Глеб Никитин: мне хорошо знакомо чувство стыда

— Сколько мы с вами не виделись, Глеб Сергеевич?

— Думаю, около пяти лет.

— Помните, чем закончили предыдущее интервью? Я спросил: "А Волгу переплыть слабо?"

— А я сказал: "Смогу, если надо".

На мой взгляд, ответ не очень удачным получился. Что значит "если нужно"?

Во-первых, я не раз переплывал Волгу. Как в официальном зачете, так и в неофициальном. Во-вторых, надо было сказать: "Обязательно сделаю". Мог бы, кстати, вспомнить, что переплывал ее и раньше, на своей исторической родине. По десятку раз в день в виде тренировок, когда еще занимался плаванием. Туда-сюда, туда-сюда. Хотя в Тверской области река, конечно, совсем маленькая, узкая.

— Какая там ширина?

— Метров 100. Точно не как здесь.

— Тут когда переплывали?

— У нас есть совершенно замечательный старт на открытой воде, проходит каждый год. Один из самых больших в России — Volga Swim, или X-Waters.

— Еще раз: давно это было?

— В Нижнем, наверное, в 2019 году. Значит, ваш наказ выполнен.

— А тут размах реки какой?

— Километр.

— Заплыв проводился в городской черте?

— Да, с финишем у катера "Герой", что у подножия Чкаловской лестницы.

— Результат?

— Так себе.

— Расшифруйте.

— Тренироваться надо больше, вспомнить молодость. 19 минут было, что ли. Может, для губернатора и нормально. Для спортсмена — точно нет. Раньше проплыл бы гораздо лучше.

— Думаю, заплыв — не самое сложное обещание, которое вам пришлось дать пять лет назад?

— Однозначно.

— Что было труднее всего реализовать?

— Из запланированного в 2018-м?

— Из обещанного тогда людям.

— Назову то, что сам для себя ставил в качестве задач, хотя меня часто пытаются спровоцировать на некие обещания. Всегда щепетильно отношусь к этому. Понятно, что у нас, например, должно развиваться метро. Но обещать такое слишком безответственно и самонадеянно. А журналисты все равно пишут: "Никитин пообещал, Никитин заявил…" Когда вижу подобные публикации, испытываю не особо комфортные ощущения, люди ведь не вникают в нюансы формулировок. Но сейчас чувствую себя предельно уверенно в части прошлых программных заявлений.

— Давайте пальцы загибать. Рук хватит?

— Можем попробовать... Предельно остро стояла тема дольщиков: 6,5 тысячи обманутых человек, 140 недостроенных и несданных домов. Люди вложили последние деньги… Мне казалось, проблема нерешаема. Она вызывала огромную социальную напряженность. Не забуду, как в качестве символа протеста сожгли чучело с моей фотографией на месте, где должна быть голова.

— Людей можно понять.

— Сегодня вопрос почти закрыт. Пока не получили ключи около 900 человек. Иными словами, за пятилетку решена проблема более шести тысяч дольщиков. Если говорить про объекты, их осталось девять.

— Вы грозились закрыть тему этим годом.

— Повторюсь, делаем даже невозможное. Хотя сложности есть, появился, например, дом на Горького, который пока и в реестр не включен.

— Чей косяк?

— Разрешения на строительство выдавались до принятия нового закона о жилищном строительстве, где появились эскроу-счета, защищающие права дольщиков. Наследие старое, но всплыло уже в новое время. Собственником является, по-моему, бывший замгубернатора Нижегородской области, что сильно меня раздражает, не нравится принципиально.

— Что именно?

— Когда чиновник после оставления должности занимается бизнесом в сфере бывшей ответственности. Впрочем, это вопрос вкуса. Но если взялся, делай хорошо, качественно, в сроки, никого не подводи.

Значит, про дольщиков сказал. Для меня это была проблема огромного масштаба.

Стояли и иные задачи. Вроде продолжения строительства и развития метрополитена. В тот момент у меня отсутствовали реальные инструменты, которые позволили бы сдвинуть такого рода проекты.

Примерно в 2008–2009 годах достроили метромост, потом появилась станция "Горьковская", единственная в верхней части города, и на ней движение в ту сторону замерло. Было крайне важно повысить пассажиропоток, финансово-экономическую эффективность, в идеале выйти на безубыточность. Выход — расширение линий метрополитена, которое избавит людей от необходимости пересаживаться на другие виды транспорта. Сейчас строим до станции "Сенная" — к канатной дороге на Бор.

Следующий больной вопрос — состояние электротранспорта. Трамваи, их сеть, подвижной состав и его количество. Сейчас реализуем масштабный проект: за два года, используя эффективные технологии, должны полностью переложить трамвайные пути. Подчеркиваю, все пути в Нижнем, заменить весь подвижной состав. Цена вопроса — около 50 миллиардов рублей.

Идем дальше. Важнейшая тема — состояние благоустройства города. Как пример — парк "Швейцария". Для меня он стал символом.

— Чего?

— Несбыточности мечт. Только верхнее плато занимает площадь 52 гектара. А у нас на всю программу формирования комфортной городской среды с региональным софинансированием выделен миллиард рублей в год. На парк не хватило бы даже при самом скромном благоустройстве. Плюс — ограда "Швейцарии", памятник культурного наследия. Именно она служила для меня тем самым триггером, поскольку я регулярно ездил мимо на машине.

— Проезжали со слезами на глазах?

