В случае с Джеком Николсоном подробности его личной жизни даже удивительнее, чем его умопомрачительная карьера. Хотя сам актер не придает этому особого значения, редкое интервью или статья о Николсоне обходятся без упоминания о его детстве. И этот текст не станет исключением.
Будущая звезда родилась в Нью-Джерси в 1937 году у танцовщицы Джун Френсис Николсон. Правда, сам Николсон узнал о том, что она была его матерью, только много лет спустя. Джун родила сына совсем рано — в семнадцать лет, поэтому ее родители взяли ребенка к себе и растили как собственного, а настоящая мать для маленького Джека была старшей сестрой. Семья так и не рассказала Николсону тайну его происхождения. О ней актер узнал из расследования журнала Time, когда был уже знаменитым. Удивительно, но столь необычная история, которая многих бы выбила из колеи, практически никак на него не повлияла: "Сейчас это не имеет никакого значения. Повлияло ли это как-то на мою личность? Нет. Я думаю, я был бы таким же. Я всегда был против авторитетов, ненавидел, когда меня учили жить учителя, родители, да кто угодно", — отмечает актер.
Несмотря на бунтарский характер, постоянные наказания в школе и звание "клоуна класса", Джек отличался идеальными оценками и был талантлив, по утверждению самого актера, во всем. В 13 лет он устроился на студию MGM, где ему вскоре предложили работу художника-мультипликатора, которую Николсон отклонил. Он рассматривал вакансии спортивного журналиста, писателя и даже адвоката, но в итоге выбрал актерскую профессию. Первые десять лет его карьеры ознаменованы сотрудничеством с королем фильмов категории B Роджером Корманом, с которым Николсон познакомился на актерских курсах. Корман дал ему первую роль в фильме-триллере "Плакса-убийца". Несмотря на харизму и уверенность в себе, актерская карьера у него не задалась — Николсон снимался в нишевых фильмах средней руки, а критики называли его "характерным лысеющим актером". Голливуд может сломить любую волю, и молодой Джек не оказался исключением. Он перешел в писательство и продюсирование, когда ему все-таки повезло.
При этом Хоппер и Фонда не планировали брать Николсона в фильм. Роль посредника между реальным миром и хиппи, рассекающими на мотоциклах по свободной Америке, адвоката Джорджа Хансона должен был сыграть Рип Торн, но тот выбыл из проекта в последний момент. Хансона в итоге сыграл Николсон, и после премьеры картины на Каннском фестивале в 1969 году он понял, что наконец-то получил признание.
Однако актер не спешил воспользоваться своей славой — она давала ему не просто деньги и любовь публики, но возможность экспериментировать и наконец-то делать то, что он хочет. После "Беспечного ездока" актеру хотелось "забить последний гвоздь в крышку гроба", поэтому он снялся не в каком-нибудь крупнобюджетном фильме, а в небольшой драме "Пять легких пьес", которая считается одной из его лучших работ. Николсону не обязательно всегда получать главные роли — для него важен вызов, уникальность персонажа, поэтому у него всегда получалось балансировать между коммерчески успешным и независимым кино и при этом не терять своей актуальности.
Это удавалось далеко не многим — Николсон же имел успешные проекты на протяжении всей своей карьеры и в каждом десятилетии (с 1960-х по 2000-е) получал номинации на "Оскар". "Вся моя карьерная стратегия заключалась в том, чтобы создать базу для того, чтобы играть те роли, которые мне нравятся. Меня раздражает мысль, что я мог отказаться от небольшой роли только потому, что чек был слишком маленький".
В семидесятые он снялся в "Последнем наряде" Хэла Эшби, "Китайском квартале" Романа Поланского, "Пролетая над гнездом кукушки" Милоша Формана, за который получил свой первый "Оскар", и "Излучинах Миссури", где наконец-то исполнил свою давнюю мечту и поработал с Марлоном Брандо. Николсон стал не только коллегой Брандо по съемочной площадке, но и соседом, купив дом на соседнем от него участке, где живет до сих пор. Он любит напоминать: несмотря на то что Брандо считают главным актером в Голливуде, которому удалось довести до совершенства метод Станиславского, на самом деле его главным адептом является сам Николсон: "Я делаю это настолько хорошо, что вы этого даже не замечаете".
Изначально фильм провалился и не понравился ни критикам, ни Стивену Кингу, которого не устроила игра Николсона. Но со временем картина приобрела статус культовой, а Николсона сложно представить без безумного Джека Торренса и знаменитой фразы: "А вот и Джонни!" Позже, в восьмидесятые, актер сосредоточился на более драматических ролях: "Язык нежности", "Ревность", "Чертополох", "Иствикские ведьмы". И завершил десятилетие своей самой коммерчески успешной ролью — Джокера в "Бэтмене" Тима Бёртона.
Как отмечает режиссер Майк Николс, Николсон — "тот парень, который берется за роли, от которых другие отказались, и превращает их в нечто уникальное… Вся гениальность в характере и жестах скрыта благодаря его природе, его щедрости, любви, уверенности, оптимизме, и из-за того, что он так щедр, эти технические швы невозможно увидеть. Вот, что делает его великим актером. Ты не видишь техники, тебе кажется, что это жизнь".
Девяностые подарили ему еще один "Оскар" — за роль эксцентричного писателя Марвина в "Лучше не бывает", хотя это был единственный случай в карьере Николсона, когда он был настолько не уверен в себе, что хотел отказаться от роли. Как отмечает продюсер Роберт Эванс, актера любит даже молодая аудитория: "Есть звезды, у которых были фильмы и покрупнее, но он единственный, кто нравится и молодой аудитории. Каждый ребенок знает его. Джек — уникальное явление. Он такой один". Даже позже в жизни самый номинируемый актер в истории премии "Оскар" умел находить интересные роли ("Отступники", "Пока не сыграл в ящик"). В последние годы Николсон отошел от дел, но не из-за того, что не может, а потому, что не хочет.
"Я не хочу, чтобы бесконечный шум и мрак мира лишали меня способности выражать что-то действительно прекрасное. Мне очень повезло, статистически даже не объяснить, насколько повезло, что я тот, кто я есть, и я могу делать то, что делаю".