Межкорейская оттепель, или Много шума из ничего

Зимние Олимпийские игры в Пхёнчхане ознаменовались внезапным началом контактов между Республикой Корея (РК) и КНДР, которые до этого момента не осуществлялись на протяжении практически двух лет. После примирительного новогоднего заявления лидера КНДР Ким Чен Ына стороны с энтузиазмом взялись за восстановление разрушенных ранее мостов. Главным участком "стройки" стало участие КНДР в зимней Олимпиаде в Пхёнчхане: на него были брошены все силы.

Два визита

Высокопоставленные делегации КНДР дважды за время Игр посетили Южную Корею, поприсутствовав как на церемонии открытия Игр, так и на их закрытии.

Несмотря на то что формально первую делегацию возглавлял 92-летний председатель президиума Верховного народного собрания (парламента) КНДР Ким Ён Нам, настоящей сенсацией стал приезд родной сестры Ким Чен Ына — Ким Ё Чжон. Она провела на Юге три дня, побывав на церемонии открытия Олимпиады и передав президенту РК Мун Чжэ Ину послание от своего брата с приглашением посетить Пхеньян.

В ответ южнокорейский лидер пообещал рассмотреть это предложение, отметив, что для осуществления визита необходимо сначала создать соответствующие условия.

Поездка Ким Ё Чжон стала знаковой в налаживании отношений Севера и Юга. После нее как по маслу прошли олимпийские состязания, включая игры совместной женской хоккейной команды, выступления северокорейских артистов, показательной команды тхэквондистов и команды девушек-болельщиц.

Для закрепления успеха на церемонию закрытия 25 февраля приехала еще одна делегация из КНДР. Ее возглавила личность противоречивая: заместитель председателя ЦК Трудовой партии Кореи Ким Ён Чхоль, который ранее возглавлял северокорейскую разведку, а ныне является главой отдела единого фронта — одного из органов, курирующих межкорейские отношения.

Готовность к диалогу

В ходе встречи с Мун Чжэ Ином, согласно заявлению администрации президента, северокорейская сторона сделала сенсационное заявление о намерении не только развивать отношения с Югом, но и о готовности к прямым переговорам с США.

Несмотря на ожидания, ни одна ни другая делегации не смогли встретиться с присутствовавшими в то же время в РК представителями США. В первом случае это был вице-президент Майкл Пенс, во втором — советник и дочь президента Дональда Трампа Иванка Трамп.

Причем, как выяснилось позже, изначально планировался контакт Ким Ё Чжон с Пенсом. Однако северокорейцы отказались от встречи после того, как американский вице-президент повел себя в Сеуле и Пхёнчхане.

Пенс полностью посвятил свою поездку попыткам демонизировать КНДР и ее режим. Он привез с собой отца американского студента Отто Уормбиера, арестованного в КНДР за кражу пропагандистского транспаранта, переданного в США уже в состоянии комы и позднее скончавшегося на родине. Вице-президент США также провел встречу с северокорейскими перебежчиками, в ходе которой назвал КНДР "страной-ГУЛАГом", возложил цветы к двум памятникам военным, погибшим в стычках с Севером, и демонстративно отказался приветствовать северокорейскую команду во время церемонии открытия Олимпиады.

Согласно сообщению Госдепартамента, у Пенса появилась возможность провести краткую встречу с руководством северокорейской делегации. Он якобы был готов воспользоваться этой возможностью, чтобы "объяснить Северной Корее необходимость отказаться от своих противоправных ядерных и ракетных программ", однако в последний момент официальные лица КНДР решили не идти на встречу.

Жесткая реакция

Настрой американцев лучше всего характеризуют слова пресс-секретаря Белого дома Сары Сандерс, которая заявила о необходимости продолжать кампанию по оказанию максимального давления на КНДР до тех пор, пока она не откажется от ядерного оружия.

"Мы посмотрим, действительно ли поступившее от Пхеньяна послание о том, что они желают провести переговоры, является первым шагом на пути к денуклеаризации", — подчеркнула Сандерс.

