"До пяти лет мы не знали, что она глухая с рождения"
За столом сидит девочка лет 12, тонкими пальцами она пытается нащупать крышки из-под бутылок, чтобы отодрать от них наклейки. На ней темно-синий свитер, на котором вышита белая кошка, на голове у нее два пучка с цветастыми бантиками, а вместо сережек — слуховой аппарат. Ангелина, или, как ее нежно зовет мама, Геля, родилась слепоглухой, позже у нее проявилась эпилепсия. Уже год два раза в неделю она приходит в мастерскую "Артель блаженных".
"Вы с ней замучаетесь. Родите себе нового, зачем вам это вот", — говорили врачи матери Ангелины Юлии, когда та родила ребенка. Девочка появилась на свет недоношенной, на 25-й неделе, весила всего 550 г и по размеру была меньше бутылки для молока. Родители покупали ей одежду в магазине игрушек — ту, что продавали для кукол. В роддоме врачи называли Гелю Звездой — на их практике дети еще не рождались на таком раннем сроке. "Я уже тогда знала, что это мое, и оно будет со мной, и никому я ее не отдам", — говорит Юлия. У мамы Гели дошкольное педагогическое образование, но она "училась работать с типичными детками" и теперь "постоянно, пожизненно повышает свой уровень квалификации".
Сначала никто не понимал, что девочка глухая. Напротив, медики были уверены в ее абсолютном слухе — каждый раз, когда кто-то проходил мимо кроватки спящей Гели, она просыпалась. Оказалось, что все это время Ангелина реагировала не на звук.
Вот прошел человек — ветер; вы разговариваете — она чувствует дыхание; пол в комнате, где спала Гелечка, паркетный, и, когда проходишь мимо кроватки, он ходит ходуном, вот она и просыпалась от этого — от вибрации. Она не слышала, она чувствовала
Специалисты прогнозировали, что Звезда даже ходить не сможет, но ошиблись. Да, Геля отличается от своих сверстников — у нее заплетаются ножки, сказать "мама" или "папа" она не может, ее речь напоминает мычание, "ей сложно произнести два слога, она говорит нараспев". Хотя при этом вместе с мамой убирается дома, ходит по выставкам, занимается на тренажерах. А с недавних пор она работает в "Артели": отклеивает этикетки от крышек. Ее ментальные особенности не дают ей делать это быстро, но в мастерской и не требуют скорости. "Здесь к каждому индивидуальный подход. Поэтому хорошо, если будут такие организации, как эта, где смогут помочь и смогут пойти на такие условия. Не требовать количества", — говорит Юлия.
Геля учится в школе при фонде "Со-единение", где помогают слепоглухим. Там ее маме и предложили привести дочку в "Артель". Юлия считает, что "любой человек должен себя как-то занимать, потому что всю жизнь ты не пролежишь — это во-первых. А во-вторых, она что, царица Савская, чтобы все за нее делали? Это неправильно, это проявление эгоизма".
Родители Гели не загадывают, как сложится ее будущее, потому что эпилепсия может в любой момент спровоцировать откат дочки в развитии. И ходит она в мастерскую не чтобы получить специальность, а потому, что там ей становится лучше. По словам Юлии, вне зависимости от того, болит у Гели голова или нет, хорошее у нее настроение или плохое, занятия они не пропускают. "Сейчас у Гели есть мы, но когда-то ведь нас не станет, она должна уметь обслужить себя", — говорит мама.
"Если они сами заработали 35 рублей, это уже сверхценно"
Основатель мастерской Андрей Тевкин говорит, что большинство опекунов особенных детей боятся думать об их будущем, в котором, по его словам, "рисуется мрак". Знает он это не понаслышке, за созданием "Артели блаженных" стоит его личная история. У его 20-летней дочери Вари детский церебральный паралич (ДЦП), она перемещается на коляске. До рождения дочки Тевкин успел поработать и режиссером, и рекламщиком, и копирайтером, но потом стало не до этого.
