За плечами Ирины Токарь десятки служебных командировок в опасные точки. В одной только Сирии медик бывала четыре раза. Постоянное место дислокации медицинского отряда специального назначения, в котором служит Ирина, — Дальний Восток. "Когда поступает задача, мы выезжаем в определенную точку, в зону ЧС, где людям нужна помощь. Отряд должен развернуться там и помогать пострадавшим. В зоне спецоперации наш отряд базировался на запорожском направлении", — рассказала медик.
Ирина уже 16 лет служит в медицинском спецназе. Однако на вопрос, успела ли привыкнуть к работе под пулями, отвечает: "Не могу сказать, что привыкла. Каждая служебная командировка абсолютно отличается от других. У нас остаются служить более психологически устойчивые люди". Приказ о направлении в зону спецоперации отряд получил в феврале 2023 года. "До этого были в другой командировке. Приехали, отдохнули и дальше поехали выполнять служебные задачи. Было ли тревожно? Конечно. Все волнуются. Неизвестность всегда пугает", — рассказывает военврач.
В зоне СВО Ирина провела четыре месяца. При отправке в Донбасс медик не знала, когда вернется обратно. Командировка бессрочная: пока не сменят. В июне ее заменили на другого специалиста, и медик вернулась домой.
Муж и дети — 10-летняя дочка и 23-летний сын — все это время не знали, где именно работала мама. "Родным я ничего не рассказывала. Никто не знал, где я нахожусь. Да и зачем пугать? Общались, конечно, разговаривали о детях, школе, бытовых проблемах. Муж у меня военный. Он старается в таких ситуациях ничего не говорить — приказ есть приказ. Дочка, конечно, всегда переживает. Ей главное, чтобы я была аккуратна и вернулась домой живой", — рассказывает военврач. Для Ирины самое сложное в ее работе — долгая разлука с родными: "Тревога есть всегда. Ты уезжаешь, разлучаешься со своей семьей. Дети растут без тебя. Но работа есть работа".
"У нас нет деления на мужчин и женщин"
Место базирования отряда на запорожском направлении Ирина не называет. Информация о точке дислокации мобильного полевого госпиталя засекречена. В зоне СВО военные медики работают круглосуточно, дежурства идут без выходных. Когда в госпиталь привозят с передовой раненых, на помощь приходят абсолютно все.
Наш отряд давно сработался, мы прошли вместе очень много командировок. Когда выезжаем куда-то, все очень дружны, помогаем друг другу. Неважно, мужчина ты или женщина, у нас нет деления на мужчин и женщин. Даже если речь идет о том, чтобы сумки дотащить. Все делаем вместе, все дружно работают. Когда поступают пациенты, то наши водитель и электрик, как санитары, берут раненых, грузят, доставляют. Никто не говорит, что не будет делать эту работу
В составе медицинского отряда высококвалифицированные специалисты: хирурги, анестезиологи, терапевты, операционные сестры, сестры-анестезисты и многие другие. Есть даже стоматолог. Число пациентов в полевом госпитале все время меняется в зависимости от событий. "Может быть и поток раненых, если пошло наступление. А может быть просто ракетный обстрел, и привезут несколько человек. Каждый день по-разному", — говорит военврач.
Раненых доставляют в разном состоянии — от осколочных повреждений до крайне тяжелых огнестрельных ранений в голову и живот. Главная задача медицинского спецназа — оказать первую помощь раненому на передовой, стабилизировать состояние человека. По словам Ирины, ей удавалось стабилизировать всех своих пациентов.
После стабилизации пациента отправляют в стационар для последующего лечения. В зоне СВО легкораненые пациенты мобильных госпиталей остаются там же для восстановления, после чего возвращаются к службе. Тяжелораненые эвакуируются немедленно после операции.