Благодаря наладившимся между двумя корейскими государствами контактам градус напряженности на Корейском полуострове, казалось бы, снизился. Отчасти это действительно так, по крайней мере в том, что касается двусторонних отношений. Однако стороны в ходе контактов так и не затронули главный вопрос — ракетно-ядерную программу КНДР.

Учитывая резкую реакцию Пхеньяна на любые попытки заговорить о ее свертывании, — а КНДР считает свой ядерный потенциал единственной гарантией своего выживания — Сеул явно решил не раздражать его лишний раз. Очевидно, что руководство Южной Кореи решило прибегнуть к выжидательной тактике, которая заключается в намерении для начала выстроить доверительные отношения с Пхеньяном. Лишь после этого будут предприняты осторожные попытки обсуждать проблему денуклеаризации, и этот вариант, видимо, является в нынешних условиях единственно верным.

Слон в посудной лавке

Действия же американской администрации в этой ситуации больше напоминают поведение слона в посудной лавке. У стороннего наблюдателя складывается небезосновательное впечатление, что в Белом доме вообще до сих пор нет единой политики в отношении Северной Кореи. Что ни день, оттуда звучат взаимоисключающие заявления: то что США готовы к диалогу с КНДР без всяких предварительных условий, то уже на следующий день — что Пхеньян до начала переговоров должен полностью сдать свою ядерную программу; то Трамп заверяет Мун Чжэ Ина, что никогда не начнет войну с Севером без согласия Юга, то многозначительно намекает на такую возможность в случае провала санкций.

Это неудивительно: в администрации американского лидера до сих пор нет хороших экспертов по КНДР. На протяжении десятилетий там были востребованы лишь придворные специалисты, главной задачей которых было из года в год повторять тезис о неминуемом скором крахе КНДР. Эта же песня звучит в Белом доме и сейчас, несмотря на весь опыт предыдущих лет, который говорит о том, что санкции не оказывают на руководство КНДР практически никакого влияния.

Тем прискорбнее выглядит известие о том, что один из немногих настоящих и опытных американских экспертов, выступавших за мирное дипломатическое решение ядерной проблемы Корейского полуострова, спецпредставитель по КНДР Джозеф Юн, решил уйти в отставку. С его отстранением перспективы начала двустороннего диалога становятся еще более туманными.

По мнению информированного источника в МИД Республики Корея, Пхеньян вряд ли в принципе будет обсуждать возможность отказа от ядерного оружия, которое он считает гарантией сохранения режима и государственности. Вашингтон же считает, что ему не нужны переговоры, в ходе которых не будет обсуждаться денуклеаризация.

"Поэтому пока сторонам попросту не о чем разговаривать. На мой взгляд, переговоры не начнутся, даже если население Северной Кореи начнет умирать от голода из-за введенных санкций. Подвижки возможны лишь в случае, если санкции так или иначе затронут жизненно важные интересы северокорейской элиты, но если это и произойдет, то еще очень нескоро", — отмечает дипломат.

Роль Вашингтона

По словам эксперта по проблемам безопасности на Корейском полуострове столичного Института Седжона Ким Хан Соля, если бы вопрос денуклеаризации можно было решить лишь усилиями Сеула и Пхеньяна, пожалуй, можно было бы спокойно ждать, когда созреют соответствующие условия. Однако проблема заключается в том, что Вашингтон явно недоволен сближением Сеула и Пхеньяна и твердо вознамерился разрубить северокорейский узел.

"Американцами сейчас движут два мотива, — говорит Ким Хан Соль. — Первый — то, что Северная Корея де-факто превратилась в ядерную державу со средствами доставки ядерных и термоядерных боеголовок, которые могут нанести удар по всей территории США".

Однако, отмечает эксперт, есть и другой мотив, о котором нечасто говорится вслух, но который, возможно, даже более важен.

"Американцам Северная Корея необходима как пугало для того, чтобы сохранять и наращивать свое военное присутствие в Северо-Восточной Азии, продвигать здесь свои интересы, развивать систему противоракетной обороны, сдерживая тем самым Китай и Россию, у границ которых так удачно расположилась КНДР, и продавать свои вооружения на миллиарды долларов другим игрокам под предлогом защиты от северокорейской угрозы", — считает Ким Хан Соль.

