Его мать была кухаркой, а отец ремонтировал кареты. Казалось бы, какое дело до музыки и вообще искусства такой простой рабочей семье. Но родители маленького Йозефа были всерьез увлечены вокалом, а вечерами любили музицировать. Так что, когда к творчеству потянулся и их сын, они с радостью обнаружили в нем музыкальный талант и стали его поддерживать. Мальчик стал учиться хоровому пению и музыке, у него был абсолютный слух и прекрасное от природы чувство ритма, так что он довольно быстро стал одним из лучших учеников.
Он долго работал в хоре, это был его единственный способ прокормить себя, но из-за упрямого характера и мутаций голоса он потерял свое место в 16 лет. Судьба будущего композитора могла бы сложиться довольно печально, если бы Гайдна не взял себе в ученики (и немного подрабатывать) итальянский маэстро вокала и композитор Николо Порпора. Убедившись в удивительном таланте юноши, Порпора начинает давать ему серьезные уроки теории музыки, продолжает обучать его вокалу и игре на скрипке. В это же время Гайдн и написал свою первую симфонию, а бок о бок со своим учителем он пробыл долгие десять лет.
Йозеф Гайдн, вместе с Вольфгангом Амадеем Моцартом и Людвигом ван Бетховеном, считается одним из трех главных венских классиков, одним из создателей великой композиторской школы в истории музыки. В своих произведениях Гайдн обозначил основы и законы жанров симфонии, квартета, оратории, сонаты и многих других. Он станет учителем и светочем для многих и многих композиторов на долгие десятилетия. А в день его рождения хочется рассказать о четырех произведениях композитора, которые не только считаются жемчужинами его наследия, но и приятно удивят вас.
Симфония №45, "Прощальная"
1772
С этим произведением Гайдна связана красивая легенда, и, зная ее, еще интереснее наблюдать за реакцией слушателей на финал симфонии (ведь именно в нем и состоит ее необычность). В 1760–1770-х годах Гайдн находился на службе у венгерского князя Эстерхази — крупнейшего землевладельца и большого ценителя искусства. При его дворце существовал театр с оркестром, руководил всем этим Йозеф Гайдн.
К тому времени Гайдн был уже довольно известным композитором, прославившись по всей Европе, так что получить такого музыканта в свои руки для князя было большим успехом, это добавляло ему престижа. Но в те времена у служителей искусства было зависимое от меценатов положение, и, несмотря на свой талант, успехи и заслуги, во дворце они были кем-то на уровне слуг: не могли никуда уезжать или уходить без разрешения, исполнять или сочинять произведения без заказа господина, только разве что в стол. Сам Гайдн был даже вынужден одеваться в определенную одежду, которую выбрал для него князь.
Венский классик прослужил при дворе Эстерхази более 30 лет, все его произведения принадлежали только князю. При этом его обязанности были каких-то неразумных масштабов: он руководил капеллой, исполнял музыку по малейшему желанию князя, обучал оркестрантов и других исполнителей, писал для них музыку (для разных составов), занимался организацией концертов, ставил оперы, следил за инструментами и еще много чего другого. Иногда князь мог попросить написать новую симфонию вечером и потребовать, чтобы готовое произведение было предоставлено уже на следующий же день. А симфония — это, простите, все-таки немножко посложнее, чем "Легендарная пыль" Моргенштерна.
Летом князь вместе со своим оркестром и Гайдном отправлялся в летний дворец, и однажды эта поездка слишком затянулась: наступили холода, музыканты стали болеть, а болотистая местность и недостаток тепла вредили и без того хрупким инструментам. Кроме того, все они страдали от долгой разлуки со своими близкими и семьями, с которыми они не могли видеться во время таких поездок (а покинуть службу, как вы уже поняли, они не имели права).
Тогда-то смекалистый композитор и придумал написать специальное произведение — "Прощальную симфонию". И вся соль была вот в чем. Это был, казалось бы, обычный вечер, князь Эстерхази собрался со своими гостями слушать шедевр великого австрийца, похвастаться своими музыкантами, которые играют и принадлежат только ему. Но вместо веселой и радостной безделушки маэстро представил печальную, медленную и мрачную симфонию, которая состояла не из четырех, как положено, а из пяти частей.
Слушатели не понимали, что происходит, пока, наконец, один из музыкантов не перестал играть, поднявшись со своего места, он погасил свечу на пюпитре и покинул зал. Постепенно все оркестранты покидали сцену, музыка звучала все тише и тише, пока не осталось лишь два скрипача, одним из которых был Гайдн. Мелодия становилась все печальнее и печальнее, глуше и глуше, пока последние исполнители тоже не покинули свои места.
Намек князь понял с первого раза, и тут же дал распоряжение возвращаться в Эйзенштадт.
Симфония №94, "Сюрприз"
1792
В начале 1790-х годов Гайдн все-таки освободился от этой тягостной для него службы: очередной князь Эстерхази оказался не любителем музыки, оркестр был распущен, а сам композитор получил вольную и контракт на работу в Англии, куда он и отправился. Предложение поступило от известного тогда скрипача Джона Саломона, который попросил Гайдна написать в том числе шесть симфоний для его оркестра. По тогдашним временам коллектив Саломона был просто огромным — 40 человек, да еще и с новомодными тогда кларнетами. Несмотря на то что композитору тогда было уже за 60, он не знал языка, у Гайдна были проблемы со здоровьем, он, немного поколебавшись, все же отправился в Лондон, где впоследствии пробыл полтора года.
