Еще в начале апреля в Судане, как казалось, ничего не предвещало той беды, за которой вот уже почти неделю наблюдает весь мир. В столице страны, Хартуме, население которой около 2,5 млн человек, круглые сутки рвутся снаряды, повсюду стрельба, паника, неопределенность, смерть… А ведь 1 апреля все политические и другие силы готовились к долгожданному торжеству — в тот день наконец-то должно было состояться подписание всеобъемлющего и окончательного договора об урегулировании ситуации в стране.
Сначала было объявлено о переносе церемонии на неделю, до 6 апреля, а уже через несколько дней стало понятно, что и в этот срок никакого соглашения подписано не будет. Не было даже традиционного в таких случаях "дата будет определена позже" или хотя бы "до особого уведомления". Просто… сняли с повестки.
Отречение от власти
Причиной отсрочки назывались разногласия между регулярной армией страны, которой командует Абдель Фаттах аль-Бурхан, и силами быстрого реагирования (спецназ) под руководством Мухаммеда Хамдана Дагало (Хамидти). До последнего времени первый из них был главой руководящего органа страны — Суверенного совета, второй — заместителем первого. И тот и другой — лидеры крупнейших военных структур в стране, у которых по факту в руках находится вся власть, заявляли во всеуслышание, что готовы подписать упомянутый выше договор со всеми остальными политическими силами. Договор же предполагал формирование гражданского правительства, проведение выборов (ожидалось, что они пройдут уже в нынешнем году) и избрание гражданского президента. То есть оба — аль-Бурхан и Дагало — условно, согласились добровольно подписать документ об "отречении от власти", что для такой, назову с авансом, — развивающейся страны, как Судан, где все отношения выстраиваются на основе этнорелигиозной принадлежности и трайбализма, выглядит по меньшей мере странно. Но прежде, чем подписать даже такой немыслимый для обоих документ, аль-Бурхан и Дагало должны были разобраться в главном — кто что получит в итоге, когда и сколько. Официально это звучало как "противоречия относительно методов объединения (армии и спецназа) и сроков слияния структур в единую национальную армию". Как оказалось, полюбовно этого сделать не удалось…
Буквально накануне предполагавшегося подписания соглашения авторитетный египетский политолог Халед ар-Рабиа сказал, что "противоречия между суданской армией и отрядами спецназа слишком глубоки и для их преодоления потребуется еще немало времени". По его убеждению, "главным камнем преткновения на пути к всеобъемлющему договору является уже не столько вопрос о сроках слияния сил быстрого реагирования с армией, сколько распределение высших должностей в предполагаемых единых вооруженных силах и кто займет пост главнокомандующего единой армией страны". Он пояснил, что армия в ее нынешнем виде считает, что объединенные вооруженные силы должен возглавить профессиональный военный. Суданский же спецназ, который считает себя "представителем народа", настаивает на том, что верховным главнокомандующим должен стать гражданский глава государства (президент).
"Именно по этой причине, — добавил ар-Рабиа, — ни армия, ни спецназ не приняли предложение объединенного комитета гражданских партий по формированию совместного штаба командования единых вооруженных сил". Предполагалось, что в эту армейскую структуру войдут шесть высших офицеров — четыре от армии и два от спецназа.
"Народным" спецназ себя именует по той лишь причине, что он был собран в годы правления экс-президента Омара аль-Башира из достаточно разрозненных полувоенных формирований, ополчения "джанджавид", которое "проявило" себя в карательных операциях в регионе Дарфур против нескольких местных повстанческих (как их называли в Хартуме) группировок. То есть к моменту формирования в 2013 году из "джанджавид" нынешних сил быстрого реагирования их основа уже имела достаточный "боевой опыт", и главное, что повсеместно отличает "народные" формирования, — в спецназе была строжайшая система подчинения. Через четыре года аль-Башир перевел этот спецназ в регулярные силы, которые называл элитными частями и считал наиболее ему преданными. В настоящее время численность суданских сил быстрого реагирования составляет около 100 тыс. человек.
Десять лет и дом в придачу
Сроки интеграции сил быстрого реагирования в единую армию Судана, которые должны были быть закреплены в окончательном договоре, являлись одним из наиболее серьезных препятствий к заключению соглашения между суданскими военными структурами. "В любом случае, — отметил тот же египетский политолог, — на процесс слияния армии и спецназа потребуются годы". Предполагалось, что этапы объединения должны начаться с согласования реформы и составления четкого графика ее реализации: затем постепенный процесс затронет объединение органов управления военных структур, главных штабов, штабов в военных округах и только потом распространится на уровень дивизий и батальонов. При этом при проведении реорганизации, как рассчитывали суданцы, будут соблюдены и реализованы меры безопасности.
