27 СЕН, 15:46

Феминизм как буддизм. Новый издевательский роман Пелевина "Тайные виды на гору Фудзи"

БЕЛИКОВ Егор
Редактор журнала "Искусство кино"

Эта книга наверняка сильно возмутит российских активисток, хотя писателя явно не волнуют возможные медийные последствия

Ближе к самому концу своего нового романа "Тайные виды на гору Фудзи" Виктор Пелевин, по-прежнему смыслообразующий писатель для русской словесности, не очень изящно, зато очень искренне описывает явно болезненный для автора критический анализ так: "Работу критика я еще могу понять — пересказал кое-как чужой сюжет, добавил запаха своих подмышек, и готово". Так что опустим сюжет, перейдем сразу к запаху.

Каждый год романы Пелевина обновляются как хронологическая лента твиттера, в том смысле, что сверху кучи псевдоактуального мусора появляется что-то еще новое, более псевдоактуальное, чем до этого. В последние разы это были нейросети, постсекс и современное искусство ("iPhuck 10"), Сирия и "Звездные войны" ("Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами"). У Пелевина не бывает рефлексии о прошлом, у него всегда в бой идут молодые львы. А исторический контекст, затасканный в качестве сеттинга другими нашими литераторами, он использует исключительно постиронически, чтобы либо поиздеваться таким образом над опостылевшей действительностью, либо злобно спародировать тягу российского коллективного разума к болезненно любимому прошлому (так было в предпредпоследней книжке "Лампа Мафусаила").

Удивительно, что в итоге на вершине этой кучи в 2018 году вновь оказываются несчастные замусоленные русские олигархи. Они все так же сидят на яхтах (реально, больше половины действия "Тайных видов" проходит на палубах или в каютах) и непрерывно думают о том, чего бы им еще захотеть с учетом того, что хотеть им уже объективно нечего. В лучших пелевинских традициях им предлагается отведать абсолютного нечеловеческого счастья, причем посредством сложносочиненных буддистских практик. Но прежде чем к ним приступить, олигарха-протагониста по имени Федор Семенович (подчеркивается, что миллиарда у него нет, но внизу форбсовского списка он все же болтается) просят в психотерапевтических целях рассказать о своей юности, где сразу же обнаруживается Та Самая, ее зовут Таня, она вторая главная героиня.  

Но Пелевин, как мы знаем по опыту прошлых лет, — мизантроп особого рода, его персонажи — это уже не совсем люди, это очеловеченные тренды. Так вот, раз один герой — олигарх, значит, речь пойдет об ожидаемом возвращении олигархов на родину вследствие санкций, а вместе с ними — и о возвращении каких-то политических и финансовых смыслов. А раз Таня, очевидно, женщина, значит, она наверняка феминистка.

Да, это роман почти исключительно о нашумевшем движении #MeToo. Для феминисток Пелевин привычно находит параллельный путь эзотерических практик. Оказывается, чтобы обрести свою внутреннюю женскую силу (одна из персонажей сначала именует ее стержнем, а потом ругается сама на себя за то, что использовала в речи этот патриархальный символ), нужно пройти очередной кастанедовский путь самопознания с принятием соответствующих веществ. И вот когда Таня уже находится в трипе, где пишет на голове гигантской игуаны хештег #MeToo, Пелевин приводит авторскую сноску к этому иноземному термину: "Мейнстримное американское движение за достоинство и неприкосновенность женщины, сопровождающееся отдельными перегибами на местах".

На случай, если авторское отношение к рассматриваемым понятиям еще не очевидно: Пелевин это все ненавидит. И, скорее всего, не потому, что выжимает из себя по книжке в год об этой ряби на поверхности бездонного вселенского океана познания. Ему и лично все эти феминистки, которых он клянет на чем свет стоит уже далеко не в первый раз, олигархи, чекисты, стартаперы (и они в "Тайных видах" тоже есть, и, конечно, они резиденты "Сколково") и так далее уже в край надоели, он за свои полвека (ему 55) уже все видел, все знает.

Что же он знает? Начнем с козырей. Раз любой мужчина — абьюзер (в смысле — эмоциональный насильник), то самый главный мужчина в жизни — самый главный абьюзер и есть, и наоборот. Ну и, конечно, все феминистки больше всего хотят этого главного абьюзера охомутать. Для этого Таня использует новообретенную спецспособность, ментальный крюк, именуемую p****hook, позвольте мне это не переводить (хотя Пелевин переводит, нецензурно, и именно так, как вы подумали).

Понятно, что эта книга повлечет за собой грандиозный скандал. Все отношение Пелевина к новому подъему женского самосознания — ярость.

С другой стороны у него — олигархический буддизм, попытка недалеких умов постичь бесконечно далекие от них истины. Впрочем, им этого и не нужно, они, вместе со специально выписанными индийскими монахами, попадают в особые медитационные состояния, называемые джанами, в которых кайф, по словам Федора Семеновича, круче, чем под любыми наркотиками.

И здесь становится очень заметно, что роман целиком написан на самом деле вовсе не так ожесточенно, как отдельные его части про феминисток, а, наоборот, как-то неохотно, может, еще не лениво, но уже без особого желания. На добрых десяти страницах Пелевин непрерывно пытается описать пресловутые джаны, но при этом ему же надо подчеркнуть, что это совершенно невыразимое в словах человеческих языков счастье и удовольствие. Вот он и талдычит, жонглируя пустотой в стиле какого-нибудь Коэльо, что для этого и слов-то никаких не подобрать, и вообще не подобрать, и никак не подобрать.

В этом можно углядеть обидное писательское пренебрежение: мол, он уже так нас всех не любит, что уже даже и писать нам нормально не хочет. Но, очевидно, ему и на это наплевать. Пелевина, конечно, обвинят в том, что он в феминизме ничего не смыслит, хотя он-то намекает, что в нем никто не смыслит. Поэтому же и обвинения в женоненавистничестве уйдут, как обычно, в молоко, вернее, утонут в молочном тумане, который издревле повис между (шестипалым) затворником Пелевиным и читателем.

Наверное, это какая-то авторская клиническая депрессия, о которой автор тоже зачем-то рассусоливает очень долго. Это очередное состояние буддистских практиков, в которое олигархи попадают случайно после пребывания в джанах. Там они подавляют свое естество, утопая в апатии, безразличии и осознании бессмысленности существования. В тех же пучинах, надо полагать, пребывает и автор, и это, наверное, даже отвечает моему личному представлению о реальности, которая развалилась на кому-то, но не мне, нужные хештеги: то #MeToo, то #ОлигархиВозвращениеДомой (и даже на задней обложке "Тайных видов на гору Фудзи" часть аннотации оформлена как облако тегов). Но зачем тогда он изображает, что ему все еще нужно для чего-то, кроме пропитания, так называемое писательство? Например, каждый год Пелевин очень трепетно относится к пиар-активностям вокруг новых книг, даром что давно уже не дает интервью: такое ощущение, что и издания, где опубликуют первые эксклюзивные отрывки из романа, и даже критиков, которые получат книжку пораньше, то есть VIP-пропуск в очередь к его литературным мощам, он наверняка отбирает лично.

Впрочем, читателю "Тайных видов на гору Фудзи", даже фанату, вся эта мишура навряд ли будет интересна. Пелевину пора определиться, кому же и на кого больше наплевать — нам на него или ему на нас.

В продаже с 27 сентября.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора. Цитирование разрешено со ссылкой на tass.ru
Читать на tass.ru
Теги