Замминистра иностранных дел РФ: ООН предстоит реагировать на новые вызовы и угрозы

В преддверии 70-летия ООН замминистра иностранных дел РФ Геннадий Гатилов, чья дипломатическая деятельность более 30 лет связана с этой организацией, рассказал о ярких моментах, которые запомнились ему за время работы в Нью-Йорке, а также о новых вызовах, которые стоят перед международным сообществом.

- Какие события запомнились вам больше всего за годы вашей работы в ООН?

- Моя дипломатическая деятельность связана с ООН вот уже более 35 лет, из которых 14 выпало непосредственно на работу в Нью-Йорке, где расположена штаб-квартира Всемирной организации. Событий за это время прошла большая череда. Многие имели судьбоносное значение для тех или иных стран, оказали влияние на развитие международных отношений.

Окончание холодной войны, конечно, не могло не затронуть ООН. Атмосфера дискуссий в ней кардинальным образом поменялась, равным образом как поменялись и формы работы ее органов. Прежде всего имею в виду Совет Безопасности, призванный по Уставу нести главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. У многих тогда возникло ощущение, что теперь-то ООН превратится из арены конфронтации в организацию, где совместными усилиями будут найдены ответы на проблемы, с которыми сталкивается человечество - мир станет более стабильным, застарелые, длящиеся десятилетиями конфликты будут урегулированы, откроется перспектива равноправного сотрудничества государств.

К сожалению, далеко не все эти помыслы были воплощены в жизнь, проблемы остаются и по сей день. Более того, к ранее имевшимся добавились новые, характер и масштабы которых невозможно было и предполагать.

Если говорить конкретно, то прежде всего вспоминаются события, связанные с Ираком. Проблемы, связанные с этой страной, - сначала агрессия против Кувейта, а затем военные действия западной коалиции против режима Саддама Хусейна - на протяжении многих лет, начиная с 1991 года буквально ежедневно обсуждалась в Совете Безопасности ООН. Было принято свыше 60 резолюций, разных по своему содержанию. В согласовании многих из них довелось участвовать. Памятно заседание 5 февраля 2003 года, на котором госсекретарь США Колин Пауэлл потрясал пробиркой с каким-то желтым порошком в качестве доказательства того, что Ирак якобы скрывает от международных инспекторов биологическое оружие массового поражения. Выглядело эффектно, но впоследствии он сам признался, что обнародованные им данные были во многом неточными, а иногда и сфальсифицированными. Но война в Ираке уже изменила весь политический ландшафт в регионе, да и в целом в мире. Такое манипулирование Советом Безопасности ООН явно нанесло урон его репутации, фактически было использовано для начала силовой операции против Ирака со всеми последовавшими из этого негативными последствиями.

Можно вспомнить и то, как проходил месяц председательства России в Совете Безопасности ООН в апреле 2002 года. Именно в этот период обострился очередной виток палестино-израильской военной конфронтации. В Совете в буквальном смысле в режиме нон-стоп, днем и ночью проходили закрытые консультации и открытые заседания в попытке хоть как-то снять накал напряженности. Если не ошибаюсь, таких заседаний было проведено больше 30 - и это всего лишь по одному из пунктов обширной повестки дня СБ.

Ну а если говорить о дне сегодняшнем, то конфликты на Ближнем Востоке и на севере Африки - Сирия, Йемен, Ливия, да и все тот же Ирак - продолжают занимать основное внимание в нашей работе в ООН. И, к сожалению, все больше через призму разрастания террористической угрозы в этом регионе.  

Запомнились и такие знаковые события, как празднования 50-, 60- и 65-летия создания ООН. Все они завершались принятием торжественных деклараций и программных документов со взглядом в будущее. Немало из поставленных целей было выполнено, например, в плане борьбы с голодом, болезнями, ускорения социально-экономического развития, особенно беднейших стран. Но многое так и осталось “на бумаге” по различным причинам. Так что и сегодня, когда мы отмечаем 70-ю годовщину ООН, перед мировым сообществом стоят серьезные задачи, решать которые можно только сообща. Ведь недаром же говорят, что ООН может быть настолько эффективной, насколько на это есть политическая воля ее государств-членов.