Когда Варя была маленькой, Андрей водил ее в Центр лечебной педагогики (ЦЛП), там же и работал. Когда дети вырастали, их отправляли в спецшколы, потом в колледжи, а дальше идти было некуда — "это тупиковая ветвь интеграции". На работу их не брали, и приходилось возвращаться туда, где от них не отказывались, то есть обратно в ЦЛП. Стало понятно, что нужно организовать что-то для взрослых, место, где они смогут трудиться. Но заниматься сразу и малышами, и "великовозрастными оболтусами", как говорит Тевкин, не получилось. Тогда Андрей ушел из ЦЛП и отдельно создал новую мастерскую. "Сначала мы пребывали в некотором заблуждении, что люди с инвалидностью в принципе работать особо не должны. Но потом стало понятно, что круглосуточно развлекать их — это очень затратно. Постоянно растрачивать гранты на это тоже не выход. И мы решили, что будем пытаться жить за свой счет, пытаться зарабатывать деньги сами. Вдруг оказалось, что эти люди очень на многое способны и что от них очень многое может зависеть в работе предприятий". И вот "Артели" уже 15 лет.
Позволить родителям отдохнуть от своего "вечного ребенка", который даже будучи взрослым требует к себе повышенного внимания, и подарить надежду на будущее, что их детей не оставят, — не единственное, ради чего существует мастерская. Андрей считает, что люди с инвалидностью — это "грандиозный человеческий ресурс, который сейчас зря простаивает". По мнению Тевкина, дать таким людям работу — значит встроить их в социум, принести пользу в том числе и обществу.
Я считаю, что, если у меня пацан заработал на обед, не ресторанный, а простой, который рублей 35–50 себестоимостью, значит, я не отобрал ни у кого эти деньги, чтобы потратить на его пропитание. Это уже сверхценно
Когда мастерская только открылась, участие людей с инвалидностью в производстве составляло не больше 5%, сейчас же 80% сделанного в продукции — это полностью их работа, рассказывает Андрей.
Тевкин считает, что "такие особенные люди" более мотивированы, "потому что для них ситуация, когда они полезны, не сама собой разумеющаяся, то, что нам дано по праву с рождения, им надо завоевывать". Таким сотрудникам нелегко поменять работу на новую, они сильнее зависят от места, куда пришли, и от дела, которое выполняют. Поэтому им так важно "не просто выполнить свою задачу, а сделать ее хорошо, они сами хотят себя чувствовать полезными".
Кому-то из сотрудников "Артели" удается зарабатывать в районе 25 тыс. в месяц, в то время как у других зарплата еле дотягивает до 200 рублей. Все зависит от количества произведенных изделий. Сначала оплата труда была почасовая, и мастерская чуть не разорилась. "Все моментально сообразили, что можно работать еще медленнее обычного, то есть, по сути, ничего не делать и получать деньги. Те, которые посообразительнее, начали это объяснять другим. И мы свернули эту программу", — смеется Тевкин.
Несмотря на то, что артельные работники проигрывают в скорости, у них есть и преимущества. Благодаря своим ментальным особенностям они получают удовольствие от выполнения монотонной работы. На протяжении долгого времени они могут делать ее в одном темпе, "от чего обычный человек сошел бы с ума", например от рассортировки крышечек. И несколько лет назад Андрей решил, что помимо создания фонариков и посуды из дерева можно поручить своим ребятам то, с чем лучше них мало кто справится, — сортировку отходов. Теперь полиэтилен превращается в мыльницы, паркетные отходы — в подставки для телефона, а другая вторичка, например пластик, — в крупные мебельные объекты.
По условиям здесь все как у всех: график 5/2, восьмичасовой рабочий день с обязательным перерывом на обед, своя столовая и повар. Сегодня в "Артели блаженных" трудятся 50 человек с ментальными расстройствами: кто-то пока только учится, а кто-то уже получает зарплату как полноценный сотрудник. В мастерской занятие найдется всем, даже ребятам с сенсорной депривацией, которые испытывают дискомфорт, работая с твердыми предметами. Таким Андрей вручает войлок и учит валянию. В 2014-м изделия из этого материала были особенно популярны. По китайскому календарю 2015-й должен был стать годом Козы, и клиенты активно заказывали наборы — семеро козлят и их мама. Одна из корпораций приобрела сразу 1 200 наборов.
