Глава МИД Сербии Ивица Дачич: Сербия считает РФ близким другом и стратегическим партнером

Первый вице-премьер и глава МИД Сербии Ивица Дачич рассказал в интервью ТАСС о ключевых аспектах российско-сербских отношений в преддверии предстоящей 4 декабря в Сочи встречи президента Сербии Александара Вучича и президента РФ Владимира Путина. Министр также проанализировал ситуацию на Балканах и поведал о своем отношении к агрессии НАТО 1999 года против Югославии.

— Чего вы, как министр иностранных дел, ожидаете от встречи двух лидеров?

— Мы придаем очень большое значение каждой встрече президента Вучича и президента Путина. Это будет их 17-я встреча, что само по себе говорит о высочайшем уровне наших отношений. Мы можем с большим удовлетворением сказать, что Сербия и Российская Федерация в настоящий момент находятся в точке своих наилучших отношений, а встреча двух лидеров в Сочи станет еще одним подтверждением не только этого факта, но и, что намного важнее, обоюдной готовности к дальнейшему прогрессу и развитию нашего сотрудничества, а пространство для такого развития есть.

Темы предстоящего разговора двух лидеров многочисленные, от развития экономического сотрудничества до важных политических, я бы даже сказал, геополитических вопросов, какими, например, являются отношения в Балканском регионе. Уверен, что визит президента Вучича в Россию и его переговоры с президентом Путиным подтвердят близость двух наших стран, но также придадут новый импульс нашему всестороннему сотрудничеству. Для моей страны Россия является партнерским и дружественным государством, которое понимает нашу позицию на международной арене и, не задумываясь, поддерживает нас везде, где это необходимо. И наша позиция по отношению к России крайне искренняя и партнерская, напомню вам, что Сербия не присоединилась к санкциям против России и не сделает этого в будущем. Мы поддерживаем Россию на всех международных форумах, считаем ее близким другом и стратегическим партнером.

— Большое внимание в России привлек процесс отзыва признания так называемой независимости Косова. Похоже, что сербские успехи в этом процессе не только серьезно повлияли на поражение отдельных партий на косовских выборах, но и вызвали резонанс на Западе. Каковы планы Сербии в этой сфере? Какая сегодня ситуация в сербском автономном крае?

— В настоящий момент 17 стран — членов ООН отозвали свои решения о признании Косова и Метохии. Я уверен, что это число будет расти. Сейчас 95 членов ООН не признают Косово как независимое государство, 93 — признают, а еще пять членов ООН не имеют по разным причинам ясной позиции по этому вопросу. Таким образом, большинство членов ООН уже сейчас против односторонне провозглашенной независимости Косова, не говоря уже о том, что вместе это 5 млрд населения планеты. Государства, отзывающие признание Косова, делают это с убедительной аргументацией. Они говорят, что их решение признать Косово было поспешным, а впоследствии они поняли, что речь идет о важном переговорном процессе между Белградом и Приштиной, который должен определить будущие позиции. Поэтому они хотят в нейтральном амплуа дождаться завершения диалога, который был бы приемлем для обеих сторон. Мы считаем это очень ответственным отношением, эти государства сделали правильный поступок с точки зрения международного права, а также выказали уважение к Сербии и к ее ответственной позиции.

С другой стороны, крайне лицемерными являются призывы некоторых влиятельных западных стран прекратить процесс отзыва признания, хотя они сами в это же время требуют от всех сделать противоположное — признать Косово. Почему это является легитимным, а отзыв признания — нет? Почему некоторые западные представители Совета Безопасности или влиятельные члены Организации исламского сотрудничества постоянно повторяют призывы признать Косово, а нам запрещают призывать к отзыву этого признания? После большой волны признания Косова маятник качнулся в противоположном направлении, и мы рассматриваем это как уважение политики Сербии, которая показала себя в диалоге с Приштиной ответственным участником, придерживающимся международного порядка.

