Вызов-2024: общий лимит времени для Трампа и Байдена

На предстоящих президентских выборах в США оба предполагаемых кандидата будут бороться, по сути, только за один четырехлетний срок. На мой взгляд, это создает предпосылки для поворота к лучшему в американо-российских отношениях.

Для действующего президента США республиканца Дональда Трампа предел времени пребывания у власти установлен конституцией. Представить себе нарушение или изменение этого ограничения сейчас практически невозможно, что бы ни кричала об "авторитарных" наклонностях хозяина Белого дома демократическая оппозиция.

Вероятный кандидат Демпартии США Джозеф Байден по закону может претендовать на два президентских срока. Но ему в ноябре нынешнего года исполняется 78 лет. Еще никто из хозяев Белого дома не въезжал туда в столь преклонном возрасте.

Выглядит и ведет себя Байден соответственно. Поэтому аналитики в США изначально предупреждали, что он заведомо идет лишь на один круг, а перспектива его переизбрания в 2024 году выглядит почти нереальной. Я согласен: сам видел, как быстро президентство изматывает и сравнительно молодых людей вроде Джорджа Буша — младшего или Барака Обамы.

Руки развязаны

С точки зрения американской внутриполитической жизни это, прежде всего, означает, что у Трампа и Байдена развязаны руки. Ни одному ни другому не будет нужды готовиться к еще одной гонке и копить необходимый для этого "политический капитал". Соответственно, они смогут больше ориентироваться на собственные предпочтения и интересы.

Трамп всегда говорил, что с Россией "лучше ладить, чем не ладить". Если он останется в Белом доме, то при желании сможет более последовательно и решительно подкреплять эти слова делами. Пусть и с неизбежной оглядкой на Конгресс.

Байден, служивший вице-президентом страны в администрации Барака Обамы, считается одним из главных заводил антироссийской истерии последних лет в США. Но до ее начала, при попытке "перезагрузки" американо-российских отношений, он вполне допускал в них и перспективу сотрудничества. Я это хорошо помню, потому что в 2011 году брал у него интервью на эту тему перед его визитом в Москву. Иными словами, он, как это принято у политиков, "колебался с линией партии".

Жизнь требует

Теперь в случае избрания президентом он сможет во многом подстраивать эту линию под себя. В том числе и в работе по формированию своего политического наследия, которую по идее должен будет начать с первых дней пребывания у власти. А поскольку он всю жизнь считался знатоком вопросов внешней политики и национальной безопасности и несколько лет возглавлял сенатский комитет по иностранным делам, ему логично будет искать возможности оставить свой след в истории именно в данной сфере.

Тем более что положение дел в мире этого требует. По закону очередная президентская инаугурация в США должна состояться 20 января будущего года. А уже 5 февраля истекает срок действия подписанного при Обаме российско-американского договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Россия не раз заявляла, что готова к любым вариантам продления этого договора — последнего международного соглашения, ограничивающего гонку самых смертоносных и разрушительных ядерных вооружений.

Байден еще с 1970-х годов, когда заключались первые подобные соглашения между Москвой и Вашингтоном ОСВ-1 и ОСВ-2, плотно занимался этой темой. Спорил об интерпретации и реализации этих договоренностей и с советскими официальными лицами, включая легендарного главу МИД Андрея Громыко, и позже с администрацией Рональда Рейгана в США.

От доверия — к сотрудничеству

Как ни парадоксально, нынешний тупик в американо-российских отношениях сам по себе тоже, по-моему, требует их нормализации. Ухудшаться им почти уже некуда, хотя эксперты с обеих сторон горько шутят, что тот, кто так думает, — скорее оптимист. Но даже самые оголтелые "ястребы" не могут не признавать, что предотвращение глобального ядерного конфликта — вопрос жизни и смерти десятков, а то и сотен миллионов людей.

Те же эксперты в один голос утверждают, что первопричина кризиса в отношениях между Москвой и Вашингтоном — почти полное отсутствие взаимного доверия. Соответственно, они предлагают восстанавливать и укреплять доверие — хотя бы по крупицам, за счет "тактики малых дел". Формировать так называемую позитивную повестку дня.

