Один пояс – выбора нет. Почему Малайзия не сможет отказаться от китайской инициативы

Премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад в середине прошлого месяца побывал с официальным визитом в Китае. Там он не уставал восхищаться китайским научным и экономическим прогрессом. "Мы должны постоянно учиться у них", — сказал 93-летний политик. Но уже в последний день своего пребывания в Поднебесной во время итоговой пресс-конференции с премьером Госсовета КНР Ли Кэцяном малайзийский лидер неожиданно решить покончить с комплиментами и заявил о приостановке крупных инфраструктурных проектов, которые реализовывались Пекином на территории Малайзии.

Речь идет о строительстве 600-километрового нефтепровода вдоль западного побережья страны, а также 660-километрового газопровода на востоке, в штате Сабах. Контракты стоимостью более $2 млрд были подписаны в 2016 году, а работы начались в апреле прошлого года.

Но Махатхир решил приостановить и проекты покрупнее и поважнее (а может и вовсе отказаться). East Coast Rail Link — 688-километровая железнодорожная ветка от восточного побережья через центральные и вплоть до западных районов страны.

"Мы не в состоянии платить за этот проект более $13 млрд", — сказал премьер. А с учетом процентов по кредиту, предоставленных китайскими банками для строительства дороги, конечная стоимость проекта составит $19−20 млрд.

После этого немало экспертов и журналистов поспешили заявить, что мол, наконец-то китайскому "Шелковому пути" кто-то смог подставить подножку. Дело в том, что железная дорога в Малайзии должна была стать ключевой частью крупной транспортной сети в рамках инициативы "Один пояс — один путь" в Юго-Восточной Азии, которая проходила бы от юго-западных районов Китая через Лаос, Таиланд и в итоге выходила бы в Малайзию, к порту Кланг, расположенному на восточном побережье страны около Малаккского пролива. Именно через эту акваторию проходит около 60% китайской торговли и до 80% китайского импорта углеводородов.

Почему же "наконец-то"?

В этом месяце Китай отмечает пятилетку своего масштабного замысла "Один пояс — один путь". Пекин рапортует, что за это время подписано более 110 документов о сотрудничестве с 103 государствами и международными организациями. При этом общий товарооборот КНР с партнерами по "Шелковому пути" составил $5 трлн, китайские инвестиции превысили $70 млрд, а их ежегодный рост держится на отметке 7%.

Звучит, конечно, впечатляюще. Но за этими цифрами, как уверяют эксперты, скрываются и огромные кредиты, которые Китай раздает странам со слабыми экономиками в обмен на инфраструктурные проекты, а порой и на лояльность на международной политической арене. За примерами далеко ходить не надо: китайцы намерены построить в Лаосе железную дорогу за $6,7 млрд, что составляет почти половину от ВВП этого государства. Или же стратегический порт Хамбантота в Шри-Ланке, который власти вынуждены были отдать компании из КНР в аренду на 99 лет, потому что не смогли заплатить по полученному ранее кредиту в размере $1,4 млрд.

И вот впервые лидер крупной, не бедствующей, привлекательной для иностранных инвесторов страны говорит об экономической нецелесообразности подобного сотрудничества с Китаем, который к тому же является для Малайзии и крупнейшим торговым партнером. Действительно, с одной стороны, это несколько портит облик уверенно стоящего на ногах товарища, щедро отсчитывающего миллионы долларов и сладко зазывающего на свой "Шелковый путь".

Но, с другой стороны, нужно хорошенько присмотреться именно к фигуре нынешнего премьера Малайзии, чтобы понять, что же действительно стоит за его громкими высказываниями.

Покой ему даже не снится

Махатхир Мохамад, которого по праву считают политическим ветераном и тяжеловесом, в январе этого года согласился возглавить оппозиционный "Альянс надежды", чтобы выступить на майских парламентских выборах, хотя его партия не имела в этом объединении большинства. Но лидер самой крупной оппозиционной Народной партии справедливости Анвар Ибрагим на тот момент отбывал пятилетнее наказание за гомосексуализм, что по законам мусульманской Малайзии считается тяжким преступлением.

