В конце прошлого года в России появился пост омбудсмена в сфере высоких технологий. Им стала первый заместитель главы "Иннопрактики" Наталья Попова. В интервью ТАСС она рассказала о своих целях на новом посту.
— Наталья, я правильно понимаю: работу омбудсмена в сфере защиты прав высокотехнологичных компаний и первого зама в "Иннопрактике" будете совмещать?
— Да, совершенно верно. Одно вытекает из другого. Мне эту должность предложили, когда мы в очередной раз встречались с Борисом Юрьевичем (уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов — прим. ТАСС) и обсуждали существующие сложности высокотехнологичных компаний, потенциал их роста и нужды. Пул таких вопросов вырос не за один год, а за последние несколько лет, в том числе в рамках моей работы в "Иннопрактике". В конце 2019 года было принято решение о том, что в сфере компетенций уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей должны быть и высокие технологии. Так и появилась должность омбудсмена в сфере защиты прав высокотехнологичных компаний-лидеров.
— Вы в компании "Иннопрактика" с самого основания. И тогда, и сейчас проект масштабный. Сил-то на все хватит?
— Понимаете, без этого уже не получится. Когда в 2012 году случилась "Иннопрактика", градус активности повышался постепенно. Сначала МГУ создал Центр национального интеллектуального резерва, далее Фонд "Национальное интеллектуальное развитие", потом появились проекты по НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы — прим. ТАСС), далее сформировался трек по некоммерческим проектам и много чего еще. Это все приходило по частям, не сразу. Я люблю сложные задачи, но лучше, когда они идут шаг за шагом. Вот и должность омбудсмена — это следующий этап в большой и в общем-то непрерывной работе в этой сфере.
— Что послужило триггером?
— Когда помимо научно-технологической составляющей мы превратились еще и в центр сбора всех проблем. Например, мы в постоянной работе с Ассоциацией быстрорастущих технологических компаний (национальных чемпионов). Так, мы поняли, что им не хватает таргетированной поддержки, когда они вырастают из субъектов малого и среднего предпринимательства. Предельная точка отсечения для средней компании — это 2 млрд рублей (доход, полученный от осуществления предпринимательской деятельности — прим. ТАСС). При этом для субъектов МСП есть очень хорошие программы льготной финансовой поддержки от Корпорации МСП до Фонда Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, поддерживает компании с оборотом до 800 млн рублей — прим. ТАСС). А после этой цифры, по сути, пустота. Все считают, что первую "долину смерти" они уже прошли и каких-то крупных рисков не несут. А это не так. Получается, что они не доросли еще до топ-200 списка Forbes. Они все еще не крупный бизнес и по-прежнему в этой "долине" находятся. Еще и с учетом почти полного отсутствия профильной поддержки.
— И ваша миссия как омбудсмена будет заключаться в том, чтобы помочь им в этой "долине" выжить?
— Не совсем так. Моя миссия — это помочь таким инновационным средним компаниям одолеть "долину смерти", шагая в сторону крупного бизнеса.
— С какими по размеру компаниями вы будете работать?
— Мою палитру как омбудсмена можно обозначить приблизительно так: от 100 млн до 30 млрд рублей (выручка — прим. ТАСС). Именно эти компании еще и приличный драйвер нашей экономики. Поэтому так важно быстро встраиваться в их проблемы.
— Ну а какой у них коэффициент?
— По данным наших экспертов, коэффициент мультипликации таких компаний достаточно высокий. Приблизительно на каждый рубль добавленной стоимости этих компаний создается 1,92 рубля прироста в смежных отраслях.
— То есть это такие скрытые чемпионы, о которых никто не знает?
— Факт. Это потенциальные лидеры рынка, и их важно доращивать до "единорогов" (компания-стартап, получившая рыночную оценку стоимости в размере свыше $1 млрд, термин применяется с начала 2010-х — прим. ТАСС) и до наших экспортных компаний-лидеров. И вот в мои новые задачи в том числе будет входить продвижение их интересов.
— Сколько таких компаний сегодня насчитывается в России?
— Формально в сферу моей защиты входят участники приоритетного проекта Минэкономразвития "Национальные чемпионы" и участники Ассоциации быстрорастущих технологических компаний (национальных чемпионов) — более 80 компаний. Однако фактически компаний с обозначенными характеристиками больше — несколько сотен по всей России.
— Чего этим компаниям не хватает сегодня для роста?
