За что при банкротстве могут забрать даже единственное жилье?

Статья 40 Конституции РФ гласит, что "каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища".

А статья 446 Гражданского процессуального кодекса РФ (ГПК РФ) действительно говорит, что нельзя обращать взыскание на "жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением" (если только это не ипотека).

Эта норма еще называется исполнительским иммунитетом.

В деле Аркадия Поторочина речь шла о квартире площадью около 150 кв. м. При этом должник не был женат, без детей и не имел других иждивенцев на попечении. Схема была следующая: его кредиторы совместно решили купить должнику новое жилье — площадью 31,7 кв. м, а бо́льшее продать и на полученные деньги закрыть часть долгов. Суд их поддержал.

И хотя закон не ограничивает допустимый размер единственного жилья, так называемые роскошные квартиры в спорах должников и кредиторов до сих пор остаются в неопределенной серой зоне.

Еще в 2012 году Конституционный суд (КС) постановил, что норма статьи 446 ГПК РФ установлена не для того, чтобы в любом случае сохранить за должником имеющееся единственное жилье, а чтобы при обеспечении прав и интересов кредиторов гарантировать должнику и членам его семьи уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования.

То есть суды должны искать баланс между законными требованиями кредиторов и правом должника на достойную жизнь.

Ни на тот, ни на другой вопрос закон пока не дает четкого ответа. Судам приходится самостоятельно определять эти параметры, исходя из множества факторов конкретного дела, объяснила доктор юридических наук и профессор кафедры предпринимательского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Светлана Карелина. 

Все в том же 2012 году КС постановил, что требуется внести поправки в законодательство: установить критерии и роскошного, и достаточного жилья, а также формализовать схему замены бо́льшей недвижимости на меньшую. Но законодатели до сих пор этого не сделали. 

Тогда же КС отметил, что существующие нормы соцнайма имеют другие цели и не могут быть использованы для решения подобных дел, напомнила Светлана Карелина. Но как раз к этим нормам нередко прибегают, чтобы определить, сколько квадратных метров достаточно должнику для нормального существования.

В итоге подобные дела затягивались, проходили по несколько кругов рассмотрения, а также то и дело доходили до Верховного или Конституционного суда. 

В 2020 году Верховный суд (ВС) заявил, что постановлением от 2012 года КС в принципе исключил возможность менять одну квартиру на другую, пока власти не изменят законодательство. Исходя в том числе и из этой позиции, осенью 2020 года ВС не разрешил менять квартиру должника из Ижевска площадью около 40 кв. м на другую — 19,8 кв. м (дело Дмитрия Стружкина). 

Позднее, в начале 2021 года, комиссия ВС, рассматривая еще одно дело (Александра Поздеева), отметила, что продажа спорного имущества (в данном случае — две квартиры, объединенные в одну) фактически "приведет к лишению должника частной собственности, на которую не может быть обращено взыскание, против его воли, и навязыванию ему права собственности на иное имущество, заинтересованность в приобретении которого он не выражал". Впрочем, конкретно в этом деле ВС также постановил разобраться, можно ли из одной квартиры снова сделать две и реализовать одну из них в уплату долга.

Но весной 2021 года КС оставил последнее слово за собой: после жалобы Ивана Ревкова он уточнил, при каких условиях суды все-таки могут изымать единственное жилье должника. А именно:

• должника нельзя оставить совсем без жилого помещения в соответствии с нормами соцнайма в том поселении, где он живет; 
• суды должны учитывать размер долга и рыночную стоимость имущества, на которое наложено взыскание. То есть если долг, условно, 700 тыс. рублей, а квартира стоит 10 млн рублей, то продавать с торгов ее не станут.
• взыскание единственного жилья не должно вынуждать должника переезжать в другое поселение, но переезд возможен, если должник согласится.

Позднее в августе 2021 года ВС разрешил изымать единственное жилье банкрота еще и конкурсным управляющим. То есть они смогут продавать недвижимость должника, покупать ему новое — дешевле, а оставшиеся деньги  направлять на уплату долга. При этом, как уточнил Верховный суд, условия сделок купли–продажи должны быть сформулированы так, чтобы право собственности должника на продаваемое жилье прекращалось не ранее возникновения права собственности на более дешевое.

В законе есть общая логика: должник и его семья ни в коем случае не должны остаться совсем без жилья. А вот не слишком ли много квадратов в этом единственном жилье, судам приходится решать в каждом деле отдельно. 

