Прошло 100 лет со дня рождения шведского режиссера Ингмара Бергмана, к этой же дате приурочен и выход в прокат документального фильма "Бергман", который можно посмотреть в кино с 9 августа.
Мало того что Бергман — это уже навсегда, так Бергман — это еще и довольно много. В отличие от некоторых других великих, он успел снять кучу фильмов и сериалов для кино и телевидения, в том числе немало и документалок, и короткометражек, а еще работал в театре, и часть снята на видео. В общем, так сразу даже не подступишься. Из-за этого складывается ощущение, что Бергмана все попросту боятся.
Впрочем, это объяснимо: он не развлекательный режиссер, от него не станет легче после просмотра, с ним нельзя беззаботно провести время. Это скорее как школьная программа по литературе: надо вникнуть и пережить, чтобы стать другим человеком. Поэтому — вот входной уровень: четыре фильма, недлинных, внушительных, классических. После них уже как минимум не стыдно будет приврать друзьям, что уж в Бергмане-то вы точно разбираетесь.
Важно: мы не стали указывать здесь "Фанни и Александр" и "Сцены из супружеской жизни", потому что, по-хорошему, смотреть их нужно в телевизионной, то есть сериальной (в четыре и шесть эпизодов соответственно) версии, а образованные люди все же обычно занятые и сериалов не смотрят (ну да, ну да). Тем не менее эти фильмы тоже необходимо посмотреть, конечно.
Вообще, после того, как вы справитесь с тремя приведенными нами картинами и вам захочется добить все остальное у Бергмана (а вам захочется), то, возможно, вам пригодится метод бывшего критика, а ныне режиссера Романа Волобуева по стратегическому делению фильмографии на годы вашей жизни: "Разделить число лет, которые вы думаете прожить, на число их фильмов. Обычно получается, что Бергмана можно смотреть по две-три штуки в год, Куросаву — раз в полтора года, Германа — раз в десять лет и так далее. Требует планирования, но если завести 10–15 любимых авторов, будет стратегический запас на всю жизнь".
Всего у Бергмана 45 полнометражных игровых фильмов. Вот и считайте.
"Персона"
О чем: о природе творчества.
Хотя эта картина и начинается с очень авангардного и впечатляющего монтажа, казалось бы, ничего не значащих кадров (мальчик в очках смотрит на женщину на гигантском экране; забой скота; инсталляция пленки в камеру и в проектор), но это в целом понятное, даже относительно жанровое кино, камерный триллер, которому совершенно нечем вызвать у зрителя волнение.
Актриса работала на съемках фильма, но внезапно замолчала, а на следующий день на площадку не пришла: не смогла встать с кровати. С ней понемногу находит контакт медсестра, которая в дальнейшем едет с ней жить на отдаленный остров. Вроде бы здесь нет ничего особенного: это необычный пациент, вместе с нею — медсестра, тоже со своей индивидуальностью. И в то же время это очевидная саморефлексия Бергмана: это же он и есть молчаливый художник, которому так тяжело поделиться чем-то с людьми, описать для них ту разницу между видением на мир, которое есть у него и которое у всех остальных. Вследствие этой недосказанности, выраженной в сюжете дисфункцией одной из героинь, и возникает трагический надрыв.
Но прежде, чем ощутимое кожей напряжение в кадре приведет к чему-то конкретному и заранее пугающему, Бергман прерывает фильм. В результате гениальный режиссер не дает выхода накопившемуся у зрителя саспенсу, и этот саспенс преследует еще продолжительное время.
Что смотреть после "Персоны": "Молчание", "Осенняя соната", "Сквозь темное стекло", "Ритуал", "После репетиции".
"Шепоты и крики"
О чем: о детстве и смерти.
