"Тогда я поняла, что я раб"
Екатерине 39, она худенькая, темноволосая, с тонким лицом и большими глазами. У нее низкий голос, правильная речь и два диплома о психологическом образовании. Когда ей было 10–11 лет, она начала употреблять наркотики, в 14 впервые попробовала внутривенно, а бросить смогла только в 29.
Екатерина из Воронежа, ее дед и крестный были алкозависимыми. "Ты выходишь из дома, а твой дедушка пьяный лежит на улице… И еще в семье бесконечные конфликты, — вспоминает она. — Я только под конец поняла, что с помощью веществ пыталась уйти от одиночества, отверженности, стыда за свою семью". В школе она спорила с учителями, ходила только на те уроки, которые ей были интересны. В 15 лет впервые ушла из дома, жила в квартире бабушки после ее смерти, "зарабатывала" на дозы и еду нечестными способами. Опека в те годы была не слишком внимательна.
Я потом поняла, что все это время Бог заботился обо мне. Я могла много раз умереть от передозировки, попасть в тюрьму, быть изнасилована и убита. Но Бог был рядом, и такого не случилось
От наркотиков "горели" вены. "Видите, вен нет? — поясняет Катя. — Они есть где-то глубоко, внешне их не видно. Если я попаду в больницу, мне придется ставить катетер". Однажды, когда ей было 28, она собиралась сделать инъекцию и никак не могла "попасть". "Вещество начинает кристаллизоваться, я смотрю на шприц и какой-то частью мозга осознаю, что это смерть моя. Я это в себя вгоню, и вообще непонятно, как организм отреагирует, — вспоминает она. — И тогда я поняла, что я раб. Чтобы попасть в иллюзию, я готова заплатить своей жизнью".
Екатерина пошла за помощью к родителям, с которыми не общалась десять лет. Говорит, что Бог и здесь помог: за некоторое время до этого ее друзья, с которыми она прежде употребляла и которым удалось бросить, стали общаться с ее мамой. Они смогли объяснить, что дочь больна. Когда Катя пришла к маме, та сказала: "Финансово помочь не могу, но вот диван, вот холодильник". Потом была реабилитация в государственном учреждении, ее Екатерина закончила в 29 лет.
Пока она лечилась, то поняла, что хочет помогать выкарабкиваться таким же девушкам. В том реабилитационном центре не было женщин-консультанток, а с мужчинами получалось поговорить не обо всем. "Я стала употреблять раньше, чем у меня началась менструация, — рассказывает Екатерина. — И понятия не имела, что со мной происходит в этот период. Когда я говорила консультантам, что у меня болит живот, то не находила понимания. Никто не объяснил, что в эти дни мне надо о себе позаботиться". А еще была жажда жизни, хотелось все наверстать. Катя вышла замуж, родила сына, выучилась в колледже на социального педагога и поступила на психолога параллельно в два вуза. "У меня было доверие к Богу: на каком-то бессознательном уровне я всегда знала, что он есть. Что я для чего-то выжила", — говорит она.
Некоторое время она работала в светском реабилитационном центре, а потом "что-то внутри позвало к храму". Она уволилась в никуда, "начала молиться, чтобы Бог дал работу", и узнала о реабилитационном центре "Умиление", который тогда только создавался. Это проект иерея Евгения Лищенюка — директора Благотворительного фонда святителя Антония Смирницкого и руководителя нескольких центров реабилитации в Воронежской области. Здесь помогают женщинам с зависимостями, в том числе матерям.
Евгений Лищенюк не хотел брать Екатерину на работу: "Я ей сразу сказал: ты нам не подходишь, мы тебе не подходим, но на безрыбье и рак рыба". Ему казалось, что после светского учреждения работать в церковном не получится. Она попробовала — и остается здесь уже четыре года. "Здесь я поняла, что я дома: наш храм — это мой дом, батюшка — мой отец. Я нашла тут жизнь, которой мне всегда не хватало", — говорит женщина.
Катя восстановила отношения с родителями — ее папа умер около года назад, но они успели помириться. "Когда они в первый раз спросили совета, я очень удивилась. Кто, я? — смеется она. — В какой-то момент поняла, что они тоже не в Гарварде учились. У них тоже были родители, а у тех — свои родители… Как можно обвинять кого-то, если взрослые росли так же?"
В "Умилении" есть совсем юные девушки, лет 18–19. Екатерина говорит, что, когда смотрит на них, сама не понимает, как это могло быть в ее детстве: "13 лет — и шприц в руках".
"Нет такого: обратился, подлечился — ауфидерзейн"
Иерей Евгений Лищенюк давно помогает людям с зависимостями, но прежде это были только мужчины. Работать с женщинами он поначалу не очень хотел: "Эмоционально одна женщина здесь — это как целый мужской реабилитационный центр". Но четыре года назад все "само начало складываться": помещение, деньги, люди. За это время здесь помогли 85 подопечным.
В "Умилении" принимают практически всех. Отказать могут, если, например, есть тяжелое психическое расстройство — с таким просто не справятся. Как говорит отец Евгений, центр "низкопороговый": женщина звонит, ей объясняют, что и как, и можно ехать. Деньгами обеспечивает церковь и родственники — но если им нечего дать, человеку все равно не откажут. Если не с кем оставить ребенка, его заберут в церковный приют "Покров" — он недалеко, и по выходным можно будет видеться. "Заниматься реабилитацией, когда детей полон дом, невозможно, — поясняет отец Евгений. — Когда ребенок с мамой, она не может участвовать в занятиях — у нее 100-процентная включенность в него".