— Чтобы поддерживать статус инновационной компании, нужно всегда осуществлять финансирование НИОКР. Таким компаниям сделать это подчас невозможно. По аналогии с законом Мура (эмпирическое наблюдение, изначально сделанное Гордоном Муром, согласно которому количество транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, удваивается каждые 24 месяца — прим. ТАСС), по которому каждые два года удваивается производительность процессоров, для "техногазелей" необходимо удваивать вложения в НИОКР. В связи с этим необходимо совершенствовать механизмы по государственному субсидированию именно в части НИОКР, а также создавать инструменты стимулирования финансирования.
— Что еще?
— Также есть проблемы быстрого роста. Вот ты долгое время как МСП пользовался всеми льготами — например, участвовал в закупках (малый и средний бизнес имеет квоту в 20% совокупного стоимостного объема договоров госкомпаний, крупных компаний с госучастием и т.д. — прим. ТАСС). А потом вырос больше 2 млрд рублей и все — претендовать на закупки ты не можешь. И все это резко и одномоментно. Достаточно жестоко бросать компании на этом этапе.
— Вы считаете правильным планку средних компаний поднять?
— С одной стороны, я считаю положительным решением поднять планку малых и средних компаний. Но с другой стороны, нас могут обвинить в том, что это искусственное завышение показателя доли малых и средних компаний в экономике России, которая, по последним данным, составляла 20,2%. Поэтому нужно, чтобы было взвешенное мнение экспертного сообщества, прошли соответствующие дебаты. Но запрос на повышение планки от самих компаний сегодня есть, мы также принимаем во внимание мировую практику порогов отнесения компаний к субъектам МСП.
— Вы будете прорабатывать этот запрос с аппаратом Титова и может ли это войти в его грядущий ежегодный доклад президенту России?
— Мы плотно работаем с его аппаратом как по этой, так и по многим другим инициативам бизнеса. Пока прорабатываем вопрос целесообразности внедрения. Если решение, в том числе и экспертного сообщества, будет положительным, то, конечно, это ляжет в основу доклада уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей.
— Каким вам видится самый главный челлендж на новом посту?
— Слона по частям едят. С момента появления этой должности прошло совсем немного времени. Сейчас пошел первый срок службы нашей работы, и пока мы ставим себе цели на 2020 год. Для себя мы сформулировали такие задачи, как проработка инициатив по повышению коэффициента для расходов на НИОКР, облегчение списания затрат на НИОКР и увеличение порога для квалификации компании в качестве субъекта МСП. Для себя лично на этот год я ставлю задачу создания экосистемы, которая могла бы по всем параметрам поддерживать высокотехнологичный инновационный бизнес.
— Аппарат омбудсмена уже успели сформировать?
— Да, аппарат сформирован. Он основан на системе pro bono (от лат. pro bono publico — "ради общественного блага"). Наше экспертное сообщество, с которым мы взаимодействуем и по истории с "Иннопрактикой", будет оказывать профессиональную помощь на безвозмездной основе. Кроме того, за поддержкой мы можем обращаться на юридический факультет МГУ и в Институт менеджмента и инноваций НИУ ВШЭ (Высшая школа экономики — прим. ТАСС). Понятно, что внутри аппарата есть разделения по функциям: GR и работа с обращениями.
— Как будете принимать обращения?
— Пока только через аппарат Бориса Юрьевича Титова. А дальше посмотрим. Главное — запустить работу на поток.
— Есть пожелание самой себе через год работы?
— Есть — оно простое и в то же время человеческое. В российской ментальности в сфере бизнеса считается, что делать coming-out неудачных предпринимательских проектов — вообще не круто. Отвернутся потенциальные инвесторы. И еще есть страх при таком подходе получить ярлык неудачника. И вот это мешает двигаться дальше, в том числе инновационному бизнесу. Российский человек, потерпев неудачу, как правило, не только боится об этом рассказывать — у него включается блок на дальнейшие движения. В моей сфере такое присутствует достаточно часто. Так вот, на Западе считают иначе: если ты не потерпел неудачу, то с тобой не о чем говорить, ты еще не предприниматель — шишек не набил. Я хочу, чтобы российские предприниматели не боялись говорить о своих неудачах, и не потому, что так делают западные стартаперы, а потому, что с неудачами надо работать, прорабатывать, в том числе и со своим профессиональным сообществом, и двигаться дальше. Это очень важно. И я надеюсь, что со своей стороны смогу с коллегами что-то в этом плане поменять. Хотя ценности так быстро не меняются, но начать делать попытки в этом направлении нужно.
Беседовала Юлия Ермилова