Изначально спецназ Дагало добивался, чтобы ему отвели около 20 лет на вхождение в вооруженные силы. Армия под командованием аль-Бурхана предлагала "ускоренный вариант", по которому силы быстрого реагирования должны были влиться в состав вооруженных сил в течение шести месяцев. К началу апреля спецназ готов был рассматривать вопрос о более коротких сроках интеграции в пять-десять лет, но армейское командование настаивало на двух-трех годах. По мнению военных экспертов, период для успешного объединения суданской армии и сил быстрого реагирования должен составлять не менее четырех с половиной лет.
Суданская армия не могла согласиться и с иными требованиями сил быстрого реагирования. Например, формирования спецназа настаивали, чтобы в единых вооруженных силах их офицерам были оставлены прежние звания и привилегии. Кроме того, как утверждал телеканал "Аль-Хадас", командование спецвойск требовало выделения им элитного жилья в столице, а офицерам спецназа — домов или земельных участков в хорошо освоенных регионах страны.
Еще один аспект, не связанный со сроками объединения суданских военных формирований, также оказывал и оказывает серьезное воздействие на достижение взаимопонимания между аль-Бурханом и Дагало — командование спецназа настаивает на "удалении из армии офицеров, поддерживающих радикальные исламистские группировки", которые привлекались на службу в вооруженные силы на протяжении почти 30 предыдущих лет, когда страной правил аль-Башир. По убеждению суданских сил быстрого реагирования, этот контингент до сих пор сохраняет свои позиции в армии, и потребуется немало усилий и времени, чтобы устранить сторонников радикалов из вооруженных сил.
Советы посторонних
Как считают арабские эксперты, с которыми мне удалось поговорить в Каире, если бы окончательный договор и был бы подписан в начале апреля, то он носил бы исключительно формальный характер — только с целью успокоить общественное мнение и суданские гражданские блоки, партии. Сам по себе, уверяют они, документ был бы недолговечен.
События в Судане показывают, что реальной, в том числе политической, силой в стране на протяжении долгих лет были и до сих пор остаются военные, которые могут позволить себе решать собственные разногласия, практически не обращая внимания на интересы гражданских партий, блоков и объединений. Египетский политолог поделился таким мнением: "Даже несмотря на публичную поддержку общей концепции о неучастии армии в дальнейшей политической жизни страны, командование вооруженных сил сделает все возможное, чтобы как можно дольше задержаться у власти". Суданские гражданские силы, убежден он, "еще слишком молоды и слабы, чтобы на равных соперничать за власть с военными, и все еще остаются в стороне от решения основных вопросов государства".
Подтверждением его слов, на мой взгляд, служат появляющиеся в последние дни многочисленные заявления, призывы и инициативы суданских партий и объединений (в названиях которых преобладают слова "справедливость" и "демократия"), которые не только не имеют никакого воздействия на военных, но и, видимо, просто ими не замечаются. Все они, безусловно, справедливы по содержанию — призывают к немедленному прекращению огня и началу переговоров между сторонами, но ни одно из них ни армия, ни спецназ еще ни разу не удостоили своим вниманием, хотя бы мельком упомянув в своих нескончаемых обращениях к суданскому народу.
Египетский жупел
В одной из рабочих командировок на Ближний Восток мне удалось побывать в Судане. Было это, правда, во времена пребывания у власти в стране в качестве президента Омар аль-Башира, еще до его отстранения в 2019 году, в котором, к слову, совместно поучаствовали и армия Судана, и спецназ. Суданцы — очень доброжелательные и, как мне показалось, с хорошим чувством юмора люди. Наиболее сильное из оставшихся впечатлений — суданский чай, который настаивается на особой смеси пустынных трав с обязательным добавлением имбиря и подается не в привычном чайнике, а в особенном, высоком глиняном кувшине. А также запомнилось путешествие за 300 км к северу от Хартума, в отдаленный район, где сохранилось несколько десятков очень своеобразных нубийских пирамид, построенных более 2,5 тыс. лет назад. Мог ли я тогда предположить, что через несколько лет этот район в одночасье станет известен всему миру, но не благодаря уникальным памятникам древней цивилизации, а, напротив, из-за действий, приводящих любую цивилизацию к разрушению? Нубийские пирамиды, к которым меня тогда привезли, находятся всего в нескольких десятках километров от суданского города Мерове…
Последней искрой, которая распалила вооруженный конфликта в Судане, многие считают присутствие военных самолетов ВВС Египта на аэродроме близ Мерове в суданской Северной провинции. Как указывала газета Asharq Al-Awsat, "египетские истребители на аэродроме в Мерове командование суданского спецназа рассматривало как угрозу безопасности всей стране". Командование спецназа высказало свои опасения на встрече, которая прошла в Хартуме с участием как руководителя спецназа Дагало, так и командующего армией аль-Бурхана. На совещании Дагало, по данным Asharq Al-Awsat, предупредил о намерении перебросить отдельные отряды спецназа к аэродрому Мерове "с целью его защиты". Со своей стороны аль-Бурхан пообещал решить вопрос о египетских истребителях и вывести их с аэродрома, а также обсудить этот вопрос на встрече, которая была запланирована на следующий день.