Минимальный срок реабилитации — год: чтобы человек прожил в трезвости все четыре сезона. Женщины заключают договор и должны соблюдать правила. Здесь ни у кого нет телефонов, и выезжать нельзя. Есть распорядок дня: зарядка, молитва, работа с психологами, уборка и готовка. Если женщина не православная или вообще не верит в Бога, она все равно должна присутствовать на молитве. Такие люди здесь были. "Человек может прийти неверующим, но не сможет уйти неверующим, — смеется отец Евгений. — Помогаем не мы, а Бог. Иногда человек не вытягивает, а помолится — и все, совсем другое состояние". И женщин здесь называют не клиентками или пациентками, а сестрами.
У нас нет такого: обратился, подлечился — ауфидерзейн. У нас реабилитация — первый шаг к исцелению, к трезвой жизни. А для нас трезвая жизнь без Бога — не совсем трезвая жизнь. Прежде всего реабилитация — это когда помогает Бог
В свое время в центре была женщина со СПИДом, в другой раз — на последней стадии рака. Сестры за ними ухаживали, и они сами вызвались это делать. "Объективно у той онкобольной женщины были все шансы умереть где-то в нехороших обстоятельствах и без особого внимания", — говорит отец Евгений. Но она провела здесь несколько месяцев и ушла в любви и заботе.
Иерей говорит, если человек провел здесь год и сорвался — это скорее исключение. Многие вообще забывают, что проходили реабилитацию. Однажды, еще до "Умиления", он познакомился с парой. Женщина употребляла лет с десяти, "сидела" на тяжелых наркотиках. У мужчины было 17 лет зависимости и "отсидок". Теперь у них трое детей, хотя им говорили, что здоровье уже не позволит. И в церкви, куда они ходят, прихожане спрашивают: "Вы такая хорошая пара, вы в монастыре познакомились?"
"Без этого я бы не бросила пить"
Кристине 35, она в центре девять месяцев. Одна часть лица у нее не двигается совсем. Перед тем, как она оказалась здесь, ее избил сожитель, "соупотребитель", как тут говорят. У нее было разбито лицо, сломаны ребра, гематома на виске. С тем мужчиной они жили вместе восемь месяцев. Выпивать она начала раньше: несколько лет назад у Кристины умерла мама, с которой они были очень близки, и она не могла иначе справиться с тоской и одиночеством. "Если б я знала, что есть такой кризисный центр, я бы не опустилась до выпивки, — говорит она. — Я бы приехала и сказала: помогите, мне тяжело без мамы, у меня вообще никого нет. А так мне было не на кого облокотиться, и я решила, что нашла это в сожителе".
За полгода он избил ее шесть раз, и Кристина прощала. Ее дочке 13, и она тоже переживала это тяжело: даже подстриглась под мальчика, видимо, в знак протеста. Когда он в последний раз поднял на нее руку, девочка была у родственницы. "Я не могу подняться с кровати, он бьет меня. Я выбегаю на лестничную площадку, и меня спасает женщина, ей 80, со слуховым аппаратом… он испугался и убежал. Я была вся в крови", — вспоминает она.
Попав в "Умиление", Кристина месяц молчала. "Здесь не напрягают, не ковыряются. Не отвечаешь? — Выждем время, потом поговорим". На третий месяц ее стало "отпускать". Дочка в приюте "Покров", они видятся по выходным. Кристина уверена, что выйдет из центра, когда закончится год. "Я тому парню благодарна. Без этого я бы не бросила пить, — говорит она. — Я бы спилась, дело только во времени. У меня лицо было как у шарпея". У нее красивые глаза, она сама себе делает маникюр, и сложно поверить, что эта женщина могла плохо выглядеть.
Ксении 39, пить она начала в 21, а наркотики попробовала позже, со вторым мужем. Отец Евгений говорит, что это распространено: "За женской зависимостью часто стоит мужчина. Она принимает первую инъекцию из его рук". Постепенно потеряла работу — просто потому, что перестала на нее ходить. Муж бил ее до сотрясений, запирал. "Однажды я поняла, что либо овощем останусь, либо он меня насмерть забьет, — говорит она. — Я куртку надела, обулась, убежала к родителям, в чем была. Без вещей". Ее направили сюда.
Когда ты употребляешь, то просыпаешься — тебе надо либо доставать, либо выпить. Работы уже нет, ты физически не в состоянии работать. Ты раздраженная, дерганная. Здесь у меня сначала были чувства замороженные. А потом я встаю с самого утра и понимаю, что мне не плохо. Я радуюсь небу, птицам
Ксения прошла реабилитацию, потом осталась в центре волонтерить, а позже вышла "в мир". Сейчас она здесь в гостях: ее отец болен раком, за ним надо ухаживать, и центр недалеко от него. Но и прежде она сюда приезжала. "Просто как в дом. Мне тепло здесь, как только я перешагиваю порог", — говорит она. Ксения хочет когда-нибудь помогать зависимым девушкам так же, как помогли ей. Для этого нужно выучиться, а с этим пока сложно. Но для нее это "не закрытый вопрос".
…На прощание я говорю Екатерине: "Вы очень красивая". У нее правда какие-то особенные глаза. Как и у других девушек, которых я здесь вижу. "Это у вас зрение такое, — улыбается она. — Мы когда в храме стоим, там солнышко падает. И я смотрю на наших девчонок — налюбоваться не могу. Это какое-то другое зрение".
Бэлла Волкова
Если вы оказались в трудной ситуации, можно обратиться на горячую линию церковной помощи 8-800-70-70-222