О новом фильме
Фильм "Первая любовь" — для меня очень знаковое событие. Несколько лет назад, при встрече с одним замечательным композитором, с которым мы тогда работали, возникла идея создания фильма на основе [одноименной] повести Ивана Сергеевича Тургенева. Но случилось так, что произошли неблагоприятные истории, и мы приостановили процесс.
Прошло время, я одержим был идеей и решил все-таки вернуться к этой затее. Понятно, что это не совсем Иван Сергеевич Тургенев, скорее это современное прочтение этой повести, где заключена идея, которая владеет нашими сердцами, умами на протяжении четырех столетий, начиная с шекспировской пьесы "Ромео и Джульетта". Обычная история, но поскольку жизнь идет, потихонечку меняется и приходят новые краски, новая современная палитра, то, естественно, хочется вернуться к этому, но уже в каком-то другом варианте.
Я долго над этим размышлял, честно говоря, и мы писали сценарий очень долго, с прикидкой на лето, но в лето мы не попали, сейчас началась зима, мы не успели и переформатировали на новогодние праздники. Это сюжет тургеневской повести "Первая любовь", ничего нового мы в этом не открываем, но написана очень интересная музыка, там около семнадцати номеров песен, причем все будет снято в клиповом формате. Мне кажется, что формат такого фильма очень необычный, потому что мы снимаем пятнадцать-шестнадцать номеров в клиповой манере и интегрируем это все в рамки повести. Здесь будут фрагменты мюзикла, спектакля, драматические какие-то номера.
Съемки идут и на натуре, и в павильонах и закончатся в декабре, числа седьмого-восьмого. Мы постараемся показать к постновогодним праздникам: после Рождества, старого Нового года. У нас очень много натурных съемок, в том числе снимаем вокзал. Стоило больших трудов договориться, чтобы пригнали поезд на платформу и сняли, как поезд отходит, или фрагменты госпиталя, например. Актерский состав — молодые артисты, ребята — выпускники ГИТИСа, которые только начинают свой творческий путь. Некоторые из них уже работали в театре, но это начало их творчества.
Я думаю, что фильм, скорее всего, покажут на какой-нибудь киноплатформе. По времени это будет где-то час двадцать — час тридцать. Это такая телевизионная музыкальная фантазия, и скорее это тянет на телефильм, чем на полнометражный фильм, потому что на полный метр нам, конечно, нужно намного больше средств. Мы сначала хотели сделать этот проект как демоверсию, для того чтобы потом оправдать свои претензии на создание полнометражной картины, но потом решили все-таки сделать продукт такого формата.
Это достаточно рафинированная история, поскольку мы хотели сохранить атмосферу тех лет, XVIII–XIX столетий, и оставить все те взаимоотношения: когда люди признаются в любви, становясь на колено, или когда мужчины целуют руку, склоняясь к подолу женского платья. И вот эту атмосферу, вот такие отношения прошлого мы хотели бы перенести в сегодняшнее время. Почему? Потому что у нас достаточно много чистых, искренних, очень душевных и настоящих человеческих чувств у молодежи. И я не говорю исключительно про интеллигентную публику.
О своей роли в фильме
Я хотел играть роль Майданова. [По сюжету] это известная персона, популярный артист, который приезжает отдохнуть к другу, и он наблюдает за всем этим, делая какие-то коррективы, разбирает со зрителем правильность или неправильность поступков того или иного персонажа. То есть это такой взгляд со стороны. Но потом я все-таки подумал, что мне немножко тяжеловато сниматься по полмесяца. И мы с Юрием Костиным, который писал сценарий, — он, важно подчеркнуть, президент "Авторадио", — подумали о том, что мы сделаем в прологе наш разговор о том, что мы хотим придумать формат этого музыкального фильма. И я буду, по всей вероятности, читать какие-то маленькие фрагменты. Скажем, "прошло четыре года, Владимир вернулся в Москву…"
Я позвонил некоторым из своих друзей, которые сочли возможным чуть-чуть помочь, но это не очень большие финансовые возможности. Это большие затраты по меркам нашей сегодняшней жизни, но все равно это не полный метр, который стоит один-два миллиона долларов. Что же касается режиссуры, операторской работы, то я могу сказать, что это альтруистическая такая история, где мы все в складчину все делаем: кто ресурсы свои отдает, кто свое мастерство — актеры, например. И техническая группа у нас большая, порядка 30 человек. Все достаточно лояльно к этому отнеслись, когда мы сделали предложение.
