"Пошли к Днепру и за Днепр…": как на Украине начались все русско-турецкие войны

О Переяславской раде, на которой казаки Богдана Хмельницкого присягнули России, знают все. Хотя на территории бывшей УССР кто-то предпочитает о ней теперь забыть, но вычеркнуть этот ключевой этап из общей истории невозможно. Однако далеко не все и в России, и на Украине знают, что спустя 20 лет после присяги Хмельницкого в том же городке Переяславе состоялась еще одна Рада, положив начало многим историческим событиям.

Три гетмана на одно войско

Богдан Хмельницкий стал третьим запорожским гетманом, кто обращался к царям о переходе в русское подданство. В Москве долго не решались ответить согласием на подобные предложения, неизбежно влекущие долгую и трудную войну с Польшей. Точнее, с Речью Посполитой, которая в XVII столетии все еще оставалась самым мощным и крупным государством Центральной Европы.

В 1654 году, когда в городке Переяславе неподалеку от Киева состоялся знаменитый казачий совет — легендарная Рада, население московской Руси едва сравнялось с числом подданных польского короля. При этом Россия, еще не начавшая промышленное освоение Урала и не имевшая тогда собственных источников железа и драгметаллов, была куда беднее западного соперника.

Последовавшая война с Речью Посполитой была долгой и трудной — 13 лет непрерывных боев и походов. Русские войска, действовавшие в союзе с казаками, доходили до Бреста и Львова, даже захватывали город Люблин, сполна отомстив за польскую интервенцию Смутного времени.

Однако полякам удалось отстоять часть своих владений — по итогам долгой войны они уступили России всю территорию по левому берегу Днепра и Смоленские земли, но сохранили за собой Белоруссию и днепровское Правобережье. По правую, западную, сторону великой реки остался за Россией лишь древний Киев.

После смерти Богдана Хмельницкого часть казачьей верхушки переметнулась к полякам. И на каждой стороне Днепра появился свой гетман — подчинявшийся Польше на правом берегу и присягнувший России на левом. Но раскол на две половины продолжался не долго — очень быстро соперничающих гетманов стало не двое, а трое. На самом деле претендентов на гетманскую булаву имелось даже больше, но самых заметных и сильных было трое. Кардинальный раскол произошел на правом, "польском", берегу — за власть соперничали два бывших полковника из войска Богдана Хмельницкого. 

Павел Моржковский по прозвищу Тетеря считался гетманом Правобережья по версии польского короля, а его более удачливый оппонент Петр Дорошенко, не желая подчиняться ни полякам, ни русскому царю, в 1669 году выбрал себе в покровители турецкого султана. Османская империя, располагавшаяся на трех континентах — в Европе, Азии и Африке, — находилась на пике могущества. Достаточно сказать, что подданных султана тогда было больше, чем у польского короля и русского царя, вместе взятых.

Границы османов простирались от Ирака до Венгрии, от Крыма до Алжира. Словом, гетман Дорошенко призвал очень внушительную и хищную силу. Ранее из Стамбула долго наблюдали, как Польша и Россия кроваво соперничают за Украину, — в итоге султан и его приближенные решили, что сами станут хозяевами обоих берегов Днепра.

Казаки пишут султану по-разному

В 1672 году большая султанская армия с территории тогда турецкой Молдавии вторглась в Галицию. Польские войска потерпели поражение, султан осадил Львов. Опасаясь потерять все, варшавские магнаты согласились уступить туркам большую часть правобережной Украины.

Гетман Дорошенко мог торжествовать — он даже выторговал у султана право пожизненного и наследственного владения "вси суть казаки от града Киева и далее" (именно так был сформулирован его договор со Стамбулом). Взамен ушлый гетман обязался полностью повиноваться султану и, помимо прочего, подчинить церкви на Днепре не московскому, а константинопольскому патриарху.

Как видим, не все казаки писали письма султану в стиле одной из самых известных картин Репина: "Шайтан турецький, проклятого черта брат…" Немало высших представителей малороссийского казачества из шкурных и карьерных мотивов были готовы почтительно склонять головы перед могущественным владыкой исламского Востока.

Но простые крестьяне и казаки на правом берегу Днепра становиться подданными турок не желали. Видеть гетмана Дорошенко почти наследственным монархом не захотели и многие из его приближенных. В этих условиях казаки Левобережья, подданные русского царя во главе с гетманом Иваном Самойловичем, решили объединить обе стороны Днепра. Кстати, сам левобережный гетман был родом с правого берега, из окрестностей остававшегося под поляками Житомира, — по обе стороны Днепра там и тогда все было очень запутанно, совсем не однозначно и не просто.

В Москве тоже не оценили решение Польши отдать "басурманам" православные земли и решили действовать на опережение, не дожидаясь появления турецких владений почти у самого Киева. К началу 1674 года к берегам Днепра пришел из Белгорода отряд стрельцов во главе с князем Григорием Ромодановским. Этот потомок древнего рода, восходившего к самым первым киевским и новгородским Рюриковичам, в казачьих делах был совсем не новичком. Двадцатью годами ранее Ромодановский являлся участником царского посольства в Переяслав, когда там проходила знаменитая Рада и казаки Богдана Хмельницкого присягали на верность царю.

