110 лет назад, 13 ноября 1914 года, родился, без преувеличения, главный конструктор ракетно-космической техники Георгий Бабакин. О нем и его вкладе в повышение обороноспособности страны и развитие отечественной космонавтики при жизни Бабакина было известно довольно мало. Причина — в исключительной секретности проводимых им работ.
Прежде всего — самообразование
Семья Георгия Бабакина жила в Москве. Его отец Николай, окончив МГУ, работал на химическом производстве, принимал участие в Первой мировой войне, получил ранение, был награжден боевыми орденами. Мать Мария Попова — родом из состоятельной купеческой семьи, вела домашнее хозяйство. Георгию не исполнилось и трех лет, когда отец внезапно умер от сердечной недостаточности. Гражданская война, сложное материальное положение и напряженная работа не позволили Георгию Бабакину получить классическое образование — он окончил всего семь классов школы в Хамовниках (в 1929 году). Жили в коммунальной квартире около Арбата с отчимом Николаем Банкетовым и сводным братом Алексеем (более 40 лет — с 1920 по 1961 год).
Шестимесячные курсы радиомонтеров, открытые при Центральной радиолаборатории, стали впредь единственным местом очного обучения Бабакина. Уже в 1930 году началась его трудовая биография — в неполные 16 лет он получил направление на работу радиотехником в радиослужбу при столичной телефонной сети. Быстро зарекомендовав себя грамотным специалистом, он получал самостоятельную и ответственную работу: за два года трудовой деятельности при Московской телефонной сети Бабакину неоднократно довелось принимать участие в трансляциях и радиопередачах с новых заводов-гигантов, с митингов и парадов на Красной площади.
В начале 1936 года его призвали в ряды Красной армии, но через полгода демобилизовали из-за болезни сердца. Георгий Бабакин начал работать техником радиоточки Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького, вскоре женился на Анне Гойхман. Сдав все же экстерном экзамены за десятилетнюю школу, он поступил во Всесоюзный заочный политехнический институт, но из-за Великой Отечественной войны и огромной загруженности работой учеба растянулась на 20 лет. Тем не менее на протяжении всей жизни он упорно занимался самообразованием, предъявлял к себе высокие требования, вел активную трудовую деятельность — это все и взрастило из него одного из самых эрудированных специалистов в своей области.
Зенитные ракеты и космос
В суровом 1943 году Георгия Бабакина перевели работать в Институт автоматики при Всесоюзном совете научных инженерно-технических обществ. Выполняя военные заказы, он возглавил лабораторию, вскоре преобразованную в конструкторское бюро (КБ). Там занимались вопросами дистанционного управления ракетами и их автоматикой. Закончилась Великая Отечественная война, но началась холодная. Институт получил заказ на создание радиоэлектронной системы обнаружения самолетов и поражения целей ракетами. Защищая проект в НИИ-88 (головной организации ракетно-космической отрасли по научно-технической политике, сегодня это ЦНИИмаш), Бабакин познакомился с Сергеем Королевым. Ветераны вспоминали, что после выступления молодого коллеги лидер советской космической программы произнес: "Искра божья есть в этом человеке".
В 1949 году Королев добился перевода 17 ведущих сотрудников Института автоматики, включая Бабакина, под свое крыло. Первым заданием Георгия Бабакина на новом месте стала разработка зенитных управляемых ракет. В 1951 году его с группой коллег перераспределили в конструкторское бюро Семена Лавочкина для работы над ракетой В-300 для системы противовоздушной обороны (ПВО) Москвы "Беркут" (С-25). Суммарно она могла отражать одновременный налет до 1 тыс. самолетов со всех направлений, на высотах от 5 до 25 км со скоростями до 1 тыс. км/ч, в любое время суток и независимо от метеоусловий. На полигоне Сары-Шаган при испытаниях в июне 1960 года Бабакин потерял своего старшего товарища — от острой сердечной недостаточности скончался Семен Лавочкин.
Космонавтика, особенно после полета Юрия Гагарина в 1961 году, бурно развивалась. Это привело к необходимости выделить ряд перспективных тем в самостоятельные направления. Сознавая, что ОКБ-1 через год-другой не сможет вести разработку всех космических аппаратов, поскольку они становились все сложнее и спектр тем возрастал, его руководитель Сергей Королев решил сконцентрироваться на решении вопроса "человек в космосе", а также привлечь другие организации, включая коллектив ОКБ им. С.А. Лавочкина.
В марте 1965 года по его предложению, поддержанному научным руководителем разработки межконтинентальных ракет Мстиславом Келдышем, Машиностроительный завод им. С.А. Лавочкина стал головной фирмой по созданию автоматических космических аппаратов для полетов к Луне и планетам Солнечной системы. Георгия Бабакина назначили главным конструктором.
Передача Сергеем Королевым в руки своих сподвижников реализации исследования комического пространства непилотируемыми средствами оказалась очень полезной. Она дала отечественной космонавтике много новых талантливых ученых-конструкторов и среди них — Георгий Бабакин. Выбор Королевым предприятия и его главного конструктора не был случайным, а его мнение в этих вопросах было весьма существенным. Он был хорошо осведомлен о достижениях и потенциале данного коллектива, знаком с Бабакиным еще по совместным работам в НИИ-88
Николай Бабакин, сын Георгия Бабакина, отмечал, что в отце была словно природой заложенная "программа реализации", которая приводила к "единству формы и содержания" — "неизменно уважительному отношению к окружающим, видению в любом человеке равноправной личности".
