"Шальные глаза, мало чего понимает, смотрит по сторонам"
Машинист Владислав Бабенко ехал на смену, когда увидел на рельсах перевернутый автомобиль. Он оказался на железной дороге между станциями Ливамяэ и Печоры-Псковские буквально пару минут назад — двигатель еще работал.
"Я увидел, что через какое-то время, причем очень маленькое, здесь пройдет поезд. Потому что светофор горел зеленым. Работала переездная сигнализация, вот эти вот красные огоньки на переезде. Вообще, почему возникают эти красные огоньки? Когда поезд приближается на определенное расстояние к переезду, он, своими колесами замыкая рельсы, замыкает электрическую цепь на эту переездную сигнализацию".
С трудом дозвонился дежурному по депо во Псков — на месте аварии практически не было мобильной связи — и стал вытаскивать водителя автомобиля.
"Человек немного неадекватный был. Как оказалось потом, в состоянии алкогольного опьянения, но, как говорят, не в хлам. Стоял на ногах, не шатался. Определить сразу, пьян он или нет, было невозможно: я представляю, какой уровень адреналина был в крови. Шальные глаза, мало чего понимает, смотрит по сторонам. Я попросил его выключить зажигание, заглушить машину, позвонил в полицию. А он вылез — достал бутылку вина, начал открывать. Я ему говорю: "Ты в своем уме? Через пять — семь минут здесь будет ДПС".
Минуты через полторы Владислав увидел прожектор: приближался поезд. Вышел навстречу и начал подавать машинисту сигнал остановки — делать круговые движения рукой, хотя и понимал, что машинисту поезда наверняка уже сообщили об аварии по радиосвязи.
Скорее всего, сработали системы безопасности. Но я не был на 100% уверен, что поезд не снесет эту машину, не сойдет, не дай бог, с рельс. Да, был уверен на 99. Но кого устроит безопасность на железнодорожном транспорте на 99%? Думаю, никого. Представьте: вы едете и думаете о том, что с каждым сотым поездом может что-то случиться. Нужно было довести уровень безопасности до 100%
С момента, когда Владислав вышел из своей машины, до момента, когда водитель перевернутого автомобиля оказался в безопасности, прошло не больше пяти минут.
"Многие, когда расспрашивают, почему-то ожидают увидеть выразительное лицо Федора Бондарчука, который бежит на фоне горящих полей останавливать поезд. Такого не было. Я спокойно оценивал расстояние, ситуацию. Понимал, что нужно делать, и делал это. Спросите врача, становится ли ему страшно, когда он видит окровавленного человека. Я думаю, он тоже скажет нет. Потому что понимает, как действовать в таких случаях, это его работа".
Нет клише, инструкций
"Мне сказали, что грудной ребенок без сопровождения уехал в поезде", — одна из самых необычных историй в практике Александра Плаксина — дежурного помощника начальника Казанского вокзала — произошла пару лет назад. Ему позвонил сотрудник полиции и сообщил, что в вагоне поезда "Москва — Анапа" едет двухмесячный малыш, мама которого осталась на перроне. Занесла ребенка в купе и вышла за багажом — в этот момент поезд тронулся.
Женщина оказалась гражданкой Камеруна. Говорила только по-французски, и общаться с полицейскими ей помогал Google-переводчик.
Александр обратился в Департамент пассажирских перевозок и в Федеральную пассажирскую компанию. Поезд остановили на станции Люберцы, а маму к ребенку доставили с мигалками на оперативном автомобиле полиции.
Плаксин рассказывает об этом спокойно, как о чем-то обыденном. Говорит, не почувствовал ни волнения, ни страха. Подобные случаи, по его словам, происходят почти каждый день.
При этом проблемы и характеры пассажиров не бывают одинаковыми. Поэтому общение Александр считает самым сложным в работе. Иногда к нему обращаются с неожиданными и нерешаемыми — на уровне вокзала — просьбами.
"Недавно женщина позвонила и достаточно агрессивно начала говорить, что на вокзале или на какой-то конкретной станции необходимо открыть избирательный участок. Мы ей вежливо объяснили, что с таким предложением стоит обратиться в Центральную избирательную комиссию".
Нет клише, инструкций: "Если к вам обратился человек, делайте то, то и то".