Но, на мой взгляд, это так не работает. Лед недоверия всегда ломали лидеры — от Леонида Брежнева и Ричарда Никсона в годы "разрядки напряженности" полувековой давности до Михаила Горбачева и Рональда Рейгана в конце классической холодной войны и до Владимира Путина и Джорджа Буша — младшего после терактов 11 сентября 2001 года в США.

Без команды сверху, по моему убеждению, дипломаты и другие специалисты никогда не поладят. Как раз они-то досконально знают и свою, и чужую переговорные позиции; лучше всех понимают, что подчеркнуть, а о чем умолчать.   

Зато, когда указание поступает, эти же самые люди прекрасно умеют договариваться. Сразу находятся и сферы взаимопонимания, и "повестка дня" сотрудничества. В годы недолгих "оттепелей" в наших отношениях я сам наблюдал, как министерства и ведомства с обеих сторон наперебой предлагали свои инициативы, чтобы попасть под "зонтик" президентских комиссий по взаимодействию.

Поэтому я и считаю, что двигаться надо, как ни парадоксально, не от сотрудничества к доверию, а наоборот: от санкционированного Кремлем и Белым домом доверия к сотрудничеству. Да, при этом неизбежен инерционный обструкционизм бюрократического "подполья". Но самотеком в нужную сторону этот процесс вообще не пойдет.

Другой парадокс

В США, правда, в последние годы наблюдается другой парадокс. На словах президент страны призывает с Россией ладить, а на деле его администрация только ужесточает свою политику и особенно риторику в отношении Москвы. Та, разумеется, дает отпор нападкам. Порочный круг взаимных обвинений раскручивается, ситуация в целом ухудшается и становится все более опасной.

Я спрашивал ведущих российских специалистов, уверены ли они, что правильно понимают, из чего исходят и чего добиваются в своей политике США. Мне отвечали: мол, да, уверены. Вашингтон стремится сохранить свое доминирование в мировых делах и не допустить появления равных по силе соперников, прежде всего в лице Китая, а Москву не желает не только слышать, но и слушать и адекватно воспринимать.

При этом имелись в виду спесивые американские чиновники. Но на них свет клином не сошелся: в США хватает знающих и авторитетных экспертов, в том числе и в сфере международной стратегической стабильности и безопасности. К ним я и обратился — с теми же вопросами, только уже о России.

Без "общего подхода"?

В ответ меня прежде всего предупредили, что говорить о некоем "американском подходе" к отношениям с Москвой не приходится, поскольку никакого "единого общего подхода" и нет. За официальную политику экспертное сообщество не отвечает, а в нем самом почти по любому вопросу сколько людей, столько и мнений.

С этой оговоркой исполнительный директор Ассоциации сторонников контроля над вооружениями США (ACA) Дэрил Кимболл мне сказал, что, на его взгляд, за океаном сложилось "такое представление, что Россия стремится любыми доступными ей средствами обеспечить свое доминирование в "своих", как она считает, зонах влияния, т.е. вдоль своих границ". "Подобное поведение было традиционным для стран в XIX веке, но оно не обязательно адекватно для XXI века", — добавил эксперт.

Почему он так думает, мне непонятно. Наполеон в 1812 году шел от западных границ России к Москве два месяца, теперь границы стали к столице ближе, а подлетное время ракет от них исчисляется считаными минутами. При окончании холодной войны Запад обещал, что военная инфраструктура НАТО к этим границам приближаться не будет; как слово это было нарушено, все знают. Если там опять начнется развертывание американских ракет, это будет невероятно опасно для всех.

Общий хор претензий

Но я же хотел не спорить, а попытаться понять логику собеседников. И потому просто констатирую, что среди конкретных претензий к России, на основании которых ей отказывают в праве на уважение и доверие, Кимболл называл "подрыв суверенитета Украины"; "обвинения в нарушении некоторых соглашений по контролю над вооружениями, в частности, конвенции по химоружию в инциденте со Скрипалями"; наконец — "использование пропаганды для воздействия на политические взгляды американцев". Реакция на все это в США "напоминает глубокое недоверие к Советскому Союзу в мои молодые годы", — сказал собеседник.

