситуации вопрос не был связан формально с профессией этих двух людей, а связан лишь с тем, что было нарушено наше иммиграционное законодательство. Вот и все.

— То есть основная претензия состоит в том, что они занимались профессиональной деятельностью?

— Мужчина был занесен в список нежелательных лиц уже пару лет назад, а его супруга занималась профессиональной деятельностью, имея туристическую визу. От российских властных структур к нам тоже поступали рекомендации или правила, которые должны соблюдаться латышскими журналистами при работе на территории РФ. Были случаи, когда латышским журналистам не позволили взять интервью, так как у них не было аккредитации. Так что мы тоже получили сигнал от российских коллег, что некоторые журналисты из Латвии так же грешат.

— Но при этом никого не выслали...

— Но эти журналисты не были внесены в списки.

— А за что был внесен в подобный список этот журналист?

— Я не должен давать вам подобные объяснения. Каждое суверенное государство имеет право заносить в списки тех, кого мы считаем нужным. И мужчина этот был внесен в 2014 году. Он информирован о причинах. Он может оспаривать это в суде и бороться за свои права.

— Но ему разъяснили, почему?

— Конечно.

— Сейм Латвии 21 декабря прошлого года принял закон о присвоении статуса участника Второй мировой войны всем гражданам страны, кто принимал участие в проходивших там боевых действиях в составе регулярных армий как СССР, так и фашистской Германии, тем самым приравняв участников Второй мировой войны со стороны СССР к солдатам фашистской Германии. Каких целей добивается латвийское правительство принятием этого закона? Как, на ваш взгляд, он повлияет на двусторонние отношения между странами?

— Не знаю, читали ли вы сами этот закон. Но в нем очень четко обозначена цель. Возникло понимание исторических событий прошлого века. Хочу напомнить, что латышское государство в середине прошлого века было оккупировано трижды: пред войной — Советским Союзом, во время войны — со стороны нацистской Германии, и под конец войны — вновь Советским Союзом. А латышского государства как такового во время войны не существовало. И тот факт, что граждане оккупированной Латвии были призваны воевать в формированиях обеих оккупационных властей — это, конечно, трагический факт.

Они в большинстве своем являются историческими жертвами, потому что воевать в чужой форме — это трагично. Было много случаев, когда члены одной семьи воевали друг против друга, потому что одних призвала Красная армия, других — немцы. И этот закон в принципе о том, что участвовавшие в войне просто участвовали в войне. Как вы по-другому назовете гражданина Латвии, которого против его воли призвали служить в Красной армии? Участник войны. Если его призвали войска Германии, кем он является? Участником войны.

Этот закон очень четко описывает статус участника войны. Это никоим образом не будет относиться к военным преступникам, которые, увы, были и среди латышей. Этот статус не будет касаться тех, кто служил в гестапо. Так что это историческое разъяснение той трагической судьбы, которая настигла Латвию. Латвия была жертвой, и граждане Латвии были жертвами. А те, кто был военными преступниками, — над ними уже был суд.

— То есть в Латвии разделяют в историческом плане, что есть фашистская Германия, которая пошла завоевывать Европу, и есть Советский Союз, который воевал против нее? Это понимание сохраняется в Латвии?

— Конечно, сохраняется. Я бы сказал так: если бы после Второй мировой войны советская армия, освободив часть Европы от фашистов, не задержалась бы в Латвии на 50 лет, что она сделала, тогда и отношение ко многим историческим вопросам с обеих сторон было бы легче для понимания.

— Просто здесь в чем вопрос... После завершения войны нацисты были наказаны. Как вы говорите, были те, кого призывали. Но были и те, кто добровольно шел в немецкую армию. Как к ним относятся в рамках этого закона?

— Если они не совершали военных преступлений, тогда они не преступники.

— Но если международный суд осудил фашистскую Германию, а они добровольно примкнули к ее армии?

— Это нужно доказать по персоналиям. Нельзя уравнивать личную и коллективную ответственности. Кстати, после 90-го года у нас были процессы, когда появились определенные доказательства насчет отдельных лиц, которым инкриминировались преступления времен войны. Если есть факты и определенная информация, то эти дела будут несомненно рассматриваться соответствующими инстанциями.

Я понимаю, что в российском обществе все, связанное с событиями Второй мировой войны, вызывает много эмоций. Я заметил ту эмоциональную реакцию в российском обществе на выступление школьников из Уренгоя в Бундестаге. Кто-то из них сказал, что немецкий солдат тоже может считаться жертвой. Я понимаю, что в какой-то степени принятый латышским парламентом закон тоже может вызывать эмоции. Могу только призвать коллег, партнеров, друзей стараться вникнуть в суть, не поддаваясь эмоциям, потому что, как я уже сказал, в абсолютном большинстве никто людей из Латвии не спрашивал, хотят они воевать или нет. Если же кто-то сделал что-то противозаконное, то он преступник и должен отвечать за эти деяния.