Сегодня товары "Артели" не маркируются, так что покупатели не сразу узнают, что приобретенная ими вещь сделана людьми с инвалидностью. "Сначала мы подписывали, но за эти годы о нас многие узнали, появились постоянники, есть большие заказы. И мы решили пренебречь маркировкой, чтобы люди покупали то, что им просто понравилось, без благотворительной мотивации", — объясняет Тевкин.
"Часто гулять тоже надоедает"
— Агье! Аггигаш, — пытается что-то сказать Наташа.
— Нннатаааш, не отвле…прпрпродолжай работать!
За общим столом рядом с рыжеволосой Наташей сидит коротко стриженный парень в толстовке болотного цвета, все зовут его Саней. Вместе с ребятами он занят обработкой древесины. Когда у кого-то появляется вопрос, помочь просят именно его. Сначала он подойдет к одному, объяснит, как что делать, поправит технику, потом сам отнесет готовый подсвечник на шлифовальный станок — остальным запрещено им пользоваться.
Среди наставников и сопровождающих также есть люди с инвалидностью. Саня — один из них, у него умственная отсталость. Он работает в мастерской с 16 лет, сейчас ему под 30, он бригадирствует, взял под свое руководство несколько групп, иногда заменяет Андрея.
Саня отучился в спецшколе, окончил колледж, потом проработал там четыре года столяром. Позже знакомые его мамы рассказали об Андрее и его мастерской, познакомили их. С тех пор Саня тут и уходить никуда не планирует: "Кккроме этой работы я не смогу нннайти работу".
Когда он только пришел в мастерскую, стеснялся, особенно того, что заикается, но потом привык. Со всеми ребятами он ладит, но иногда приходится повышать тон, чтобы те слушались. В остальном никаких сложностей, только менажницы (блюдо, разделенное внутри на несколько ячеек, что позволяет положить в него разную еду, не смешивая ее — прим. ТАСС) не любит делать — для него это труднее всего.
Саня живет с 66-летней мамой, говорит, уживаются. В свободное от работы время встречается с другом, иногда сидит с племянником. Пытался знакомиться с девушками, но признается, что не понимает, как с ними общаться, не получается.
Как и все, мастер устает от работы, бывает, что хочется продлить выходные, однако без "Артели" своей жизни уже не представляет.
Отдыхать тоже хочется, но постоянно дома сидеть — нет, это уже ленивица какая. Привыкаешь к работе, уже просто дома сидеть скука. Часто с другом гулять тоже надоедает
"Он мягче меня, терпеливее, потому что на себе все прочувствовал. Плюс часто спрашивают, как я спасаюсь от выгорания. Так и спасаюсь — делегирую", — рассказывает Андрей о своем мастере.
Кроме Сани в ведении дел Тевкину помогает его дочка. Вместе с ним она ездит по разным фестивалям, чтобы проект стал более узнаваемым. Там они с отцом продают продукцию мастерской. Например, этим летом Варя поехала на фестиваль "Архстояние", где она, как настоящий продавец, зазывала покупателей и рассказывала им об "Артели".
Андрей мог отойти и доверить Варе следить за стендом с вещами — и она справлялась. Варя зазывала гостей фестиваля, рекламировала им изделия. А когда клиенты хотели взять визитку, настойчиво просила сделать фотографию, ведь почти все бумажки разобрали, поэтому нужно экономить. Так с ее помощью за пару дней фестиваля "Артели" удалось заработать 87 тыс. рублей. Вырученные деньги пошли на зарплаты ребят, которые работают в мастерской.
Анастасия Харчишена
Если вы тоже хотите совместить приятное с полезным, купив красивый сувенир и совершив акт благотворительности в пользу сотрудников мастерской, переходите сюда.