Копить нельзя купить. Как обеспечить рост российской экономики

За последние десять лет доля страны в мировом ВВП снизилась с 2,6 до 1,9%, реальные доходы населения падают шесть лет подряд, прирост экономики с 2008 года почти символический. Это удивительный (в плохом смысле) результат для страны с такими огромными ресурсами и таким потенциалом их использования.

Мы накапливаем денежные запасы, которые на экономику не работают. Фонд национального благосостояния приблизился к 8 трлн рублей, но эти деньги вкладываются преимущественно в экономики других стран — на них покупается иностранная валюта, суверенные облигации государств. В России же эти средства "работают" весьма своеобразно — резервы вкладывают в поддержку банковской системы или в инфраструктурные проекты.

А кредитование производств на фоне этого "богатства" практически не растет. Данные Центробанка: за январь — сентябрь банковские кредиты нефинансовым организациям увеличились на 1,5%. За 2018 год, напоминаю, показатель вырос на 8,9%.

Почему не растет? Потому что фактическая процентная ставка (разница между банковскими ставками кредитов и ключевой ставкой ЦБ) в России слишком велика. Ключевая ставка сегодня опустилась до 6,5%, но даже льготная правительственная программа для МСП (малого и среднего бизнеса) предусматривает выдачу кредитов под 8,5% — на 2 п.п. выше. Что уж говорить об обычном, нельготном кредите для среднего или малого предприятия? Ставка в этом случае гарантированно будет двузначной. Надо отметить, что в очень немалой степени такой разнице способствует очень жесткая политика ЦБ по резервированию при выдаче кредитов.

А средняя рентабельность активов российских компаний, по данным ФНС, в 2018 году составила 6,4%. Подчеркиваю, средняя рентабельность: у чемпионов — добычи нефти и газа и железнодорожных грузоперевозок — она превышает 20%, в большинстве остальных отраслей балансирует на уровне от 2 до 7%. Кредиты для бизнеса попросту слишком дороги. 

Приоритет государственного бюджета

Между тем в мире масса примеров того, как государства выходили из кризиса за счет смягчения денежной политики. Мы помним, как в 2008 году ФРС США снизила ключевую ставку почти до 0%. Европейский ЦБ пошел вслед за ней. Таким способом центробанки пытались дать дешевые деньги банкам, которые смогли бы направить их в кредиты и тем самым возобновить рост экономики.

Сегодня, на фоне ожиданий снижения роста мирового ВВП, ФРС вернулась к практике снижения ставки. ЕЦБ, Бразилия, Индия (и наконец-то — Россия) делают то же самое. Но мы, к сожалению, приступили к снижению слишком поздно и неактивно — ожидаемого в этом году роста ВВП на 2% мы так и не увидим, это признают чиновники на всех уровнях. Зато мы накопили резервы и имеем один из самых больших профицитов бюджета среди стран мира в 2018 году — 2,7% ВВП.

А бизнесу в то же самое время повышают НДС, ужесточают фискальное администрирование, продолжают увеличивать тарифы инфраструктурных монополий. Судя по всему, в головах многих чиновников сложилось мнение, что приоритет бюджета государства гораздо важнее бюджетов бизнеса и домохозяйств. Только надо помнить, что это взаимосвязанные вещи, и если "душить" бизнес, не давать развиваться, то скоро повышением налогов казну не пополнишь — не с кого будет.

Надежды по ускорению экономического роста возлагают на национальные проекты. Но, во-первых, они направлены преимущественно на социальную сферу. А во-вторых, механизм нацпроектов запускается очень долго: что-то откладывается, перекладывается, деньги расходуются медленно, вмешивается бюрократия с собственными интересами. К тому же к нацпроектам мало привлекается частный бизнес: кураторы из администраций регионов просто не всегда понимают, как работать в рамках государственно-частного партнерства.

Что надо делать

Бизнесмены знают, что для успеха нужна четкая стратегия с ответами на вопросы, как и за счет чего развиваться. Такие стратегии есть у большинства стран — Великобритании, Китая, стран ЕС. И у каждой — свои приоритеты. А у нас все никак не сложится единая система, объединяющая разрозненные цели, затраты на их достижение и запланированные результаты.

В "Стратегии Роста" и ее продолжении — Дорожной карте устойчивого роста несырьевого сектора экономики упор делается на кластерное развитие промышленности. Девять направлений, 15 первых кластеров. Но они все равно не смогут развиваться без системных изменений.

Нужно начать осторожное "количественное смягчение" и увеличить доступность кредитов. Установить умеренно заниженный валютный курс в привязке к корзине валют. Ввести сильные налоговые стимулы для модернизации основных средств, в том числе ускоренную амортизацию. В борьбе с инфляцией переключить фокус надо на борьбу с тарифами инфраструктурных монополий: это они вносят в рост цен очень немалый вклад. Жестко сократить регулятивные издержки, не допуская сокращения масштаба стартовавшей "регуляторной гильотины". Установить максимум льгот для среднего и малого (прежде всего производственного и инновационного) бизнеса. Максимум льгот для прямых иностранных инвестиций. Ввести таможенную политику, содействующую локализации производства.

Я очень жалею, что люди, стоящие у руля нашей экономики, зовутся либералами. Либералы — за развитие частной инициативы, свободы бизнеса, конкуренции, а не государства.

А цель, заключающаяся исключительно в сохранении и мобилизации ресурсов, в увеличении доходов для власти (читай — в чиновничьей благодати), — это тупик. Госэкономика дошла до 70%, а рост почти остановился.

Надо что-то менять.