Теперь князь Ромодановский и гетман Самойлович задумали в Переяславе новую Раду. В январе и феврале 1674 года от имени русского самодержца на правый берег Днепра уходили гонцы. Документы Посольского приказа (будущего министерства иностранных дел) доносят нам те события на русском языке XVII века: "Боярин и воевода Григорий Григорьевич Ромодановский со товарищи и гетман Иван Самойлович писали Заднепрской стороны генеральной старшине и ко всем полков полковникам чтоб они с казаками для обрания гетмана приехали на раду в Переяславль скорее, не дожидаясь зимнему пути розрушения и воднаго роспаления…"

Из одиннадцати правобережных казачьих полков на призыв откликнулись десять — Черкасский, Каневский, Белоцерковский, Корсунский, Браславльский, Уманский, Калницкий, Подольский, Паволочский и Торговицкий. "Полк" там и тогда был не просто войсковым соединением, а во многом автономной территориальной единицей, включавшей города и села.

Вскоре князь Ромодановский докладывал в Москву: "И марта к пятнадцатому числу Заднепрской стороны генеральные старшины и полковники с начальными людьми и с казаки в Переяславль съехались и милостию Божию раду учинили… И вольными гласы милости у тебя Великого государя просили, чтоб Ваше Царское Величество велел быть по обеих сторонах Днепра одному гетману и быть им под твоею высокодержавною рукою в вечном подданстве…"

"Потвердили по самый Днестр…"

Выборные представители казаков, горожан и крестьян Правобережья собрались на левом берегу Днепра в Переяславе к 25 марта (15 марта по старому стилю). Через два дня, 27 марта 1674 года — то есть ровно 350 лет назад, все они принесли присягу русскому царю. "Обещалися господу Богу пред святым Его Евангелием" — так на русском языке XVII столетия обозначали эту процедуру.

Помимо присяги был подписан и подробный договор казаков с царем. "Чтоб Малороссийских городов жители вина и табаку к Москве и в уезды отнюдь не возили и не продавали и тем бы Его Царскаго Величества казне порухи не чинили, а в порубежные городы по уговору табаки привозить вольно…" — гласил один из его пунктов.

Под решением новой Переяславской рады "своеручные подписи" поставили высшие руководители Войска Запорожского той стороны Днепра — "генеральный обозный" Иван Гулак, "генеральный есаул" Яков Лизогуб, войсковой судья Яков Петров, все приехавшие полковники и сотники.

Так прошла вторая Переяславская рада, в нашей истории известная куда меньше первой, но тоже вполне эпохальная. Безымянный казачий летописец конца XVII века, известный нам по прозвищу Самовидец, описал суть этого исторического события на западнорусском наречии той эпохи: "И так все полки схилилися его царскому величеству и гетманови заднепрянскому Ивану Самойловичу… Князь з гетманом той же зимы в пост великiй зобрал всех полковников и козаков чолнейших (авторитетнейших — прим. авт.) на раду в Переяславль… И так совершенно з обоих сторон Днепра потвердили Гетманство Ивану Самоиловичу на той раде в Переяславле по самій Днестр…"

Действительно, если Черкасский и Каневский "полки" располагались на Днепре, то земли самого западного Подольского "полка" (с полковой столицей в городке Могилев-Подольский) лежали на берегу Днестра. И это огромное пространство — 330 верст по степи от Черкасс до днестровского Могилева — требовалось присоединить не только в декларации, но и на деле. Поэтому князь Ромодановский докладывал царю: "Договорясь о делах к воинскому промыслу пошли к Днепру и за Днепр…"

Через несколько месяцев после второй Переяславской рады отряд Ромодановского и казаки Самойловича на правом берегу Днепра осадили "турецкого" гетмана Дорошенко, укрывшегося в своей ставке в Чигирине — городке, расположенном примерно посередине между Киевом и Запорожской Сечью. Дорошенко тянул время — вступил в переговоры, обещая принести присягу царю, но в то же время направляя гонцов к туркам и крымским татарам с просьбой о помощи. Одновременно некоторые правобережные казаки, уже считавшие себя подданными русского царя, умудрились начать стычки и с поляками, с которыми у Москвы было заключено официальное перемирие. Словом, политика на украинских землях и тогда отличалась весьма запутанной хаотичностью.

Узнав о наличии русских отрядов на правом берегу Днепра, большая турецкая армия повернула от Львова на восток. Перед лицом превосходящих сил Ромодановский и Самойлович отступили, а турки и татары, разорив всю лесостепь на Правобережье, не только спасли гетмана Дорошенко, но и окончательно подорвали его легитимность в глазах казачества и местного населения. Все православные стали бежать на левый берег Днепра.

И уже в следующем, 1675 году гетман Дорошенко, видимо, понял, что перехитрил сам себя. Наблюдая сплошное разорение казачьих земель от "союза" с османами, он согласился принести присягу русскому царю, а еще через год сдал гетманскую булаву князю Ромодановскому. 

