Не будет преувеличением сказать, что современную Россию во многом определяет наследие академика Курчатова. Судите сами. Электроэнергия сегодня основа всей экономики и индустрии (и шире — всего нашего быта), но современную энергетику невозможно представить без атомных электростанций. При этом Россия сегодня занимает первое место в мире по строительству АЭС за рубежом и контролирует 40% мирового рынка обогащения урана. Основа же безопасности Российской Федерации — прежде всего самое могущественное оружие, созданное на принципе расщепления атомного ядра. И ключевую силу нашей "ядерной триады" составляют подводные лодки не только с атомным оружием, но и с ядерным двигателем. А освоение и само присутствие России в стратегических северных широтах сегодня просто невозможно без атомных ледоколов. И все это вышеперечисленное атомное — наследие Игоря Васильевича Курчатова.
"Ему хватало, чтобы быть отличником…"
Символично, что отец нашего атома родился на промышленном Урале в городке Симский Завод (сегодня город Сим Челябинской области). Его прадед, живший в подмосковном Болшеве крепостной крестьянин Константин Курчатов, не по своей воле попал в эти приуральские края, став работником чугунолитейного предприятия. Согласно семейной легенде Курчатовых, в начале XIX века какой-то дворянин проиграл прадеда в карты графу Балашову, в ту эпоху владельцу Симского Завода. Любопытно, что семейное предание позже подтвердилось документами из графских архивов.
Дед его сумел выучиться грамоте и после отмены крепостного права стал зажиточным человеком. Так что отец Игоря Курчатова — Василий Алексеевич — получил хорошее образование и работал на весьма авторитетной в ту эпоху должности землемера-землеустроителя. Матушка же происходила из духовного сословия — ее отец, второй дед Игоря Курчатова, служил приходским священником в башкирском поселке недалеко от Симского Завода.
Создатель нашего атомного оружия на гребне своих научных успехов и удач был "секретным ученым". Но задолго до всех государственных тайн секретом оказалась и точная дата его рождения. Есть несколько версий, в архивных документах присутствуют разночтения, а семейное предание гласит, что точную дату не записали, потому что в церковном приходе (выполнявшем в ту эпоху функции ЗАГСа) как раз на рубеже декабря 1902 года и января 1903-го кончились бланки. Так или иначе, но сам Игорь Курчатов в сознательном возрасте всегда отмечал свой день рождения 12 января. Так что по его заветам станем придерживаться этой версии и мы.
Итак, отец российского атома появился на свет 120 лет назад — 12 января (нового стиля) 1903 года. Первые пять лет жизни прошли на Урале, затем семья покинула Симский Завод, переехав на берега Волги. В Симбирске (ныне город Ульяновск) Игорь начал учебу в губернской классической гимназии, то есть там, где поколением ранее учился Владимир Ульянов-Ленин.
По воспоминаниям младшего брата, Игорь Курчатов с самого начала учился легко, почти не тратя время на домашние задания: "Хотя требования в Симбирской гимназии были высокие, брат прекрасно справлялся с учебой. Знаний, которые он усваивал на уроках, слушая преподавателей, ему хватало, чтобы быть отличником…" Подобное сохранится и в будущем — Игорь был талантлив, с прекрасной цепкой памятью, стремительным мышлением. И многим со стороны казалось, что все дается ему легко, без заметного внешне напряжения.
Отличник без золотой медали
В 1912 году семью Курчатовых постигло горе — заболела туберкулезом Антонина, старшая сестра Игоря. Чахотку, как в прошлом именовали этот недуг, век назад лечить еще не умели. И семье пришлось перебраться в Крым, где местный климат мог затормозить течение болезни. Так Курчатовы поселились в Симферополе, но Антонину спасти не удалось, а следом на них обрушилась не только семейная, но и общенародная беда. Подростковая пора и юность героя нашего рассказа пришлись на эпоху Первой мировой войны, двух революций и гражданской междоусобицы.
С 1917 по 1920 год власть в Крыму менялась девять раз. Юный Игорь Курчатов посреди этого лихолетья завершил учебу в гимназии и поступил в университет. Но на все эти личные события наложили отпечаток бурные политические вихри. Расположенную в Симферополе классическую мужскую гимназию Таврической губернии он окончил круглым отличником по всем предметам с золотой медалью. Но саму медаль так и не получил — в 1919 году, в разгар Гражданской войны, найти или изготовить золотые знаки отличия в потрясенном Крыму могли лишь военные власти, а им было совсем не до гимназистов.
