Израильский режиссер Надав Лапид, покоривший Берлинале в 2019 году абсурдной частично автобиографической картиной "Синонимы", в Канне продолжает тренд, заданный фильмом открытия "Аннетт" Леоса Каракса, и погружается в глубины самоуничижения и ненависти. Ненавидит режиссер себя и свою родную страну — Израиль, из которого он пытался безуспешно сбежать. В "Колене Ахеда", так же как и в его предыдущей картине, явно прослеживаются автобиографические нотки.
Фильм рассказывает об успешном израильском режиссере Иуде, который приезжает в маленькую деревню в провинции, чтобы представить свой старый фильм. Его встречает молодая и цветущая директор библиотечного департамента министерства культуры Израиля Ялом. Она много говорит о себе, родной деревне, где Иуд будет представлять фильм, и о своей блистательной карьере в министерстве. В конце их долгого разговора она попросит гостя подписать бумажку, согласно которой он обязуется обсуждать на дискуссии только определенные темы, одобренные властями. Мрачному и неразговорчивому режиссеру это условие явно не нравится, но виду он не подаст. По иронии Иуд — самый последний человек, к которому можно прийти с такой бумажкой. Он снимает фильм об активистке Ахед Тахими, выступающей за независимость Палестины.
Иуд — классический холостяк, панк в летах и кожаной куртке, себе на уме, относящийся ко всему и всем с подозрением и скепсисом. Он тот, кто задает вопросы, а потом проигрывает ответы в голове, анализируя и чаще всего опровергая каждое слово.
Камера Шайи Голдмана приклеена к герою и убегает от него изредка, на долю секунды, пытаясь сосредоточиться на пыли в чистом воздухе или бледно-голубом небе над белой пустыней. Кажется, что эти движения излишни, однако с их помощью Голдману и Лапиду удается сказать многое, ничего не произнося, и буквально залезть в голову Иуду. В голове этой неспокойно: националистический, жестокий и лицемерный Израиль, бездумная толпа, которая рада верить всему, что ей говорят, государственная пропаганда, министр культуры, ненавидящая культуру. В чуде природы, бассейне, заполненном водой посреди пустыни, он видит смерть людей и животных, а маленькую деревеньку — загнивающей, как сочные болгарские перцы в горячей пыли.
В общем, его пессимистичный взгляд на жизнь понятен и вызывает сочувствие, пока Лапид, не удержавшись от соблазна, не отказывается от позиции язвительного наблюдателя и не превращает фильм в манифест, прямо как победитель недавнего Берлинале Раду Жуде с его "Неудачным трахом, или Безумным порно".
То, в чем Лапид обвиняет Израиль, повинны все государства мира. Наши идолы мертвы, надежды нет — об этом стоит говорить, но не обязательно кричать на зрителей с экрана. В конечном счете режиссер слишком увлекается самоуничижением, а ненависть окончательно застилает ему глаза, не позволяя мыслить здраво
"Синонимы" говорят о том же, что и "Колено Ахеда", не ударяясь при этом в мелодраму и изобретая киноязык заново.
Звезда "Лучшего стрелка" и "Бэтмена" Вэл Килмер идет совсем по-другому пути: несмотря на тяжелую битву с киноиндустрией, в которой он так и не победил до конца, актер пришел к принятию и решил рассказать об актерском мастерстве и своем жизненном и творческом пути. Практически всю жизнь Килмер снимал все происходящее с ним на камеру. У актера хранятся коробки с многочисленными кассетами, на которых запечатлено его детство, юность, актерская карьера, съемки фильмов и кинопробы. Он доверил эти материалы режиссерам Лео Скотту и Тингу Пу, которые перемежают архивные съемки с сегодняшним днем.
Несколько лет назад Килмеру диагностировали рак горла, который по иронии судьбы ударил по самому ценному, что есть у актера, — голосу. Во времена, когда он буквально не может говорить, Килмер наконец-то решил рассказать свою историю. "Я прожил красивую жизнь", — говорит актер. Действительно, когда смотришь на молодого и красивого парня, который с детства хотел стать звездой, понимаешь, что мир был у его ног. Однако все, конечно же, не так просто, и главное — не то, что с тобой происходит, а как на это посмотреть. Килмеру не удалось стать ведущим голливудским актером, как, например, Джорджу Клуни или Тому Крузу, а его главные картины уже давно позади. И это произошло не из-за недостатка старания или таланта: однажды актер прилетел в Лондон, чтобы передать Стэнли Кубрику кассету с его пробами на роль для "Цельнометаллической оболочки", а для Мартина Скорсезе снял целый фильм с собой в главной роли. Актер был восходящей театральной звездой, когда его соблазнил Голливуд, и далеко не всем на этой мировой фабрике кино удается делать не то, что надо, а то, что хочется. Килмера всегда интересовал не коммерческий успех, а возможности для актерского развития, которые ему открывал тот или иной проект. Однако в эпоху блокбастеров и франшиз остается не так много места для творческого поиска.
"Вэл" прекрасен тем, что это не просто автобиографическая картина, но рассказ об актерской профессии, киноиндустрии и просто о человеке, который много обрел и потерял на своем пути и при этом остался несломленным. Даже если вы не смотрели ни одного фильма с Килмером и он вам не близок, "Вэл" — отличный пример документальной картины, которая благодаря своей визуальной и нарративной силе становится универсальной
Благо, что ее выпускает Apple TV, и, скорее всего, фильм скоро можно будет посмотреть и в России.
К сожалению, нельзя сказать того же про режиссерский дебют Шарлотты Генсбур "Джейн глазами Шарлотты", в котором она рассказывает о своей матери — актрисе и певице Джейн Биркин. Биркин, снимавшаяся у Антониони и исполнявшая песни совместно со своим наставником и партнером Сержем Генсбуром, — настоящее олицетворение свободных, чувственных и беспечных шестидесятых. И фильм Шарлотты о ней далеко не первый. Кажется, что более интимный взгляд дочери мог бы подарить нам новые детали об иконе прошлого столетия, однако "Джейн глазами Шарлотты" больше похож на этюд, продиктованный пандемийной скукой, нежели на серьезную документальную работу. Откровенные разговоры матери с дочерью дрейфуют возле тем снотворного, бывших мужей, старения и воспитания детей и никогда не погружаются даже на самую небольшую глубину. Поначалу все это смотрится очаровательно, а затем просто бессмысленно. И даже громкая премьера на Каннском фестивале не сможет компенсировать пустоту этой работы.