Спектакль "Я не убивала своего мужа", премьерные показы которого проходят с 10 по 13 сентября в Театре Наций, необычен по нескольким причинам. Молодой, но уже прославившийся в Китае режиссер Итэн Дин поставил его по сатирическому роману известного китайского писателя Лю Чженьюня "Я не Пань Цзиньлянь". Его главная героиня Ли Сюэлянь (Мария Смольникова) придумала способ обойти закон о демографической политике Китая "Одна семья — один ребенок" (1979–2015), нарушителей которого штрафовали и увольняли с работы.
"Я не мадам Бовари"
Пока никто не знает о ее беременности вторым ребенком, надо разойтись с мужем, а когда младенец появится на свет, снова пожениться. Но все пошло не по плану. Супруг Цинь Юйхэ после развода женился на другой, да еще и сравнил Ли Сюэлянь с Пань Цзиньлянь (в китайской культуре символ развратницы и роковой женщины). И героиня борется за справедливость во все более высоких судебных инстанциях: жалуется на обидчиков представителям власти, устраивает одиночные пикеты с табличкой "обиженная" и, попав на Всекитайское собрание народных представителей в Пекине, подает жалобу в Доме народных собраний.
Ее обидчиков наказывают, но героиня уже не может остановиться. Она ежегодно пытается добраться с жалобой до Пекина, местные чиновники делают все, чтобы ее остановить. С помощью одноклассника Чжао Большеголового Ли Сюэлянь все-таки бежит. Она собирается за него замуж, но узнает, что он тоже помогает ей из-за корысти… В разгар событий Цинь Юйхэ гибнет в аварии, а Ли Сюэлянь, потеряв смысл жизни, вешается. В третьей части романа житель провинции, не сумев под Новый год уехать из Пекина, выходит на площадь с табличкой "Требую оправдания", и его тут же депортируют домой.
Импульсом для создания романа, по словам писателя, стало желание осмыслить ситуацию абсурда через судьбу обычного человека, когда одно его действие влечет за собой другое и история разрастается до космических масштабов. В Китае роман был выпущен тиражом 5 млн экземпляров, в 2016 году его экранизировали. Название фильма в английском варианте "Я не убивала своего мужа", во французском "Я не мадам Бовари", в арабском "Я не сестра" (сестрами там называют женщин с низкой социальной ответственностью).
Мир в сковородке
Спектакль "Я не убивала своего мужа" открывает перекрестные Годы культуры России и Китая (2024–2025), объявленные Владимиром Путиным и Си Цзиньпином. Для режиссера Итэна Дина это уже третье обращение к творчеству Лю Чженьюня: режиссер поставил его роман "Один день с патриотами" и "Я не Пань Цзиньлянь" в Китае. Но российская версия — не повторение уже сделанной работы.
Перед нами абсолютно новая версия истории. Итэн Дин совместил в этом спектакле привычную для нас актерскую психологическую школу с элементами китайского театра: кунг-фу, пекинской оперой, сменой масок, музыкой и танцами. В самые напряженные моменты звучит китайский барабан тангу. На сцене всего шесть актеров, большинство из них играет по несколько ролей. Одно из открытий спектакля — преображения актрисы Елены Морозовой. Она виртуозно играет нескольких китайских чиновников-мужчин. Если не знать, что в служебном мундире и парике с лысиной или пышным чубом на сцене появилась Морозова, об этом невозможно догадаться.
Весь мир спектакля помещается в огромной сковородке-вок, повернутой вверх дном, актеры, балансируя, движутся по ее округлой поверхности. Если посуда перевернута вверх дном, рассказал режиссер журналистам, то это символ разрушенной семьи, супружеских отношений, а иногда и отказа от жизни вообще
Края сковороды то поднимаются, то опускаются на овальное яйцо. Подобная сценографическая конструкция, по замыслу художника-постановщика Лю Кэдун и режиссера, — это и метафора хрупкости жизни супругов, и указание на нестабильность психики Ли Сюэлянь, чьи стремления во что бы то ни стало добиться своего уже граничат с безумием.