Первая большая война с Турцией

В итоге стрельцы и левобережные казаки в 1676 году вновь перешли Днепр, заняли Чигирин и немногие избежавшие разорения окрестные села. Однако с решениями второй Переяславской рады были категорически не согласны в Стамбуле. Османы к тому времени в очередной раз подписали свое перемирие с поляками и смогли направить к Днепру огромные воинские силы. При этом султан даже назначил собственного казачьего гетмана — Юрия, сына Богдана Хмельницкого.

В отличие от харизматичного и мудрого отца, Юрий Хмельницкий был никудышным политиком. К моменту описываемых событий он, изгнанный с родины, давно пребывал монахом в одном из греческих монастырей на территории Османской империи. По приказу султана с него сняли монашескую рясу и отправили к Днепру. Но куда важнее, что на земли, присягнувшие русскому царю, отправили и 60-тысячную турецкую армию.

Так, на правом берегу Днепра у Чигирина в августе 1677 года Россия и османская Турция впервые сошлись в прямом противостоянии. Столкновения русских с турками случались и раньше, еще со времен Ивана Грозного. Но тогда они были опосредованны — либо янычары султана участвовали в набегах и походах Крымского ханства, как это было во время турецко-татарского похода на Астрахань в 1559 году, либо донские и запорожские казаки воевали с османами при поддержке царя, например, во время знаменитого "Азовского сидения" 1637–1642 годов. 

Но первая русско-турецкая война, в полном значении этих слов, началась именно в 1677 году под Чигирином. И началась именно по итогам событий второй Переяславской рады. Весь август того года превосходящие силы турок осаждали Чигирин, оборонявшийся московскими стрельцами и казаками Полтавского полка.

Все призывы "гетмана" Хмельницкого-младшего на казаков не подействовали, все атаки турок были отбиты. Не сумели османы и помешать переправе на правый берег Днепра основных сил русских войск во главе с князем Ромодановским. И осенью 1677 года противник отступил к Днестру. Отступил, чтобы после зимы вернуться с куда большими силами.

"Но и всю Украину под владение свое…"

Весной 1678 года султан официально объявил войну Московскому царству. Русский посланник Афанасий Порусуков доносил из Стамбула: "Салтан же турецкой с везирем и с пашами и з ближними людми советовал и объявил, что имеет он свое намерение итти с войски под Киев, а взяв Киев, учинить на Днепре в крепких местех городы великие и осадить турскими людьми, а учиня, на Днепре городы не токмо Чигирин возму, но и всю Украину под владение свое приведу…"

Ставки были велики. Со всей огромной Османской империи собрали свыше 120 тыс. войск. В новом походе поучаствовали даже тысячи всадников из Египта — на правый берег Днепра им пришлось идти прямо с берегов Нила.

Одновременно большую армию, почти 80 тыс. бойцов, готовила и Москва. В 1678 году в новой битве за Чигирин поучаствуют не только русские стрельцы и днепровские казаки, но и донское казачество, и касимовские татары, и даже союзные России калмыки с берегов Волги.

С июля по сентябрь 1678 года у валов Чигирина и в окрестностях на берегу Днепра гремели бои. Шла не просто осада городка, но сложная и длительная военная операция на фронте в десятки верст. Пока многочисленная артиллерия турок обстреливала Чигирин, почти в полусотне верст от него, на Тясминских высотах, разразилась многодневная битва основных сил. Упорно сражались и за ближайшие к Чигирину островки на Днепре.

Османы тогда с огромным трудом и потерями, но все же одолели русскую армию. Полностью сожженный и разрушенный Чигирин пал в ходе многодневной рукопашной. Отступающие стрельцы и казаки взорвали пороховой склад, убив множество османов. Русская армия с боями отступила на левый берег за Днепр.

Но и турки, потеряв почти треть войска, уже были неспособны наступать ни к Киеву, ни на левый берег. Планы султана про "всю Украину" остались мечтами.

Если Московская Русь тогда лишь набирала силы, только становясь великой державой, то Османская империя как раз в те годы находилась в зените могущества, еще не скатившись в кризис последующих веков. Через поколение даже Петр I не избежит поражения от турок. Серия непрерывных русских побед начнется позднее, спустя почти столетие после долгой битвы за Чигирин. Лишь тогда, на исходе XVIII века, исполнятся и решения второй Переяславской рады — в состав Российской империи полностью войдут все берега Днепра.

К тому времени правнуки правобережных атаманов, присягнувших 27 марта 1674 года на второй Переяславской раде, станут российским дворянством. К примеру, среди прямых наследников фамилии "генерального есаула" Якова Лизогуба уже в XIX веке найдутся и генералы, герои войны с Наполеоном, и революционеры-"народники". Русскими дворянами станут и правнуки гетмана Дорошенко, долго метавшегося между Москвой, Варшавой и Стамбулом, но в итоге присягнувшего царю. Среди потомков раскаявшегося гетмана мы увидим даже Наталью Гончарову, жену поэта Александра Пушкина.