Коварный "Лепесток"
Когда просишь рассказать о каком-то особо интересном медицинском случае, Ирина долго молчит, думает. А потом признается, что для медика, работающего в зоне СВО, все случаи представляют интерес. "Каждого человека вырываешь из рук смерти. Они все тяжелораненые, на грани идут. Для врача это хорошая практика, в обыденной жизни ты таких ранений не увидишь. Уровень профессионализма как медика растет", — говорит она.
С крошечной, с пару спичечных коробков, советской противопехотной миной ПФМ-1 "Лепесток" у медиков свои счеты. Вооруженные силы Украины (ВСУ) активно применяют коварное оружие, запрещенное международной конвенцией ООН. Из-за размеров и цвета, коричневого или зеленого, мину трудно заметить на земле и в траве. "У нас был пациент, молодой парень. Ему "Лепестком" разорвало стопу. Мы ее собрали буквально по кусочкам. Отправили пациента на долечивание. Не знаю, как у него дела теперь. Надеюсь, все хорошо", — рассказывает Ирина.
Согласно статистике Минобороны РФ, смертность среди раненных в ходе СВО бойцов, доставленных в военно-медицинские учреждения, составляет 0,5%. Ирина подтверждает, что медикам удается спасать большинство раненых и немаловажную роль в этом играет прекрасное снабжение. На сегодняшний день у военврачей в зоне спецоперации отсутствуют проблемы с оборудованием и медикаментами, а также поставками донорской крови. "Еще очень хорошо помогает гуманитарная помощь. Люди стараются, присылают много постельного белья, те же пеленки, которые подкладываешь под больного. Вроде бы мелочи, а очень важные. Раненый лежит, истекая кровью, раны же тоже сочатся кровью. Соответственно, менять все надо часто. А стирать и обрабатывать это в таком количестве просто физически не успеваешь", — говорит военврач.
Нередко за помощью в мобильный госпиталь обращались и местные жители — лечились, получали квалифицированную медицинскую помощь различных специалистов: от терапевта до стоматолога. Но бывало, что привозили и раненых гражданских. Особенно Ирине запомнился пациент 75 лет — в очень тяжелом состоянии. Снаряд попал ему в живот, повредив почку и печень. Медики буквально сотворили чудо.
Не думать, чтобы не сойти с ума
О трудностях и ужасах боевых действий Ирина рассказывает очень спокойно, тихим голосом. Это спокойствие — результат выработанной за много лет профессиональной привычки отстраняться от происходящего. "Когда работаешь, не думаешь о том, что в любой момент в госпиталь может прилететь снаряд. Если об этом постоянно думать, сойдешь с ума. Ставишь блок. Когда поступают раненые, ты все пропускаешь через себя. Юные мальчики 18–20 лет, да хоть кто — любой возраст. Ты уже смотришь со стороны, как мать. Это очень тяжело видеть", — говорит военврач.
В истории медицинского отряда специального назначения, где служит Ирина Токарь, случалось всякое. Вплоть до потерь личного состава. Одна из печальных дат для отряда — 5 декабря 2016 года. Тогда при обстреле госпиталя боевиками "оппозиции" в сирийском Алеппо погибли две медсестры. "Каждый год 5 декабря вспоминаем наших девочек. В этот раз Бог нас любит, потерь среди нашего медицинского состава не было", — говорит Ирина.
Из зоны СВО медик вернулась в июне прошлого года. После пребывания в зоне боевых действий у человека неизбежно происходит процесс адаптации к мирной жизни. Военные медики — не исключение.
В этот раз меня сильно мучили сны, что нам везут раненых. И, конечно, всякие хлопки и громкие звуки заставляли вздрагивать. После СВО начинаешь на них по-другому реагировать. Около месяца шел адаптационный период, потом прошло
В дальнейшем медик планирует продолжать службу в том же отряде: "А там посмотрим". Жизнь военврача отличается непредсказуемостью. Ирина допускает, что ее могут снова отправить в зону СВО, "потому что других медиков там надо менять".
Екатерина Адамова