— На арматуре висели развалившиеся, покосившиеся бетонные столбы в ужасном состоянии. Такой знак разрухи. Каждый раз, когда натыкался взглядом на эти руины, думал: неужели все так и сохранится, ничего не сможем поделать? Впрочем, руки опускать я не привык, предпочитая жить по принципу "делай что должно, и будет как будет". Считаю то, что нам удалось сделать в парке, служит уникальным примером перезагрузки.

— Сколько в итоге стоила вся история?

— Примерно четыре миллиарда рублей.

— А где взяли еще три недостающих?

— Нет, на самом деле мы изыскали не три, а все четыре.

— Вы же говорили о миллиарде на все про все в области. От него не откусывали?

— Никоим образом! При поддержке правительства России мы включили парк в план подготовки к 800-летнему юбилею города, и более трех миллиардов было выделено из федерального бюджета. Остальное — региональное дофинансирование в течение двух лет.

Но это всего лишь один пример. На самом деле в городе много абсолютно символичных пространств, которые как бельмо на глазу, кричали, орали, что городу больно. Скажем, судейская вышка на Гребном канале, объект конструктивизма. Она лет 15–20 была в ужасающем состоянии, располагаясь при этом на самом видовом месте. Как гнилой зуб торчала. Ну кошмар!

Рядом эллинг. Я зашел туда… Представьте: десятую часть пространства занимала какая-то груда лодок, все остальное пустовало. Полуржавое здание производило впечатление старого склада в промзоне. И это — в центре города, возле Казанского съезда в сторону канатки и мечети.

По соседству — стройплощадка, где когда-то планировали строить трамплины. Не доделали, бросили, вокруг — строительный мусор, накопившийся за 10 лет. По периметру — синий забор.

Абсолютно неприглядная картинка, свидетельствующая, что развитие по благоустройству не происходит. Все требовало значительных инвестиций, которых, казалось, нет.

Потом — ярмарка. Знаковый проект.

— Вы про историческое здание?

— Сам по себе ярмарочный дом — достопримечательность, входящая в топ-3 в Нижнем. И перед носом у красивой постройки с богатым прошлым стояли сайдинговые конструкции по типу "Черкизона". Похожее сооружение использовалось для выставочных пространств, которых не хватало. Но в них было невозможно проводить мероприятия серьезного уровня. Они годились лишь для торговли товарами не самого высокого качества и по очень дешевой цене.

Однако главное — рядом с павильоном №1 находился котлован с остатками бетонной конструкции и торчавшей отовсюду арматурой. Венчал все традиционный синий забор. Эту стройку начали, когда Нижний Новгород покинул Борис Немцов (был губернатором региона в 1991–1997 годах — прим. ТАСС), значит, котлован пребывал в таком состоянии почти 30 лет.

Ну и асфальтовое покрытие ярмарочной площади — сплошные заплатки, лоскутное одеяло. Все уставшее, никакущее. Управляющая компания постоянно писала служебки в правительство Нижегородской области, основному акционеру ярмарки, мол, дайте денег, иначе обанкротимся, зарплату платить нечем.

В итоге что получилось? Реально убыточный объект, который было почти невозможно использовать по назначению, превратился в операционно прибыльную организацию.

— А что случилось с этим "шанхаем"?

— Мы все снесли. Реконструкцию первого павильона провели к 2019-му, затем построили новый на месте котлована. Через год сделали тотальное современное благоустройство площади. И теперь в летние месяцы она используется для открытых выставочных мероприятий. Дополнительное пространство в плюс к историческому и двум новым павильонам.

Еще один синий забор уродовал Нижневолжскую набережную. Нижегородцы прекрасно помнят его символический снос. Это произошло в 2018 году перед чемпионатом мира по футболу.

— А что он скрывал?

— Был абсолютно, на мой взгляд, завиральный частный проект, предполагавший строительство нескольких торговых этажей под землей. И это — рядом с Волгой. Ни экономически, ни технологически не оправданная история. Надо понимать, что такое гидропроницаемость грунтов.

Наконец-то набережная открылась для людей, они хотя бы Стрелку смогли увидеть. 10 лет забор перегораживал панораму. Помню, его кусочки резали на сувениры...

Александровский сад рядом с кремлем — тоже великолепное пространство. Горьковчане всю молодость ходили на концерты в ракушку, где филармония устраивала вечера классической музыки.

— Ракушка — это что?

— Ра́кушка, или раку́шка, — открытая сцена. Оркестры играли над Волгой, пока, по рассказам, в начале 90-х пьяная компания не сожгла эту ра́кушку.

— Или раку́шку.

— Или так.

Сцены не стало, а сад пришел в запустение. В страшнейшее! Разваливающаяся плитка, обрушающиеся склоны… К юбилею города и его полностью преобразовали. Восстановили ракушку, и теперь каждое лето там снова проходят концерты. В прошлом году от нас, к великому сожалению, ушел знаковый человек — Александр Скульский, главный дирижер Нижегородской филармонии. Когда-то молодым выпускником консерватории он дал первый концерт именно в той ракушке. И успел в последний раз выступить в ней перед уходом насовсем. Говорил, насколько для него это важно.

— Можно уточнить? Вы точно губернатор области? Не мэр Нижнего Новгорода?

— Да, очень любят наши, знаете, оппоненты устраивать такие провокационные вбросы.

— Вот вы и меня сразу записали куда-то…

— Обостряйте, обостряйте... Конечно же, никакого противоречия в моих словах нет. Поверьте, я очень доволен той активностью и работой, которую проводит мэр города Юрий Шалабаев. Когда приехал в 2018-м, горячо обсуждали тему городского главы. Процитирую Юрия Исаковича Лебедева, давным-давно он был мэром Нижнего, многое прошел, до сих пор авторитетный депутат, человек с большим политическим опытом. Вот он говорил: "На позиции мэра нам нужен хозяйственник, специалист по дерьму и пару, а не популист или политик".

