Уже на протяжении примерно трех столетий Россия существует в виде империи в ее нынешнем экономическом понимании. Это подразумевает необходимость эффективного освоения и управления огромной многонациональной территорией. Значимость этой проблемы возрастает в связи с наметившимися в мировой экономике тектоническими сдвигами. Поэтому для России, как и для многих других крупных государств, все более острой становится проблема поиска и реализации новых моделей экономического роста.
Осенью 2018 года в СМИ появились сообщения о том, что Минэкономразвития России планирует разделить территорию страны на 14 макрорегионов. Согласно предварительным соображениям, предполагалось, что границы макрорегионов совпадут с рамками уже существующих российских федеральных округов. По факту же предлагаемое количество макрорегионов оказалось вдвое большим.
Предстоящий процесс формирования макрорегионов не предполагает изменения сложившегося административно-территориального деления страны. При этом предполагается, что в рамках новых макрорегионов будут реализовываться собственные программы социально-экономического развития. Забегая вперед, стоить отметить, что несовпадение границ будущих макрорегионов и существующих федеральных округов не имеет принципиального значения в макроэкономическом масштабе. Однако это уже было достаточно болезненно воспринято экономически активным населением ряда субъектов.
Полицентричность
Для того чтобы понять смысл предстоящих новаций, обратимся к первоисточнику. Им выступает Проект стратегии пространственного развития России до 2025 года. В качестве основополагающего принципа в стратегии пространственного развития России предлагается полицентричность. Это означает стимулирование создания и развития большого количества центров экономического роста на территории страны.
Исторически в Российской Федерации сложились 14 крупнейших городских агломераций. Помимо этого Стратегия пространственного развития выделяет шесть геостратегических территорий и четыре минерально-сырьевых центра. Из указанных территориально-экономических единиц и формируются 14 макрорегионов.
Вполне логично, что подобное деление предполагает дифференцированный подход к стимулированию развития отдельных экономических центров на федеральном уровне. Это подразумевает оказание прямой государственной поддержки эффективным макрорегиональным отраслям экономической специализации, а также одобрение различного рода льгот и преференций в рамках макрорегионов.
Предполагается, что за счет реализации индивидуальных стимулирующих мер к 2025 году будут созданы условия для формирования 35−40 крупных и ряда более мелких центров экономического роста в стране.
При внимательном изучении предложенной стратегии просматривается ряд достаточно противоречивых принципов и тезисов, которые пока что никак не увязаны между собой. Начнем с того, что само понятие "стратегия" изначально подразумевает построение цепочки целей и задач, направленных на достижение изменяемых результатов.
Однако рассматриваемый документ предполагает лишь деление территории страны на макрорегионы с последующей реализацией для них дифференцированной экономической политики. Воплощение указанной стратегии в жизнь предполагается в один (!) этап, за счет включения ее в план мероприятий, разрабатываемых и утверждаемых правительством. Получается, что с формальной точки зрения мы рассматриваем не стратегию, а перечень единовременных мер, направленных на стимулирование экономического развития отдельных территорий в благоприятном перспективном направлении.
Распределение
Другим признаком эффективной стратегии является концентрация имеющихся ограниченных ресурсов на одном или нескольких направлениях, что предполагает быстрое достижение именно в них видимого прогресса.
Оборотной стороной этого процесса выступает максимально возможное отвлечение ресурсов от второстепенных направлений и задач. В этом контексте предложенный Проект стратегии пространственного развития России до 2025 года в строгой оценке нельзя называть стратегией. Этот документ скорее предполагает построение системы эффективного распределения бюджетных средств и преференций по территориям с целью создания на них благоприятных условий для экономического роста. Для этого имеются вполне объективные социально-экономические предпосылки.
Несмотря на многолетнюю тенденцию к сокращению уровня социальных гарантий, государство продолжает оставаться "гарантом" имеющихся социальных обязательств. И это — одна из его основополагающих функций.
Однако указанный фактор принуждает правительство не к реализации действенной стратегии экономического роста, а скорее к тактике поддержания экономики "на плаву" и к сохранению (не ухудшению) сложившегося положения дел. Единственной стратегической, но болезненной для населения мерой можно признать упоминание в проекте стратегии модели "управляемого сжатия" моногородов с обеспечением мобильности населения в случае ухудшения положения градообразующих предприятий.
Равномерность
Следующим нелогичным моментом, вытекающим из необходимости выполнения государством социальных обязательств, является вполне справедливый принцип сглаживания сложившихся социально-экономических различий между различными субъектами.
В этом плане предполагается одновременное развитие имеющихся крупных центров агломерации и более мелких центров, имеющих потенциал развития до крупных, а также обеспечение необходимой инфраструктурой менее густонаселенных территорий, в том числе сельской местности. Скорее всего, результатом этого принципа станет более или менее равномерное распределение бюджетных средств по всей населенной площади страны с одинаково средним результатом, но без радикальных экономических прорывов на отдельных территориях.
Неоднозначный принцип одновременного развития агломераций и населенных пунктов всех масштабов предполагает необходимость больших финансовых вливаний в транспортную и энергетическую инфраструктуру. Об этом прямо говорится в Проекте стратегии.
Однако одновременное масштабное строительство дорог и электросетей на всей территории страны также будет означать распыление ресурсов, которое не предполагает быстрых стратегических улучшений в отдельно взятых агломерациях. Например, с целью быстрого обеспечения электроэнергией перспективных промышленных кластеров имело бы смысл сократить объемы строительства второстепенных по значимости электросетей. Более того, на одновременное масштабное строительство объектов инфраструктуры по всей территории страны просто не хватит бюджетных средств.
Перенаселенность
Стоит отметить еще одну обозначенную, но не решенную в Проекте стратегии проблему. В настоящее время 14 крупнейших российских городских агломераций остро сталкиваются с перенаселенностью, ухудшением экологической обстановки и транспортными проблемами. Однако Проект стратегии предполагает дальнейшее укрупнение указанных агломераций. С учетом только что сказанного это лишь усугубит перечисленные трудности.
Возвращаясь к обозначенному выше несовпадению границ будущих макрорегионов и существующих федеральных округов, я бы не стал оценивать это как негатив. Предложенная группировка отдельных областей и краев в макрорегионы по экономическому принципу способна дать толчок к укрупнению региональных производственных и торговых цепочек за счет выхода за пределы узких интересов отдельных субъектов Федерации с их местными бюджетами.
В целом же Проект стратегии пространственного развития России до 2025 года создает впечатление набора тактических мер, направленных на поддержание равномерного экономического роста в лидирующих городах страны.
Он не предполагает создания максимально комфортных условий для выборочных территорий и секторов экономики, в результате которых мы увидели бы в них быстрые и мощные позитивные сдвиги.
Главная же проблема в том, что в ходе медленного, но равномерного развития, даже не предлагаемого, а пока лишь обозначенного в стратегии, отечественная экономика может увеличить свое как среднесрочное, так и долгосрочное отставание от топ-5 экономически развитых стран мира.