В начале фильма "Перед рассветом" герой Итана Хоука Джесси рассказывает героине Жюли Дельпи Селин идею о новом шоу для кабельного телевидения: оно идет 24 часа в сутки семь дней в неделю, и каждый новый выпуск посвящен отдельному человеку из случайного города и его повседневным делам. "Получается, это как National Geographic, но только про людей? Кто захочет такое смотреть?" — удивляется Селин. На самом деле это шоу звучит как идеальная работа для Линклейтера — наблюдение за размеренным течением жизни и неизбежными изменениями, которые происходят с ними под влиянием времени. Примерно тем же самым он занимается в своих фильмах, и, если учесть, что многие из них стали культовыми, романтика обыденности привлекает не только самого режиссера.
В юности Линклейтер был отличным баскетболистом и мог бы построить отличную спортивную карьеру в колледже, но вместо этого бросил учебу и уехал работать на нефтяную платформу, где в свободное время зачитывался русской классикой. Ричард был уверен, что ему суждено стать писателем, но постепенно он начал понимать, что участь любого писателя — одиночество, а ему по душе были командные виды спорта, каковым и является кинематограф. За несколько лет он накопил денег, купил себе необходимое оборудование и вернулся в Остин, штат Техас. Линклейтер никогда не вписывался в рамки институтов: колледж он бросил, Голливуду предпочитал родной Техас и, несмотря на то, что живет вместе с Кристиной Харрисон почти 30 лет (у пары трое дочерей), так официально и не оформил их отношения. В начале своей карьеры поступать в колледж на режиссера он тоже не планировал. Ему совсем не хотелось, чтобы какой-то дяденька инструктировал его, как ставить свет или рассказывать историю: вся информация находится в открытом доступе, и, если ты действительно хочешь стать режиссером, ты найдешь ее сам.
Американские журналы любят писать о неожиданном головокружительном взлете Линклейтера с выходом фильма "Бездельник", премьера которого прошла на фестивале независимого кино "Сандэнс". На самом деле до этого режиссер снял целый ряд короткометражек, методично оттачивая различные нюансы: от положения камеры до света. Его дебютный полнометражный фильм "Нельзя научиться пахать, читая книги" точно нельзя назвать упражнением в командной работе — Линклейтер выступил в нем не только режиссером, но и сценаристом, актером, оператором и монтажером. Картина рассказывает о бесцельном путешествии самого Линклейтера по стране, в ней минимум диалога и действия. Он решился показать фильм миру только через несколько лет, уж больно интимным он получился — как будто запись из личного дневника. Его следующая картина, тот самый "Бездельник", который определил его карьеру раз и навсегда, уже была коллективным усилием: кроме самого режиссера в ней снялись непрофессиональные актеры, как будто случайно пойманные камерой на улицах Остина в разные моменты своей жизни.
Безработные, конспираторы, студенты, бывшие заключенные, неудачливые коммерсанты — они рассуждают о смысле жизни, вываливают друг на друга свои теории мироздания и как будто бы идут по городу с какой-то целью, но на самом деле не хотят ничего конкретного
Фильм был снят всего за $23 тысячи, а собрал больше миллиона, что предсказуемо привлекло одну из голливудских студий. "Под кайфом и в смятении" хоть и был студийным проектом, никак не повлиял на режиссерское видение Линклейтера. Его герои — студенты колледжа, погруженные в сладостное безделье и беззаботность юности. Именно эта картина стала прорывом для еще одного выходца из Техаса — Мэттью Макконахи, с его мягким взглядом, ленивыми гибкими телодвижениями и тягучим голосом. На съемках режиссер не дал ему ни четкого сюжета, ни строк диалога, поэтому он, по сути, играет самого себя.
Фильмы Линклейтера — это постоянные диалоги, которые практически полностью заменяют действие. "Я помню, Сэм Фуллер (американский режиссер и сценарист — прим. ТАСС) сказал: "Ты не говоришь о вещах, ты их показываешь". Я тогда подумал, что он прав, это и есть кино. Но, когда я начал снимать, меня привлекали разговоры людей. Это был мир, знакомый мне. Я не был на войне, я не был журналистом. Меня всегда интересовало, что говорили люди, что они имели в виду и как они при этом раскрывались".