Почему рассказываю про эти общественные пространства? Даже регион не мог в 2019-м осилить все. Ну куда уж городу с его финансовыми возможностями? Только навалившись вместе, консолидировав, насколько возможно, федеральные ресурсы и внебюджет, мы сумели сделать что-то полезное. И точно — не споря друг с другом. Если потенциальный инвестор увидит: есть система, команда, концепция, стратегия, он тоже будет готов вложиться, сделать ставку. В результате мы привлекли около девяти миллиардов внебюджетных ресурсов. Представляете? На 90 процентов они не связаны с потенциальной возвратностью. Например, делая площадь или парк, люди не рассчитывали зарабатывать.

Или вот Красная Слобода. Бывший судостроительный завод, где в 1905 году проходили революционные стачки и существовали подпольные ячейки с конца XIX века. Все это превратилось в руины, в промзону в центре города. Начали административно-технические инспекции, Министерство имущественных отношений обратилось в суд, стали поджимать. Собственник сначала думал, что идет какой-то захват. Потом побывал у меня в кабинете, мы провели совещание, и человек понял: никто не собирается ничего у него отнимать. Если тебе что-то принадлежит, надо это развивать. И все, сейчас имеем замечательное креативное пространство с кафе, ресторанами, местами для проведения концертов.

Таких ситуаций тоже было множество. У людей появилось желание присоединиться к проекту улучшений. Могу долго фамилии перечислять. Скажем, Анатолий Михайлович Седых.

— Это кто?

— Владелец Выксунского металлургического завода.

— Что он сделал?

— Ярмарочную площадь.

— Ну одной фамилии маловато будет. Решат, губернаторский любимчик.

— Боюсь, если начну называть, много времени уйдет… Леонид Викторович Михельсон.

— Вы замахнулись!

— Алексей Борисович Миллер, Вагит Юсуфович Алекперов, Олег Владимирович Дерипаска…

— Давайте тогда и Владимира Владимировича Путина не забудем.

— Я ведь говорю про внебюджет.

— А, извините.

— Президент, безусловно, обеспечил возможность принятия решений на федеральном уровне. Это именно юбилейные истории. А метро, развитие электротранспорта и другие проекты — так называемое инфраструктурное меню, бюджетные кредиты. Они тоже стали возможны по распоряжению Владимира Владимировича и впервые прозвучали в его послании Федеральному собранию. Эти инструменты запущены для всей страны. Мы активно в них участвуем и используем. Наверное, активнее всех.

А девять миллиардов внебюджета — это только на программы 2020–2021 годов.

Включая в том числе храмовые объекты на Автозаводе и в кремле, выставочное пространство с Никольской церковью, собор Симеона Столпника с археологическими раскопками и останками монастырского кладбища, которые сейчас оказались в крипте. Теперь можно почтить память основателей города и людей, живших здесь прежде. Это колокольня Спасо-Преображенского собора, являющегося сегодня фантастической точкой притяжения для туристов. Уникальная смотровая площадка с обзором на 360 градусов. От Вечного огня в кремле всегда можно было смотреть на закаты, на Борскую сторону, на Стрелку. А вот круговая панорама была невозможна. Сейчас поднимаешься на лифте в комфортных условиях и любуешься.

— Колокольни не было?

— Газончик на этом месте располагался. Газончик. Еще в 2020 году.

Активная стройка развернулась в момент объявления локдауна из-за ковида.

— Когда вы впервые прокатились на лифте наверх?

— В конце 2020-го колокольня уже стояла и смотровая площадка была, но лифт еще не смонтировали. Я поднимался пешком с владыкой Георгием. А 21 августа 2021 года колокольню посетил и Владимир Владимирович Путин. Имел возможность посмотреть на город с этой высоты.

— Как вам кажется, когда вы стали для Нижнего и области своим?

— Сразу напрашивается ответ, что это 2021 год, время, когда разговоры о 800-летнем юбилее города, которые велись с 2018-го, превращались в конкретные дела, видимые изменения. И скептики, не верившие во многие планы, убедились, что они реализованы.

— А вы когда приняли Нижний?

— Хочется сказать "с первого дня", но, думаю, тоже в 2021 году. Когда увидел масштаб общекомандных результатов. Город реально стал красивее и комфортнее. Гулять по набережной приятнее, чем когда ее нет. Раньше не мог уважаемых гостей или близких никуда сводить, кроме кремля и канатной дороги, а теперь появилось огромное меню, и я понимаю, что хочу показать все, но за день или два это уже не сделать. Прежде даже в кремле смотрели Вечный огонь, древнейший собор Архангела Михаила, где могила Минина, — и, собственно, все. А куда еще было пойти? Свернешь влево, там заброшка, руины манежа и Никольской церкви. Попробуешь от Дома Советов пойти в глубину Губернаторского сада, тоже упрешься, по сути, в замусоренный угол. Даже боевой ход открыли впервые за 200 с лишним лет.

— Крепостную стену?

— Да, это, пожалуй, единственный кремль в стране, где турист может обойти по кругу всю стену по боевому ходу.

— Какое расстояние получается?

— Два километра и 200 метров. Но там большие перепады высот. Плюс модификация башен, с которых открываются совершенно разные виды на город, Волгу. Постоянно хочется остановиться, перевести дух, посмотреть, сфотографировать. Если время прогнозировать, думаю, надо закладывать на маршрут пару часов, чтобы полностью пройти.