Зато с высшим образованием Игорю повезло как раз в силу Гражданской войны. Дело в том, что с 1917 года в Крыму из-за начавшихся потрясений задержались десятки преподавателей Киевского и Петербургского университетов. В итоге они организовали собственный временный вуз в Симферополе, Таврический университет. Среди его студентов оказался и 16-летний Игорь Курчатов.
Время было трудное, опасное и неустроенное — на занятия студент Курчатов пришел в самодельных ботах из бычьей шкуры. Параллельно с учебой, чтобы не помереть от голода и помочь семье, приходилось работать — с 1919 года Игорь брался за все, что помогало прокормиться в разгар Гражданской войны. Вместе с отцом трудился чернорабочим на строительстве узкоколейки между Севастополем и Бахчисараем, пилил дрова на консервной фабрике и даже вытачивал мундштуки в деревообрабатывающей мастерской.
Игорь, несмотря на все жизненные трудности, отлично учился и в университете, хотя у него была весьма непростая, требующая полного погружения специализация — математическое отделение физико-математического факультета. Постижению наук способствовала и атмосфера в этом "импровизированном" вузе — в силу трудностей военного времени студенты и преподаватели очень сблизились, называли друг друга коллегами. Учебные группы были невелики, позволяя студентам лучше усваивать науку от невольно задержавшихся в Крыму педагогов из ведущих вузов уже исчезнувшей Российской империи.
К весне 1921 года на курсе Курчатова из 60 человек осталось не больше десятка — многие студенты из-за гражданской междоусобицы покинули Крым или бросили учебу, чтобы работать и выживать в условиях военной разрухи. Стипендии отсутствовали, да и преподаватели вместо денег получали скудный паек. Игорь Курчатов в те годы сменил немало мест работы: побывал даже сторожем в кинотеатре и воспитателем в детском доме. Кстати, позднее многие свидетели и очевидцы отмечали явный педагогический талант Курчатова — он умел не только учиться и постигать тайны науки, но и учить.
"Смущенный юноша…"
Добавим, что Курчатову в разгар Гражданской войны повезло и с датой рождения. Напомним, родился он 12 января (то есть 30 декабря 1902 года по старому стилю). На исходе войны, летом 1920 года, контролировавший Крым барон Врангель, чтобы удержать полуостров от наступавших большевиков, насильно забирал в свою армию всех годных как раз по 1902 год рождения включительно. Но из-за упомянутой выше путаницы с документами о рождении родителям Игоря удалось доказать, что их сын родился в 1903 году и насильственной мобилизации не подлежит.
Так будущий создатель нашего атома избежал участия в гражданской междоусобице. А ведь мог бы навсегда сгинуть в боях где-нибудь у Перекопа или в степях Таврии либо оказаться в эмиграции, далеко от родины. Кстати, оба родных дяди Игоря Курчатова так и оказались среди белых эмигрантов, притом по разные концы огромной России. Один из братьев отца эвакуировался с разбитой армией Врангеля в Турцию, затем в Болгарию. Другой с остатками разгромленных войск Колчака оказался сначала в китайском Харбине, потом в США.
Заметим, что в сталинском СССР наличие таких родственников совсем не помешало Курчатову сделать выдающуюся научную и государственную карьеру. Сами же родичи-эмигранты на чужбине счастья не обрели. Семья дяди, оказавшегося в Болгарии, позже, уже после Великой Отечественной войны, вернулась на родину.
Ну а мы вернемся к молодому Курчатову ровно век назад — в 1923 году он оканчивает университет, досрочно сдав экзамены сразу за два курса. "Смущенный юноша, высокий, раскрасневшийся, с непокорным вихром черных волос…" — так описывает юного студента Курчатова одна из его знакомых тех лет.
В том же 1923 году, ровно век назад, Игорь отправляется в Петроград, где поступает сразу на третий курс кораблестроительного факультета Петроградского политехнического института (вскоре он станет Ленинградским индустриальным институтом, а ныне это Санкт-Петербургский политехнический университет, один из первых в рейтинге российских технических вузов). В выборе Курчатовым профессии кораблестроителя сказалась крымская романтика — блестящие махины кораблей Черноморского флота, еще не затопленных и не ушедших с белыми эмигрантами, в свое время произвели сильное впечатление на мальчика, оказавшегося в Крыму после лесов Приуралья.
