Замглавы ФТС: дискуссия о пошлинах с зарубежных онлайн-покупок будет набирать силу

Первый заместитель руководителя Федеральной таможенной службы (ФТС) России Руслан Давыдов объяснил в интервью ТАСС, почему нужно отменить беспошлинный порог для покупок в зарубежных интернет-магазинах и когда это можно будет сделать. Также он рассказал, как тестируется система прослеживания товаров и почему страны Евразийского экономического союза (ЕАЭС) не спешат присоединяться к маркировке товаров.

— ФТС проводит большую работу по интеграции в рамках Евразийского экономического союза. Какие договоренности уже достигнуты, а какие актуальные вопросы еще предстоит решить?

— Страны ЕАЭС активно занимаются вопросом создания общей системы прослеживаемости товаров, в том числе такой ее составной части, как маркировка. Россия в этом процессе выступает безусловным лидером: мы продвигаем инициативы и запускаем пилотные проекты. Коллеги по союзу присоединяются к проекту с осторожностью, мотивируя задержку интересами бизнеса. По их мнению, маркировка может усложнить процесс торговли, вызвать удорожание производства. Отчасти это может быть связано с нежеланием ряда компаний становиться более прозрачными.

Данный вопрос актуален и для Евросоюза. Как сообщили коллеги из Еврокомиссии, тема волнует европейский бизнес, поскольку влечет необходимость нести дополнительные расходы и перестраивать бизнес-процессы. При этом европейцы довольно жестко борются и с контрафактом, и с уклонением от уплаты налоговых и таможенных платежей.

Как сообщает оператор системы маркировки, одна марка стоит около 50 копеек. Эти затраты в общей стоимости, например пары обуви, несоизмеримы с положительным эффектом от наличия марки. Маркировка позволяет очистить рынок от контрафакта, а иногда и от потенциально опасных для жизни и здоровья товаров — например, детских игрушек с фенолами и так далее. С точки зрения правоприменения товар с маркой и товар без марки — это совершенно разные ситуации. Во втором случае участник внешнеэкономической деятельности (ВЭД) должен доказывать, что продукция была ввезена корректно, проводить длительные проверки, тратить время и ресурсы. Наличие двоичного кода дает жесткий однозначный ответ — либо товар "чистый", либо нет.

— Россия как председательница в БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) в 2020 году включила в повестку дня саммита обсуждение вопроса о создании в объединении института единого экономического оператора. Как вы относитесь к этой идее? Насколько она реалистична?

— Единый экономический оператор, работающий как представитель конкретной страны, это непростой вопрос. Можно изучить, например, опыт Белоруссии, где есть государственный оператор в сфере таможенного дела — Белтаможсервис. В России подход несколько иной. За этим следит в том числе Федеральная антимонопольная служба (ФАС) — чтобы не нарушалась конкуренция.

Мы поддерживаем развитие конкуренции, основанной на справедливых и равных подходах для всех участников процесса. Во всем мире наблюдается тенденция к содействию экспорту продукции малого и среднего бизнеса. В этом ключе обратный процесс — укрупнение операторов, — как мне кажется, не очень реалистичная идея. Поэтому оснований для создания единого государственного оператора для пятерки БРИКС пока нет.

— В январе "Почта России" и Федеральная таможенная служба запустили пилот по дистанционному взиманию таможенных пошлин за товары, приобретенные россиянами в зарубежных онлайн-магазинах. Каковы итоги пилота? Когда он станет штатной мерой?

— С "Почтой России" мы сегодня взаимодействуем по двум крупным направлениям. Первое — это автоматизация выпуска посылок, что особенно актуально в связи со снижением порога беспошлинной торговли. Количество посылок, которые необходимо администрировать, будет только возрастать. Это достаточно сложная задача, так как учет общей стоимости посылок сейчас ведется по количеству отправлений в месяц. Если за это время общая стоимость посылок превысила €500 — необходимо заплатить пошлину.

Планируется, что после снижения порога до €200 учет стоимости будет вестись не за месяц, а с каждой посылки. В связи с этим, вероятно, вновь возникнет обсуждение на площадке ЕАЭС.

С момента принятия в 2016 году базового решения прошло три года — и многое изменилось. Дискуссия о дальнейшем снижении порогов будет набирать силу.

— Дискуссия о более динамичном снижении, чем €200?

— Конечно. Поскольку под видом пересылки товаров для личного пользования сегодня осуществляются коммерческие сделки. Это, по сути, та же трансграничная торговля, что создает основание для взимания таможенных платежей.

— Потому что зарубежные товары таким образом получают преимущество перед нашими?

— Безусловно. Они получают преимущество перед тем товаром, который произведен на территории России. Потому что для его производства необходимо оплачивать аренду, налоги и так далее. Также они получают преимущество перед товаром, который ввозится традиционными торговыми путями: в контейнере с подачей декларации, с уплатой пошлины, НДС, акциза, если необходимо. А в случае интернет-торговли нет дополнительных затрат. Это создает неправомерную конкуренцию. Сегодня все страны акцентируют на этом внимание и пересматривают беспошлинные пороги.

