"Наша задача — выпускать достойных артистов". Евгений Князев о жизни Щукинского института

23 октября Театральному институту имени Бориса Щукина исполняется 110 лет. Ежегодно его штурмуют тысячи абитуриентов, мечтающих связать жизнь со сценой. Несколько десятилетий назад среди них был и Евгений Князев — на тот момент инженер подъемно-транспортных машин и оборудования, который решил сменить свой путь и стать актером. Вот уже 21 год он возглавляет это учебное заведение. В памятную для всех "щукинцев" дату Евгений Князев рассказал ТАСС о Борисе Щукине, буднях института и традициях, которые хранят в его стенах.

Почему институт носит имя Бориса Щукина

Борис Щукин был учеником Евгения Вахтангова, замечательным артистом. В легендарном спектакле "Принцесса Турандот" он сыграл маску Тартальи, после смерти Вахтангова участвовал в постановках Бориса Захавы, Юрия Завадского. Одной из этапных для него была роль Егора Булычова в одноименной пьесе Максима Горького, при этом автор отмечал блистательную работу Бориса Щукина. Однако в историю советского театра Щукин вошел как исполнитель роли Владимира Ильича Ленина. Сначала он сыграл вождя в пьесе Николая Погодина "Человек с ружьем", а после — в фильмах "Ленин в Октябре" (1937) и "Ленин в 1918 году" (1939).

В 1937 году отмечали двадцатилетие Великой Октябрьской Социалистической революции. Режиссеру Михаилу Ромму и съемочной группе было поставлено условие снять фильм "Ленин в Октябре" менее чем за три месяца: для того времени, тех аппаратов, камер это были очень сжатые сроки — настолько, что они работали круглосуточно. Представляете, какая ответственность была на Щукине! К тому же, несмотря на свой крепкий вид, он был человеком с подорванным здоровьем. Щукин очень трудно жил во времена революции, в период Гражданской войны и наступившего НЭПа, когда оказался в Москве. Ему было негде спать, нечего есть. Он был тактичный, скромный, никогда не мог позволить себе взять что-то со стороны, при этом его тяга к театру была так сильна, что он не оставлял этого дела и настойчиво пробивался.

Борис Щукин был человек удивительной работоспособности и такта. Он не жаловался на свое здоровье, иногда только говорил, что не очень хорошо себя чувствует. Товарищи иногда его даже называли симулянтом, потому что внешне он был очень здоровый, крепкий парень. Для всех стало большой неожиданностью, что он умер: заснул и не проснулся, сердце не выдержало. 

Он ушел в 1939 году, еще молодым (в возрасте 45 лет — прим. ТАСС). В память о нем — а он к тому времени уже носил звание народного артиста Советского Союза, был отмечен всеми государственными наградами — назвали училище. Его имя сохраняется, и никому в голову не приходит менять это, потому что он был блистательный артист. 

Театроведы почти ничего не знают о Щукине — осталось мало исследований о его творчестве, пропитанный идеологией образ Ленина затмил Щукина-артиста. И нам предстоит вернуть его в историю не только Вахтанговского театра, но и в целом отечественного. Он был прекрасным и разноплановым артистом. От Качалова (народного артиста СССР, одного из ведущих актеров Московского Художественного театра — прим. ТАСС) он получил  открытку — фотографию с дарственной подписью: "Товарищ, это талант".

О поступлении и студентах

Если бы меня не приняли в Щукинское училище и взяли в какой-нибудь другой театральный институт, я бы, наверное, пошел. Но если бы меня тогда спросили, куда я хочу, я бы сказал: "Хочу в Щукинское". У меня были педагоги, которые работали и учились у самого Вахтангова. Например, Вера Константиновна Львова, которая была педагогом и у Щукина, преподавала мне на первом и втором курсе. С Ремизовой Александрой Исааковной я репетировал спектакль — она была режиссером Театра Вахтангова, и мне довелось с ней встретиться даже на сценической площадке. 

Сегодня все абитуриенты пробуются в разные театральные институты и мечтают только бы поступить. Редко-редко какой-нибудь мальчик или девочка скажет тебе: "Я хочу поступать только сюда", — иногда такое бывает. Они примерно одинаковые все, одаренные, а дальше идет та самая судьба, которую каждый человек выбирает. 

А когда они абитуриенты, они ничем не отличаются. Ищем мы одаренных, талантливых людей. 

Об атмосфере и традициях в Щукинском институте

У нас атмосфера всегда домашняя, но никто из студентов не переступает ту внутреннюю черту — чтобы не превратилось все в панибратство или амикошонство. У нас принцип — любить своего ученика, поэтому мы с ними знакомы, мы разговариваем. Но такого, чтобы студент похлопывал педагога по плечу, нет и никогда не было. Всегда существует дистанция между преподавателем и учеником, но атмосфера любви и желания помочь, сделать из студентов хороших артистов, как была, так и осталась.