Однажды он познакомился с девушкой в книжном магазине, и они полдня шатались по городу и болтали. Режиссер подумал, что эту историю можно превратить в фильм. Так родилась идея одной из самых известных романтических трилогий, которая в начале 90-х была никакой не трилогией, а одной скромной романтической картиной "Перед рассветом". Американец Джесси и француженка Селин встречаются в поезде, начинают болтать и, когда они доезжают до Вены, где Джесси нужно выходить, понимают, что не хотят расставаться. Они проводят день и ночь вместе и, кажется, уже действительно расстаются, но, как выяснится позже, не совсем. Поводом для их знакомства становится ссора супружеской пары, которая говорит на непонятном героям немецком, но явно друг другом недовольна. Тогда молодые Джесси и Селин наблюдают за этим с увлечением, да и нам кажется, что фильм совсем не про это: он не про разочарование, а про трепет и волнение новой любви.
Режиссер как будто никогда не ставит перед собой ограничений — у его работ нет четкого начала и завершения, больших выводов и откровений, которые настигают героев. Все происходит исподтишка, незаметно, и единственные рамки сюжета выстраивает время
Друзья Линклейтера часто подшучивали над ним, что его фильмы длятся всего один день. После съемок "Перед рассветом" он решил использовать время по-другому. Режиссер сделал его своим союзником, невидимым участником истории, спецэффектом, не требующим компьютерной графики. Селин и Джесси предстоит встретиться снова через девять лет в фильме "Перед закатом" и познать на себе, что значит быть уставшей друг от друга супружеской парой в "Перед полуночью". При этом для Линклейтера, как и для актеров, это не было привычным сиквелом, который был снят на волне успеха первого фильма. Это был эксперимент, настоящая встреча героев через много лет. Они уже не были молодыми и неопытными, добились чего-то в жизни и получили свою порцию побед и разочарований. Перед тем как начать писать сценарий фильма, Линклейтер вместе с актерами продумал до мельчайших деталей, чем Джесси и Селин занимались на протяжении всех девяти лет, что они не виделись друг с другом. Это кинопара, вместе с которой выросло целое поколение и испытало на себе неумолимое течение жизни.
В "Отрочестве" американец пошел еще дальше и подробно запечатлел в реальном времени взросление Мэйсона в исполнении Эллара Колтрейна. Его родителей сыграли Патриция Аркетт и Итан Хоук. Проект снимался на протяжении 12 лет без какого-либо сценария: Линклейтер примерно представлял, что он хочет увидеть в конце, но он никак не мог предугадать, каким вырастет Эллар или то, что Барак Обама станет первым чернокожим президентом Америки. Режиссер снова запечатлевает трогательную меланхоличность обыденности, большой и всепоглощающей как сама жизнь. Прием, который он применяет, вроде простой, но тем не менее рисковый и трудозатратный, превращает время в настоящий аттракцион.
Еще один эксперимент Линклейтера — ротоскопирование, когда отснятая пленка перерисовывается мультипликаторами, создавая эффект анимации, максимально приближенной к реальности. С помощью этой технологии он снял "Пробуждение жизни" — своеобразный ответ "Бездельнику" с высоты прожитых лет — и антиутопию "Помутнение" с Киану Ривзом по роману Филипа К. Дика. Мир беззаботных бездельников, для которых жизнь представляется вселенной поиска и возможностей, постепенно сужается, и вчерашние выпускники колледжей попадают в ловушку капитализма в "Нации фастфуда" или становятся свидетелями торжества полицейского государства в "Помутнении". В своем последнем фильме "Куда ты пропала, Бернадетт" он показывает оборотную сторону повседневности: здесь она теряет свое обаяние и становится ядом, съедающим разум героини Кейт Бланшетт, талантливого архитектора Бернадетт, отказавшейся от своего призвания ради семьи. Но Линклейтер не был бы новатором, если бы не пытался находить все новые способы позаигрывать с временем. Теперь он хочет снять мюзикл "Мы едем, едем, едем", который будет длиться 20 лет не только на экране, но и в реальной жизни. Если учесть, что американцу стукнуло 60, а мир катится к чертям, мюзикл станет самым рисковым предприятием за всю его карьеру.