Женщина с тяжелым взглядом и глубокими морщинами на лице по имени Милдред (Фрэнсис МакДорманд) решительно заходит в офис рекламного агентства захолустного городишки и хочет арендовать три самые дешевые площади для наружной рекламы — щиты, стоящие на дороге, где почти никто не ездит.
На этих билбордах повесят напоминание местному шерифу (Вуди Харрельсон) о том, что полгода назад была изнасилована и убита дочь Милдред, а виновных не нашли. У совестливого шерифа в голове одни только мысли о висяке, а в поджелудочной железе еще есть раковая опухоль. В полицейском участке работает также туповатый, но решительный офицер Джейсон Диксон (Сэм Рокуэлл).
Двусмысленность ситуации, сложившейся в Эббинге, очевидна. С одной стороны, Милдред жаждет отмщения за любимую дочь. С другой — жители городка не слишком довольны, что она тыкает палкой в смертельно больного шерифа, который, в общем-то, ни в чем не виноват: некоторые дела просто невозможно расследовать, нет ни улик, ни наводок.
Все усугубляет атмосфера в населенном пункте, где все друг друга знают и сплетницы рады будут обвинить Милдред, например, в том, что она в свободное от материнского горя время развратничает, увидев ее в баре с неким карликом (Питер Динклейдж из "Игры престолов").
В общем, главный оскаровский фильм 2017 года, который по недоброй традиции, принятой у российских прокатчиков, выходит в 2018 году (спасибо хотя бы, что перед "Оскаром", а не после), — это остросоциальная драма, ограниченная при этом в своей социальности до проблем некрупного населенного пункта в заштатном штате Миссури.
Словом, здесь нет никаких неблизких простому люду проблем рефлексирующего нью-йоркского актера, как в "Бёрдмэне", или лос-анджелесской чрезмерной амбициозности, как в "Ла-Ла Ленде", двух других фаворитов предыдущих наградных сезонов. Тут все понятно: вот мать в трауре, вот преступление без наказания, и никто особо не знает, что с этим делать.
Вообще тема трудной жизни в малонаселенной американской глубинке для американского же кино не нова. Правильно шутили в соцсетях, что сюжет "Трех билбордов" мог бы быть исчерпан, к примеру, парой серий нового сезона сериала "Фарго", снятого в духе одноименного фильма братьев Коэн.
Собственно, Коэны давно это американское поле экспериментов проредили ("О, где же ты, брат?", "Серьезный человек"), и в этом процессе участвовала в том числе Фрэнсис МакДорманд, жена Джоэла Коэна, первой получившая "Оскар" за то же самое "Фарго". Там она играла как раз полицейскую Мардж, глубоко беременную, несколько растерянную по поводу происходящего.
Сейчас уже понятно, что МакДорманд получит за "Билборды" вторую награду от академии: отчасти за то, что актрису просто все уважают, отчасти за то, что она сыграла некое олицетворение старой доброй Америки, которая якобы исчезает под натиском современного мракобесия, Америки, в которой уже не добиться справедливости и правды, Америки, которую злой Трамп вдруг захотел сделать великой снова.
В данной ситуации Милдред символизирует некую народную духовность, которую американцы в ближайшее время потеряют, как в плохой антиутопии, где ужасающие смерти девочек-тинейджеров становятся ежедневной нормой.
Вопреки всей театральной искусственности (а действие, как задумал МакДона, в последнее время больше работающий драматургом, не выходит за пределы нескольких городских локаций) герои представляются как живые и настоящие, а их истории — как универсальные
Но по мере непродолжительных размышлений становится понятно, что героине не получается посочувствовать. Ее боль понятна, но, как советует почти любой другой фильм на ту же тему, с потерей нужно научиться как-то жить, пусть и кажется, что это невозможно. Она же мучает ни в чем не повинного шерифа, а также толкает на необдуманные истеричные поступки его коллегу Диксона. Нехорошо как-то выходит.
Что же добавляет режиссер Мартин МакДона, автор совершенно изумительного фильма "Залечь на дно в Брюгге", к этой проблеме, кроме неоправданно длинного названия? В целом ничего. В итоге консервативная по художественной задумке трагикомедия — безусловно, талантливая, честная, искренняя и надрывная — не срывает покровы с каких-либо тайн человеческого бытия и сознания.
Не то чтобы это было что-то плохое: любой зритель, который смеет называть себя живым, несомненно, поплачет и посмеется, посочувствует всем персонажам, возможно, даже в большей степени искренне злому, запутавшемуся в жизни Диксону, чем прямолинейно гневающейся Милдред.
Вопреки всей театральной искусственности (а действие, как задумал МакДона, в последнее время больше работающий драматургом, не выходит за пределы нескольких городских локаций) герои представляются как живые и настоящие, а их истории — как универсальные: можно быстро сочинить у себя в голове, например, фильм в духе Балабанова с фантазийным названием "Три таблички за пределами города Нижний Волок, Ленинградская область". И обвинить автора, в общем-то, не в чем: эта вечная история и не могла иметь какой-то новой развязки.
Понимая это, МакДона оставляет картину без определенного финала, как бы разводит руками: мол, что тут скажешь, жизнь — суровая штука. Все так, все так.
Фильм вышел в российский прокат 1 февраля.
Егор Беликов