У нас теперь много подсвеченных объектов, в том числе в нижней части города. Канавинский мост, амфитеатр на Стрелке и сама Стрелка, пакгаузы, променад. Теперь ночной вид на Стрелку очень красив.

В 2008 году я проезжал мимо Нижнего и завернул в кремль часа на два-три. Помню свои эмоции: какая же невероятнейшая красотища волжско-окская и заволжская! И как же, извините, не ахти выглядела Стрелка. Можно было бы сделать гораздо красивее и интереснее. Там еще стояли портовые краны, пакгаузы были в силикатном кирпиче, вокруг лежали какие-то строительные материалы, мусор, ржавые машины.

Такой привет из великого прошлого советского. Увы, бесперспективного.

— Продолжу самоцитирование. В нашем предыдущем интервью вы рассказывали, как тяжело привыкала к Москве ваша жена. Мол, питерские воспоминания давили на психику. А тут адаптация у Екатерины Сергеевны долго продолжалась?

— Она приняла Нижний Новгород мгновенно, исключительно сжилась с ним, сроднилась. Времени вообще не потребовалось.

— Корни пустили? Квартиру купили?

— Да. В центре, в многоквартирном доме.

— Дети как?

— Прекрасно! Это связано среди прочего с удачным выбором школы и личностью классной руководительницы, увы, не так давно ушедшей из жизни. Прекрасная была женщина, увлеченная, любящая учеников… Галина Николаевна Марунина. Царствие ей небесное.

Когда мы переезжали, дети пошли во второй класс, а сейчас уже занимаются в восьмом. Школа им понравилась больше московской. И коллектив, и друзья, и уровень знаний. Плюс общее окружение — город, регион. Городец, например, на сына и дочь произвел в свое время сильное впечатление. И леса заволжские.

— А куда, кстати, вы ездили с семьей?

— Да мы много где были. Семенов, Арзамас, естественно, Дивеево, Саров, Выкса, Городец, Большое Болдино. Если брать именно семейные поездки. А Катя была в еще большем количестве районов. Горе-море, Чкаловск…

— Горе-море — это что?

— Горьковское водохранилище. Красивейшее место. И природа прекрасная.

— Еще про Арину и Петра. Они где именно учатся?

— До недавнего времени — в 186-й школе. Мне рассказывали: когда выясняется, что дети губернатора пошли в то или иное учебное заведение, некоторые товарищи сразу пытаются устроить туда же своих детей. Много здесь хороших школ, не только 186-я. И 35-я, и 38-й лицей.

— 186-я — углубленная?

— Немножко специфическая. Создавалась как авторская, но государственная, не частная.

40-й лицей, безусловно, наша гордость. Повторяю, масса хороших школ, не надо говорить, будто только эта. Но нам понравилась она.

— Дети пошли в папу — отличники?

— Арина пока точно да. Полная, абсолютная. Петя как бы тоже в папу, в этом возрасте я учился, может, даже и похуже, чем он.

Но не так давно на семейном совете решили пройти процедуру отбора, поступать в Школу 800, которую запустили с третьего триместра 2022/2023 учебного года. Она строилась по уникальному проекту под юбилей города, отсюда такое название. Предполагается, что будет 4,1 тысячи учеников. Это реально одна из лучших государственных школ в стране. Она, кстати, даже выиграла архитектурный конкурс, победив с проектом.

Первый корпус уже вовсю функционирует, и мы решили участвовать в отборе.

— Вы с женой?

— Мы с детьми. Они имеют право голоса.

Конкурсный механизм простой, формула абсолютно публичная: в зависимости от количества набранных баллов все претенденты выстраиваются в очередь.

— И случилось чудо — детей губернатора взяли в Школу 800! Неужели?

— Да, чудо следующее: конкурс был примерно один к трем. Набирали 75 человек. Арина очень надежно прошла — 18-е место среди соискателей. А Петя прям на грани, на соплях, но получилось.

— Обучение бесплатное?

— Конечно. Это государственная школа! И позвоночное право не работает, так мы договорились с директором. Он сказал: если что, работать не буду, уеду обратно.

— Пришлый человек?

— Из Москвы. Я пригласил. И своих детей не смог бы зачислить командно-административным способом, если бы даже попытался. Не сумел бы категорически!

— Ну верится с трудом, но примем.

— А как сделать, чтобы верили без оговорок? Кажется, это наша фамильная участь такая…

Мама рассказывала: она была младшим сотрудником в Академии Можайского, а ее отец, мой дедушка, доктор технических наук, заслуженный деятель науки, преподавал там же на кафедре 40 лет…

— Профессор Петухов.

— Да, он был известнейшей и одновременно одиознейшей личностью, рубил правду-матку, сторонился должностей, карьеру не строил, предпочитал дисциплину, ловил курсантов с расстегнутыми воротничками. Словом, деда недолюбливали. Мама, когда ей порекомендовали защитить кандидатскую для продвижения по службе и роста заработной платы, сделала план, договорилась с научным руководителем, подготовила драфт, но что-то потом не сложилось. Сейчас понимаю: главной причиной тогда явилось ее рассуждение, что вот защищусь, потрачу кучу усилий, а все будут говорить, мол, это потому, что дочка профессора Петухова.

— Логично. То есть ваши дети — ученики Школы 800?

— Были. До недавнего времени. В мае месяце Арине с Петей исполнилось по 14 лет, и мы с женой стали анализировать, как и что может повлиять на их характеры.