Член комиссии Ассоциации юристов России по правовым проблемам несостоятельности (банкротства) Илья Софонов рассказал, что суды могут учитывать: 

• не злоупотребил ли должник своим правом и не подвел ли, по сути, жилье под статус единственного. Например, распродав все другое имущество и вложив деньги в одну, но очень большую квартиру; 
• живет ли должник постоянно в оспариваемой квартире; 
• не сдает ли ее в коммерческих целях; 
• что в принципе представляет из себя должник — это одинокий человек без иждивенцев или, наоборот, у него есть семья и требующие помощи родственники? 
• привязан ли он к инфраструктуре места жительства — например, переезд может ухудшить жизнь детей должника, которые ходят в школу неподалеку от оспариваемой квартиры и т.п.

Светлана Карелина отметила, что также значимые обстоятельства для суда — это дата приобретения жилья, срок возникновения долга и когда должнику сообщили о начале судебных разбирательств. То есть не стало ли жилье единственным уже после того, как началось дело о банкротстве. И каждый раз суды проводят скрупулезную работу по выяснению всех подобных обстоятельств.

Арбитражный управляющий, который занимается имуществом должника при судебном банкротстве, имеет право оспорить любые сделки за последние три года. Так что, предвидя банкротство, спешно избавляться от имущества — занятие бессмысленное. 

Также кредиторы могут использовать статью 10 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), которая говорит о так называемом злоупотреблении правом. Это ситуация, когда человек реализует свое законное право, но с целью обойти закон или ущемить чьи-то еще права, объяснил Илья Софонов. Например, продать квартиру — это право должника. Но в случае предстоящего банкротства оно может ущемлять права кредитора, перед которым у должника есть обязательства. 

Важная деталь — по этой статье под вопрос могут попасть все сделки за десять лет (максимальный срок исковой давности по ГК РФ). А подавляющее большинство должников либо не знают этого, либо забывают. По опыту Ильи Софонова, суды часто используют именно десятилетний срок, что лишает смысла любые обходные схемы, которые придумывают люди.

Один из популярных способов уйти от взыскания — это дарение, отмечает эксперт. Впрочем, такой "подарок" часто довольно легко отменить. Суду достаточно спросить у должника, почему он подарил недвижимость и почему сделал это именно незадолго до банкротства. И только иногда должники могут объяснить свои действия — например, если они уже давно запланировали подарить выросшему ребенку недвижимость на совершеннолетие или т.п. 

Еще одна схема — это взнос всех имеющихся средств в уставный капитал открывающейся компании. Такую сделку суды, скорее всего, тоже оспорят. 

При этом при попытке избавиться от жилья возникает риск, что когда суд отменит все сделки и вернет квартиру в собственность, то он может уже не посчитать ее единственным жильем, на которое распространяется иммунитет, отметил Илья Софонов, в чьей практике встречались подобные случаи. Ведь должник от нее избавился, а значит, мог без нее обойтись.

И кстати, если человек расстается с имуществом накануне банкротства, то его могут обвинить в преднамеренном банкротстве или сокрытии имеющегося имущества. А за это грозит уголовный срок.

Опять же, это вопрос судебного нормотворчества. Закон не устанавливает очередность реализации имущества банкрота.

Статья 20 ГК РФ называет местом жительства место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. 

Кредиторы нередко пытаются взыскать юридически единственную недвижимость должника, если он в ней не живет. И обосновывают это тем, что раз не живет здесь, значит, живет где-то еще, а значит, проблем с жильем быть не должно. 

Впрочем, бывало, что суд предлагал учесть выбор должника, какой актив продать, а какой оставить.

Практика споров за единственное жилье начала меняться еще с 2015 года, когда заработал закон о банкротстве физлиц, отметил Илья Софонов. А после весеннего постановления КС этот процесс только ускорится, и в ближайшее время мы можем все-таки увидеть поправки в законодательство. Ведь это очень редкая ситуация, когда законодатели так долго (с 2012 года — прим. ТАСС) не реагируют на решение КС. 

Светлана Карелина в свою очередь полагает, что даже если власти и усовершенствуют законодательство, поправки не будут конкретно отвечать на вопрос, сколько метров единственного жилья можно забрать, а сколько нужно оставить. "Скорее всего, в законе пропишут ориентиры на основе сложившейся судебной практики, которые будут не лишены оценочности", — подчеркнула эксперт.