Премьер Дании Метте Фредериксен, Швеции — Ульф Кристерссон и Великобритании — Риши Сунак пришли к власти или выиграли перевыборы осенью 2022 года. Программа каждого предусматривает борьбу с миграцией, в особенности нелегальной и идущей из-за пределов ЕС. Северные государства возлагают надежды на Африку: в прошлом году британцы и датчане договорились о приеме нежеланных переселенцев с Руандой. В ближайшем будущем тон станут задавать шведы: с 1 января 2023 года к ним перешло председательство в Совете ЕС, а значит, и обсуждение всей миграционной повестки Старого света.
Изгнание из рая
Швеция — земля изобилия для всех? С этим покончено. В 2015–2016 годах ни одна страна ЕС не приняла столько беженцев на душу населения, сколько зажиточное скандинавское королевство, но его симпатии с тех пор ощутимо сместились вправо. Доминировавшая в местной политике Социал-демократическая партия в 2022-м проиграла выборы. Кабинет министров сформировала консервативная Умеренная коалиционная партия, поддержанная христианскими демократами и ультраправыми.
Возможно, предыдущая жизнь не готовила лидера "умеренных" Ульфа Кристерссона к нынешней роли непримиримого борца с миграцией. Подтянутый 59-летний политик занимал должность директора бюро по усыновлению и лично взял на воспитание трех девочек из Китая. Но в первой же речи по вступлению в должность политические обстоятельства взяли верх над личными: премьер объявил, что основные проблемы Швеции, включая нагрузку на социальную систему, преступность и экономическую стагнацию, сплетены в клубок, и их можно понять, только приняв в расчет наплыв переселенцев из-за рубежа.
Вытекающая из этого программа изложена в 60-страничном "соглашении Тидё" — общей платформе правых и ультраправых, опираясь на которую Кристерссон добился утверждения в парламенте. Националисты, поддержавшие его своими голосами, позволили политическому партнеру сохранить лицо: воздержались от участия в его правительстве. В обмен на это настояли на выполнении своей предвыборной программы: резком сокращении квоты для беженцев, упразднении для них перманентного вида на жительство и усилении мер по интеграции тех, кто успел въехать. Шведские политики, близкие к власти, отныне охотно призывают обратить внимание на мусульманские предместья — кварталы некоторых городов, где, как в Мальмё, выходцы с Ближнего Востока и из Северной Африки уже составляют большинство. Но еще больше — и чаще — шведские консерваторы указывают в сторону Дании. Пример соседнего королевства видится им достойным подражания, ведь там районы, населенные в основном мигрантами, подвергают принудительной релокации: дома сносят, а жителей расселяют по всему государству, чтобы избежать образования гетто.
Датское право
В 2020-е маленькая Дания (5,8 млн, или половина населения Швеции) — пример для противников исламизации во всей Европе. Как и Ульфа Кристерссона, судьба не готовила главу местного правительства Метте Фредериксен (партия социал-демократов) к роли защитницы коренного большинства. От 2000-х годов, когда 45-летняя Фредериксен только начинала свой путь в политике, остались в записи ее призывы смягчить миграционные законы. Спустя два десятилетия все переменилось. Уже четыре года (столько Фредериксен у власти) официальный ориентир датского правительства — ноль в графе "беженцы".
В борьбе за общее сокращение миграции никакие меры не признаются слишком мелкими. В 2016 году датский парламент утвердил "антибриллиантоввый" закон — согласно ему, если у беженцев обнаружатся ювелирные изделия, их должны будут конфисковать в счет будущих социальных выплат. В 2021 году Копенгаген постановил привлечь мигрантов — получателей пособия к уборке окурков на пляжах. Новая норма формулировалась предельно емко: безработные мигранты должны устроиться на любую оплачиваемую вакансию, чтобы в обязательном порядке начать приносить пользу королевству. Тема окурков всплыла в печати практически сразу же. От прибывших из дальнего зарубежья низкоквалифицированных переселенцев не ждали никакого более весомого вклада в местную экономику.
Одновременно Копенгаген принялся за планы расселения. Программа "В 2030 год без гетто" впервые в Евросоюзе задала стандарты того, что можно понимать под опасным предместьем: более 50% населения, рожденного за рубежом, и соответствие минимум двум из четырех социальных маркеров — повышенный уровень бедности, безработицы, преступности или низкий образовательный порог. Второй город страны Орхус оказался под подозрением первым. Жителей тысячи домов в его черте — включая коренных датчан — было постановлено выселить, а сами строения в районе, признанном мигрантским анклавом, снести.
