Герои Джека Лондона
Родился я в Рыбинске в семье торгового моряка, семья переезжала и обосновалась в Батуми, так что детские и юношеские годы прошли именно в этом южном городе. Я мечтал стать моряком, как и папа. Поехал поступать в Ленинград в Высшее морское училище Макарова, но не прошел комиссию из-за небольших проблем со зрением. Поступил в Электротехнический институт только потому, что мне сказали: после него можно найти работу на флоте.
Уже на последнем курсе к нам пришел выпускник нашей кафедры и рассказал, что есть отличная работа в Арктическом научном институте. Я обрадовался, так как карьера полярника тоже привлекала. Я мальчишкой зачитывался Джеком Лондоном, а у него все герои — или моряки, или полярники. Вдохновляли личности Амундсена, Нансена. И я согласился туда пойти. Это был 1973 год, и тогда же состоялась моя первая экспедиция в Антарктиду.
Вообще, я считаю, что профессии "полярник" как таковой не существует. Есть профессии, которые в условиях Севера могут быть полезны. Это и физики, и океанологи, и врачи, и повара. И если ты работаешь за полярным кругом, то ты и есть полярник.
Мы занимались исследованиями льда, моя должность называлась "гляциолог" — мы изучали лед с помощью специальных локаторов, которые мы сами и разрабатывали, потом составляли карту подледного рельефа Антарктиды.
Надо сказать, что условия на Севере очень тяжелые. Нормальному человеку погода там нравиться не может, это очень суровые условия. Одно дело нырнуть из бани в пушистый снег, другое — работать на ледяном ветру, когда температура — минус 70 градусов. Это тяжело. В первую мою экспедицию мне было интересно сравнить собственные впечатления с тем, что описывал в своих романах полярник Санин. И они совпали почти полностью.
Многие думают, что в Арктике приходится сидеть на разводных супах и концентратах. Если идешь на лыжах с собаками, совершаешь переход, то да, сублимированная еда очень спасает. Просто следишь, чтобы в день рацион набирал 4 тыс. калорий. Тут во главу угла ставится именно калорийность. А потом уже думаешь о вкусе. Если же живешь на станции, там еда мало отличается от той, что едят на Большой земле. Там и борщи, и котлеты с гречкой, и компоты, и соки, и блинчики. Конечно, в долгих походах начинаешь скучать по "дефициту". По свежему пиву, например.
Пожар на полюсе
В науке я проработал 15 лет — и в Антарктиде, и в Арктике. Многие не видят разницы между ними — Север и Север, а на самом деле разница огромная.
Антарктида — материк, снежный купол с очень суровым климатом, почти непригодным для жизни. Сильнейший ветер и морозы до 80 градусов. А в Арктике — морские льды, они живые, постоянно движутся, ты их слышишь. Нельзя ни на минуту расслабиться, даже ночью должен быть дежурный, потому что может разойтись лед прямо под палаткой. Это не смертельно, трещины там не очень глубокие, но провалиться все равно крайне неприятно и опасно. Так что надо быть готовым быстро вскочить, перетащить палатку на целую льдину. В Арктике еще и белые медведи повсюду.
Самое страшное на Севере — это пожар. Сильнейший ветер, сухой воздух, отсутствие жидкой воды — все это превращает обычный пожар в катастрофу. Еще одна опасность — это пурга.
Я считаю, что у меня случился второй день рождения, когда я едва не потерялся в такой пурге. На Большой земле расстояние 20–30 метров кажется ничтожным, а на Севере в пургу стоит отойти на 20 метров в сторону — и все, ты погиб. Поэтому в идеале в такую погоду лучше не высовываться, а если очень надо, то обязательно пристегиваться к веревке, идти, держась за нее или за леер. Мы с коллегой тогда вышли и не пристегнулись. Более того, мы никому не сказали, что выходим, поэтому нас и не искали. Спустя 10 минут мы потерялись. Не могли выбраться из пурги полтора часа. Пурга на Севере не просто плохая погода. Представьте, что в глаза непрерывно лепит колючая белая крошка и вы вообще ничего не видите, даже свою вытянутую руку. В такой ситуации очень быстро теряется понимание, откуда ты пришел. Вот почему надо всегда брать с собой маяки и ставить их на пути, чтобы потом можно было по ним вернуться. Это могут быть лыжные палки, например.
Мы спаслись каким-то чудом — в белой каше я увидел тоненькую ниточку черного кабеля. Схватился за него, дошли до буровой, а там сориентировались и вернулись в домик. Когда пурга улеглась, посмотрели, где мы кружили, оказалось, не найди мы этот кабель и уйди на пару десятков метров в сторону — пошли бы в сторону океана и тогда бы точно погибли.
Было и еще одно "рождение" совсем недавно — упал наш вертолет, машину сильно побило, но экипаж, к счастью, остался цел, даже травмы были легкие. Повезло.
Кроме научной работы я поставил и несколько рекордов. Например, в составе международной группы с шестью коллегами из США, Англии, Франции, Китая и Японии на лыжах и с собачьими упряжками пересек Антарктиду — маршрут протяженностью более 6 тыс. км, мы проходили его 221 день (Виктор Боярский участвовал от СССР в экспедиции "Трансантарктика", которая вошла в Книгу рекордов Гиннесса — прим. ТАСС). В этом году будет 30 лет с того события; все, к счастью, живы, планируем встретиться.
Арктические туристы из Таиланда
Моя самая длительная экспедиция длилась 14 месяцев. Не знаю, кому тяжелее такие походы давались — мне или моей жене. Мы в браке уже 45 лет и примерно половину времени я провел за полярным кругом. Могу сказать, что длительные разлуки очень вредны для отношений, а вот короткие, на месяц, — наоборот. Так что снимаю шляпу перед женами полярников. Это трудный путь.
Я 18 лет заведовал единственным в России Музеем Арктики и Антарктики в Петербурге, на улице Марата, удалось отстоять здание бывшей церкви, которое пыталась вернуть РПЦ. Музей существует по сей день.
В 1991 году я открыл свое дело. Стало ясно, что государству в тот момент было не до науки. И я занялся организацией туристических групп со всего мира в Арктику. С 90-го по 95-й год это было несложно — тогда режим ограничений, связанный с пограничным контролем, почти не действовал. Сейчас контроль восстановлен.
Я раньше водил группы сам, сейчас по большей части занимаюсь организаторской работой, а туристов водят опытные гиды. Туристов из России мало — нашим людям холода и так хватает. А едут в основном из Китая, Таиланда, Японии, из Европы. Я сам приезжаю в Арктику примерно раз в год. Не могу сказать, что я по ней очень скучаю на Большой земле, в Петербурге. Но попадая туда, вдыхая чистый арктический воздух, тихо радуюсь. Все равно это уже часть моей жизни.
Карина Салтыкова, Константин Крашенинников