До третьего в истории и первого за минувшее десятилетие саммита с участием лидеров Республики Корея (РК) и КНДР остаются считаные дни. В Южной Корее по этому поводу царит настоящая эйфория: новости, а также всяческие важные и не очень подробности предстоящей встречи Мун Чжэ Ина и Ким Чен Ына бесконечным потоком льются из всех вещательных устройств. Многие южнокорейцы связывают с саммитом самые радужные надежды, например на скорое установление прочного мира на полуострове и в перспективе — на объединение Севера и Юга.
Треугольник Мун — Ким — Трамп
Либеральные СМИ Республики Корея преподносят это событие как важную победу президента, одержанную при поддержке Белого дома. Красной нитью в новостных репортажах и на брифингах представителей администрации проходит мысль о том, что без мудрой политики давления на Пхеньян в сочетании с готовностью развивать гуманитарные контакты такой результат вряд ли был бы возможен.
Думается, что в этом есть доля истины: судя по всему, руководство Севера действительно дрогнуло, поддавшись на блеф (а может, и не блеф) Дональда Трампа, активно наполнявшего весь прошлый год свой Twitter угрозами и прочими недвусмысленными намеками в отношении КНДР. Роль Южной Кореи в принуждении Севера к переговорам в данном случае была сведена к минимуму, и кажется вполне очевидным, что в первую очередь Пхеньян стремится к переговорам с Вашингтоном. Однако сделать это будет возможно лишь при посредничестве Юга, и поэтому предстоящий 27 апреля саммит стоит рассматривать именно с этой точки зрения.
Роль Южной Кореи в принуждении Севера к переговорам была сведена к минимуму
По сути, встреча Мун Чжэ Ина и Ким Чен Ына станет подготовкой к более важному во всех отношениях событию — переговорам Кима и Трампа, которые должны пройти в мае или июне. Именно на них будет решаться дальнейшая судьба Северной Кореи, которая будет зависеть от искренности ее заявлений о готовности к отказу от ядерной и от особенно раздражающей США ракетной программы. В ноябре прошлого года Север успешно испытал межконтинентальную баллистическую ракету, способную добросить термоядерный заряд до большинства городов, расположенных на североамериканском континенте. По оценкам специалистов, до получения гарантированно работоспособной ракеты КНДР осталось провести еще несколько испытательных пусков, но Пхеньян решил притормозить их, опасаясь превентивного удара от США, и приступил к активной дипломатической работе.
Утром деньги — вечером стулья
Правительство в Сеуле сообщает, что главными темами межкорейского саммита станут денуклеаризация, вопросы мира и гуманитарного сотрудничества. В первую очередь южнокорейская администрация ожидает, что Ким Чен Ын лично подтвердит готовность отказаться от ракетно-ядерной программы, что откроет путь к диалогу Севера с США. Собственно, это именно то, ради чего и затевался саммит, остальные проблемы вполне можно решать на рабочем уровне. В Белом доме также ранее неоднократно давали понять, что без искренней готовности КНДР к денуклеаризации разговаривать Вашингтону с Пхеньяном нет никакого смысла.
Однако именно с искренностью и возникает главная проблема. Судя по многочисленным утечкам в СМИ, Север будет настаивать на поэтапной ликвидации своей ядерной программы в обмен на параллельные шаги со стороны мирового сообщества во главе с США. В первую очередь под этим в Пхеньяне подразумевают отмену введенных в его отношении жесточайших санкций, возобновление работы прибыльных проектов с Южной Кореей, таких как Кэсонский технопарк и туристическое направление Кымгансан, поставки бесплатного топлива, удобрений и продовольствия.
Без искренней готовности КНДР к денуклеаризации разговаривать Вашингтону с Пхеньяном нет никакого смысла
КНДР объясняет необходимость постепенной денуклеаризации высоким уровнем недоверия между Пхеньяном и Вашингтоном. По мнению северокорейских стратегов, такой подход сможет исключить возможность обмана одной стороны другой.
Однако в Вашингтоне считают иначе. Попытки поэтапной денуклеаризации предпринимались и ранее, и всякий раз Пхеньяну удавалось виртуозно надуть остальных участников переговорного процесса: выжав из них все возможные уступки, он быстро возвращал ядерные объекты в рабочее состояние и с удвоенной энергией начинал клепать атомные бомбы и ракеты.
Поэтому в этот раз США будут действовать по известному принципу "утром деньги — вечером стулья". Северная Корея, говорят в американской администрации, не получит ни цента, ни самой малейшей уступки до тех пор, пока Вашингтон не убедится, что все ее ракеты и атомные бомбы распилены на металлолом, выпускавшие их заводы не могут производить ничего кроме сковородок, а чертежи сожжены и их пепел развеян над священной горой Пэктусан.
Как видно, при одинаковой декларируемой цели ядерного разоружения подходы сторон к ней диаметрально разнятся. Как будут они решать это противоречие и будут ли вообще, покажет время.
Ожидание и реальность
У автора этих строк нет никаких сомнений в истинных намерениях Пхеньяна. Что бы ни говорил Ким Чен Ын в ходе состоявшейся в начале марта встречи с делегацией из Южной Кореи о теоретической желательности ядерного разоружения (и скорее всего, этот пассаж будет повторен 27 апреля Мун Чжэ Ину и позднее Трампу), истинных намерений Севера это никак не отражает. И скорее даже противоречит им.
Необходимо осознать, что КНДР не намерена и никогда не откажется от своего ядерного оружия ни за бочку варенья, ни за ящик печенья. В Пхеньяне прекрасно помнят о судьбе "черного полковника" Каддафи — единственного современного лидера, променявшего ядерную программу на отмену санкций и ряд экономических поблажек. Не забывает руководство КНДР и о закончившем свои дни на виселице Саддаме Хусейне. А когда речь заходит о международных гарантиях безопасности, представители Севера мягко напоминают о Будапештском меморандуме 1994 года, который обещал Украине неизменность границ в обмен на отказ от советского ядерного наследства.
На основании всего описанного выше руководство КНДР уже давно пришло к выводу, что обещания великих держав недорогого стоят и что обладание мощным ядерным арсеналом, по сути, является единственной гарантией и суверенитета страны, и существования правящей элиты.
Поэтому на словах Север вынужден будет подчеркивать, что его долгосрочная цель — именно отказ от атомного оружия, но на деле будет стремиться укреплять свою ядерную мощь.
И все же Пхеньяну, несмотря на все нежелание, придется пойти на реальные и немалые уступки для того, чтобы избежать как экономического краха из-за санкций, так и военного вторжения США. Такими уступками может стать мораторий на подземные атомные взрывы и ракетные пуски, остановка вырабатывающего оружейный плутоний ядерного реактора, а также согласие на регулярные проверки со стороны МАГАТЭ или иных организаций.
Долго ли просуществует такое соглашение? Вероятно, до прихода в Белый дом нового президента. Такого, насчет которого северокорейцы будут уверены: он не нападет на КНДР, проигнорировав мнение и будущую судьбу своих азиатских союзников — Южной Кореи и Японии, которые падут первыми жертвами ответного удара Севера. Когда страх американской атаки выветрится, Пхеньян с большой степенью вероятности вернется к ракетно-ядерным разработкам. Впрочем, до тех пор Корейский полуостров будет наслаждаться парой-тройкой лет относительного спокойствия.