Однако, как отмечают источники издания, на назначенной встрече ни аль-Бурхан, ни его представители не появились, что командующий спецназом посчитал "отсутствием обязательств со стороны армии". После этого Дагало отдал распоряжение силам быстрого реагирования выдвигаться в направлении Мерове и Хартума. Формирования спецназа начали "передислокацию" в самой столице, рядом с которой уже тогда находилось около 60 тыс. солдат спецвойск.
В ответ суданская армия предъявила отрядам сил быстрого реагирования ультиматум, потребовав в течение ближайших 24 часов вывести свои подразделения из города Мерове. Как указал представитель армии, если это требование не будет выполнено, то суданская армия "заставит их [отряды спецназа] это сделать". Спецназ парировал, заявив, что "присутствие сил быстрого реагирования в Северной провинции входит в их обязанности и размещение отрядов в Мерове направлено, так же как и в других регионах страны, на обеспечение стабильности и безопасности".
Тем временем последним позитивным сигналом из Судана было сообщение о том, что группа международных посредников провела раздельные встречи с аль-Бурханом и Дагало и стороны согласились "сформировать совместный механизм, состоящий из военных, который обсудит меры по снижению напряженности в стране". Этот механизм умер, не родившись, но заработал другой — на следующий день в Мерове и Хартуме практически одновременно начались вооруженные столкновения между армией и спецназом.
Египетские же военнослужащие, оказавшиеся в Мерове (всего около 200 человек), уже переправлены на родину (за исключением 27 солдат, которые находятся на территории египетского посольства в Хартуме). Операция по их доставке-транспортировке прошла почти незамеченной на фоне начавшихся бомбардировок в Хартуме и вооруженных столкновений близ аэропорта Мерове. Как отмечают эксперты, египтяне были выставлены жупелом, чтобы под его прикрытием начать завершающую стадию "разрешения разногласий" по вопросу о "слиянии в единую национальную армию" отрядов аль-Бурхана и Дагало.
Еще есть к кому прислушаться
Вооруженные столкновения сторон не прекращаются с 15 апреля. Они проходят и у правительственных зданий, и у штабов армии и спецназа в Хартуме, перекидываются на жилые кварталы, обстреливаются больницы, госпитали. В боях применяется и тяжелая артиллерия, и авиация. О передвижениях частей и конкретных "победах" сторон поступает не просто противоречивая, а прямо противоположная информация. Но известны относительно точно данные о жертвах и пострадавших: на ночь с четверга на пятницу, по данным суданского Министерства здравоохранения, с начала столкновений в стране погибло уже более 600 человек, тысячи ранены…
Принципиально то, что ни одна из сторон не соблюдает и, как представляется, не намерена соблюдать никаких перемирий или придерживаться режима прекращения огня. Несколько дней подряд в Хартуме объявляются подобные "паузы", но стрельба и бомбардировки не прекращаются ни на минуту. Обе стороны обвиняют друг друга в нарушении перемирия, обе стороны угрожают судами и "возмездием". Как отметил представитель миссии ООН в Хартуме, "пока нет никаких признаков, чтобы стороны намеревались соблюдать режим прекращения огня или воспользоваться посредническими усилиями для прекращения вооруженных столкновений".
Для армии спецназ превратился в "преступников и формирования мятежников", для спецназа теперь вооруженные силы — "исламистская армия". Ни аль-Бурхан, ни Дагало не собираются, согласно их заявлениям, идти на переговоры. Армия объявила, что считает нынешнюю ситуацию в стране попыткой сил быстрого реагирования совершить государственный переворот и осуществить захват власти. Участникам отрядов сил быстрого реагирования было предложено "не участвовать в заговоре, сложить оружие и сдаться". Представитель ВС предупредил, что в случае продолжения сопротивления "армия будет их рассматривать как врагов".
Большинство арабских стран, международное сообщество пытаются урезонить стороны конфликта и убедить для начала прекратить вооруженные столкновения. До сих пор, однако, никакие доводы ни армией, ни спецназом в расчет не принимались.
Но в ночь на пятницу появилась надежда: силы быстрого реагирования объявили о согласии на перемирие с суданской армией на время мусульманского Праздника разговения — Ид аль-Фитр, Ураза-байрам — при международном посредничестве Египта, Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии. Однако реакции армии на заявление спецназа до времени написания этого материала еще не было.
Праздник Ид аль-Фитр начинается по окончании священного для мусульман поста в месяц рамадан. В нынешнем году подавляющее большинство исламских государств начинают его отмечать в пятницу, 21 апреля. В том числе и Судан. Праздник продлится три дня. Остается верить, что в этот период Аллах посоветует суданским лидерам закончить кровопролитие, и надеяться, что они прислушаются хотя бы к Нему.