В том же духе ответила и Ольга Оликер, которая сейчас работает в Международной кризисной группе в Брюсселе, а прежде возглавляла программы изучения России в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований и в калифорнийской RAND Corporation. "Преобладающий взгляд на Россию и российскую политику в США сводится к тому, что Россия стремится ослабить и подорвать возглавляемый США глобальный порядок и связанные с ним институты — как международные (НАТО и ЕС), так и домашние (выборная демократия)", — написала она.

Что касается контроля над вооружениями, по словам Оликер, "в американских политических кругах" исходят из того, что "Россия подписывает договоры, но потом жульничает и не выполняет их, тем самым ослабляя позиции США, выполняющих договоры до последней запятой". "В разных договорах Россия это делает по разным причинам, но [в целом] добивается превосходства над США", — добавила собеседница. Как ей представляется, "люди, придерживающиеся таких взглядов, полностью в них уверены".

"Все проигрывают"

В последнем я, признаться, и не сомневаюсь. Хотя, опять же, есть что возразить. Например, если уж Вашингтон так печется о "глобальном порядке", то зачем сам же и крушит его устои? Ведь это он со времен распада СССР демонтирует одно за другим фундаментальные соглашения по контролю над вооружениями (КНВ). А при Трампе — и в других областях: от борьбы с изменением климата до международной торговли.

На вопрос о том, почему американцы считают, что им без КНВ лучше, Кимболл ответил, что и сам не видит в этом логики, поскольку "на сегодняшний день никто не может выиграть гонку ядерных вооружений", в ней "все проигрывают". Но при этом он сознает, что "в американском внешнеполитическом истеблишменте давно присутствует школа мысли — не доминирующая, но сейчас усилившаяся, — согласно которой США могут влиять на ход мировых дел за счет военного превосходства, в том числе и в ядерной сфере". Еще один постулат этой школы гласит, что "если уж мы пытаемся вести с другими переговоры по [КНВ], то нам надо их вести с позиции силы".

Оликер, со своей стороны, исходит из того, что "нынешняя администрация резко против [КНВ] в его обычном понимании, поскольку считает, что он ограничивает возможности США, а взамен достаточно не дает". Команда Трампа "рассматривает все прошлые сделки как плохие, поскольку полагает, что могла бы получить больше, — написала специалист. — Поэтому она готова передоговариваться, но проблема в том, что на самом деле ее предшественники были весьма умелыми переговорщиками и добиться лучшей сделки трудно".

"Избегать регресса"

В этих условиях, по убеждению Кимболла, необходимо хотя бы "избегать регресса" и для начала продлить на пять лет СНВ-3. Следом, на его взгляд, надо искать пути к переговорам о дальнейшем сокращении всех типов ядерного оружия (ЯО), вовлекать в процесс ядерного разоружения другие страны помимо США и России.

"Импульс президента Трампа по вовлечению Китая — правильный, но подход к этому у них некомпетентный и успеха в конечном счете не принесет", — сказал глава ACA. Сам он исходит из того, что "если бы США и Россия смогли продлить СНВ-3 и продолжить продвижение к сокращению ядерных запасов всех типов, то другим странам, владеющим ЯО, — Китаю, Индии, Пакистану, Франции, Великобритании, Израилю — следовало бы согласиться не наращивать размеры и разнообразие своих ядерных арсеналов, пока продолжается этот процесс". Нечто подобное предлагал в разговоре со мной и наш ведущий специалист академик Сергей Рогов.

Оликер считает, что "СНВ-3 можно спасти, если к власти в Вашингтоне придет новая администрация, а Россия будет готова" к продлению договора. Сделку на этот счет с Трампом эксперт считает "крайне маловероятной", поскольку "ее до сих пор нет".

