Телефонный звонок в Дамаск главы Ливанской Республики Мишеля Ауна в канун мусульманского праздника Ид аль-Адха (Курбан-байрам), вызвал волну как положительных, так и отрицательных эмоций в Бейруте. Дело в том, что хозяин дворца Баабда решил поздравить сирийского лидера Башара Асада на фоне острой дискуссии, которая идет сейчас в Ливане между сторонниками и противниками нормализации отношений с Сирией.
Поводом для нее стал выход сирийской правительственной армии к границе с Иорданией и перспектива открытия контрольно-пропускного пункта "Насиб". Как рассчитывают предприимчивые ливанцы, это позволит им возобновить экспорт товаров через сирийскую территорию в соседние арабские государства. Кроме того, с полной загрузкой заработают морские порты Бейрута и Триполи, что в перспективе может превратить Ливан в базу для послевоенной реконструкции Сирии и даст шанс местным строительным компаниям принять в ней активное участие.
Но очевидной экономической выгодой от возобновления сотрудничества с Дамаском в политических кругах, ориентирующихся на США и Саудовскую Аравию, пренебрегли. Эта часть ливанского общества под воздействием Запада по-прежнему считает невозможным заключение каких-либо сделок с нынешним сирийским правительством и ждет перемен в раскладе сил на региональной арене, надеясь, что Вашингтону удастся ослабить иранское влияние.
Осознанный нейтралитет
Сирийский кризис на самом деле расколол ливанское общество: суннитская община в значительной мере была солидарна с повстанцами, выступившими с оружием в руках против режима Асада, а бойцы отрядов шиитской партии "Хезболлах", напротив, с 2012 года воевали на стороне сирийской армии.
Тем не менее официальный Бейрут все эти годы формально занимал позицию нейтралитета или самоизоляции по отношению к событиям в соседней стране и сознательно дистанцировался от политической поддержки той или иной стороны в разгоравшемся конфликте.
Курс на нейтралитет был официально закреплен при премьер-министре Тамаме Саляме, который возглавлял с 2014 по 2016 год правительство национальных интересов.
При Сааде Харири, создавшем коалиционный кабинет в 2016 году, когда уже наметилась тенденция к победе войск президента Асада в войне при содействии ВКС России, возобновление контактов с Дамаском обусловили достижением политического урегулирования.
При этом Харири и его сторонники, конечно, предполагали, что к власти в Дамаске после свободных выборов под контролем ООН придет новая политическая элита.
Трудности формирования
В мае этого года, после прошедших первых за девять лет всеобщих выборов, президент Аун вновь поручил лидеру суннитского движения "Аль-Мустакбаль" Сааду Харири обновить коалиционный кабинет.
То, что премьер столкнулся на этом пути с трудностями и острой борьбой за министерские портфели между парламентскими блоками, не стало неожиданностью ни для кого.
Типичный для Ливана межконфессиональный торг начался с того, что обвинения посыпались в адрес и. о. главы МИД республики Джебрана Басиля — зятя президента и предводителя Свободного патриотического движения (СПД), создавшего блок "Сильный Ливан". Его обвинили в том, что он хочет прибрать к рукам львиную долю министерских портфелей.
Следом под огонь критики попал глава партии Ливанские силы (ЛС) Самир Джааджаа, посягнувший, в свою очередь, на президентскую квоту и добивавшийся передачи ЛС "суверенного поста" — министра обороны или как минимум вице-премьера.
Затем еще одним виновником задержки стал председатель Прогрессивно-социалистической партии (ПСП) Валид Джумблат, отказавшийся уступить один из трех выделенных общине горцев-друзов министерских портфелей своему оппоненту — эмиру Талалу Арслану, завоевавшему на выборах 40% голосов в Горном Ливане.
Наконец, осмелилась поднять голос против премьер-министра суннитская оппозиция, потребовавшая выделения ей "законного места" в правительстве.
Как отметила обозреватель Пола Астейх, все эти возникшие препятствия Харири в состоянии рано или поздно преодолеть, опираясь на выдержавший испытания тандем с президентом Ауном, однако для него неприемлемо появившееся в последние недели требование включить пункт о смене курса по отношению к Дамаску в правительственную программу. Поэтому премьер жестко предупредил перед праздником Ид аль-Адха, что "если давление тех, кто воодушевлен открытием КПП "Насиб", будет продолжаться, то в Ливане не будет сформировано правительство".
Альтернатива Харири
Астейх объяснила уверенное поведение Харири его высоким международным авторитетом.
Ливанскому премьеру удалось собрать на донорской конференции "Париж-4", состоявшейся 6 апреля, $11 млрд — на цели реформирования экономики с тем, чтобы добиться роста ВВП, снизившегося за последние годы с 8% до 1%, и принять меры по сокращению безработицы, достигшей 46%.
Между тем за свое жесткое заявление Харири подвергся резкой критике просирийских партий и СПД, которые усомнились в его способности и желании создать кабинет.