​-  Кто, на ваш взгляд, самая яркая личность из встреченных вами в ООН?

- Таких личностей, без преувеличения, были десятки. Все они - представители разных стран, разных культур и традиций. Поэтому важно было понимать не только их политические позиции, но и образ мышления, менталитет. Без этого в многосторонней дипломатии работать невозможно. Нью-Йорк всегда был местом сосредоточения талантливых дипломатов, многие из которых впоследствии занимали высокие государственные посты в своих странах, становились министрами иностранных дел. Работать с ними было интересно.

Не стану говорить о своих коллегах-соотечественниках, среди которых, несомненно, были и есть высокие профессионалы, большие знатоки своего дела. Это - тема для отдельного разговора. Упомяну лишь некоторых международников, с которыми приходилось плотно сталкиваться в различные периоды.

Это бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, человек высокой эрудиции, досконального знания всех сторон ооновской дипломатии, как говорится, изнутри и снаружи. Занимая долгие годы этот высокий пост, он умел очень внимательно учитывать интересы всех государств-членов и одновременно занимать принципиальную собственную позицию в сложных политических ситуациях. Вспомнить хотя бы эпизод, когда в 2004 году он, давая международно-правовую оценку военной операции США и их союзников в Ираке, заявил, что вторжение в Ирак было незаконным и противоречило Уставу ООН. До начала боевых действий Кофи Аннан настаивал, что США, прежде чем напасть на Ирак, должны получить согласие СБ ООН, чего так и не произошло. За это, кстати, он впал в немилость Вашингтона, который не мог простить ему этой оценки.

Хотелось бы вспомнить добрым словом и главу Спецкомиссии ООН по Ираку шведа Ханса Бликса, который в очень непростых условиях руководил разоруженческой инспекционной работой в Ираке. Своим профессионализмом и сбалансированными оценками он действительно добивался честного выполнения возложенного на международных экспертов мандата СБ ООН. Тем самым он тоже не очень нравился американцам, с подачи которых ему на смену пришел другой глава Спецкомиссии - австралиец Ричард Батлер. Он был уже, как говорится, “заточен” на выполнение конкретного политического заказа западников и своими докладами в ООН сыграл своего рода роль “спускового крючка” для начала военного вторжения коалиции в Ирак. В том, что действовал он именно с этой целью, имел возможность убедиться лично, когда несколько раз доводилось бывать в Ираке в составе ооновских инспекционных команд.

К числу запомнившихся персоналий можно отнести и патриарха ооновской дипломатии - алжирца Лахдара Брахими. На протяжении своей многолетней карьеры в ООН он выполнял различные миссии, помогая урегулированию конфликтных и постконфликтных ситуаций на Гаити, в Ливане, Афганистане, Ираке, а также работая над повышением эффективности миротворческих операций ООН. В последнее время был спецпредставителем ООН по Сирии. Вместе с ним работали над запуском межсирийского политического урегулирования, добились созыва международной конференции по Сирии, которая состоялась в январе 2012 года в Монтре. Конечно, ситуация в Сирии продолжает оставаться критической до сих пор, идет война с многочисленными жертвами. Но надо отдать должное Брахими, который искренне пытался сделать все возможное для запуска мирного процесса.

Этот список можно было бы и продолжить, и в нем заняли бы достойное место многие дипломаты - не только ооновцы, но и представители азиатских, африканских и европейских стран.

- Какая резолюция запомнилась вам больше всего?

- Их было много по самым различным темам: Ближний Восток, включая Ирак и Сирию, Афганистан, проблематика борьбы с терроризмом и недопущения попадания ОМУ в руки террористов, проведение миротворческих операций ООН в различных странах и регионах. Но работа над одной из резолюций все же запомнилась особенно.

В апреле 2004 года американцы совместно с англичанами внесли в Совет Безопасности ООН проект резолюции, одобряющий план урегулирования кипрской проблемы, который был заведомо неприемлем для греко-кипрской части острова, поскольку не учитывал ее интересы. Последовал сложный процесс консультаций, в результате которого стало ясно, что западники решили таким образом надавить на киприотов. Россия всегда занимала принципиальную позицию по кипрскому вопросу, выступала в пользу таких решений в ООН, которые способствовали бы справедливому решению проблемы разделенного острова. Это, к сожалению, был как раз не тот случай, и нашей страной было применено право вето, чтобы воспрепятствовать этому.