Словом, порекомендовали детям пройти еще один отбор, и сейчас они поехали учиться в Москву. В пансион. В момент взросления невозможно без потерь пройти ситуацию, когда тебя воспринимают в первую очередь как ребенка губернатора. Нужно убрать эту ненормальность, а я не могу обеспечить детям ту степень свободы, которая нужна в их возрасте. Все равно приходится опасаться определенных рисков, связанных со статусом, они не могут бегать с ровесниками по дворам и делать то, что положено детям. В пансионе они не будут выделяться, станут абсолютно равными.

— Отпускали с легким сердцем?

— Конечно, нет! Это несколько спонтанное наше с женой решение, хотя Катя больше любит планировать, а я зачастую исхожу из правила: лучший план — импровизация. Мы думали: в университет когда-нибудь куда-нибудь кто-нибудь из детей поедет, а отпускать в таком возрасте не были готовы.

— За кордон не рассматривали?

— Никогда! Никогда.

— Безотносительно к ситуации последних полутора лет?

— Абсолютно искренне говорил им: "Ребят, моя и ваша цель — достичь уровня, чтобы была возможность выбирать. Захотите поступать в Оксфорд или Гарвард, пожалуйста. Но мой идеал, чтобы при наличии такой перспективы вы все-таки остановились бы на российском вузе, а лучше — нижегородском кампусе". Мы его еще строим, ввод намечен примерно на те годы, когда моим детям предстоит выбирать высшее учебное заведение. Сможет ли наша команда создать вуз реально мирового уровня? Вот задача!

Обсуждение развития университетского городка, кампуса и IT-квартала в Нижнем Новгороде идет с 2018 года. Но тогда мы планировали строить типовое общежитие ННГУ имени Лобачевского на проспекте Гагарина. Не хватало мест для размещения студентов. Думали: неплохо бы сделать здание мест на 800, если удастся, на 1,5 тысячи, будет замечательно. А сейчас делаем коливинг на 5,4 тысячи человек. Это только для размещения студентов. Плюс новый университетский кампус….

— Какое слово вы произнесли? Повторите, пожалуйста: на 5,4 тысячи мест… что?

— Коливинг.

— А если попробовать сказать по-русски?

— Совместное проживание. Понимаете, несмотря на борьбу с англицизмами, остается желание отделить привычное от чего-то принципиально нового. Когда говорят: "Строим общежитие" — это как звучит?

— Банально. Общага.

— Именно! Какой образ сразу возникает в глазах у тех людей, которые жили в советских общежитиях?

Когда учился в Питере в ФИНЭКе, университетская общага была на канале Грибоедова, и я постоянно ходил туда к друзьям. При вырастающей в памяти картине какого-то визионерства или футуризма не возникает. А у нас должно быть ощущение чего-то конкурентоспособного на мировом уровне. Вот и злоупотребляем порой терминами типа "коливинг".

На самом деле речь о хороших, качественных местах для проживания, которые никому не стыдно, что называется, предложить. Плюс 1,5 тысячи абитуриентов в год, а всего семь тысяч обучающихся. Один высокий руководитель, с которым я общался по проекту, сказал: "Что так мало?" У каждого свои масштабы, но я скажу: если собираемся сделать — опять употреблю некрасивый термин —"бутиковое образование", по-настоящему индивидуальное и уровневое, репутационное, чтобы имидж у выпускника был высок, его с руками и ногами хотели оторвать где угодно и кто угодно, нельзя гоняться за слишком большими цифрами студентов. Семь тысяч обучающихся, 1,5 тысячи выпускников — очень-очень неплохо для такого вуза.

Уже начинаем и семинары проводить, и подготовительные программы запускать, а со следующего года хотим набрать первый курс на высшее образование, хотя стены еще не будут готовы. Но это не самое главное. Мы должны составить образовательную программу и по ней готовить ребят, которые потом будут выпускаться из нового кампуса.

Ни в коем случае нельзя начинать работу над образовательной программой после разрезания ленточки и ввода объекта в эксплуатацию. Этим надо заниматься гораздо раньше. Надеюсь, у нас так и получится. Преподавателей нужно подбирать заранее. Со Школой 800 я прошел этот путь: мы собрали костяк почти за год до начала эксплуатации здания. Сперва отыскали, через какое-то время пересобрали, затем обучали их — еще до открытия школы. Теми учителями, с которыми успел пообщаться, я остался очень доволен. Да и дети рассказывали.

— Все кадры отечественные?

— В Школе 800 — да. В кампусе, наверное, будем планку задирать, приглашая зарубежных спецов.

— Из каких стран?

— Из дружественных. Даже так скажу: планируем приглашать дружественных преподавателей, которые обладают соответствующими компетенциями, готовы приехать и учить российских ребят. Нам же не главное, чтобы заморский, а главное, чтобы был яркий и эффективный.

— Уточню: MBA с посещениями Лондона и Нью-Йорка — порочащая вас строка в биографии?

— Нет. Надеюсь, никто из тех, кто произносит подобное вслух, реально так не думает…

МВА обогатил меня с точки зрения жизненного опыта и профессиональной деятельности, внес полезный вклад в мой общеобразовательный уровень.

— И тлетворное влияние Запада не оказало воздействия на вашу психику?

— Это же было бизнес-образование, business administration, нам не читали гуманитарных предметов, где возник бы повод пообсуждать мировоззрение или ценности. Что касается личного общения с сокурсниками…

— Там же были межнациональные группы?

— Из 30 стран. Абсолютно разные люди. Но, повторю, мы не изучали гуманитарные дисциплины, нам не навязывали каких-то ценностей.

Хотя, например, когда в 90-е годы я учился в школе, там была абсолютно русофобская и оголтело либеральная повестка. Поверьте, это вызывало исключительное отторжение.

Считаю, у детей часто работает принцип противоречия. Важно это учитывать при обсуждении подходов к просвещению и воспитанию.