Поэтому, с одной стороны, Вашингтон хотел бы сохранения ситуации контролируемой напряженности на Корейском полуострове, но с другой — не намерен мириться с КНДР, способной нанести ракетно-ядерный удар по континентальной части США.

Именно поэтому нормализация межкорейских отношений и в целом снижение напряженности в регионе не соответствует американским стратегическим интересам. В противном случае Вашингтон лишится предлога для того, чтобы продолжать свое военное присутствие в регионе и оправдывать развертываение системы ПРО.

Новые санкции

Следующим шагом США, направленным на торпедирование межкорейского диалога, стало введение 23 февраля новых санкций в отношении Севера. Рестрикции затронули 27 судоходных и торговых компаний, 28 судов и одно физическое лицо из КНДР, Китая (в том числе из Гонконга и с Тайваня), Сингапура, Танзании, Панамы, с Маршалловых и Коморских островов. По свидетельству американских властей, эти шаги направлены прежде всего на блокирование возможностей поставок топлива КНДР в обход санкций Совета Безопасности ООН.

Следующим шагом, видимо, станет проведение в марте-апреле масштабных совместных военных маневров Foal Eagle и командно-штабных учений Key Resolve с Южной Кореей, которые были перенесены на более поздний срок из-за Олимпиады. В Пхеньяне их (не совсем безосновательно) считают репетицией военного вторжения в КНДР и обычно реагируют пусками баллистических ракет, а иногда — ядерными испытаниями.

В настоящее время заметны признаки того, что в Сеуле на фоне улучшения отношений с Пхеньяном пытаются убедить США либо вовсе отказаться от маневров в этом году, либо существенно уменьшить их масштаб. Однако американская сторона, судя по всему, твердо настаивает на их проведении в обычном режиме, то есть с участием до 300 тысяч военнослужащих и огромного количества военной техники, в том числе стратегических вооружений.

Сложно предсказать, как будет реагировать на маневры Пхеньян в этот раз, но в любом случае рады им в КНДР точно не будут, и вряд ли они посодействуют дальнейшей разрядке напряженности в регионе.

В эйфории Олимпиады было сделано много громких заявлений со стороны как Юга, так и Севера. На первый взгляд, впервые за долгое время достигнут беспрецедентный прорыв, стороны идут на сближение, на горизонте замаячил первый за десятилетие саммит с участием лидеров двух стран.

Однако в реальности за восторженной шумихой пока нет никакой конкретики. Самая важная — ракетно-ядерная — тема не обсуждалась вовсе, переговоры Мун Чжэ Ина и Ким Чен Ына отложены до "созревания условий", контакты северокорейцев с США не состоялись. Да и южнокорейское общественное мнение на Юге далеко не однозначно восприняло внезапную оттепель в отношениях с Пхеньяном.

Эффект получился в первую очередь пропагандистский, причем исключительно положительный для всех трех сторон. В США Госдепартамент отрапортовал, что Северная Корея дрогнула под давлением американских и международных санкций и созрела для диалога. В Южной Корее либеральные СМИ преподнесли контакты с Севером как большую победу Мун Чжэ Ина, который обозначил намерение нормализовать связи с КНДР еще в своей предвыборной программе. Ну а в Пхеньяне, естественно, объявлено о триумфе инициативы Ким Чен Ына, который после превращения Северной Кореи в полноценную ядерную державу решил восстановить связи с Югом.

Несомненно, Олимпиада и осуществленные под ее предлогом визиты помогли стабилизировать межкорейские отношения. Однако ситуация может точно так же стремительно измениться из-за отсутствия твердого фундамента для взаимодействия. По сути, сейчас все держится исключительно на доброй воле Ким Чен Ына, который и выступил инициатором нынешней оттепели. Надолго ли хватит его терпения и что произойдет, если он разочаруется в своих попытках наладить отношения с Сеулом и Вашингтоном, — вопросы остаются открытыми.

Станислав Варивода