- Жалеете ли вы, что России приходилось в том или ином случае применять вето или, наоборот, что вето не применили?

- Право вето - важная уставная прерогатива постоянных членов Совета Безопасности ООН. Отцы-основатели Организации Объединенных Наций неспроста заложили этот механизм в основу работы главного органа Организации, ответственного за поддержание международного мира и безопасности. И речь, разумеется, идет не о том, чтобы усложнить, отяготить деятельность СБ ООН, а о подкреплении принципа, связанного с необходимостью соблюдения в СБ ООН консенсуса, основанного на балансе интересов входящих в него государств. Совет несет особую ответственность. Его резолюции носят обязательный характер, как это записано в Уставе ООН. Это подтверждает исключительную важность их содержания и направленности. И именно для того, чтобы поставить заслон на пути соблазна провести через ООН решения, отвечающие политической конъюнктуре того или иного государства.

Разумеется, никаких сожалений о наших действиях по применению вето быть не может. Они неизменно принимались на основе объективного анализа конкретной ситуации и твердого убеждения в том, что заблокированные проекты были неконструктивны, не отвечали нормам международного права и были способны привести лишь к деградации конфликта.

В ходе развития сирийского кризиса мы неоднократно слышали упреки в наш адрес от западных членов СБ ООН относительно вето, которые мы применили к антисирийским проектам резолюций. Помним рассуждения о том, что СБ якобы был "заблокирован" из-за позиции России и Китая.

Это - пропагандистские спекуляции, и только. Во-первых, мы применяли вето по проектам, которые некоторые наши партнеры, без сомнения, использовали бы для незаконного силового свержения режима в САР. При этом у нас перед глазами был опыт Ливии, когда резолюция СБ ООН 1973, постановившая создание над страной "бесполетной зоны", была использована для совершенно иных целей, а именно для военной операции НАТО на стороне повстанцев. Последствия этого мы ощущаем и сейчас, особенно в гуманитарной сфере. А в какую трагедию выливаются потоки мигрантов, пытающихся найти спасение в Европе, пересекая Средиземное море, всем хорошо теперь известно. Вряд ли натовцы задумывались над таким развитием событий, осуществляя бомбежки территории Ливии.

Возвращаясь к Сирии, нельзя не признать, что работа в Совете Безопасности ООН была все же продуктивной: принято 11 резолюций, в том числе по проблематике гуманитарного содействия и борьбы с терроризмом. В частности, резолюции 2170, 2173 и 2199 сформировали важнейший фундамент для организации коллективного противостояния терроризму, включая недопущение финансирования джихадистов, в том числе путем продажи ими нелегально добытой нефти, противодействие трансферу боевиков в горячие точки, сотрудничество по другим аспектам этой ставшей, пожалуй, самой острой проблемы. Эти решения в полной мере отвечают духу времени, поскольку беспрецедентный всплеск экстремизма становится «головной болью» для всего мирового сообщества.

Рассчитываем на то, что эта тема, которой при самом активном участии России стало уделяться приоритетное внимание, будет объединяющим фактором международного сотрудничества и растущего взаимопонимания среди партнеров, в том числе в регионе.

- Что бы вы изменили в работе ООН? Какие нужны реформы?

- С момента создания ООН уже произошли перемены, призванные совершенствовать ее работу по целому ряду направлений. Это касается создания ряда агентств, занимающихся гуманитарным содействием охваченным кризисами государствам, миграционными вопросами, социальной сферой, развитием и др. Серьезные изменения произошли в правозащитном сегменте, где ООН значительно активизировалась, в том числе благодаря созданию новых специализированных органов.

По реформе СБ ООН могу сказать следующее. Мы согласны, что реалии сегодняшнего дня, а именно формирующееся полицентричное мироустройство, требуют более справедливого доступа более широкого круга стран к принятию международных решений. Одновременно в этом вопросе руководствуемся необходимостью достижения консенсуса. Его отсутствие может ударить по доверию к Совету и Организации в целом, а значит, и по важнейшим решениям, касающимся обеспечения мира и безопасности на планете. Здесь спешка неприемлема. При этом твердо убеждены, что любые изменения в работе СБ ООН не должны затрагивать уставных привилегий постоянных членов Совета, а именно права вето, о чем мы говорили выше.