В сковороде несколько отверстий, служащих для связи с внешним миром: через одно протискивается в комнату сын, через другое, как черт из табакерки, выскакивает чиновник, объявляя о разводе. Дно посудины поднимается, оставшийся на месте корпус превращается в трибуну для судебных заседателей. Иногда корпус тоже поднимается к колосникам, расширяя и увеличивая пространство для действия. Уходя из семьи, улыбчивый и уверенный в себе Цинь Юйхэ (Рустам Ахмадеев) отвинчивает ручку сковороды (она вернется на свое место уже ближе к финалу). Пластика этого бравого мужчины навеяна движениями кунг-фу. Ахмадееву достается и роль коровы, с которой советуется Ли Сюэлянь: стилизованная китайская маска с рогами, возникающая на заднем плане.
Национальный колорит
Стены сценического павильона украшают шесть китайских иероглифов. Национальный колорит спектакля дополняет появление Пань Цзиньлянь (Сэсэг Хапсасова), только вскользь упоминавшейся в романе. Красавица в костюме и гриме пекинской оперы виртуозно исполняет арию. Иногда она выходит на сцену, превращаясь в полноценную партнершу Ли Сюэлянь, а иногда ее образ таинственно мерцает в овальном зеркале, подвешенном справа в глубине. По замыслу режиссера, Пань Цзиньлянь становится защитницей всех обиженных и напрасно обвиненных женщин.
Брат героини, услышав о ее предложении убить Цинь Юйхэ, то краснеет, то зеленеет, стремительно меняя красную театральную маску на зеленую и обратно. Кунг-фу в спектакле практикуют и Чжао Большеголовый, и другие мужчины. Звучит стилизованная китайская музыка (ее композитор — Ванечка ("Оркестр приватного танца")). Но, несмотря на восточную стилизацию, действие развивается в бодром, энергичном темпе. Чиновники временами сбиваются на речевки и даже рэп, особенно когда рассуждают о "городе высокой духовной культуры".
Страшно помнить обиды
В спектакле нет истории с депортированным провинциалом и заметно сокращены странствия героини по судебным кабинетам, напоминающие трагифарсы Салтыкова-Щедрина. "Я не убивала своего мужа" — прежде всего история о духовном становлении Ли Сюэлянь. История начинается с семейной идиллии: сцена гармоничной семейной жизни одна из первых в спектакле. Сынишка, застав родителей в момент интимных отношений, все пересказал и показал приятелям, а попутно и зрителям (этот момент, как и другие откровенные сцены в спектакле, на редкость деликатен и иносказателен). Родители воспринимают это с юмором, а Ли Сюэлянь говорит: "Пусть знают, что у нас все хорошо". Она произносит свой текст с певучими интонациями, подобно китаянке, научившейся говорить по-русски. Юная, в белом платье, со смешными косичками, героиня озабочена, кажется, только откормом своих поросят.
После развода и предательства мужа Ли Сюэлянь взрослеет и становится совсем другой. И дело не только в том, что вместо белого платья на ней теперь красное, а косички сменила элегантная стрижка. В Ли Сюэлянь появляется что-то неуловимо манкое и притягивающее мужчин, так что ее сравнение с Пань Цзиньлянь выглядит очень кстати. Теперь она загадочна, как всякая восточная женщина: кажется, что слова героини не всегда соответствуют тому, что она думает на самом деле.
Еще один поворот судьбы, и перед нами Ли Сюэлянь спустя 20 лет. Она постарела: в волосах седина, и пластика стала замедленной и тяжелой, но цели не изменились и в глазах горит все тот же огонь. В спектакле Театра Наций героиня ходит по инстанциям не для того, чтобы унизить мужа: ей явно хочется его вернуть и убедить, что он был неправ. В отличие от романа, муж снится Лю Сюэлянь после любовной сцены с другим и приходит к ней уже после своей смерти. Только осознав, что Цинь Юйхэ потерян окончательно и бесповоротно, и решив покончить счеты с жизнью, героиня осознает, что произошло на самом деле. Эпиграфом к спектаклю могут стать ее последние, ключевые для понимания этой истории слова: "Если тебя обидели или обманули — не страшно, страшно все время помнить об этом".
Ольга Романцова