Главное неизменное, что у нас осталось, — это преподавание школы. Традиция идет от самого Вахтангова, а к нему это пришло от Станиславского. И эта преемственность поколений, передача из рук в руки методологии, которую использовал с первыми студийцами Вахтангов, существует до сих пор. Все школы работают по системе Станиславского, но мы отличаемся от других тем, что свою методологию преподавания сохранили с тех самых давних времен. Евгений Вахтангов и Борис Захава придумали логику, последовательность предметов, упражнений для этих задач, и эта школа у нас неизменна на протяжении уже 110 лет. 

Мы не утратили ни одной традиции. У нас есть кодекс поведения студентов — с ним знакомят всех первокурсников. Это негласный этический справочник, что можно и что нельзя позволять себе в стенах училища: ну не может, например, мальчик разговаривать, сидя перед девочкой, также весь класс должен приветствовать педагога, когда он входит. Это элементарные вещи. 

На некоторых курсах бывают дни, когда студентки не могут приходить в институт в брюках. Педагоги учат их ходить на каблуках, в платьях, потому что дальше им нужно будет играть на сцене, носить длинные костюмы, делать прически, и всему этому надо учиться. 

У нас есть традиционные праздники. Например, День первокурсника или День рождения школы, который проводится 23 октября. Каждый год мы собираем всех выпускников и для них устраиваем праздничный вечер — в память об учителях. К нам на юбилейные вечера приходят те, кто окончили Щукинское училище и 10, и 20, а иногда и 60–70 лет назад. Мы чтим память Вахтангова, Щукина. 17 апреля проведем вечер, посвященный 130-летию Бориса Щукина. 

О выходе на большую сцену

У нас есть учебный театр, в котором студенты четвертого курса проходят свою последнюю практику в институте — играют выпускные спектакли, по которым они аттестовываются и благодаря которым получают в итоге дипломы. Возможность практики дает и Театр Вахтангова, за что я ему благодарен. Уже много лет студенты участвуют в спектакле "Мадемуазель Нитуш" — поют, танцуют, играют. Есть детский спектакль "Питер Пэн" — его поставил наш педагог Александр Коручеков со своим курсом, и мы с дирекцией театра решили, что эту постановку будут играть только студенты. Каждый год у нас происходит ввод ребят в "Питер Пэн" — уже, наверное, поколений шесть сыграли. 

Довольно редко, но бывает, что учебные спектакли, которые игрались на площадке Театра Вахтангова, остаются в его репертуаре. Например, "Месяц в деревне", поставленный Владимиром Ивановым для его курса (в репертуаре Вахтанговского театра он называется "Две женщины" — прим. ТАСС). На курсе у Анны Дубровской был отрывок по "Варшавской мелодии" — из него родился спектакль, который теперь идет в театре. Или постановка "Глазами клоуна" Эльдара Трамова — это была учебная работа, которую затем доделали и разрешили играть в студии театра.

Во время учебы студенты практикуются и в других московских театрах — в Театре оперетты, в Театре мюзикла, сейчас один мальчик работает в Губернском театре у Сергея Безрукова. Это все обязательная практика, которую ребята должны проходить. Мы даже пытаемся сделать гастроли, в апреле 2024 года студенты четвертого курса ездили во Владикавказа: они возили туда спектакль "Ночные дороги" по пьесе Гайто Газданова. 

О переменах 

Мы сегодня живем в мире, который распахнут. Очень много театральных факультетов, кружков открылось — даже в непрофильных вузах. Выпускается большое количество артистов, и они заполняют собой все пространство. При этом уровень актерского, исполнительского искусства в общей массе теряется и пропадает. И если когда-то все ведущие театральные школы были очень строги, могли наказывать отчислением (Татьяну Самойлову отчислили из Щукинского училища из-за съемок в кино, по этой же причине едва не выбыл Василий Лановой — прим. ТАСС), то сейчас студент обязательно найдет себе применение в каком-нибудь другом вузе. В общем, бороться со студентами стало трудно, но главная наша задача — сохранить уровень, выпускать достойных артистов, которыми гордились бы и мы, и Россия. 

Наша методика вахтанговской школы сохраняется и является неизменной, но сегодня мы пытаемся вводить и новые предметы, которые связаны с цифровизацией, потому что никуда нам от нее не деться. Хорошо это или плохо? Я не берусь судить, это наша жизнь, и в нее входит тот самый искусственный интеллект. Но театр — это та институция, которая будет до последнего сражаться и биться, потому что она касается души человека. И театр никуда не денется, потому что душа человеческая никуда не денется. А если денется куда-то душа, то это значит миру конец.