— Ах, вот что! Значит, вы стали патриотом благодаря тому, что вас учили русофобии?

— Наверное, в том числе.

— О чем речь, как все выглядело?

— Гипертрофированно негативные оценки страниц российской истории. Причем порой оставлялось пространство для диалога, а где-то шло абсолютное клеймение, не соответствующее действительности. Это и обвинение России в, по сути, начале всех войн — от наполеоновской до Второй мировой.

— По личной интерпретации преподавателя?

— Помните, например, книгу "Ледокол"?

— Виктора Суворова?

— Представьте себе, что по "Ледоколу" преподают историю Великой Отечественной войны. Я читал труд Суворова и как человек, который обожает историю Второй мировой, глубоко ей интересовался, изучал различные источники, могу с ответственностью заявить: это диверсия, искажение фактов, подмена акцентов. Легко одно раздуть, а другое не заметить. Словом, абсолютно политизированное восприятие.

Я же не спорю с фактами. Например, пакт Молотова — Риббентропа является историческим документом, как, например, и Мюнхенский сговор 1938 года, после которого Чехию заняли гитлеровские войска.

Если в учебнике содержатся интерпретации, они должны преследовать цель. Государственная идеология обязана воспитывать граждан страны, которые любят Родину, хотят жить и развивать ее. Считаю, определенный диапазон субъективных интерпретаций допустим.

Вопрос в вольности, степени свободы и бессовестности авторов. Сейчас с легкой руки Владимира Владимировича часто употребляют термин "красные линии". Если интерпретации остаются внутри этих условных линий, безусловно, такое допустимо. Здравый смысл — вот главное, что должно нами руководить.

— Мы с вами сегодня с утра успели побывать в Тонки́нском районе.

— В То́нкинском.

— В То́нкинском. Извините, ошибся с ударением. Меня оправдывает то, что впервые услышал это название и заодно узнал, где родина кота Матроскина.

— Именно так. Простоквашино находится недалеко от Тонкино.

— Вы посетили райцентр по торжественному поводу — 300-летие поселка. Пока общались с людьми, я зацепился за одного из ваших собеседников. Это старовер, колоритный мужчина.

— Очень! Рад был познакомиться.

— Да, и Анатолий Иванович Якимов сказал вам дословно следующее… Сильная речь! Призвал оставить их в покое и не заставлять учить недружественные языки…

— …английский.

— Цитирую: "Зачем моим детям учить язык супостата?"

— Врага.

— Вы не прокомментировали новаторскую идею.

— Верно. С одной стороны, моему восприятию и мировоззрению соответствует такая позиция: чем больше ребенок узнает, тем больше у него возможностей в жизни. Лишая какого-то знания, мы обделяем его. Постулат казался мне незыблемым. Но не стал говорить его староверу, поскольку отношение к традициям, воля к сохранению и проведению их в жизнь заслуживает огромного уважения.

— Но мир все-таки идет куда — вперед или назад?

— Сложный вопрос! Может, воссоздание исторической культуры, в том числе семейной (восемь детей у них, говорите?) — это не пятиться, а продолжать поступательное движение? Главное мерило — счастье конкретного человека. Мы с вами не можем ответить, будут ли эти дети счастливы в городской агломерации, каменных джунглях…

— Мне кажется, отец не предоставляет им выбора.

— Он, безусловно, авторитарен, радикален. Но обратите внимание на его слова: "Учиться надо, и мы будем всему образовывать". Он возражал только против английского, а так-то готов…

Словом, не считаю, что имею моральное право судить и этого человека, и его семью.

— Два вопроса — и закрываем тему. Сколько языков знаете вы и каким учите своих детей?

— Ну, я изучал английский, когда-то знал получше, потом похуже. Знаком с испанским.

Дети учат английский как основной. Второй язык у них тоже был испанский. Сейчас выбирают еще один обязательный. Петя оставил все без изменений. Арина предпочла китайский.

— Иностранный ведь не мешает ни им, ни вам быть патриотами России, любить и страну вообще, и Нижегородскую область в частности?

— Любовь к Отечеству — вопрос мировоззренческий, философский. Каждый сам находит на него ответ. А вот ваша реплика об английском гипертрофирована, мне кажется, до степени неадекватности.

Даже старовер Анатолий Иванович так не считает. Он защищает своих детей, семью, традиции. Но чтобы знание языка мешало быть патриотом, так, полагаю, никто не думает.

Но коль уж на то пошло, если абсолютно искренне, английский я никогда не любил, не нравился он мне, давался тяжело, долго я с ним страдал, с освоением.

— А русский принимаете во всем многообразии? Матерная лексика вам близка? Присутствует она в вашей речи? И в каких ситуациях?

— Безусловно, я русский человек, даже воцерковленный. Мои друзья, искренне страдающие от греха сквернословия, так и не могут от него избавиться. Считаю, иногда мат полезен, в том числе и в работе. Для доходчивости, лексической простоты. Некоторые люди по-другому попросту не понимают.

— Мы загибали пальцы, говоря о приятном. Вы называли, чем гордитесь. Наверняка есть и то, чего стыдитесь.

— Часто и многого. Даже сложно что-то выбрать.

— Вот они пальцы. Начинаем загибать.

— Думаю, их понадобится больше 10… Часто стыжусь поведения людей. Бытового хамства, когда, например, мусор выкидывают из машины на проезжую часть… Или недавно был эпизод: сотрудники скорой помощи, подъезжая к группе паломников в Дивеево, предложили в мегафон уступить им дорогу. Но каким образом это сделали?! Люди в благостном настроении, только что их приветствовал Святейший Патриарх, и вдруг такое рявканье: "Эй, освободите проезд!" Мне стало очень неловко за подведомственную организацию. Система не предполагает подобного общения.