Параллельно с учебой на кораблестроителя Курчатов устроился работать в метеорологическую обсерваторию, где ему поручили зимой 1923–1924 годов изучить радиоактивность осадков. Итогом стала блестящая научная работа, опубликованная им в 1925 году, — "К вопросу о радиоактивности снега". Радиация и все прочие тайны атомного ядра тогда во всем мире только изучались. Так будущий отец нашего атома невольно прикоснулся к этой еще неизведанной теме и навсегда заразился ею.
Зато кораблестроение пришлось оставить — из-за работы в обсерватории и погружения в тему радиации он не сдал очередные экзамены в Политехе. Добавились и семейные трудности — отца (до революции он выслужил личное дворянство) выслали из Крыма. Семья вернулась ближе к Уралу, в Башкирию, Игорю пришлось оставить город на Неве и помогать родителям с переездом.
Впрочем, науку он надолго не оставил — некоторое время работал в Феодосии на гидрометеорологической станции, затем в Баку на кафедре физики в местном институте. По воспоминаниям очевидцев, тогда, в те послевоенные годы, Курчатов ходил в солдатской шинели, а из-за бедности научного оборудования изготавливал конденсаторы, используя коробочки из-под ваксы и другие подручные средства.
"Горяч был в спорах... О политике всегда молчал"
Осенью 1925 года Игорь вернулся в город на Неве. Его, уже известного в академической среде рядом серьезных публикаций, пригласили работать "научным сотрудником первого разряда" во ФТиРИ, как в ту эпоху с ее любовью к сложным аббревиатурам именовали Физико-технический и рентгенологический институт. Данный НИИ существует и ныне, являясь одним из крупнейших в России, специализируясь в области физики твердого тела, полупроводниковых приборов и плазмы.
Игорь Курчатов начал работу в лаборатории непосредственно под руководством академика Абрама Федоровича Иоффе, друга Эйнштейна, главного создателя советской научной школы в области физики и квантовой механики. Словом, осенью 1925 года и началась большая научная карьера Курчатова, продолжавшаяся всю дальнейшую жизнь.
Его заслуги и успехи в сфере научного поиска известны, но все же кратко упомянем некоторые. Ровно 90 лет назад, с начала 1933 года, приступила к работе возглавляемая Курчатовым первая в нашей стране лаборатория по изучению атомного ядра. В том же году он возглавил организационный комитет 1-й Всесоюзной конференции по атомному ядру, собравшей в Ленинграде ведущих советских и зарубежных ученых, занимавшихся данной темой. В 1932–1937 годах при активном участии Курчатова в Радиевом институте (ныне часть корпорации "Росатом") построен первый в Европе циклотрон — ускоритель протонов и ионов.
Хотя вопросы атомного ядра тогда оставались еще лишь отвлеченной теорией, но заметим, что научная деятельность Игоря Курчатова в 30-е годы минувшего века отнюдь не была чисто теоретической, только лишь наукой ради науки. В разгар форсированной индустриализации Физико-технический институт и его научный сотрудник Курчатов занимались и самыми прикладными вопросами — например, материалами для создания первых ЛЭП, высоковольтных линий электропередачи.
Молодой Курчатов умел не только работать, но и отдыхать. Для отдыха предпочитал походы и поездки по стране. Еще в 1927 году молодой ученый женился — избранницей стала Марина Синельникова, сестра его сокурсника по Таврическому университету. Позже Марина Дмитриевна так вспоминала о муже в предвоенное десятилетие: "В Игоре Васильевиче сочетались застенчивость со смелостью. Горяч был в спорах. Много путешествовал, ходил, ездил… Был компанейский. "Кто с тобой хлеб-соль не ест, тот враг твой", — говаривал. О политике всегда молчал. Никогда не осуждал людей…"
Накануне Великой Отечественной войны Игорь Курчатов занимался уже не только научной деятельностью. Он стал действительным членом Академии наук СССР, преподавал в вузах города на Неве, в 1939 году был избран депутатом Ленинградского горсовета.
Начало страшной войны застало Курчатова в отпуске в Крыму. По воспоминаниям жены, в то воскресенье, 22 июня, ученый планировал отметить свои именины — в православном календаре на ту неделю июня как раз приходятся именины святого князя Игоря Ольговича, убитого в Киеве в XII веке. Но с утра того рокового воскресенья надолго стало не до именин и любых праздников.
"Вряд ли после войны вернусь к жизни большого города…"
Архивы сохранили военный билет Курчатова, в графе воинское звание записано: "Рядовой запаса первой очереди электротехнических войск". По состоянию здоровья (в 20-е годы у него нашли туберкулез, от которого и к 1941 году оставались следы в легком) ученый, академик и депутат Курчатов при желании мог бы легко получить бронь. Но он рвался на фронт, на защиту страны.
