"Да ничего вы там не найдете, Ищукова!" - твердили ей чиновники. Забайкалье в плане залежей урана считалось бесперспективным. Но Лидия упорствовала. Может, помогла фамилия - говорящая. А может, она насквозь видела эти земли. Вела разведку с самолета и в горах, куда надо было добираться шесть часов, едва ли не насмерть замерзала, неоднократно тонула, но 61 год назад первой обнаружила огромное месторождение урана, названное Стрельцовским.
Не оказалось бы урана - не было бы Приаргунского производственного горно-химического объединения, которое теперь входит в Росатом. Не было бы ПАО "ППГХО им. Славского" - не стало бы Краснокаменска.
Сегодня аббревиатуру ППГХО здесь знает каждый житель - четверть города работает на предприятии, которое в полной мере можно назвать градообразующим. И абсолютно все здесь говорят ру́дник и до́быча - только так, с ударением на первый слог. Это город шахтеров и горнорабочих, и здесь их уважают, на них равняются.
Сотрудники комбината рассказали нам о том, опасно ли добывать руду, на сколько лет еще хватит урана, а еще - о главных приметах шахтеров.
Эдуард Щербина, шахтер, Герой труда Российской Федерации
"Шахта ошибок не прощает". Фраза, которую я часто слышу, и это правда. Известный геолог Александр Хоментовский писал, что чувство опасности под землей должно постоянно присутствовать. Если оно притупляется, как только начинаешь что-то делать на автопилоте, то, даже несмотря на десятилетия опыта, можно травму получить или кому-то ее причинить. Производство наше довольно опасное.
В шахты все-таки идут, конечно, по призванию, но часто решающий фактор - семью надо содержать. У нас же сдельно-премиальная оплата труда: сколько заработал - столько получишь, это мотивирует. Одно время ученики вообще не шли. Года, наверное, два назад совсем мало было. Сейчас идут. Немаловажную роль сыграло то, что прорекламировали профессию и зарплату в интернете, в газетах.
Молодое поколение сейчас другое. Жизненного опыта мало. Бывает, приходят ученики, не оценив свои силы. Человек идет и не представляет, что надо будет делать. Кому-то физических сил может не хватить, а на кого-то шахта давит - все-таки под землей, темно, опасно. Но чаще ученик, когда отучится, начинает работать по профессии. Я сам подготовил, наверное, человек 30. И большинство из них работает и притом хорошо работает. А молодежь нам нужна, без нее мы зачахнем.
Сам я перешел в шахтеры из сталеваров. Сюда мы приехали, когда мне было три года из Киргизии, тут молодежная стройка была в 1976 году. Нас в семье трое братьев. Отец работал здесь в объединении, мама и братья, мы все. И общий стаж больше 160 лет у нас в семье. Сейчас я один остался на предприятии. Больше 20 лет работаю бригадиром. Считаю, единственная моя заслуга - что мне удалось подобрать такой коллектив, что мы как хорошая дружная семья.
То, что все здесь у нас "под радиацией", - это миф. В Краснокаменске на поверхности, насколько я знаю, 0,19 микрорентген в час - меньше, чем в Москве. В забое один из основных вредных факторов - ионизирующее излучение. Оно есть везде. Где руды больше, оно сильнее. Но здесь только альфа-излучение. От него хорошо защищает наша роба, лепесток (спецмаска - прим. ТАСС).
В нашей работе есть свои приметы. В начале смены по столу нельзя стучать, нельзя свистеть в шахте. Нельзя портянки перематывать - тоже плохая примета, особенно на рабочем месте. Нож наточишь, значит будешь воевать с электрическими кабелями.
В Москве я бывал много раз, в прошлом году в Кремле меня президент награждал. Столица - красивый город, но мне не нравится суета. В таких городках, как Краснокаменск, мы живем размеренно. Если что-то не успеваешь, можно на завтра отложить. А крупный город этого не простит. Где-то ты что-то потеряешь, где-то не заработаешь, где-то не успеешь.
Для кого-то Краснокаменск - это просто точка на карте, для кого-то - запись в трудовой, какая-то веха. А для меня это дом. Здесь я вырос, семью создал, здесь я чувствую тепло, уют, уверенность какую-то, здесь могу заботиться о родителях, о своей семье, просто счастливо жить и работать.
Жителей хочу поздравить с 55-летием. Самое главное, чтобы они были уверены в будущем города. Оно будет, оно есть, город попал в программу развития Дальнего Востока. Финансы сюда пойдут федеральные, Росатома, бюджет Забайкальского края тоже будет участвовать.
И тем более сейчас уран будет опять востребован. Он всегда был востребован, а сейчас, наверное, понадобится еще больше объема.
Оксана Клещ, геолог
В детстве я мечтала стать юристом, медиком. Если бы мне тогда сказали, где я буду работать, не поверила бы. Но звезды сошлись. Кстати, по образованию я вообще-то геолог-нефтяник.
Я родилась здесь, мои родители одними из первых приехали в Краснокаменск, еще в 1968 году. Мама - технолог по общественному питанию, а отец - механик. Так что город рос на моих глазах.
Первое время было тяжело - мы переехали с юга. И эта степь, эта пустота пространства меня угнетали. Говорят, Краснокаменск - жемчужина Забайкалья. Он реально настолько маленький по сравнению со всей степью. Едешь, едешь, десятки километров - и никого. А теперь я уже так привыкла к ощущению пространства, свободы, воздуха, такого неба голубого больше нигде нет, что не могу уехать отсюда.