Не по себе становится, когда вижу бесконечные проявления бесхозяйственности, какой-нибудь кривой знак, обрушившийся парапет, неправильно уложенную плитку, провалившийся асфальт.

И даже если брак потом исправят по гарантии, все равно предъявляю претензии подчиненным, пытаюсь их воспитывать. Мне совестно, что до сих пор не выстроена работа, исключающая такое в принципе.

Подобных мелочей в действительности много. Что касается крупных задач, стыжусь, когда не сделал все, что мог.

Допустим, на федеральном уровне в каком-нибудь проекте при распределении ресурсов Нижегородская область оказалась не на первом месте или вообще выпала из списка получателей поддержки. Задаю себе вопрос: все ли я сделал, чтобы мы там были? Позвонил ли принимавшим решение, спросил ли о претензиях, улучшил ли материалы, проконтролировал ли сроки? Если недокрутил — а такое бывает, — становится стыдно. Когда же приложил максимум усилий, но не сумел добиться результата, принимаю ситуацию по факту.

— А есть те, перед кем персонально чувствуете вину?

— Недавно был неприятный эпизод... Детали пересказывать не стану, дело прошлое, но суть в том, что по вине нерадивых исполнителей создалась абсолютно неприемлемая ситуация, в результате которой все выглядело так, будто я нарушил данное конкретным людям слово.

О проколе узнал случайно. Понятно, не я лично должен был заниматься технической стороной вопроса, но посчитал нужным сказать: "Знаете, кто-то напортачил, а стою и краснею я". Подумал: "Блин, люди могли воспринять меня как болтуна!"

Ведь человек ненароком обронил фразу в разговоре со мной, иначе я оставался бы в неведении. Дал поручение, а оно оказалось не выполнено. Вот могу со стопроцентной уверенностью сказать, что абсолютно все мои указания, в том числе по персональным вопросам, отработаны до логического конца? Конечно же, нет. Поэтому в случае чьего-то просчета мне всякий раз становится совестно, хотя формально моей вины нет. И если встречу невольно обманутых, обязательно постараюсь извиниться…

— Давайте поменяем пластинку и локацию. Посмотрим на виды кремля.

Пытался выяснить у ваших коллег, но не получил внятного ответа. Надеюсь, вы проясните, кому принадлежит слоган "Нижний Новгород — столица закатов".

— От меня тоже не добьетесь конкретики: это народное творчество. Впервые услышал выражение, по-моему, в году 2019-м, когда мы собирали еще никак не оформленную группу для обсуждения будущего юбилея. Проводили много форматов вовлечения культурной общественности, истеблишмента, творческой молодежи. Потом все трансформировалось в "Команду-800", "Эксперты-800", "Платформу-800". Идеи обсуждались различные — светское событие, создание памятника или развитие просветительского проекта.

Но это было потом. А вначале встречались с творческой, креативной молодежью. Несколько девушек сказали, мол, часто слышим, что у нас самые красивые закаты, многие называют Нижний его столицей. Почему бы к 800-летию не превратить термин во что-то конкретное, а именно — в событие или их серию?

Так возникла мысль закрепить образ за собой.

— Сделали?

— Да, да! Областное правительство, "Центр-800" теперь на постоянной основе формируют программу фестиваля, который каждое лето проходит под брендом столицы закатов.

Но еще раз повторю: идея не моя или кого-то персонально, а именно нижегородцев.

— Значит, музыка народная, автор неизвестен?

— Можно, наверное, провести research, исследование… Вот решим описать историю юбилея, вероятно, сделаем.

— Кстати, в прошлый раз мы говорили, что подумываете о собственной книге.

— Наверное, отвечая на ваш вопрос, о чем мечтал когда-то, сказал, что размышлял о художественной прозе. Сейчас же речь немножко про другое — о коллективном творчестве, описывающем определенный период работ по развитию города. Материалы уже собираем, планы издать ее есть. Владыка Георгий, наш митрополит, говорит: "Положи намерение на сердце, даже когда не знаешь ни ресурсов, ни возможностей. Господь поможет реализовать".

Что же касается моих литературных опытов, как судьбе будет угодно. Может, однажды и реализую мечту. Но пока нет времени, ресурсов и всего, что для этого нужно.

— Насколько понимаю, Нижний — все-таки не единственный город на Волге.

— Да, многие регионы восхищаются своими закатами над рекой.

— Кто первый встал, того и тапки?

Мы многое вложили в информационное продвижение, наполнение не только слогана, но и одноименного фестиваля, чтобы все действительно оказалось на слуху. Верно, красивые закаты встречаются везде на Волге, но теперь, по сути, сформирован проект "Три столицы" — туристический продукт, подписанный профильными министерствами Москвы, Санкт-Петербурга и Нижнего: столица белых ночей, Первопрестольная и столица закатов.

Все с восторгом публикуют красивейшие фото. Солнце заходит над Борской стороной, там бесконечные горизонты, лесные дали, а смотреть на них можно с площадок у Вечного огня и колокольни в кремле, с набережной Федоровского и террасного парка — 800, что делает эти места уникальными.

— Кстати, из окон вашего кабинета закат виден?

— Да, точно так же могу любоваться каждый вечер.

— Художником не стали?

— Люблю фотоработы жены. Она увлеклась всерьез, можно сказать, стала фотохудожником. Я скорее проникся ролью ассистента. Когда путешествовали где-то, с воодушевлением участвовал в выборе сюжетов, композиций, ракурсов.