Думаю, что высокие человеческие качества отца позволили коллегам воспринять его как замечательного специалиста, многотысячный коллектив сотрудников ОКБ позитивно воспринял его стремительную карьеру на новом месте работы, завершившейся должностью главного конструктора, которую он занял при полном одобрении именно — и прежде всего — старожилов предприятия, "лавочкинской гвардии"
"Луноход-1" и получение первого "лунита"
Первым проектом ОКБ под руководством Бабакина в космической теме стала задача осуществления мягкой посадки на поверхность спутника Земли. К 1965 году экспедиции к Луне совершались практически регулярно, можно говорить о настоящем штурме, предпринятом СССР и США. Из 18 американских запусков кораблей 8 в той или иной степени можно было считать успешными. Советский Союз на тот момент добился 9 удачных запусков из 21 (4 пролета, 1 облет с фотографированием обратной стороны, 4 жестких прилунения). Все же "бережную" доставку аппаратуры на Луну долго не удавалось реализовать.
Наземные экспериментально-испытательные работы, организованные и проведенные под началом Бабакина, довольно скоро принесли свои плоды. 3 февраля 1966 года аппарат "Луна-9" совершил первую в мировой практике мягкую посадку на поверхность спутника в районе Океана Бурь. Это открыло широкие перспективы для реализации исследовательских программ с применением различных зондирующих устройств, как стационарных, так и мобильных.
За один 1966 год предприятие Лавочкина вместе с войсковыми частями и смежными организациями осуществило шесть запусков космических станций к Луне, лишь один оказался аварийным. Ни одна лунная станция не повторяла предыдущую, каждая имела свои конструкторские решения, отличающуюся научную аппаратуру.
Тем временем у США появилась программа "Аполлон". Тогда стало ясно, что работы СССР по пилотируемым полетам на Луну отстают от американских. Тем не менее руководство страны поставило перед Георгием Бабакиным задачу доставить на Землю образцы лунного грунта для дальнейшего изучения в лабораторных условиях. Сделать это было необходимо именно с помощью непилотируемых аппаратов — такое решение вышло бы и существенно дешевле, и без риска для людей.
Далеко не все советские (и не только) ученые верили в возможность реализации этой задачи на базе имевшихся технических средств. Тем не менее 24 сентября 1970 года возвращаемый аппарат "Луна-16" успешно совершил посадку в 80 км к юго-востоку от казахстанского города Джезказган. Вскрытие контейнера с образцами лунных пород, собранных в районе Моря Изобилия, производилось в специально оборудованной лаборатории Института геохимии им. В.И. Вернадского, куда его доставили из НПО им. С.А. Лавочкина. Масса привезенного "лунита" составила 105 г, при этом Академия наук СССР даже поделилась образцами с зарубежными коллегами. Бабакин был убежден, что автоматам под силу справиться в космосе практически с любой задачей.
Отмечу и успех межпланетной станции "Луна-17", доставившей 17 ноября 1970 года на поверхность спутника Земли аппарат "Луноход-1", который проработал там до 14 сентября 1971 года (последний успешный сеанс связи с аппаратом), то есть в течение 302 суток. За это время советские ученые получили уникальную информацию об особенностях лунной поверхности, удалось оценить радиоактивное и рентгеновское излучение, определить химический состав и свойства грунта. Космические станции "Луна-16" и "Луна-17", можно сказать, закрепили за Советским Союзом приоритет в изучении космоса автоматическими станциями.
Венера становится ближе
Не менее масштабные задачи стояли тогда перед космической отраслью и при исследовании Венеры. Расстояние до этой планеты в перигее (наиболее близкой к Земле точке) составляет около 38 млн км, то есть в 100 раз больше, чем до Луны. В очередной раз "окно возможностей" открылось в июне 1967 года. Коллектив Бабакина успел хорошо подготовиться — в частности, после длительных исследований с имитатором Солнца и космического пространства была переделана система терморегулирования основного отсека космического аппарата "Венера-4" (у предыдущих она не могла справиться с обеспечением заданного теплового режима). Для этого на территории завода ОКБ построили уникальный стенд, который полностью имитировал условия спуска посадочного модуля в плотной и горячей атмосфере Венеры, были учтены параметры, полученные во время полета межпланетной станции "Венера-3", запущенной в ноябре 1965 года. Теперь конструкторы уже знали: спускаемый аппарат должен был работать при температуре 425 °C и давлении до 10 атмосфер.
18 октября 1967 года впервые успешно прошло зондирование атмосферы Венеры. В течение полутора часов датчики аппарата "Венера-4" в ходе плавного парашютного спуска замеряли температуру, плотность, давление и химический состав атмосферы. Аппарат "замолчал" на высоте 26 км, не выдержав давления 18 атмосфер.
Это была крупная научно-техническая победа — полученные данные дали человечеству больше информации о природе Венеры, чем оно собрало за всю предыдущую историю. За реализацию подобного эксперимента мирового значения Георгию Бабакину была присуждена (по совокупности работ) ученая степень доктора технических наук.
Этот выдающийся конструктор, о жизни которого все же и сейчас известно не столь много, тем не менее не был обделен наградами: Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, а также имел ряд престижных медалей. Являлся членом-корреспондентом Академии наук.
Георгий Бабакин первым приезжал в ОКБ и последним покидал его, работая зачастую по 15–18 часов. 3 августа 1971 года, всего в 56 лет, в ходе подготовки запуска космического аппарата "Марс-3" его сердце остановилось. Георгий Бабакин уже не узнал, что его детище совершило мягкую посадку на поверхность Красной планеты.