Все славили Йозефа Гайдна, в газетах только и разговоров было о прибытии великого композитора, весь свет, музыканты и выдающиеся деятели мечтали с ним познакомиться. Знатные люди приглашали его на свои балы, Гайдн даже как-то оказался во дворце наследника, где исполнил несколько своих произведений. Сам же композитор радовался красоте и величию города, удивлялся его музыкальной жизни, с удовольствием посещал концерты, ну и продолжал писать свои произведения.
Там же, в Лондоне, с Гайдном случилось небывалое потрясение (в хорошем смысле): ему аплодировали. Это было непривычно, ведь до этого в мире композитора так чествовали лишь появления князя Эстерхази, а не его слугу-капельмейстера. Там же родилась и другая традиция — повторять медленные части симфоний Гайдна. После первого концерта публике настолько понравилась музыка, что они попросили сыграть одну из частей на бис: потом так и повелось.
Вот в такой атмосфере и родилось шесть симфоний (№93–98), которые еще называют Лондонскими. Они суммировали в себе лучшие черты позднего симфонического творчества Гайдна. Одной из самых необычных в этом цикле стала 94-я симфония, которую еще называют "Сюрприз". С ней тоже связана интересная легенда.
Говорят, что Гайдн был в курсе, мол, англичане ходят на концерты порой не чтобы послушать музыку, а по привычке: ну, вот повелось так — в пятницу вечером не дома сидеть, а идти на концерт. И некоторые завсегдатаи частенько засыпали прямо посредине исполнения. Так вот, когда Гайдн лично убедился, что да, действительно спят, и на его концертах тоже, он был ужасно раздосадован. Поэтому специально для таких буржуа он написал особую симфонию. Прямо в середине произведения, когда часть публики, размякнув в своих удобных креслах, начинала клевать носом, он вставил удар большого барабана. Причем не один раз, а несколько, и каждый раз именно в тот критический момент, когда все уже успокаивались и поддавались сладкой неге.
"Орфей и Эвридика, или Душа философа"
1791
Это одно из самых необычных произведений в творчестве композитора, сюжет оперы повторяет известный греческий миф (кстати, первая, по мнению историков музыки, классическая опера, была написана на этот же сюжет). Эвридика полюбила странствующего певца Орфея, который очаровал ее своей музыкой. Во время свадьбы девушка погибает, и юноша отправляется вслед за своей возлюбленной в мир мертвых. Там он встречает множество опасностей, которые с уверенностью преодолевает, ведь его подпитывает любовь. Наконец, властитель мира мертвых разрешает Орфею забрать Эвридику при одном условии: он должен вести ее до конца, ни разу не взглянув на нее и не обернувшись. Все было хорошо, однако уже почти в конце пути юноша не удержался и все же повернулся назад, потеряв Эвридику навсегда.
Опера была написана Гайдном в беззаботный и прибыльный для него период. На освободившегося от гнета придворной службы композитора сыпались заказы — один выгоднее и интереснее другого. Одним из таких стал запрос на оперу, которую Гайдн создал специально для Королевского театра. Произведение было создано в срок, соответствовало всем требованиям, поэтому репетиции начались сразу же. Но "Орфея" ждало печальное будущее, ведь премьеры при жизни композитора так и не состоялось.
Почему — спорный вопрос. В те времена в Англии была бурная музыкальная жизнь и везде процветала плодотворная конкуренция между авторами и исполнителями. Гайдн же получил за "Орфея" гонорар вперед, потому, вероятно, и не особо занимался продвижением оперы, не проталкивал ее на сцену. Хотя он как автор был очень доволен своей оперой, а сейчас она считается одной из жемчужин его наследия (но исполняется весьма редко, Гайдн все-таки славится как симфонист).
"Сотворение мира"
1798
Гайдн дважды путешествовал с гастролями в Англию, и вот вернувшись в 1795 году в Вену, он более не покидал ее надолго. Тогда Миклош II, наследник князей Эстерхази, предложил воссоздать музыкальную капеллу, а возглавить ее предложил Гайдну, и тот согласился. Тогда казалось, что композитор достиг вершины своего творчества, которой стали 12 последних его симфоний, но он смог удивить не только публику, но и впоследствии исследователей музыки. В течение следующих трех лет Гайдн написал две оратории — "Сотворение мира" и "Времена года", — которые и подняли его на новый пьедестал.
Это было его первое обращение к жанру спустя почти 20 лет: ранее, в 1775 году, он написал ораторию "Возвращение Товия" на библейский сюжет. "Сотворение мира" же Гайдн задумал, еще когда был в Лондоне, вдохновил его на это все тот же скрипач Саломон, который предложил композитору написать вокальное произведение на английский текст.
В основе оратории — библейский сюжет (тогда вообще в основном оратории писали на библейские сюжеты: жанр это предполагал, так как считался слишком возвышенным и не должен был быть опорочен всяческой бытовухой). Он наверняка вам хорошо известен. Первая и вторая часть рассказывают о создании мира Богом, третья — про Адама и Еву до их изгнания из Рая. Кстати, сам Гайдн, пока работал над этим произведением, чувствовал себя по-особенному одухотворенным.
Несмотря на такое содержание, оратория носит светский характер и очень жизнерадостна. Главная идея — воспевание жизни, природы, апофеоз счастья и идиллия, которая воплощается тут в Адаме и Еве. Это такой огромный, восторженный гимн жизни и ее цветению, отражение идеалов чистоты, дружественности и мира. После хаоса, который царил до сотворения мира, и оркестрового вступления, иллюстрирующего его, Гайдн открывает своим слушателям радость жизни на Земле и наслаждения ею.
Кадрия Садыкова