— А как детям преподают события этого периода? Советский Союз — это хорошо или плохо в контексте Второй мировой войны?

— Плохо об обеих сторонах. Кто пожимал руку? Молотов Риббентропу или Риббентроп Молотову? Это разве не Молотов устно позитивно высказался о том, что Германия зашла в Париж во время войны? Так что история не такая уж простая вещь.

Поэтому в планах у нас возобновление работы комиссии историков, которая по разным причинам была приостановлена. Я ожидаю, что в начале весны мы переформируем нашу комиссию. Важно, чтобы историки могли работать вместе, изучать этот трагичный период., должен иметься доступ к архивным материалам с обеих сторон. Это важно для преодоления определенных стереотипов, которые существуют у обеих сторон. В планах на весну как раз проведение совместной встречи комиссий, чтобы они могли наметить планы на будущее и заняться работой.

— В России есть День Победы — 9 мая, который мы отмечаем как день победы над фашизмом. А этот закон о статусе ветеранов не может привести к тому, что будут проводиться марши или парады, например, тех, кто воевал за фашистскую Германию?

— У нас люди, которые боролись за свободу государства, традиционно отмечают дату 11 ноября, потому что 11 ноября 1919 года совсем молодые оборонительные силы нашей молодой республики отстояли позиции в боях у Риги. Этот день отмечается на государственном уровне. Так что я думаю, что так и будет и там ничего не будет меняться. У нас уже и так много трагических дат в календаре. В дополнительных не нуждаемся.

— Тем не менее в Риге проходил марш СС в марте 2016 года?

— Это не марш СС, какой марш СС, речь идет о легионе, который был сформирован в 1943 году как добровольческий. Почему? Потому что по-другому немцы, призывая этих людей служить, нарушили бы международное право, и чтобы по бумагам все было чисто, они называли этот легион добровольческим. А вот если вы поговорите с теми людьми, которые еще живы, не знаю, сколько еще есть очевидцев тех событий, у абсолютного большинства просто выбора не было: идешь воевать или пуля. И люди просто приходят, возлагают цветы у памятника…

— У памятника Свободы?

— У памятника Свободы, да. Но по своей сути они жертвы, потому что они должны были воевать в других униформах.

— Но они приходят и возлагают в форме СС, в форме гитлеровцев?

— Нет, не приходят в форме никогда, это запрещено законом. Если кто-то придет в форме СС, он будет моментально арестован. Никто в форме СС по Риге не ходит.

— Вы уже сказали про отношения с ЕС, что Латвия входит в состав Евросоюза, про то, что есть политика, она единая. Тем не менее когда задавали вопрос про языки, вы говорили непосредственно все-таки про политику Латвии. Это внутренняя политика, правильно же? Но при этом на Украине тоже похожие законы, где много народностей проживают. И Польша, и Венгрия, к примеру, осудили Украину за принятие таких законов. Получается, что в каких-то вопросах Латвия вместе с ЕС, а в каких-то вопросах позиции расходятся?

— Я не вижу, что здесь что-то расходится. В рамках Европейского союза есть определенные темы, по которым необходимо единогласие для принятия решений, а есть вопросы, где за каждым государством сохраняется некая автономия.

В том, что касается вопросов образования, здесь как раз такие механизмы. Например, в 90-е годы, когда разрабатывались изначально стандарты по образовательным программам в школах для национальных меньшинств, у Латвии было много консультаций с международными организациями, такими как ОБСЕ, Совет Европы. И мы проходили эту экзаменовку международных организаций, и наша политика была признана этими организациями как соответствующая тем обязательствам, которые взяла на себя республика. Но общей политики ЕС в отношении образовательных программ, единых стандартов в рамках ЕС вы не найдете. Это компетенция государств и международных организаций, с которыми развиваются отношения и которые имеют мандат эти вопросы отслеживать. Так что я  не вижу никакого разночтения.

— Все-таки зачем Латвии и НАТО увеличение контингента в регионе? Получается, есть все-таки страх, что может начаться война?

— Есть определенные опасения, повод для этих опасений — события, которые были на Украине, плюс нежелание российской стороны делиться информацией о своих военных учениях в нашем регионе. Четыре-пять тысяч военных стран НАТО никоим образом не могут восприниматься в России как угроза. Кто-то думает, что эти четыре тысячи пройдут через границу в Псков, в Новгрод, в Москву — это несерьезно. Я не вижу причин, почему Россия должна делать из этого проблему, это не угроза вам.

Беседовали Владимир Костырев и Петр Ларионов