Но реформирование ООН должно касаться не только Совета Безопасности и других органов. В такой же мере эта задача стоит и в отношении Секретариата Организации. К сожалению, некоторые наши партнеры в эпоху однополярности воспользовались своим доминирующим положением и поработали над тем, чтобы в структурах Секретариата возобладала определенная "школа мысли", теперь уже не отвечающая современным реалиям. Очевидно, что для того, чтобы Секретариат ООН действительно в полной мере выполнял функции, связанные с защитой и реализацией принципов Устава ООН, необходимо, чтобы в нем были географически справедливо представлены все регионы мира.

- Насколько эффективен такой инструмент СБ ООН, как санкции?

- Санкции - это важный инструмент, предусмотренный Уставом ООН и рассчитанный на оказание давления на ту сторону в конфликте, которая отказывается выполнять решения СБ ООН и создает препятствия на пути к мирному урегулированию. Цель их применения - добиться изменения такого «поведения».

Когда СБ ООН вводит санкции, как правило, предусматривается тот объем ограничений, который необходим для подталкивания стороны-нарушителя к занятию более конструктивной позиции.

Однако некоторые западные члены СБ ООН в последнее время все больше пытаются «закрепить» санкционные меры в работе Совета по всем кризисным ситуациям, используют их в качестве «дубинки» в разговоре с неугодными им государствами - к месту и не к месту. Мы выступаем против такой логики, против того, чтобы СБ ООН шел по пути политического шантажа. Перегибать здесь опасно, ведь это может вызвать обратную реакцию. Поэтому мы - за аккуратный, сбалансированный подход.

Разумеется, сказанное относится исключительно к санкциям, вводимым по линии СБ ООН. Что касается односторонних рестрикций, принимаемых некоторыми государствами, то здесь ситуация совершенно иная. Такие меры нелегитимны, не имеют ничего общего с коллективно принятыми решениями, существуют вне международно-правового поля и являются ни чем иным, как односторонним политическим инструментом, призванным добиться изменения позиции некоторых правительств в пользу отказа от проведения самостоятельной внутренней или внешней политики.

- Выполнила ли ООН свою главную задачу, которая обозначена в Уставе организации как "Избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе”?

- Считаю, что выполнила и продолжает выполнять.

ООН представляет собой уникальную площадку, где все государства мира имеют возможность вынести на обсуждение любую волнующую их проблему. Это позволяет не только обратить на это внимание, но и попытаться найти компромиссы, согласовать подходы, не допустить эскалации напряженности.

Тем более сегодня, когда международная обстановка характеризуется возрастающим числом региональных и локальных конфликтов, которые все чаще стали приобретать этническую и религиозную окраску. Закручивается спираль конфессиональных противоречий на Ближнем Востоке, причем в первую очередь в странах, которые ранее представляли собой образец мирного сосуществования представителей разных религиозных групп и конфессий. Джихадистская угроза в Сирии и Ираке поставила некоторые из них под угрозу полного истребления, а обострение противоречий между рядом государств региона приобрело настолько ярко выраженное конфессиональное измерение, что эксперты заговорили о полномасштабном суннитско-шиитском противостоянии на Ближнем и Среднем Востоке.

Заостряются, мутируют другие угрозы. Сращивание потенциалов терроризма, международной организованной преступности, включая наркоторговлю и незаконный оборот оружия, постановка на поток перевозки мигрантов из Северной Африки в Европу, риски, связанные с возможностью доступа террористов к оружию массового уничтожения, - все это требует консолидации усилий для предотвращения трагических сценариев и купирования новых вызовов.

Так что ООН, которой удалось предотвратить глобальную войну, предстоит реагировать на все эти новые вызовы и угрозы, и работы в будущем хватит. В силу объективного характера процессов, связанных с трансформацией международных отношений, ООН не окажется в стороне. Уверен в том, что никакие попытки сдержать этот процесс не помогут, и Организация Объединенных Наций подтвердит свой статус структуры, являющейся площадкой для равноправного партнерства, коллективной выработки решений и символизирующей многополярный мир.