Этот фильм Бергмана с тремя его любимыми актрисами, Лив Ульман, Ингрид Тулин и Харриет Андерссон, безусловно напоминает чеховских "Трех сестер", хотя здесь есть и четвертая героиня, служанка. Живут героини в гигантском, пугающем уже только одними своими масштабами родовом имении. Одна из сестер, Агнес, находится при смерти. Остальные ухаживают за ней, вспоминают беззаботное детство, мучаются вместе с Агнес и, кажется, будто бы вместе с ней заканчивают пребывание на этом свете.
Это простое и в то же время странное, одновременно страшное и извращенно-сексуальное, гуманистическое и почему-то мизогинистическое (у Бергмана всегда было особенное отношение к своим персонажам женского пола) кино вызывает настолько противоречивые чувства, что их хочется не развивать дальше размышлениями, а, наоборот, подавить сразу после просмотра. Прежде всего это натуральное ощущение стыда за каждую из сестер и отчаяние, которое испытывают они. У них не жизнь, а доживание, то есть прижизненная погибель. Ощущение неотвратимости смерти и бессмысленности ее ожидания — вот что описывает картина "Шепоты и крики".
Что смотреть после "Шепотов и криков": например, у Бергмана был фильм "У истоков жизни" о трех пациентках родильного отделения (в таком случае "Шепоты и крики" по аналогии могут называться "У истоков смерти"), "Осенняя соната", "Лето с Моникой" и "Как в зеркале" с Харриет Андерссон.
"Земляничная поляна"
О чем: о старости.
Если выбирать какой-то один фильм Бергмана из классических, тот, что самый доступный, то это "Земляничная поляна".
Виктор Шёстрём, сыгравший главную роль (причем последнюю в своей жизни, он умер через три года после выхода "Поляны"), на самом деле чрезвычайно значимый для Швеции режиссер, например, один из его фильмов, "Призрачную повозку", сам Бергман приводил в списке лучших шведских картин всех времен. Даже аналогию для такого кастинга сложно подобрать: это как если бы в фильме молодого Никиты Михалкова сыграл бы, например, Сергей Бондарчук. Наверное, это очередной аргумент для идеи о том, что лучшие актеры — это режиссеры (см. опять же Михалков), просто они не могут сыграть у себя все роли сразу, и поэтому приходится нанимать кого-то еще.
Шёстрём, играющий престарелого ученого, который отправляется на машине в другой город, вспоминая при этом во снах сцены из своей молодости, а потом посещая лично места юности, символизирует для Бергмана светлую связь между прошлым и будущим. Это вообще совсем не грустный фильм, в нем даже неизбежную свою кончину главный герой видит как окончание славного пути. Картина построена вокруг внутреннего монолога главного героя, который, с одной стороны, подвергает свою жизнь критическому анализу, с другой — понимает, что все было не напрасно и ничто не уйдет бесследно. Если так думает даже клинический пессимист Бергман, то от этого как-то легче на душе, согласитесь.
Что смотреть после "Земляничной поляны": "Фанни и Александр", "Девичий источник".
"Седьмая печать"
О чем: о вере и снова о смерти.
Наверное, самый непростой из приведенных здесь фильмов: он богословский, отчасти даже проповеднический. Но даже если не распознать библейские толкования и не погружаться в них, то все доступно и так: Бергман посвятил фильм игре со смертью в шахматы и поддавки, причем буквально, а не метафорически.
Эпоха крестовых походов, средневековый рыцарь возвращается домой, подавленный, лишенный всякого религиозного чувства. Он встречает саму Смерть во плоти и предлагает сыграть с ним в шахматы за его жизнь и душу. Вновь главный герой, как и в "Земляничной поляне", ищет смысл своему и всеобщему существованию и, как ни удивительно, находит, но вовсе не в христианской вере, которую "Седьмая печать", кажется, опровергает вовсе.
Что смотреть после "Седьмой печати": есть целая трилогия веры (так называемая — сам Бергман эти фильмы в антологию не объединял), состоящая из фильмов "Как в зеркале", "Причастие" и "Молчание".
Егор Беликов