Еще перед выборами члены альянса договорились, что в случае победы Махатхир занимает пост премьера, но только на два года. После того как Анвар выходит из тюрьмы, получает амнистию от короля, позволяющую занимать государственные посты, он избирается в парламент и становится главой правительства.

Махатхир постоянно заверяет, что так оно и будет. Но многие помнят ситуацию конца 90-х прошлого столетия: Махатхир — тогда премьер, Анвар — министр финансов, вице-премьер и новая политическая звезда. Ему очень быстро приписывают роль преемника премьера, да и сам Анвар не скрывает амбиций. Но в 1999 году попадает в тюрьму по обвинению в коррупции, финансовых злоупотреблениях на шесть лет.

Позднее к этому сроку власти добавили еще девять лет по обвинению в мужеложстве. Адвокатам удалось добиться сокращения первого срока на два года за примерное поведение. Затем защита смогла доказать и то, что обвинения в гомосексуализме оказались беспочвенными. Верховный суд полностью снял обвинения с Анвара и вернул ему свободу в 2004 году.

Первое, за что взялся Махатхир после победы на выборах, — разобрать наследство своего предшественника Наджиба Разака и посадить его в тюрьму за коррупцию и хищения из государственного бюджета.

Пока все идет по его плану: в феврале начнется суд над экс-премьером, ему по совокупности грозит до 45 лет тюрьмы и штраф на миллионы долларов. Безусловно, публичный процесс над еще недавно всемогущим Наджибом существенно повышает рейтинг новой власти, которая и пришла с лозунгом победить коррупцию.

Продолжая зарабатывать очки, Махатхир отменил с 1 июля НДС в размере 6%. При этом, по словам Минфина, в результате налоговой реформы по итогам года казна не досчитается $5,1 млрд. А премьер продолжает говорить о громадном госдолге, который достался ему в наследство от Наджиба, — более $250 млрд.

Китайское регулирование

Есть у него еще одна инициатива — повысить как минимум в десять раз стоимость воды, поставляемой в соседний Сингапур, который не имеет собственных водных источников. К слову, Малайзия является единственным поставщиком водных ресурсов для Сингапура. Однако сингапурские власти ему напомнили, что, во-первых, между странами в 1962 году было заключено соглашение, которое истекает лишь в 2061 году. Во-вторых, в 90-х годах прошлого столетия именно при правительстве Махатхира были определены условия по стоимости воды. В-третьих, Сингапур поставляет очищенную воду обратно в Малайзию даже не по себестоимости, а себе в убыток.

Махатхир в конце мая — через две недели после выборов — также отменил проект строительства высокоскоростной железной дороги между Куала-Лумпуром и Сингапуром, стоимостью около $12,5 млрд. По его словам, это дорого и нецелесообразно. А несколько дней назад малайзийские представители говорили, что проект не сворачивается, а всего лишь замораживается на два года, поскольку нужно пересмотреть условия.

Возможно, названный срок — два года — именно сигнал к тому, что Махатхир действительно уходит, и решения по многим крупные инфраструктурным проектам придется принимать новому премьеру, в том числе и по китайским.

Очень показательной оказалась история вокруг крупного жилого квартала в штате Джохор, застройщиком которого является крупная компания из Китая.

Когда премьер заявил, что иностранцы не должны покупать жилье в Малайзии, в частности, в этих комплексах, рассчитанных на 700 тыс. семей, (это при том, что квартиры там уже на 70% выкуплены гражданами КНР), застройщик, а потом и власти штата поправили Махатхира соответствующими статьями местного законодательства, позволяющими совершать сделки с недвижимостью с иностранцами.

Глава правительства вынужден был согласиться, уточнив, что говорил лишь о невозможности претендовать на гражданство Малайзии зарубежными владельцами жилья.

Поэтому пока громкие заявления премьера, скорее, нужно отнести к поствыборной эйфории, в которой до сих пор находятся победители: ведь оппозиции впервые за более чем 60 лет удалось взять власть в свои руки.