Архивы сохранили и служебную характеристику Курчатова от 1942 года, в ней есть такие слова: "После начала войны категорически отказался дальше работать в области "чистой науки" и хотел немедленно идти на фронт. Пришлось применить самые резкие меры, чтобы убедить Курчатова остаться в институте; тогда он категорически потребовал такой работы, которая может принести пользу Красной Армии. Эту работу он получил и буквально героически ее провел в условиях боевой обстановки…"
Речь идет о комплексе научно-технических работ по "размагничиванию" кораблей Балтийского и Черноморского флотов. Эти работы экстренно требовались для защиты от применяемых противником новейших морских мин, оснащенных магнитными взрывателями. Курчатов и его коллега, профессор Анатолий Александров, стали главными консультантами от Академии наук СССР при Военно-морском флоте. Первые работы велись в Севастополе совместно с британскими специалистами, и именно Курчатов (хорошо владевший как немецким, так и английским языком) осуществлял руководство общими действиями специалистов двух стран, оказавшихся союзниками после 22 июня 1941 года.
С августа по октябрь первого года войны бригада Курчатова "размагнитила" свыше полусотни кораблей и подводных лодок. Заметим, что эта ударная работа была не только сложной, но и порою опасной. Приходилось с риском для жизни как разбирать вражеские мины, так и выходить в море под удары немецкой авиации.
По воспоминаниям очевидцев, той осенью Курчатов нередко спал прямо в трюмах кораблей, завернувшись в брезент рядом с приборами. "Работы много, всего сделать не успеваем. По мере того как продвигаемся вперед, встают все новые и новые задачи, конца им не видно. Наша группа уже два месяца не имеет ни одного выходного дня… Вряд ли после войны вернусь к жизни большого города и кабинетной обстановке", — писал в те дни Курчатов супруге.
По итогам флотской деятельности Игорь Васильевич уже в 1942 году получил Сталинскую премию первой степени и орден Трудового Красного Знамени. Впрочем, время войны и для академика Курчатова, как для всего народа, в первую очередь стало не временем наград, а временем горя и потерь. В том же году, 12 апреля, ушла из жизни его мать, эвакуированная умирающей из блокадного Ленинграда. И ровно год спустя, тоже 12 апреля, но уже 1943-го, герой нашего рассказа получил самый главный в его жизни военный приказ.
В тот день по распоряжению Государственного Комитета Обороны возникла секретная Лаборатория №2, ее руководителем назначили Курчатова. Секретной лаборатории была поставлена одна-единственная, но на тот момент почти фантастическая цель — создать для страны атомное оружие.
"Хитрый и большой дипломат"
История нашего атомного проекта описана множеством книг, отечественных и зарубежных. И во всех Курчатов неизменно находится в центре повествования. Потому не станем пересказывать историю появления советской атомной бомбы и мирного атома СССР. Отметим лишь несколько ключевых моментов для более глубокого понимания заслуг и смысла жизни героя нашего рассказа.
По окончании Великой Отечественной войны, когда США уже создали свою ядерную бомбу, атомный проект стал главным в стране. И тем интереснее читать много говорящий архивный документ — секретную справку Наркомата госбезопасности СССР от 5 июля 1945 года: "В области ядерной физики Курчатов в настоящее время является ведущим ученым в СССР. Обладает большими организационными способностями, энергичен. По характеру человек скрытный, осторожный, хитрый и большой дипломат".
Внешне открытый, неизменно доброжелательный и жизнерадостный Курчатов действительно не мог не стать "хитрым и большим дипломатом". Этого требовали и сама жизнь в то суровое, а часто и страшное время, и его титанические задачи, когда научный поиск необходимо было сочетать со сложнейшей организационной работой.
Заметим, что первые шаги атомного проекта были не только крайне трудны в плане науки и организации, но и рискованны для жизни. Нормы безопасности в сфере радиации только создавались, а Курчатову часто приходилось самому лично работать с радиоактивными веществами, приближаться к ним, брать их в руки.
Сложности на его пути вставали ранее невиданные и самые разнообразные. Требовалось создать массу прежде небывалых технологических цепочек. К тому же в 1945 году у СССР просто не было своей добычи урановой руды. Этот радиоактивный металл тогда пришлось искать и собирать по всей Евразии — от чешских Рудных гор до китайского Синьцзяна. Даже ртуть, необходимую для работ, тогда собирали по всему СССР, разоренному недавней войной.