Очень хотим показать ближе к старому Новому году, потому что это новогодняя история. У Тургенева там печальный конец, такой депрессивный немножко, как и вся литература XIX века достаточно депрессивная. Можно сказать, что легкая депрессия присутствует. А поскольку сегодняшний день требует других каких-то подходов, мы решили оставить это под знаком многоточия, что там произойдет дальше…
О молодежи
У нас разная молодежь, сейчас она достаточно дифференцирована в плане отношений к современной жизни. Но среди них встречаются люди, которые ищут для себя что-то более возвышенное, более духовное, стремятся познать культуру прошлого, вообще культуру искусства, человеческих взаимоотношений. Таких ребят сейчас очень много. Это продвинутая молодежь, и я их встречаю постоянно.
К сожалению, жизнь коммерциализировалась, так как коммерция сейчас во главе угла. И вот мы ставим вопросы прежде всего о том, что является главным для сегодняшнего молодого человека: или быстрое движение к комфорту, благополучию, или поиск какого-то жизненного смысла, который дает потом основания и возможности правильно и фундаментально развиваться. Это дает не поиск какого-то смысла, а нахождение этого смысла, не придумывание каких-то смыслов за себя, а именно появление самого основного жизненного принципа — рождения этого смысла. Как рождение любви, например, это же не просто минутная такая штука, это более глубокое чувство, которое постоянно трансформируется, развивается. Я вот уже взрослый человек и иногда даю корпоративные концерты, где люди справляют 50-летие своего знакомства или замужества, 60-летие даже. Я уже не говорю о том, что многие получают радость от того, что они живут совместной жизнью, проживают 30–40 лет.
О современности
Мне видится, что современная жизнь должна строиться по тем же самым принципам, что были описаны у Тургенева. Сейчас отношения мужчины и женщины немножко трансформировались, ушло какое-то настоящее, большое чувство, и понятно почему. Потому что в сегодняшних отношениях молодых людей присутствует все-таки меркантильная история. Это естественно, потому что есть масса каких-то соблазнов. Но тем не менее проблемы надо ставить, освещать. Понимаю, что решить это все невозможно, но пробудить интерес к этой теме было бы очень неплохо.
О российской эстраде
Для определенной части зрителей это такой сегмент российской культуры, который существует, это некая, как раньше говорили, масскультура, сейчас это превратилось в шоу-бизнес. Но вот что касается ретромузыки, то, скорее всего, это историческая память о том, как жила наша страна и как искусство являлось, так сказать, отображением всего того, что происходило в нашей жизни. Это очень важно. Люди уже потихонечку — я не знаю, как в других странах, — но у нас, мне кажется, больше тяготеют все-таки к музыкальной национальной культуре. Именно то, что существует в Италии, например. В Италии же очень мало звучит американской музыки, ну, может, только какая-то определенная. А так они конкретно поют Lasciatemi cantare и прочее.
Я думаю, что это богатство, это основа какой-то фундаментальной настоящей жизни, настоящей культуры. У меня есть и современные коллаборации, но тем не менее, когда начинаешь петь "Команду молодости нашей" или "Надежду", весь зал подхватывает, и это будоражит очень.
О сегодняшней публике
Это совершенно другая публика. Вот было в этом году два фестиваля Stereoleto: один в Питере и второй в Москве. Я поначалу не соглашался участвовать, потому что это все-таки ближе к современной музыке, и питерский фестиваль даже позиционировал себя как рок-фестиваль. И я, честно говоря, думал: а что я вообще могу, зачем это все? Но, как ни странно, ребята продвинутые ходят, они хотят просто знать культуру прошлого, настоящего, знать культуру и современной музыки, и такой, и сякой, и классической, и эстрадной. Есть просто часть или сегмент такой молодежи, которая именно к этому тяготеет. Но это не значит, что это повсеместно и везде.
О вечности музыки
Конечно, музыка во все века приносила настроение, определенные эмоции, чистоту, святость какую-то. И в этом плане, начиная с Генделя (немецкий и английский композитор эпохи барокко — прим. ТАСС), Глюка (австрийский композитор — прим. ТАСС), до сих пор все это живет и создает основу и базу настоящей мировой культуры. Пленочка, так сказать, затирается, спектакли тоже исчезают, а музыка, я считаю, вечна. Точно так же, как и изобразительное искусство. Да и вообще, искусство — это вечная история.
Мила Степанян