Одновременно датским социал-демократам пришла идея выдворения за пределы королевства по крайней мере части приехавших. Одним из направлений внешней политики Копенгагена стал поиск сговорчивых партнеров для их приема настолько далеко от национальных границ, насколько возможно. В 2021 году СМИ подхватили слух, будто Метте Фредериксен удалось договориться с президентом Руанды Полем Кагаме о принудительной релокации просителей убежища в регион африканских Великих озер. Впоследствии информацию опровергли, но спустя год подтвердилось, что дыма без огня не бывает. За спиной у датчан более могущественная держава — Великобритания — охотно вела переговоры с Руандой и с некоторым нажимом добилась своего.
Африка в бинокль
Заявления Еланде Маколо, представительницы руандийского правительства, многие в 2023 году воспринимают с явным скепсисом. Чиновница утверждает, будто "лодочные" мигранты, нелегально добравшиеся до берегов Великобритании через Ла-Манш и попавшие под арест, имеют все шансы обрести "достойную жизнь" в самом сердце Африки, даже если вовсе не спешили именно туда. Зато принудительная релокация, по крайней мере на время рассмотрения прошения об убежище, отвечает намерениям правящей в Великобритании консервативной партии, сместившейся в последние годы вправо. Летом 2022 года ее представитель премьер Борис Джонсон заключил соглашение с Руандой, пусть и зная, что рискует: законность сделки немедленно была оспорена через суд.
Спустя полгода разбирательств успех скорее на стороне противников миграции, чем ее сторонников. Сменившие Джонсона Лиз Трасс и Риши Сунак не нашли в соглашении ничего зазорного и смогли убедить в своей точке зрения Верховный суд. Сочувствующие миграции не сдаются и обещают новые тяжбы, но пока дело до них не дошло, руки правительства ничего не связывает. Министр внутренних дел королевства Суэлла Браверман поручилась, что нелегальные мигранты будут выдворены в том количестве, которое изначально и было запланировано. Это значит, что часть из них должна будет направиться в Руанду.
Потомок мигрантов из британской Индии (живших еще в Кении) Риши Сунак взял на себя продолжение курса Джонсона, показав что, как в случае с Кристерссоном и Фредериксен, персональный бэкграунд не играет в политике решающей роли. Выдвинутый новым премьером антимиграционный план рассчитан на албанцев: ожидается двустороннее соглашение с их родиной, предусматривающее размещение британских правоохранителей прямо в аэропорту Тираны, чтобы пресечь нелегальный трафик в его отправной точке. Дабы оправдать такие — буквально — полицейские меры, от лица всех консерваторов Сунак называет нелегальную миграцию нечестной: "Это несправедливо, что люди прибывают к нам незаконно. Это несправедливо по отношению к тем, кто действительно нуждается в убежище. <…> И это несправедливо к тем, кто приезжает сюда легально, и особенно к британцам, играющим по правилам".
В последних словах заметен отголосок опросов общественного мнения. Массовый рост миграции в 2022 году, вызванный отступлением США из Афганистана и конфликтом на Украине, взвинчивает страсти. Голосовавшие за Brexit британцы рассчитывали, что иностранцев станет меньше, и теперь в прямых интересах консервативной партии доказать, что приложенные усилия, включая сам развод с Европейским союзом, не прошли для королевства зря.
Прощание с глобализмом
Социологические опросы не оставляют сомнений: партия, которая выступила бы за резкое сокращение миграции, могла бы рассчитывать на половину нынешнего электората британских консерваторов. Однако исторический опыт показывает, что политической перспективы проекты националистов, как правило, не имеют. От власти их удерживает слишком высокий отрицательный рейтинг. Совсем иначе складываются обстоятельства, если риторику и программные установки ультраправых перенимают системные и даже центристские партии. Пример такой трансформации демонстрирует Дания: при правлении Метте Фредериксен поддержка националистов снизилась до символических 2%. И в то же время сделалось ясно, что борьба с миграцией в королевстве не следствие случайного протестного голосования избирателей, а согласованное решение местного правящего класса, которое не будет остановлено газетной кампанией или саботажем оппозиционно настроенных судей.
Переход на полунационалистические позиции в элитах Швеции — такое же глубинное явление. Тем более оно заслуживает внимания, что еще недавно казалось невозможным. В 2018 году Ульф Кристерссон демонстративно отказался от премьерского поста, который мог получить путем соглашения с националистами. Но с 2019 года курс его партии изменился, благодаря чему в 2022-м блок правых и ультраправых не только состоялся, но и оказался у власти.
Стимулы к движению вправо всерьез есть и у британских консерваторов. Как и во многих странах Запада, субъективно ощущаемый порог насыщения приезжими многим давно кажется превышенным, на что накладывается кризис глобализации — тенденция к возвращению производства из дальнего зарубежья на родину. Но если умеренный протекционизм и экономические запретительные меры станут только нарастать в обозримом будущем, массовой миграции, рудименту глобалистской эпохи, может не остаться никакого места.
Игорь Гашков