Первый в Европе и Азии атомный реактор, созданный Курчатовым, заработал в декабре 1946 года. Как известно, первую ядерную бомбу СССР испытал в августе 1949-го. Сразу после успешного взрыва Курчатов обнялся с Лаврентием Берией, курировавшим атомный проект с самых кремлевских верхов. Показательно, что Курчатов, "хитрый и большой дипломат", сумел сработаться и с таким человеком — сильным организатором, но страшным ничуть не меньше радиоактивного урана.
Если первая атомная бомба создавалась с учетом данных разведки, то второй тип советского ядерного оружия, разработанный и испытанный под руководством Курчатова в 1951 году, уже принципиально отличался от американских прототипов. Ну а испытанная в августе 1953 года водородная бомба стала первой в мире — так Курчатов "догнал и перегнал Америку" задолго до знаменитого лозунга Хрущева.
"Хороша наука физика, да жизнь коротка!"
Важно подчеркнуть, что атомный проект Курчатова не сводился только к оружию, пусть и самому жизненно необходимому. Летом 1954 года в городе Обнинске заработала первая в мире атомная электростанция — девятью годами ранее именно Игорь Курчатов изложил руководству страны свои соображения о возможности использования ядерного реактора для производства электроэнергии. Он же стал и научным руководителем работ по строительству первой АЭС, с которой началась вся наша атомная энергетика.
26 июня 1954 года в 17 часов 45 минут Обнинская атомная станция первой в мире дала разогретый ядерным топливом пар на турбину для выработки электричества. Курчатов поздравил создателей и работников первой АЭС с юмором и по-русски, громко крикнув при запуске: "С легким паром!"
Игорь Васильевич Курчатов стоял и у истоков наших атомных подлодок и ледоколов. Любопытно, что, по воспоминаниям академика Анатолия Александрова, Берия еще в 1948 году запретил Курчатову и прочим ведущим работникам атомного проекта отвлекаться от главной задачи — разработки бомбы. "Запрет запретом, но думать-то о реакторе для подводников мы продолжали…" — вспоминал позднее Александров о себе и Курчатове. И как итог их работы: в марте 1959 года вступила в строй первая в СССР подводная лодка с ядерной силовой установкой, а в декабре того же года введен в эксплуатацию первый в мире атомный ледокол "Ленин".
Завершая описания заслуг и успехов Курчатова в создании нашего атома, военного и мирного, отметим то, о чем обязательно упоминают все свидетели и очевидцы, все коллеги, соратники, ученики и подчиненные героя нашего рассказа. Один из главных секретов успеха Курчатова — он умел создавать творческую атмосферу.
Являясь сильным и авторитетным организатором, Курчатов оставался ученым и прежде всего человеком. Один из исследователей так определил характерные черты его стиля работы: "Будучи требовательным к сотрудникам, старался при этом никогда не повышать голоса и не делал "разносов". Задавая высокий темп работе, он умел при этом создать общее настроение приподнятости, организовать и увлечь людей так, что они трудились с полной отдачей физических и творческих сил… Курчатов был прирожденным педагогом-наставником. Органичное сочетание научно-организаторского таланта с прирожденными учительскими качествами…"
Легкую, непринужденную и творческую атмосферу в его лабораториях вспоминают все очевидцы, даже трудившиеся с Курчатовым в самые суровые годы. Сам же академик любил приговаривать: "Хороша наука физика, да жизнь коротка!" Игорь Васильевич имел в виду неисчерпаемость научного поиска, когда раскрытие одной тайны Вселенной ведет к бесконечно новым загадкам и вопросам. Но эта его жизнерадостная присказка отчасти стала пророчеством.
Игорь Курчатов умер 7 февраля 1960 года в санатории под Москвой, прямо во время разговора с академиком Юлием Харитоном, младшим коллегой по ядерному проекту. Сидели на скамье в парке под деревьями, смотрели на резвящихся белок и обсуждали планы работ, Курчатов задавал вопросы. Его собеседник позднее так описал те секунды, последние в жизни ученого: "И вдруг я не слышу, что он меня спрашивает, и я вскинул глаза и увидел, что Игорь Васильевич закинул голову наверх и будто любуется белкой… Мгновенно остановилось сердце".
Что ж, в 120-й день рождения этого великого человека повторим его любимую присказку: "Хороша наука физика, да жизнь коротка!"