В местных СМИ стали обсуждаться варианты возможной замены лидера "Аль-Мустакбаль" другими суннитскими политиками, например, Наджибом Микати из Триполи или Абдель Рахимом Мрадом из Шторы, которые известны как более лояльные фигуры по отношению к Дамаску.
Кое-кто из депутатов озвучил идею создания "правительства большинства", исходя из того, что сторонники Свободного патриотического движения и "Хезболлах" располагают в парламенте достаточным количеством мест для получения вотума доверия.
Однако источники в окружении лидера "Хезболлах" шейха Хасана Насруллы опровергли слухи о подборе альтернативы Харири.
Они указали, что такой шаг стал бы вызовом суннитской общине и привел бы к новому опасному расколу общества. Сам шейх Насрулла пожурил премьер-министра за его реплику и посоветовал Харири "не спешить обозначать позиций, от которых, возможно, ему очень скоро придется отказаться".
В своем последнем телеобращении шиитский политик успокоил общественность, сообщив, что "Хезболлах" не будет настаивать на включении требования о налаживании отношений с Дамаском в программу нового кабинета.
"Этот вопрос, — сказал Насрулла, — станет темой дебатов уже после формирования правительства".
Реакция президента на высказывание Харири последовала не сразу. Судя по всему, генерал Аун предпочел дождаться возвращения из Москвы главы внешнеполитического ведомства Джебрана Басиля с докладом о результатах переговоров с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. На них главной темой была российская инициатива по консолидации международных усилий для возвращения сирийских беженцев на родину.
Вопрос беженцев
Присутствие 1,5 млн сирийцев стало тяжелым бременем для экономики Ливана, и, по свидетельству газеты "Аль-Ахбар", эту болезненную проблему как раз и обсуждал Аун в разговоре с Асадом.
Источники в президентском дворце пояснили, что звонок президента Ливана "не преследовал цели возобновить диалог с Асадом, поскольку никакого разрыва связей с Дамаском по сути-то и не было".
Посол Сирии в Бейруте Али Абдель Керим Али, отметили они, не прерывал своего пребывания в стране и непременно присутствует на всех официальных церемониях. Последнее время дипломат все чаще встречается с теми министрами, которые настроены на контакты с Дамаском.
"Принцип нейтралитета был важен в период конфликта, но теперь, когда открываются экономические перспективы сотрудничества с Сирией, самоизоляция ничем не оправдана", — указали источники.
Что касается Ауна, то он прекрасно понимает, что без тесной координации с Дамаском наладить процесс возвращения беженцев не удастся. Поэтому глава республики в числе первых безоговорочно поддержал российскую инициативу и пообещал на встрече 26 июля со спецпредставителем президента РФ по сирийскому урегулированию Александром Лаврентьевым всячески содействовать ее реализации.
В свою очередь, и. о. госминистра по делам беженцев Муин Мерхеби пояснил, что для начала массового возвращения сирийцев необходима программа устойчивого финансирования и коллективные международные гарантии. Однако, отметил он, со стороны Соединенных Штатов и Запада пока не наблюдается желания содействовать российским усилиям в этом направлении, как, впрочем, и процессу послевоенной реконструкции.
Подножка США
По мнению аналитика Нидаля Саби, американцы, напротив, используют все рычаги, чтобы затормозить выезд беженцев из Ливана. США, считает он, хотят использовать эту чисто гуманитарную проблему для продавливания послевоенного устройства Сирии, которые бы отвечало их собственным интересам. Саби также убежден, что трехмесячная задержка с формированием кабинета в Ливане так или иначе связана с региональной игрой, которую ведут США с целью ограничения влияния Ирана и "Хезболлах".
Как утверждает аналитик, одной из целей визита в Бейрут на прошлой неделе заместителя министра обороны США по вопросам международной безопасности Роберта Карема, с которым встречался Аун, было убедить ливанцев не форсировать процесс возвращения сирийцев на родину.
"Они [американцы] опасаются, что эта операция "вернет законность" режиму президента Башара Асада и расширит его народную базу, необходимую для победы на президентских выборах 2021 года", — подчеркнул аналитик.
Позиция Вашингтона не обескуражила ливанцев. Как заявил бывший депутат Амаль Абу Зейд, сопровождавший и. о. главы МИД республики в поездке в Москву, ливанская сторона продолжит совместную работу с Россией и создаст для этого специальный механизм.
"Мы выступаем за то, чтобы процесс [возвращения беженцев] шел параллельно с усилиями по политическому урегулированию и хозяйственной реконструкцией", — подчеркнул он.
Согласно прогнозу политолога Николы Насифа, за звонком в Дамаск из дворца Баабда может последовать личная встреча президентов Ауна и Асада, которая обновит двусторонние отношения. Ведь вовлеченность Ливана в решение гуманитарной проблемы беженцев и его участие в восстановлении сирийской экономики принесет политические дивиденды Дамаску.
Что касается премьер-министра Саада Харири, то президент Аун попросил его представить список правительства к 1 сентября. Глава республики направляется 15 сентября на Генеральную Ассамблею ООН и хочет, чтобы к этому сроку уже заработал новый коалиционный кабинет.