— Внешняя политика Белграда базируется на нескольких столпах. Это отношения с ЕС и США, с одной стороны, и с Китаем и Россией — с другой. Также говорится о развитии отношений со странами Африки и Латинской Америки. Как вам удалось найти этот баланс и рассчитываете ли вы, что Запад позволит Белграду проводить ту же самую политику после вступления в ЕС?

— Сербия — маленькая страна, но хочет защитить свои интересы на международной арене, а прежде всего — обеспечить своим гражданам процветание и стабильное будущее. Как вам известно, наша недавняя история была омрачена тяжелыми конфликтами и страданиями, последствия которых мы ощущаем и сегодня.

Политика, которую мы проводим, стремится извлечь урок из тех тяжелых времен и позиционировать Сербию в мире как уважаемого и конструктивного члена мирового сообщества, который будет открыт всем, но обеспечит свои интересы. Наш стратегический курс — стать членом Европейского союза, это совершенно естественно и логично, так как на страны ЕС приходится почти две трети нашего общего товарооборота, самые большие инвестиции поступают из ЕС, географически и культурно мы принадлежим к этому региону... Однако мы считаем, что этот наш стратегический курс не должен наносить ущерб сотрудничеству с другими, прежде всего с Россией, которая является нашим традиционным другом и партнером. Похожая ситуация с Китаем, с которым мы все больше сотрудничаем к обоюдному удовольствию. На самом деле Сербия не делает с РФ и КНР ничего сверх того, что делают члены ЕС, имеющие с этими странами исключительно разветвленное торговое, технологическое и любое другое сотрудничество. Поэтому мы иногда не понимаем так называемую обеспокоенность и даже непонимание из-за того, что Сербия увеличивает товарооборот с Россией или наращивает объем сотрудничества в сфере инфраструктуры с Китаем, когда это делает вся Европа. Мы не собираемся менять такую позицию, поскольку свое процветание мы видим лишь в открытости по отношению ко всем на основе уважения и равноправия.

— Какова позиция Белграда по вопросу вступления в НАТО и ЕС? Какие факторы на это влияют?

— Как я уже сказал, Сербия хочет стать членом ЕС, на этом пути мы продвинулись дальше остальных стран Западных Балкан. Уверен, что Сербия демонстрирует возможность еще быстрее двигаться по этому пути, но ЕС из-за своих внутренних процессов в определенной степени замедляет наше движение. Во всяком случае процесс вступления в ЕС мы видим как процесс реформирования нашего общества, нашей экономики, общественных систем и т.д., поэтому будущее членство в ЕС мы рассматриваем не как цель, а как средство развития стандартов, в которых живут наши граждане.

Мы хотим вступить в ЕС как можно скорее, и в этом смысле наши мощности задействованы максимальным образом, но многое зависит и от другой стороны. Мы видим, что ЕС находится в фазе внутреннего пересмотра и моделирования своих прежних правил функционирования, что однозначно негативно влияет на ее способность принимать новых членов. Между тем мы не теряем времени, работаем над принятием европейских стандартов, но в то же время мы много работаем и над установлением максимально прочных связей на Балканах.

И Сербия, и НАТО удовлетворены степенью достигнутого сотрудничества, очень хорошего и постоянно развивающегося, но у нас нет амбиций превратить его в постоянное членство. Как вам известно, Сербия придерживается политики военного нейтралитета, что подразумевает пребывание вне любых международных военных союзов.

— Ваше министерство постоянно предупреждает мировое сообщество о том, что на Балканах существует очень опасный проект — это "Великая Албания". Можно ли его остановить и какую опасность он в себе несет?

— Насколько раньше бессмысленным являлось обвинение Белграда в осуществлении проекта некой "Великой Сербии", настолько абсурдно сегодня закрывать глаза на демонстрацию желания объединения вплоть до территориального, всех регионов на Балканах, где проживают албанцы. Недавно в Совбезе ООН я поставил вопрос, почему дипломаты одного из постоянных членов СБ ООН соглашаются встречаться в Приштине с приштинским политиком под флагом "Великой Албании". И не получил ответа на этот совершенно законный вопрос. Бесспорно, что в среде албанцев и в Косове и Метохии, и в Северной Македонии, и в Черногории существует некое романтическое чувство еще из XIX века о каком-то национальном объединении. Но мы живем в XXI веке, когда это не вопрос чувств, а самой серьезной угрозы миру и стабильности. К сожалению, некоторые влиятельные западные страны сознательно закрывают глаза на подобные тенденции.