— Уже упоминавшаяся вами архитектурная подсветка кремля — чья инициатива?

— Сделали ее в 2019-м. Прежде в городе не было ничего похожего. С реки он выглядел печально. Лишь слегка светились окна жилых домов и кабинеты припозднившихся офисных работников.

А старожилы рассказывали, что в советские времена, когда город был закрыт для туристов, чуть ли не умышленно выключали уличное освещение в момент прохода круизных кораблей, особенно с иностранцами.

Кремль подсветили по моей инициативе, и он повис… словно лента. С реки смотришь — темные откосы и какая-то полоска болтается. Потом уже осветили весь фасад. Сейчас с Волги он выглядит фантастически. Кремль — наша жемчужина.

Аудиовизуальная подсветка, ставшая фишкой Нижнего Новгорода, связана с компанией Dreamlaser, которой очень гордимся. Это мировой лидер, умеющий по-настоящему работать с лучшей аппаратурой.

Например, открытие Чкаловской лестницы, ставший традиционным фестиваль "Великая Русь", другие массовые мероприятия, проводимые каждый год в множестве локаций, — зачастую их заслуга и наследие.

— Мотивация на дальнейшее у вас какая?

— Огромная... Много времени потратили на осознание приоритетов, понимание того, что, когда и как можно сделать. Сейчас это знание уже есть. А также основания считать, что можем работать больше и еще эффективнее даже по тем проектам, к реализации которых пока не приступили.

Вторая составляющая мотивации — завершение начатого. Хочется воочию увидеть результаты.

— И ощущение заезженной пластинки не возникает? Бега по кругу?

— Пока нет, хотя могу представить подобное. Со многими коллегами общался на эту тему.

— Из числа губернаторов?

— Да-да. В работе главы региона встречаются элементы, которые выглядят повторением неких текущих процессов. С другой стороны, у нас ведь постоянно что-то новое происходит...

— Действительность не дает скучать?

— Если обратите внимание, за пять прошедших лет не было минуты покоя для прогнозируемой работы, все время какой-то кипеж…

— То понос, то золотуха.

— Приехал в Нижний на этапе завершения подготовки к мировому чемпионату по футболу. В марте 2018-го прошли президентские выборы, следом губернаторские. Новый опыт для меня. В 2020-м — голосование за поправки в Конституцию на фоне коронавирусной инфекции. COVID-19 — отдельная песня…

— Болели?

— Два раза. Слава богу, легко. Пандемия — особый вызов. На фоне ковида к нам приближался юбилей. Представьте: все закрыто, везде локдаун, на улицу не выйти. До последнего не было понимания, как пройдет.

В итоге все получилось! И пандемию по главным показателям мы прошли профессионально, за что благодарен врачам и системе. Москва всегда находилась в первых строках, следом шли Санкт-Петербург, Нижегородская и Московская области. При всей напряженности мы были лучше среднего. Это объективная оценка.

— Вот и спрашиваю, как сделать, чтобы ваша мотивация не катилась к закату, как солнце за Волгу?

— Завершается строительство трассы М-12 Москва — Казань через Нижегородскую область, и мы решили сконцентрироваться хотя бы на промежуточном окончании этапа длительной работы по развитию Арзамаса, который находится практически посередине М-12.

В историческом центре города происходят революционные преобразования. Не скрою, сам поражен, хотя утверждал все планы работ. Святейший Патриарх Кирилл недавно освятил после реставрации Воскресенский собор, главный кафедральный храм Арзамаса. Многие другие исторические объекты тоже на грани сдачи.

И это огромная мотивация.

Арзамас привожу в качестве примера. Пока речь о первом этапе, далее — развитие городской инфраструктуры. И это один конкретный населенный пункт, пусть и своеобразный. А таких городов в области много.

Городец — следующий на очереди, хотя и там мы уже приступили к работам...

— Достойный вызов?

— Сто процентов! Но, знаете, слово "вызов" требует расшифровки. Вы же спросили про мотивацию...

— К чему клоню? Не хочу нарушать традицию. Мы с вами Волгу переплыли, ну, в смысле идею подал я, а плыли вы. Надо сделать дубль два.

Давайте сейчас что-нибудь этакое загадаем, я потом приеду и проверю.

— Кстати, кроме заплыва через Волгу я еще пробежал второе трамвайное кольцо. Не бог весть сколько: с ответвлениями, наверное, около 10 километров. Не какой-то геройский поступок, но для меня теперь он сразу ассоциируется с необходимостью переложить рельсы на этом кольце.

— А триатлоном заняться слабо?

— Пройти полный Ironman?

— Ну да.

— Есть варианты со спринтом, олимпийкой, половинкой и целым.

Спринты уже делал. Олимпийку и половинку планирую.

— Это какие дистанции?

— Полтора километра по воде. Бег — полумарафон. И 90 километров на велосипеде.

Честно говоря, у меня была мечта — проложить специальный маршрут от Нижнего до Дивеева.

— Сколько километров получится?

— Как раз для полного Ironman.

— Берете на себя обязательства?

— Если здоровье позволит…

Кстати, хорошая цель — пробежать, проплыть, проехать триатлон! Но важно все сделать здесь. В 2023 году Нижний Новгород впервые получил Ironstar. Это главный старт, объединяющий любителей циклических видов спорта в России.

Провели мероприятие с очень хорошими отзывами.

— Вы поучаствовали?

— Не смог, увы. Надеюсь, соревнование будет проходить у нас регулярно, нацеливаемся на это. Тогда и я выйду на дистанцию.

— Ловлю на слове.

— Договорились!