Что касается вовлечения третьих стран, собеседница отметила, что "если США и/или Россия хотят видеть за столом переговоров по [КНВ] Китай, то им надо спросить китайцев, что те хотели бы получить от соглашения (вероятно, это какие-то ограничения для США и России), решить для себя, чего они сами хотят от Китая, и начать с Китаем разговор о том, возможна ли сделка. Но, чтобы усадить Китай за стол, в этом должно что-то быть и для него".

Что именно, пока никто уточнять не берется. Как раз об этом еще один наш академик Алексей Арбатов советовал мне спрашивать американцев.

Ядерное сдерживание

Но я не думаю, что у них есть готовый ответ. И потому предпочел поинтересоваться, какое впечатление произвел в США недавний указ президента России об основах государственной политики нашей страны в области ядерного сдерживания.

Оликер ответила, что "документ привлек некоторое внимание, в основном со стороны людей, которые следят за российской ядерной политикой", в том числе в Пентагоне, Госдепартаменте и разведке США. Но высшему руководству в Вашингтоне, на ее взгляд, важны лишь "несколько строчек" в сухом остатке, а "поскольку фундаментально российская стратегия не меняется, разные люди и дальше будут по-разному ее интерпретировать". В частности, "Пентагон не отказывается от своего суждения, что Россия намерена применять или угрожать применением ядерного оружия на начальной стадии обычного конфликта для достижения желаемого результата (в идеале такого, при котором противник России прекращает сопротивление)".

Со своей стороны Кимболл признал "полезность" сведения российского подхода в "единый документ", но при этом выразил разочарование по поводу того, что "это своего рода зеркальное отражение Обзора ядерной политики США от 2018 года". Параллелей, на его взгляд, столько, что можно говорить о своего рода "обезьянничанье".

Американский эксперт с сожалением отметил, что указ предусматривает возможность применения Россией ЯО в ответ на запуск против нее ракет, на применение не только ядерного, но и других видов оружия массового поражения, а также на агрессию с применением обычного оружия, ставящую под угрозу само существование государства. Все это, на его взгляд, опасные отголоски мышления в духе холодной войны.

Он также обратил внимание на отсутствие в документе ссылок на законы войны или нормы международного гуманитарного права — в частности, для отказа от нацеливания ЯО на центры сосредоточения мирного населения. По его словам, такое ограничение предусматривалось ядерной доктриной США при Обаме; сохранилось ли оно и при Трампе, Кимболл не знает.

По его мнению, в идеале Вашингтону и Москве нужно согласиться, что применение ими ЯО возможно лишь в одном случае — в ответ на первый ядерный удар. По этому поводу могу лишь напомнить, что глава МИД РФ Сергей Лавров не далее как в феврале призывал "подтвердить (а лучше усилить) формулу Горбачева — Рейгана о том, что в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана". А рассуждения о гуманности применительно к ЯО вообще напоминают мне бандитский черный юмор: "Ты не бойся, мы тебя не больно зарежем..."

"Теневое правительство"

На самом деле все, что я добросовестно изложил, Америка и Россия уже говорили друг другу множество раз. По-моему, это как раз подтверждает, что даже специалисты в наших странах находятся в плену пропагандистских стереотипов, преодолеть которые если и можно, то лишь по воле высшего политического руководства.

Оликер, как я уже упоминал, уповает на то, что "новая администрация" в Вашингтоне может спасти СНВ-3. Кимболл высказался еще определеннее. "У нас уже есть виртуальное теневое правительство, которое ждет своего часа за спиной вице-президента Байдена, — заявил он. — Думаю, оно будет готово к конфронтации с Россией по определенным вопросам, где это необходимо, но в то же время будет способно и готово ангажировать Россию по вопросам, связанным с ослаблением ядерных угроз".

Дело, что называется, за малым — выиграть выборы. Сам я пока не верю, что Байден и демократы на это способны. А о том, к чему подталкивают Москву намеки собеседника, не хочу даже шутить.

Как я и сказал в самом начале, исхожу из того, что у президента США, который в ноябре получит мандат доверия своего народа, будут в распоряжении четыре года. И наш президент тоже говорил, что до 2024 года можно сделать еще очень много хорошего. А там видно будет.