Руководитель протокола председателя правительства — заместитель руководителя аппарата правительства Марина Ентальцева завершает работу в аппарате кабинета министров РФ. В интервью ТАСС первая в истории современной России женщина, возглавлявшая протокол президента, поделилась своими наблюдениями за 18 лет работы в этой сфере и планами на будущее, а также рассказала, как нарушают протокол иностранные лидеры, какие советы ее службе дал Медведев и почему Путин отменил визит в Латвию.
— Марина Валентиновна, некоторое время назад появились сообщения о том, что вы планируете уйти из аппарата правительства и оставить пост руководителя протокола премьер-министра. Вы можете подтвердить это?
— Это так.
Почти 20 лет работы в протоколе — это большой срок. Конечно, я очень благодарна и Владимиру Путину, который пригласил меня на работу в Кремль, и Дмитрию Медведеву, который предложил возглавить протокол сначала президента, а затем председателя правительства. Мне очень нравится моя работа, коллектив. Но мне очевидно, что за эти годы я смогла реализовать все, что хотела, и пришло время для новых людей и идей.
С Дмитрием Медведевым, как мне кажется, у меня сложились хорошие, добрые деловые и человеческие отношения. Поэтому принимать решение об уходе сложно. Но начавшийся новый политический цикл — это тот момент, когда правильно принять такое решение.
— Вы пришли в кремлевский протокол в 2000 году. Вашими предшественниками были руководитель протокола Бориса Ельцина Владимир Шевченко и шеф протокола Путина Игорь Щеголев. Трудно было поддерживать заданную ими высокую планку?
— Сам государственный протокол базируется на Венской конвенции 1961 года (Венская конвенция о дипломатических сношениях, один из основных международных документов в области дипломатического права, — прим. ТАСС). Все страны в той или иной степени ей следуют.
Владимир Шевченко, по сути, был родоначальником протокольной практики в современной России. Это уникальный человек, у которого можно учиться. Игорь Щеголев (ныне полпред президента в ЦФО — прим. ТАСС) фактически отстроил управление президентского протокола, сохранившееся в этом виде до сих пор.
Конечно, работа руководителем протокола — это большая ответственность. И я всегда старалась не подвести ни своих руководителей, ни своих предшественников.
— В 2008 году вы стали первой женщиной — руководителем протокола в Кремле. В целом протокол — это женская профессия?
— Не думаю, что есть такое понятие — женская или неженская профессия. Ни об одной области я сказать такое не могу.
Да, конечно, женщин на этом уровне не так много, как хотелось бы. Но они есть. Например, у меня сложились хорошие рабочие отношения с Капришией Маршалл, которая на определенном этапе возглавляла службу протокола президента США Барака Обамы.
Что же касается самой работы... Женщине, может быть, немного сложно физически выдерживать столь высокий ритм поездок, мероприятий, встреч. Пролететь девять часов, оказаться в другом часовом поясе, вместо отдыха сразу окунуться в работу, чтобы потом снова лететь в следующую точку. Но мне кажется, что способность это выдерживать больше зависит не от того, мужчина или женщина, а от склада характера.
— За годы вашей работы государственный протокол заметно изменился? Или его законы статичны?
— Конечно, в протоколе со временем кое-что меняется. И очень приятно участвовать в этом процессе изменений.
Но мы исходим из того, что протокол — это свод правил, которые направлены на создание необходимой атмосферы. Ясно, что успех переговоров во многом от нее зависит
Поэтому очень часто наши руководители привносят свое личное отношение к проведению мероприятий. Например, приглашают глав государств на какие-либо спортивные соревнования, неформальные ужины, на концерты, в театры. Это не прописано ни в каких законах протокола.
Мне вообще кажется, что наши политики стали более демократичными и меньше следуют строгим шаблонам. Это не могло не отразиться и на протоколе.
Например, то, как происходят официальные или государственные визиты. Когда Дмитрий Анатольевич был президентом (2008–2012 гг.), мы поменяли формат официального визита иностранных лидеров. Протокол президента учел пожелания наших гостей, которые хотели и время сэкономить, и что-то еще успеть из других мероприятий, посмотреть Москву.
Вместо переговоров в расширенном составе и приема мы ввели новый формат: рабочий обед
Это, с одной стороны, позволило нам сэкономить время гостя, с другой — внести неформальную ноту в общение на переговорах. Знаю, что сейчас в Кремле продолжают придерживаться такой практики. А приемы остались для государственных визитов.
— Изменения касаются только международных встреч?
— Не только. Меняются и внутренние мероприятия. Например, все чаще руководители страны при посещении предприятий встречаются с членами коллективов. Раньше, как правило, предусматривалось лишь участие директора завода, который давал пояснения о работе. Теперь почти всегда приглашаются и рядовые сотрудники. Так, например, было в августе на Камчатке, где премьер-министр встречался с сотрудниками Кроноцкого заповедника. Да и за границей — вот, на прошлой неделе в Шанхае, где Медведев общался не с профессиональными корреспондентами СМИ, а с обычными пользователями социальных сетей.
