Выпускником художественного колледжа Камолов в 1980-е годы пришел на фабрику "Армугон" ("Сувенир"), где расписывал тарелки, планшеты, подносы в стиле русской палехской миниатюры. Там он и вдохновился изучением истории этого искусства и однажды узнал о творчестве миниатюриста Бехзода.
"Мне до того понравились эти картины — это удивительный мир, я просто получил непонятный драйв", — с воодушевлением рассказывает он.
Камолов стал искать книги в библиотеке, книжных магазинах, изучать творчество Бехзода.
"Мне никто не рассказывал секретов и технологии создания миниатюры, законов этого жанра, я решил попробовать и начал просто копировать", — вспоминает он.
Так в 1991 году им была сделана первая копия миниатюры персидского художника, за которой последовали сотни других.
"Первая копия была написана на двери, сорванной со шкафа, — сцена охоты "Любимый сокол" Бехзода. С тех пор эта картина стала нашим талисманом, и, несмотря ни на что, мы с супругой решили никогда не продавать ее", — улыбается Камолов.
Учитель из ХV века
Искусство миниатюры начиналось задолго до Бехзода, но гератская школа, которая была создана им в ХV веке, сыграла основополагающую роль на Востоке: именно от нее развились все другие восточные школы Ирана, Узбекистана. В настоящее время мастерские гератской школы существуют в Пакистане, Индии, а теперь и в Таджикистане. По словам Камолова, до него в современном Таджикистане были написаны всего несколько работ в этом жанре, но как единичные произведения — никто из художников так и не остановился на миниатюре.
"Возможно, из-за того, что в нашей стране с начала образования Таджикской ССР больше изучалась европейская живопись, миниатюра не была включена в образовательные курсы как направление, жанр, и глубоко не изучалась", — говорит он.
Долгие годы мастер вдумчиво и кропотливо изучал искусство, самостоятельно постигая секреты "учителя" по его работам.
"Иранские иллюстрации распространены во многих странах мира, но они уже далеки от школы Бехзода — более фантазийны и пластичны, а его работы отличаются статичностью и выдержанностью, каждая его картина — это рассказ, поэма", — рассказывает художник.
Он вспомнил случай, когда его пригласили в Алжир на фестиваль миниатюры и орнамента, в котором участвовали художники из 32 стран: именитые мастера Ирана, Пакистана, Индии, даже Франции. Художники знакомились с творчеством друг друга, давали мастер-классы, делились мнениями.
"Но я чувствовал себя не совсем уютно, так как все участники закончили специальные курсы, университеты, имели учителей, — говорит Камолов. — А мой учитель и есть Камолиддин Бехзод — мастер ХV века, стиль и манеру которого я перенял!"
От изучения к преподаванию
В течение 20 лет он копировал картины мастера, совершенствуя свою технику исполнения. Первая выставка с копиями работ Бехзода состоялась в 2010 году в посольстве Индии в Таджикистане. В экспозицию вошли работы Камолова, сделанные по заказу гостиниц и музея. Выставка вызвала резонанс, ее посетили общественные деятели, художники, искусствоведы, историки.
"Я понял, что теперь надо писать уже свои работы, но без помощи [супруги] Сарвиноз я бы вряд ли состоялся, она тогда сказала: бросай все и рисуй. И я два года работал и собрал коллекцию своих миниатюр", — вспоминает он.
Тогда семья стала настоящей группой поддержки — размещали фотографии работ в интернете, писали статьи, рассказывали о жанре миниатюры. Постепенно мастер стал узнаваем, заказов становилось больше. В это же время семейная пара решила создать школу миниатюры, чтобы сохранить и развить это искусство в стране.
"Мы открыли школу "Мино", где обучали детей из интерната, даже не знавших, что такое живопись, рисование, тем более миниатюра, но из десяти наших учеников семеро поступили в художественную школу", — сказал Камолов.
При этом он подчеркнул, что для этого Сарвиноз пришлось уйти с работы, но занятия с детьми приносили настоящее чувство гордости. "Наш центр "Мино" вошел в клуб ЮНЕСКО, мы с детьми выезжали за рубеж, прошли много семинаров и тренингов, но, несмотря на усилия семьи, эта номинация не была представлена от Таджикистана в ЮНЕСКО как нематериальное наследие", — с досадой рассказал он.
Школа просуществовала девять лет, но за эти годы подросли ученики. "И один из них даже учится в Москве", — с гордостью заявил Олим, добавив, что в предстоящей выставке его ученик тоже будет участвовать.
Камолов продолжает учить. Очередная выставка работ художника в 2014 году, которую посетило тогдашнее руководство Министерства культуры Таджикистана, стала своего рода исторической — после нее открылась кафедра графики и миниатюры в Государственном институте изобразительного искусства и дизайна Таджикистана. Мастер теперь ведет там занятия по миниатюрной живописи. Главной же его ученицей стала старшая дочь Бону, которая тоже закончила художественный колледж в Душанбе и уже пишет необычные современные сюжеты, вырабатывая собственный стиль.
Обратная сторона
Художник поделился тонкостями этого искусства, которое требует не только любви, но и огромного терпения. "Когда я включаюсь в работу, я отключаюсь от всего мира", — сказал он. По словам мастера, некоторые работы очень трудоемки, пишутся по несколько месяцев, некоторые — за неделю-две. Для создания миниатюры необходима специальная шелковая бумага из коры тутового дерева, которая изготавливается вручную в Самарканде.
"Эта бумага отличается тем, что бумажный жучок ее не ест, а значит, она не портится веками, и сохраняются все фолианты и рукописи", — отметил Камолов. Для нанесения рисунка требуется темперная краска, и художник сам готовит ее из натуральных пигментов, тщательно перетирая между гранитными плитами.
Другой особенностью миниатюры считается соблюдение канонов изображения облаков, гор, воды — все имеет свою технику, показывая статику или динамику.
"Обязательным элементом в миниатюре является выход части рисунка за рамки, что тоже отличает ее от классической живописи", — подчеркнул мастер. Он уточнил, что в миниатюре не существует перспективы, плановости, светотени, но за счет тонкости виртуозного письма в картине не остается ни единого незаконченного, непроработанного места.
Его дом больше похож на музей, где нет стены без картин. Здесь же он и творит, уединяясь в одной из комнат, сделав из нее мастерскую. Художник черпает свое вдохновение из произведений классиков: "Шахнаме", Низами Гянджеви, Рудаки, Омара Хайяма, а порой и из реальной жизни.
"В этом и есть своя прелесть: колорит, подбор цветов и композиционные решения в миниатюре — это самое главное, что отличает мини-картину в восточном таджикско-персидском стиле от всех других миниатюр", — подметил Камолов.
Беседовала Бунафша Одинаева