— Есть уже понимание того, когда порог станет ниже €200?

— Этот вопрос должен решаться на площадке ЕАЭС: на уровне первых вице-премьеров и председателей правительств. В 2016 году такие решения были приняты как раз сначала на уровне премьер-министров, а затем отражены в решении Совета ЕЭК.

— Но на национальном уровне мы же можем принять порог меньше?

— К администрированию мы готовы, но такие решения принимаются правительством.

Если говорить об эксперименте с авансированием платежей на интернет-площадке, то, на наш взгляд, он реализуется успешно. Объемы платежных посылок пока относительно небольшие, но в любом случае исчисляются сотнями в месяц. Для отработки механизма выборка достаточная. По бесплатным отправлениям этот процесс также тестируем. Информационные системы с объемом справляются.

— Как отреагируют на снижение порога простые граждане?

— Для производителей товаров на территории России это будет означать выравнивание конкуренции. Для рядовых потребителей это также принесет определенные выгоды, но с отложенным эффектом.

Например, покупка товара из Китая по цене на 500−600 рублей ниже, безусловно, приносит сиюминутную выгоду для одного потребителя. Но вместе с тем это не дает развиваться производству в стране, а далее по цепочке лишает население рабочих мест, приводит к стагнации в экономике и так далее. Сценарии могут быть самые разные.

Мы понимаем, что снижение порога не может сразу же быть позитивно воспринято всеми членами общества. Но в ближайшей перспективе это окажет положительное влияние на развитие бизнеса и российской экономики, а значит, и на рядовых граждан.

При этом подчеркну: в случае обнуления порога необходимо пересмотреть размеры таможенных платежей за интернет-покупки, учесть все факторы и прийти к сбалансированному размеру платежа. Он должен быть разумным и справедливым.

— Перейдем к вопросу об интеграции информационных систем ФТС и Федеральной налоговой службы (ФНС). Прежде всего, это документальная прослеживаемость товаров. Насколько я понимаю, сейчас она проводится в тестовом режиме. Как идет процесс?

— Действительно, система сегодня работает в тестовом режиме. Есть определенные сложности в том, чтобы расширить круг участников. Компании подключаются к информационному обмену на добровольной основе. На сегодняшний день к участию заявлено 24 компании. Но даже с учетом небольшого списка участников мы уже наблюдаем интересные вещи.

ФТС и до эксперимента передавала в ФНС данные о выпуске товаров. Сегодня мы начали получать информацию о последующих продажах. Анализируя полученные от ФНС массивы цепочек перепродаж товаров, мы фиксируем, что продукция перепродается в другие страны ЕАЭС. И вот это очень интересная закономерность. Контроль внешней и взаимной торговли в ЕАЭС — это одно из приоритетных направлений, поскольку разные условия регулирования, разная налогооблагаемая база, разные подходы к администрированию вызывают перетоки товаров. Статистика взаимной торговли неполная и недостаточно четкая.

В связи с этим наши мобильные группы постоянно выявляют на российской границе товары без документов, запрещенные товары. Коллеги говорят, что "вы создаете тем самым барьеры", но барьер возникает в результате неравного администрирования.

— А когда можно будет сделать его равным? Можно ли это вообще сделать?

— Я думаю, что мы должны это делать. По данному вопросу мы общались с коллегами из Еврокомиссии. Они планируют вывести Таможенный союз Европы на новый уровень. Это при том, что в Европе гораздо более высокий уровень унификации таможенного администрирования, чем в ЕАЭС, поскольку у них есть наднациональный орган в лице комиссии, который обладает компетенцией в области взаимодействия с третьими странами. Поэтому нам предстоит еще много работы на пути к достижению единства таможенного администрирования в ЕАЭС.

— Возвращаюсь к эксперименту с документальной прослеживаемостью: сейчас пока маловато данных, потому что не так много компаний присоединилось к эксперименту?

— Программные средства сегодня работают, и их надо наполнять реальными данными, учиться их обрабатывать по заложенным моделям, развивать систему управления рисками. Сегодня к системе подключаются добросовестные компании из зеленого сектора. Для развития системы важно проанализировать всех участников, в том числе из "красного сектора". Это позволит разработать четкие критерии для оценки рисков.

— Как идет переход на электронный формат Tax Free? Никаких проблем не выявилось?

— В настоящее время идет отладка электронного взаимодействия между всеми участниками системы: государственными органами, оператором, магазинами розничной торговли. О результатах этой работы говорить пока рано.

— Когда планируется запустить систему в штатном режиме?

— Если технология будет успешно отработана, то с 1 июля 2020 года.

Беседовала Дарья Карамышева