Издательство АСТ выпускает книгу рассказов министра обороны РФ Сергея Шойгу. Некоторые из них опубликовал журнал "Русский пионер".
"Сергей Шойгу, оказалось, пишет рассказы. Мы публикуем здесь [журнале] несколько в день выхода книги этих рассказов в издательстве АСТ. Вообще-то это интересная неожиданность. Книга называется "Про вчера". Это такое вчера, которое, судя по всему, просто стоит у него перед глазами. И очевидно, будет теперь и у нас. И видимо, когда-то будет и про сегодня. Когда оно станет "вчера", - рассказал главный редактор журнала Андрей Колесников.
С разрешения "Русского пионера" ТАСС публикует некоторые рассказы
АНТИФРИЗ
Была довольно серьезная ситуация, мы подошли с очень сжатыми сроками к завершению объекта. Объект значимый - Ачинск, установка каталитического риформинга, детали поймут только специалисты, одним словом - работа сложная. Народу не хватало, нужны были хорошие монтажники, которые могли делать все эти газгольдеры, варить толстостенные трубы. Решили срочно выписать несколько бригад с других строек. Одна должна была приехать из Норильска, из Талнаха. Крепкие мужики, опытные, уже строившие и монтировавшие то, что нам нужно было построить и смонтировать. Не скажу, что ждали мы их как спасителей, потому что уже сами были тертые, привыкли доверять не рассказам о подвигах, а конкретике. Пижонов своих хватало. На каждой большой стройке были сибирские умельцы. Сварщики, которые могли левой ногой сварить шов на потолке, а руками при этом либо курить, либо пить чай. Экскаваторщики, ковшом закрывающие спичечный коробок или разливающие бутылку по стопкам. То есть пижонили по праву. А тем, кого мы ждали, как и принято в приличном строительно-монтажном сообществе, на предыдущем объекте устроили отвальную. И все бы ничего, если бы, как всегда, пили проверенный продукт - пищевой спирт с газировкой Буратино или на худой конец с Крем-содой. Но тогда на Север начал поступать новый продукт - жидкость для заливки в радиаторы. Чтобы каждую смену не мучиться - слил воду, ушел, пришел, разогрел эту воду, снова залил в радиатор, - технику старались вообще не глушить. А техники было много: бульдозеры, грейдеры, КрАЗы, МАЗы, ЗИЛы. Вот и жидкости было много, а раз она не замерзает - значит, на спирту. Значит, отметить отвальную можно, просто подставив кружку к сливному крану радиатора. Конечно, всех предупреждали, что это яд, опасно, не вздумайте! Но кто же поверит, не попробовав, не проверив на себе! И проверили. Всей бригадой. И хорошо пошла! На втором или третьем часу застолья бригадиру что-то заплохело. Он вышел из бытовки, с мучительным рыком изверг все - и жареную картошку, и сало, и кильку в томате, и вечно зеленые помидоры. Добрел до соседней бытовки, свернулся калачиком и, опустошенный, уснул. Утром из двенадцати монтажников-спецов неостывшим был только он один. Один и приехал, с грустным для тех, кто знал эту историю, прозвищем Антифриз.
ЛЕНИН
Каждая крупная строительная организация - объединение или трест - как правило, имела свое профессионально-техническое училище. Там готовили сварщиков, каменщиков, штукатуров-маляров, плотников, бетонщиков, арматурщиков и так далее. Было такое ПТУ и у нас. Уже начало горбачевских времен, но еще живы наши слегка странноватые убеждения о неприкосновенности того или другого дела. Субботник, мы на работе, вдруг прибегают: Срочно! Очень срочно! К вам хочет попасть с очень важным, но секретным, закрытым вопросом директор ПТУ. Даже сейчас трудно понять, какой может быть у директора ПТУ закрытый вопрос к начальнику объединения, к управляющему трестом. А тогда тем более. Она вошла и с дрожью в голосе, с хрипотцой сказала:
- Вы знаете, я не представляю, что делать… Они надругались над бюстом Вождя!
- Кто надругался? Как надругались?
- Они надругались над бюстом Вождя! Учащиеся нашего ПТУ…
- Стоп, давайте уточним, что они сделали?
- Это невообразимо, это нельзя передать словами! Я не знаю, что делать. Вы, наверное, меня уволите… Будете разбирать меня на бюро горкома… Скорее всего, меня исключат из партии из-за этих юных мерзавцев!
Когда разобрались, оказалось, что юные мерзавцы откололи маленький кусочек краски на затылке у гипсового Ильича. Попробовали что-то сделать, гипс оказался мягким, они еще больше расковыряли - в голове у вождя оказалась дырка. Училище все-таки строительное, готовит в том числе и бетонщиков, и штукатуров, - они попытались восстановить утраченное, но перепутали гипс с цементом и развели цементный раствор. На затылке у Владимира Ильича образовалось большое серое родимое пятно. Уже позже я размышлял: А может, это было знамение? Что придет такой мессия к нам, который развалит все. Директора ПТУ успокоил, конечно: Все это можно и нужно восстановить. Нужно просто пойти поработать на этом примере. Сказать, что да, повредили, да, бывает. Но у нас с вами есть возможность все исправить. И просто провести урок, принести гипс и нормально все сделать. Когда гипс высохнет - покрасить белой краской. И все будет хорошо. Она приободрилась, пошла, уже почти вышла из кабинета. Но вернулась:
- Скажите мне честно. Вы будете докладывать об этом инциденте в областной комитет партии?
- Знаете, у меня много других занятий и забот. Просто восстановите Ленина.
И она ушла. Все это просто штрих к нашей тогдашней жизни, насыщенной и невероятно быстрой, в которой мы готовы были ради дела на все, на многое закрывали глаза ради дела. Я по этой жизни очень скучаю. Скучаю по Сибири, в которой у меня и была эта настоящая и интересная жизнь. Я обязательно туда вернусь.
ПРОСЬБА
Виктор Степанович Черномырдин говорит мне: - У меня был губернатор З. Просит принять меры в отношении тебя. Говорит, не может работать, ты мешаешь и очень хочешь занять его место. Со мной поделился, пошел в Кремль к кураторам. Думаю, он там жалуется и просит, чтобы тебя сняли с министров. Ты что, собрался в губернаторы? Не похоже. Вроде тут работы - башки поднять некогда. Губернатор этот какой-то м***ковато-либеральный. Я ему так сказал, что тебе, мол, больше нечем заниматься… Виктор Степанович умел ошарашить, и этот вывод подтверждался не раз. - По твоему лицу вижу, что и для тебя это открытие, - сказал он. - Найди и пошли его на х**. Я только дошел до двери его кабинета, а он вслед: - Постой, не надо. Я его сам пошлю!