12 МАЯ, 11:50

"Слишком западник и слишком патриот". К 90-летию Андрея Вознесенского

Андрей Вознесенский

Поэт для "физиков" и "лириков", покоривший сердца сотен тысяч читателей в СССР и за рубежом, Андрей Вознесенский был звездой советской литературной сцены. Его слушали стадионы, а среди его знакомых и приятелей были мировые знаменитости XX века: Пабло Пикассо, Жаклин Кеннеди и многие другие. Неприятелей тоже было достаточно. О том, как Вознесенского читали и критиковали, о его творческом методе и движении от лирики к визуальному искусству — в нашем материале к 90-летию поэта и художника

"Я буду самым знаменитым поэтом России"

Характер Андрея Вознесенского иллюстрирует один случай, описанный его биографом Игорем Вирабовым. После окончания архитектурного университета молодой Вознесенский искал способ заработать и пришел к поэту Давиду Самойлову посоветоваться по поводу работы переводчиком с языков народов СССР. Самойлов обрисовал четкую перспективу: "Переводите с одного языка, скажем, с киргизского. Лет через десять вы будете известны как специалист по киргизской поэзии. Потом вас примут в Союз писателей. В литературу входят медленно, десятилетиями". Вознесенский на это ответил: "У меня нет столько времени. Через год я буду самым знаменитым поэтом России".

Почти так и случилось. Вознесенский "внезапно, стремительно и бурно" вступил в литературу, говорил его учитель Борис Пастернак. В 1960 году вышли его первые сборники стихотворений — "Мозаика" и "Парабола". 

На следующий год поэт поехал в Америку в составе делегации советских деятелей культуры и снялся в фильме "Застава Ильича" Марлена Хуциева. Еще через год впервые побывал в Париже и Риме. Познакомился с поэтом Луи Арагоном, философом Жан-Полем Сартром, писателем Андре Бретоном, художником Пабло Пикассо. 

В 1962 году тысячи зрителей собрались в "Лужниках", чтобы услышать шестидесятников — Евтушенко, Ахмадулину, Рождественского, Окуджаву и Вознесенского. От внезапной славы "кружилась голова", позже писал поэт в мемуарах.

"Нету "физиков", нету "лириков"

В 60-х на повестке дня появилась дискуссия о "физиках" и "лириках". Началось это противоборство с легкой руки Бориса Слуцкого, который писал:

Что-то физики в почете.

Что-то лирики в загоне.

Дело не в сухом расчете,

Дело в мировом законе.

Физики, представители новой интеллигенции, в те годы стали чуть ли не самыми пылкими ценителями Вознесенского, и поэт отвечал им взаимностью: выступал в Политехе, в НИИ, в научных лабораториях.

Вознесенский и сам вышел из семьи ученого-гидротехника, который "в свет превращал воду", и в отличие от других участников квартета шестидесятников окончил не литературный, а Московский архитектурный институт (МАРХИ). И хоть Вознесенский не работал по профессии, ему пригодились навыки, полученные за годы обучения. Он строил стихотворение как здание, а явления представлял в виде предметов и чистых геометрических форм.

И так же весело и свойски,

Как те арбузы у ворот,

Земля мотается 

В авоське

Меридианов и широт!

Вознесенский не только поэт прогресса, он прежде всего поэт-гуманист. Ему принадлежат строки: "Все прогрессы реакционны, если рушится человек". Поэтому для Вознесенского не столько важен спор "физиков" и "лириков", сколько вопрос достоинства и смысла человеческой жизни.

Кто мы — фишки или великие?

Гениальность в крови планеты.

Нету "физиков", нету "лириков" —

Лилипуты или поэты!

"Вон из страны!"

Неоднозначность отношений Вознесенского с властью иллюстрирует один сюжет из биографии поэта. В марте 1963 года Вознесенскому 30 лет. Тогда он в приподнятом настроении в первый раз в жизни шел в Кремль. Повод достойный — встреча Никиты Хрущева с советской творческой интеллигенцией. "Я шел рассказать ему как на духу о положении в литературе, надеясь, что он все поймет", — думал поэт в тот день.

То ли от волнения, а может быть, намеренно Вознесенский начал свое выступление достаточно провокационно: "Как и мой любимый поэт, мой учитель Владимир Маяковский, я — не член Коммунистической партии. Но и как…" Не успел он договорить, как услышал брань за спиной: "Господин Вознесен­ский, вон из страны!" Поэт продолжил произносить речь, а про себя подумал: "Не Хру­щев же орет!" Обернувшись, он увидел активно жестикулирующего генсека.

Тогда Вознесенский получил выговор за "антисоветчину", которую он якобы высказывал всему миру своим сборником "Мозаика". Позже Хрущев скажет, что его "дезинформировали" и что он сожалеет о случившемся и о последовавших неприятностях — слежках и скандалах в Союзе писателей, из-за которых Вознесенский старался реже появляться в Москве.

Художник первородный

Всегда трибун.

В нем дух переворота

И вечно — бунт.

Некоторым критикам стихи Вознесенского казались слишком авангардными, в том числе из-за своей формы. Поэт, как и его предшественники футуристы в начале XX века, экспериментировал с визуальным расположением слов: изображал текст в виде графических элементов, закольцовывал и зеркалил фразы, создавая перевертыши, которые можно читать справа налево и наоборот (этим приемам автор придумал названия — "изопы", "палиндромы", "кругометы").

Другим современникам поэт, наоборот, казался слишком консервативным. Его осуждали за сотрудничество с государством и за членство в Союзе писателей. Газета The New York Times назвала Вознесенского "неофициальным культурным посланником Кремля", намекая на то, что государство спонсировало поездки поэта за границу в собственных интересах. Лагерь подпольных художников-нонконформистов — московские концептуалисты — не воспринимал Вознесенского всерьез. "Для одних он — слишком западник, для других — слишком патриот", — напишет биограф поэта Игорь Вирабов.