— Один из мировых политических трендов последних лет — это притеснение православия. Что вы думаете о давлении на Сербскую православную церковь в Черногории и Северной Македонии? Ожидаете ли вы, что здесь может повториться украинский сценарий при поддержке Константинопольского патриархата?

— Что касается Сербии и ее правительства, членом которого я являюсь, то вопросы отношений между церквями и религиозными общинами мы предоставляем им решать между собой, без вмешательства государства. Между тем мы стремимся защитить, насколько это возможно, права сербов в странах, которые нас окружают.

Поэтому Сербия не может оставаться государством, глухим к некоторым случаям и тенденциям сужения прав наших сограждан по соседству, при этом право на свободу вероисповедания, к сожалению, чаще всего оказывается под ударом. Мы стараемся вместе с правительствами соседних стран, некоторые из которых вы упомянули, еще больше развивать отношения, потому что мы не только живем на одной территории и имеем общий исторический опыт, но и потому, что связи между нашими людьми настолько сильные и интенсивные, что заслуживают максимально добрых международных отношений. Надеюсь, что брожения внутри православной церкви будут преодолены прежде всего мудростью и ответственностью ее иерархов, которые должны подняться над новыми политическими трендами и обратиться к единству, которое в православии очень глубоко укоренено исторически.

— Уже год в Сербии проходят акции протеста. Существуют мнения, что в Сербии готовится что-то вроде "цветной революции", подобную которой мы недавно видели в Боливии. Каково участие иностранных сил в этих процессах?

— Протесты части оппозиции не впечатляли, а тем более не мотивировали большого числа граждан. Данная акция с самого начала была путаной, политически неопределенной и противоречивой, в итоге все свелось к протестным шествиям нескольких сотен человек раз в неделю. Понимая, что они не могут достичь ничего значительного, лидеры данного протеста все чаще прибегают к насилию — как вербальному, так и к физическому, поскольку находятся в отчаянии от того, что их проект не способен привлечь людей. Весной нам предстоят очередные парламентские выборы, и это единственное место и время, когда принимается легитимное решение о том, кто будет руководить страной в предстоящие четыре года. Уверен, что подавляющее большинство граждан Сербии подтвердят доверие этому правительству и правящей коалиции, так как за ее качество, сфокусированность на решении проблем граждан и обеспечение экономического роста и политической стабильности лучше всего говорят достигнутые результаты.

— В этом году Сербия отмечает 20-летие агрессии НАТО против Югославии. Почему, на ваш взгляд, эти бомбардировки вообще произошли? Какое ваше самое сильное личное впечатление от тех событий?

— Когда мы с позиции сегодняшнего дня обращаемся к тому времени, то я разделяю оценку, которую много раз озвучивали президент Путин, премьер-министр [Дмитрий] Медведев и мой коллега и друг Сергей Лавров. Бомбардировки Югославии 1999 года были прежде всего разрушением международного правового порядка. Мир не оправился после этого насилия над международным правом, более того, тогдашняя агрессия НАТО в отношении Сербии послужила прецедентом для некоторых будущих агрессивных акций по всему миру, что сделало мир в целом менее безопасным. Мои воспоминания о той трагедии и сегодня сильны, прежде всего из-за ни в чем не повинных жертв, из-за огромного материального ущерба, который был нанесен моей стране, но есть и очень сильное чувство гордости. Гордости силой нашего народа преодолеть величайшее несчастье, за короткое время обновить свою страну и двинуться дальше. О подобном героизме наших людей я читал в книгах, а в 1999 году и позже я увидел это на деле.

Беседовал Павел Бушуев