Представьте, что кто-то отстал от поезда, а вещи уехали. Возможно огромное количество вариаций. Человек может выйти покурить и все документы оставить в поезде, а может остаться с одним паспортом, зато без денег и других вещей. Или он вышел на перрон в шортах и шлепках, когда поезд уехал, а на дворе поздняя осень. А может быть, люди приехали на работу, но их обманули и оставили ни с чем. Все ситуации уникальны, всем надо помочь
Александр работает 27 лет из своих 46, четверть жизни провел на Казанском вокзале и называет его домом родным, а в отпуске скучает по привычному ритму: "Жизни не хватает, движения". Несмотря на то, что с пассажирами бывает сложно, взаимодействие с ними называет и самым приятным в работе: "Здорово, когда говорят спасибо, а не просто закрывают дверь и уходят. Когда благодарят за помощь чисто по-человечески".
"Видишь зеленый — едешь, видишь красный — стоишь"
Конечно, необычные истории и аварии, в которых возникает угроза чьей-то жизни, — только часть работы железнодорожников. Но и у рутины есть свои особенности.
Владислав занимается маневровой работой по станции Печоры-Псковские. В том числе отцепляет неисправные вагоны и подает их в ремонт, вывозит вагоны на другие станции. Рассказывает, что машинист несет ответственность не только за свои действия, но и за то, как выполняют обязанности коллеги: "Если ты ездишь в тепловозе, то контролируешь всех: путейцев, которые ремонтируют железную дорогу, пограничников, дежурную, других работников. Если на станции, кроме моего тепловоза, есть еще какой-то, я слежу, чтобы он двигался в своем направлении и наши с ним дороги не пересекались.
У нас говорят: если кто-то ошибется, то машинист может предотвратить аварию, а если ошибется машинист — уже никто не предотвратит
Железнодорожники, которые работают в поезде, не допускают панибратства и других проявлений неделовых отношений. "На работе никакой дружбы нет, — говорит Владислав Бабенко. — Если она будет, то я гарантирую: не пройдет и месяца — случится авария. Сто процентов. Конечно, мы все знаем друг друга, некоторые давно дружат и собираются на семейные праздники. Но как только начинается работа и поезду подают команду начать движение — все, табачок врозь. И напоминать об этом никому не надо: все как по щелчку переключаются".
Во время смены Владислав и его коллеги общаются, используя специальные формулировки: "Каждое движение локомотива происходит только после того, как мы выполним определенный регламент переговоров. Например, я стою на станции, дежурная мне с помощью специального набора слов говорит: "Разрешаю вам проехать из этого района станции в другой район станции". Я этот набор слов повторяю — я принял информацию. После этого она подтверждает, что я все понял правильно, и только потом я еду".
На вокзале взаимодействие сотрудников регламентировано не так строго, как в поезде. Железнодорожников каждую смену инструктируют, напоминают им правила этики и культуры общения. Друг с другом коллеги ведут себя достаточно свободно: "У нас дружеские отношения сохраняются всегда, — говорит Александр Плаксин. — Мы работаем вместе, как команда или даже как семья. А со всеми своими проблемами коллеги всегда идут ко мне".
В обязанности Александра входит не только взаимодействие с пассажирами. Он также следит за санитарно-техническим состоянием вокзала и прилегающей территории. Например, зимой наблюдает за платформами, на которые прибывают поезда.
"Один человек не может охватить все платформы, пройти их ногами и проверить, — объясняет Александр. — Поэтому за каждую отвечает один из контролеров КПП. Мне сообщают, если где-то проблемы: например, если было потепление, а потом похолодало и образовался гололед. Я тут же даю указание моечной компании, чтобы применили противогололедные средства, и проблему устраняют".
Профессиональных примет у железнодорожников нет. По крайней мере, у наших героев. Владислав смеется:
Мы люди несуеверные: видишь зеленый — едешь, видишь красный — стоишь. Вот и все. Не могу сказать, что, если я по пути на работу увижу женщину с пустым ведром, работы будет много. Ее и без этого будет много
Бабенко говорит, что в работе ценит стабильность. Зарплата для региона достойная. Хотелось бы, конечно, больше, но ипотеку одобрили, и довольно большую. Еще любит точность, от которой зависит очень многое и к которой первое время было трудно привыкнуть:
"Сейчас мне нравится принимать решения именно на работе, вот эта ответственность. Нравится, что люди, когда узнают, что я машинист, говорят: "Ого, машинист! Прикольно".
Полина Меньшова