"Больше, чем поэт"

Вознесенский, как в известной формуле Евгения Евтушенко, — больше, чем поэт. Визуальное творчество стало органичным продолжением его литературных исканий. Начиналось все так. В конце 70-х, во время очередной поездки в Соединенные Штаты, Вознесенский познакомился с одним из родоначальников поп-арта — американским художником Робертом Раушенбергом. Как позже будет вспоминать поэт, эта встреча оказалась для него знаковой.

"После смерти Сальвадора Дали Раушенберг, пожалуй, крупнейшая фигура мирового визуального искусства", — писал Вознесенский. С этой глыбой — хотя и сам Вознесенский был уже звездой в те годы — ему довелось создать серию совместных работ. 

Встреча художника и поэта произошла в нью-йоркской мастерской Раушенберга. В течение нескольких дней Вознесенский переводил свои стихи, а художник предлагал визуальные решения. В результате родилась серия их совместных литографий (печатной графики с оттисками краски на бумаге). Одна из самых известных композиций — "Тьмать". C этих слов начинался спектакль "Берегите ваши лица", который был поставлен по пьесе Вознесенского в Театре на Таганке. Это произведение, созданное в 1977 году, открывает визуальный период в творчестве поэта (если не брать в расчет студенческие работы, созданные во время обучения в МАРХИ).

Несколько лет спустя, в начале 80-х, Вознесенский познакомился с Эдуардо Паолоцци, отцом поп-арта (этот британский художник еще в 40-х придумал термин "поп-арт"). Паолоцци подарил Вознесенскому свой каталог работ. 

Встречи с поп-артистами не прошли бесследно для Вознесенского. Позже, в 1990-х, художник создал несколько десятков самобытных визуальных работ. Видеомы — такое название дал поэт своему жанру — чем-то напоминали коллажи Раушенберга, составленные из рекламных вырезок, символов и букв. О том, можно ли отнести работы Вознесенского к направлению поп-арта, рассказал Дмитрий Хворостов, куратор выставки к 90-летию поэта в Центре Вознесенского.  

"Вознесенский делает картины-иконы ключевых деятелей высокой русской культуры — создает портреты Ахматовой, Маяковского, Есенина. Его интерес к ключевым героям русской литературы очень похож на то, как работали поп-артисты с массовой культурой", — говорит Дмитрий Хворостов.

На Западе поп-арт возник как реакция на перепроизводство визуальных образов — рекламу, телевидение, журналы, билборды, слоганы, — культ потребления и преклонение перед селебрити. Но если Энди Уорхол уподобляет иконе кинодиву Мэрилин Монро, то Вознесенский — значимых для него интеллектуалов: например, учителя Бориса Пастернака или американского драматурга Артура Миллера. 

В то же время после распада СССР Вознесенский продолжал писать стихи, но такой популярности, как раньше, уже не было. Поэтическая слава Вознесенского росла с 60-х и достигла своего пика в 80-х, тогда официальные тиражи его сборников составляли 200 тыс. копий. После 1991 года тиражи сократились в десять раз.

"Россия, я — твой капиллярный сосудик"

В интервью французскому изданию The International Herald Tribune в 1996 году Вознесенский назвал ситуацию в России "ужасной", но отметил, что, несмотря на смутные времена, он не собирается покидать страну. "Я принадлежу народу. Теперь, когда люди в ужасной беде, я им нужен". За 30 лет до этого Вознесенский летел в разрушенный землетрясением Ташкент с мыслями: "Поэт там, где плохо". От этой формулы он не отступил и теперь.

Россия, любимая,

       с этим не шутят.

Все боли твои — меня болью пронзили.

Россия,

      я — твой капиллярный сосудик,

мне больно когда —

     тебе больно, Россия.

Одним из последних больших проектов Вознесенского стал "Россия воскресе". Это серия работ, которая включает в себя стихи, рисунки, инсталляцию и перформанс. Инсталляция представляла из себя пятиметровое яйцо на подставке. На поверхности яйца, будто на глобусе, была очерчена карта мира, а на месте СССР — дырка. Будто кто-то разбил скорлупу и съел содержимое. Так Вознесенский представил образ катастрофы — распад Союза. В яйце образовалась пустота — чем она будет заполнена? 

"Когда Вознесенский устанавливал эту инсталляцию, он забирался внутрь яйца и из этой дырки вылезал и читал свой псалом "Россия воскресе", в котором собраны все ощущения, надежды, страхи, тревоги народа и интеллигенции. Это многоголосая поэма, состоящая из 300 строк, в которой все окончания строк зарифмованы со словом "воскресе". Это удивительная вещь с точки зрения поэтического труда", — рассказывает Дмитрий Хворостов. Этот перформанс был показан в том числе в Берлинской академии искусств в 1994 году.

"Для нашей выставки важен не столько тезис о том, что Вознесенский — поп-артист, сколько другой: Вознесенский — художник. Этот факт стерся. При этом у Вознесенского большая часть творчества связана с созданием визуальных работ. Какой Вознесенский художник, поп-артист или какой-то другой, — это вопрос, который мы ставим нашей выставкой и даем несколько разных ответов", — добавил Дмитрий Хворостов.

Увидеть видеомы и другие художественные работы Андрея Вознесенского можно на выставке "Вознесенский. ЕЩЕ" (0+) к 90-летию поэта, которая проходит в Центре Вознесенского до 27 июля 2023 года.

Анастасия Околита

Читать на tass.ru