— Все ли изменения протокола — со знаком "плюс"?
Чего раньше никогда не было и с чем мы никогда прежде не сталкивались, это большое число членов делегаций, желающих сфотографироваться с Дмитрием Анатольевичем или сделать селфи
Не простых граждан — тут как раз все объяснимо, — а именно участников переговоров. Он, конечно, всегда с уважением к таким просьбам относится и находит на это время, но... А порой сталкиваешься с тем, что люди даже на переговорах сидят и фотографируют. Раньше такого не позволяли себе.
— Насколько внимателен к протоколу Дмитрий Медведев?
— Дмитрий Анатольевич очень подробно вникает в детали. Всегда читает рабочие программы предстоящих мероприятий. Если что-то его не устраивает, дает об этом знать. Причем обращает внимание на детали, которые кажутся на первый взгляд не очень важными. Например, раньше, когда иностранный гость прибывал в резиденцию Горки, требовалось время, чтобы его делегация успела пройти на переговоры и занять свои места. Чтобы не ждать в коридоре, пока все рассядутся, Дмитрий Анатольевич пригласил своего визави в гостиную на чашку чая. Первый раз это придумал он сам, и потом уже мы стали следовать этой традиции. Даже немного обидно, что это придумал он, а не мы.
— Бывает ли, что руководитель, напротив, сам нарушает протокол? Вы такое позволяете?
— Протокол в принципе не может что-то позволять или не позволять руководителю. Мы можем лишь объяснить, что обещали нашим коллегам по переговорам и о чем с ними договаривались.
Например, обсуждали, что обмен подарками будет в протокольном режиме, без участия лидеров. Но если руководитель захотел вручить подарок лично, например, картину, и решил сам рассказать об истории ее создания, конечно же, мы не можем ничего запретить. Даже если потом увидим недовольство со стороны коллег из протокола, мол, мы договаривались по-другому.
— А есть ли какие-то нарушения протокола, которые кажутся вам неприемлемыми?
— Меня очень огорчает отношение к государственному флагу России. Часто в командировках, особенно в наших регионах, вижу российский триколор, обрамленный бахромой. В Конституции РФ есть четкое описание флага нашей страны: никакой бахромы там нет. Она есть только на президентском штандарте — символе президентской власти.
— Иностранные лидеры тщательно соблюдают протокольную программу?
— В основном, да. Хотя мы постоянно сталкиваемся с тем, что руководители иностранных государств или правительств после возложения венка к Могиле Неизвестного Солдата вопреки программе идут гулять по Красной площади. Это бывает спонтанно, без предупреждения. Для протокола это, конечно, не такая проблема, как для сотрудников служб безопасности, но все равно создает дополнительные сложности — ведь заранее этот маршрут не готовится.
Бывает, заходят посмотреть ГУМ, хотят погулять по Москве — красивый город стал. И что делать?.. Провожаем!
— Легко ли договариваться с представителями зарубежных делегаций?
— Главное в наших переговорах — принцип взаимности. И мы, и наши коллеги понимаем, что если нам ставят совершенно неприемлемые условия у них дома, они потом могут столкнуться с такой же реакцией в России. Конечно, стараемся к этому никогда не прибегать.
Бывает, конечно, всякое: и досмотр высокопоставленных членов делегаций на входе в резиденцию, и проблемы с определением числа людей на переговорах, количества машин в кортеже.... Но все же практически всегда нам удается договориться.
— Делегация США — сложный переговорщик?
— В плане протокола американцы вполне договороспособны. Они гораздо тяжелее с точки зрения безопасности. Думаю, у наших коллег из ФСО с ними больше проблем при переговорах.
— Если компромисса при подготовке переговоров лидеров не удается достичь, можете ли вы себе позволить аргумент "Тогда визита не будет!"?
— На моей памяти такое было лишь один раз, когда президент Владимир Путин собирался с визитом в Латвию (2006 год — прим. ТАСС).
Принимающая сторона предложила место проведения переговоров, не подходящее нам с политической точки зрения, — в непосредственной близости от Музея оккупации Латвии.
Конечно, это было неприемлемо. Тогда мы, к большому сожалению, так и не смогли достичь консенсуса. Как я понимаю, Путин до сих пор в Латвию не съездил
— Руководителю протокола позволительно давать советы о внешнем виде президента или премьера?
— Что касается внешнего вида, премьер-министр во время недавнего визита в Шанхай уже ответил на этот вопрос, что он в основном сам выбирает себе галстук или костюм.
Протокол оговаривает лишь форму одежды — casual, без галстука и так далее. Мы можем лишь посоветовать, если речь идет о неформальных мероприятиях, особенно с главами других государств и правительств.
— Чем вы планируете заниматься в будущем?
— Надеюсь через некоторое время быть полезной в работе фонда "Сколково". Премьер-министр как председатель попечительского совета Фонда уделяет большое внимание развитию инновационного центра. Надеюсь, там я смогу применить свой опыт и принести пользу.
Беседовал Михаил Петров