График у нас напряженный. Один геолог обслуживает один участок, где минимум работают три бригады шахтеров. Обстановку надо контролировать круглосуточно: чтобы шахтеры породы не захватили, чтобы руду забрали, чтобы ее не потеряли нигде. Подземный метод добычи - самый дорогой. А самый выгодный - выщелачивание: скважины пробурили, туда кислоты под давлением нагнали, уран с другой стороны откачали.
Очень тяжело сейчас набрать геологов, кадровый голод. Поэтому мы запустили программы профориентирования по школам - детям надо рассказать, причем нескучно, что есть такие специальности: геологи, маркшейдеры. Мне нравится работать с детьми - у них глаза горящие, есть вот этот азарт, познание нового. У нас в городе есть очень хороший колледж им. Агошкова, где можно получить горное образование.
На практику к нам приезжают из Москвы, из Питера, хорошие, сильные ребята. Мы делаем им экскурсии: в шахту сводим, если по возрасту подходят, карьер покажем, процесс обработки руды кислотой, Центральную научно-исследовательскую лабораторию - все в комплексе.
У нас ведь уникальный комбинат. Мы руду изначально добываем, потом на ГМЗ (гидрометаллургический завод - прим. ТАСС) перерабатываем уже до конечного продукта - закись-окись урана. У нас осуществляется полный комплекс, и на выходе - полностью готовый концентрат. Уран - это же очень сложный в переработке металл, не золото, поэтому хорошо, что Росатом объединяет все так глобально, буквально от шахты до АЭС.
Краснокаменск - действительно "урановая столица". По России-то больше залежей особо нет, у нас главное месторождение. Когда в СССР искали уран, сюда-то добрались по аэрофотосъемке - красный камень показал такие эманации, что все просто в восторг пришли, хотя приборы раньше были не настолько чувствительные. Сегодня на этом месте стоит флаг, а геологи собираются каждый год на свой профессиональный праздник. А я прихожу часто - любоваться закатом. Уран на той скале давно весь увезли - безопасно.
А раньше долина эти считалась нехорошей. Из-за того, что воды нет, каторжане, которые бежали, здесь не выживали. Мы ведь в бывшем кратере вулкана. И город на самом его краю стоит.
По поводу того, что уран якобы кончится: нет. У нас большое будущее, проект "Кальдера". До 2070 года точно хватит! Сейчас готовится шестой рудник к открытию. Эта же поляна огромная, мы только с краешка, получается, ее освоили. Даже пока не все исследовали: руды просто очень глубоко, около шести километров, дорого пока такую разведку проводить.
Климат тут у нас суровый: такие морозы, что на зиму наши дачники все выкапывают - клубнику, розы, ничего не оставляем. Помню, в детстве ветра еще были очень сильные. Бабушка рассказывала: они только сюда приехали, выходят из самолета, а она такая модная, в капроновых колготках, так вот, ее чуть не сдуло, и ноги тут же все в ссадинах от камней, которые от ветра летят.
Но экология изменилась сильно - тот случай, когда к лучшему, потому что в степи расцвел созданный человеком зеленый оазис. В когда-то мертвой долине появилась жизнь, вода. Теперь у нас видим много перелетных птиц: гуси, цесарки тут, цапли всякие, аисты. А раньше даже ворону увидеть было событие. Сегодня вот мне дорогу фазан перебегал. Фазан, представляете! Природа полностью поменялась.
А еще Краснокаменск не зря называют коммунальным раем. У нас тепло, вода горячая, вода холодная, на колонку бежать не надо, чисто. Если кто поедет за бытовыми условиями, это к нам.
Артем, будущий шахтер
Я ученик горнорабочего очистного забоя вот уже три месяца, отец тоже был шахтером, у нас династия. Работа опасная, но если следить за обстановкой и быть внимательным, все будет нормально. Еще это тяжелый физический труд. Но зарплата достойная, больше среднего.
У нас бригада, конечно, как семья - по-другому никак. Нужно поддерживать друг друга. Учеников, новичков всех принимают, здесь работа такая - сразу ясно, выдержит ли человек. Шахта лишних отсеивает: потянет только тот, у кого чувство плеча и характер есть.
Краснокаменск - комфортный для проживания город. Все под рукой, все удобно, нет текучки, суеты. Гостям советую посмотреть "УраНовый парк", который у нас построили, парк Покровского. Да и в целом, летом особенно, если походить по улицам, очень красиво - город зеленый, он цветет.
Мне кажется, что еще через 50 лет Краснокаменск продолжит развиваться, потому что здесь очень сильна промышленность. В город будут вкладываться.
Анастасия, оператор шахтной подъемной машины
Мы осуществляем спуск и подъем людей, оборудования и материалов в шахты - это главные задачи. В шахте в основном работают мужчины, но есть и женские профессии, их немало. Например, тут есть еще один ствол - он непосредственно осуществляет выдачу горной массы, и там женщины: операторы, бункировщицы, сигналистки. Равноправие в шахте есть! Но все равно хотелось бы, чтобы женский труд выше оплачивался.
Самое приятное, когда чувствуешь, что на работе от тебя многое зависит. Поэтому следишь, естественно, за оборудованием, чтобы все было исправно. Самое неприятное, наверное, работа по сменам. Ночные тяжеловаты, с возрастом особенно.
Я родилась здесь, училась. У нас в Краснокаменске можно получить специализированное горное образование. Есть комбинат, где оканчивают специальные курсы, в том числе для машинистов подъемов. Жаль, что в городе пока нет высшего учебного заведения. Но Росатом обещал решить вопрос по организации здесь филиала института.
Хотелось бы, конечно, чтобы везде починили дороги, дворы можно получше обустроить. Но в целом наш в Краснокаменск - маленький, компактный город, где удобно жить, удобно детей растить.