О стереотипах, предшественнике, "двоеженстве" и миллионе долларов
─ Начнем с фольклора, Владимир Владимирович. Говорят, Тюмень ─ столица деревень?
─ Можно и так сказать. Все зависит от того, какой смысл вкладывать в фразу. Раньше, в сороковые годы, когда образовалась Тюменская область, это было правдой. Теперь негативный оттенок ушел.
Объясню. Деревень у нас по-прежнему много, но сегодня никто не назовет Тюмень только агропромышленным регионом. Да, 38% населения области живет в сельской местности, однако в последнее время картина радикально изменилась. Представьте, еще десять лет назад доля промышленности в экономике области составляла лишь 9%. В основном за счет заводов, которые переехали сюда в период Великой Отечественной войны. Плюс того немногого, что построили за последующие десятилетия. С середины нулевых в регионе шло активное развитие промышленности, сегодня ее удельный вес приближается к 40%. Когда заработает новый нефтехимический комплекс "Сибура" по выпуску полипропилена и полиэтилена, показатель шагнет за 50%, мы реально станем серьезным, добротным промышленным регионом. Не растеряв, конечно, сельское хозяйство.
─ Бедными родственниками богатых северных территорий себя не чувствуете?
─ Нет. Уже ─ нет.
─ А было?
─ Не без этого. Пожалуй, острее других все ощутил Леонид Рокецкий, губернатор, при котором область разделили на три субъекта Российской Федерации. 1993 год был, если не ошибаюсь. Леонид Юлианович пришел руководить огромным краем, а попал, по сути, в... ту самую столицу деревень. Ему достался аграрный юг, а нефтегазовый север отрубили. Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа получили автономию, фактическую независимость от Тюмени. У северян свои бюджеты, губернаторы…
─ Значит, и на звание нефтяной столицы России вы больше не претендуете?
─ Да, основные запасы нефти и газа в стране находятся на территории Тюменской области ─ это факт, но географическая карта ─ одно, административное деление ─ другое. Мы живем в сложнопостроенном субъекте Федерации, отношения внутри которого регулируются отдельным договором.
Стараемся быть амбициозными во всех начинаниях и планах. Считаю, так и надо. Это помогает двигаться вперед
Налог на добычу полезных ископаемых раньше полностью оставался в бюджете Тюменской области, сейчас он централизованно уходит в федеральную казну, но принята программа "Сотрудничество" с Ханты-Мансийским-Югрой и Ямало-Ненецким автономными округами. Заложен норматив, и компании, работающие в автономиях, отчисляют в областной бюджет 29,5% от дохода на прибыль. На эти деньги финансируются различные проекты во всех трех субъектах. Программа нас связывает и вполне устраивает. Мы нормально работаем, по-соседски взаимодействуем, вроде никто не обижается.
─ А что дает вам право заявлять во всеуслышание, мол, "Тюмень ─ лучший город Земли"?
─ Стараемся быть амбициозными во всех начинаниях и планах. Считаю, так и надо. Это помогает двигаться вперед. Если другие полагают, что у них лучше, пусть докажут.
─ Вроде слоган достался вам в наследство от предшественника на посту губернатора, от Сергея Собянина?
─ Дело не в авторстве, для нас это данность, тюменцы в самом деле уверены, что живут в лучшем городе мира.
Что касается Сергея Семеновича, он мой учитель. Этим все сказано. Когда в 2001 году по его приглашению пришел на работу в администрацию области, слабо представлял, что такое госслужба, постигал ее азы под руководством Собянина. Я отвечал за взаимодействие с областной думой, местное самоуправление, плюс курировал финансово-экономический блок. Широчайший набор полномочий! Естественно, было много мне доселе неизвестного, и Сергей Семенович учил, помогал разбираться в этом темном лесу ─ и с законодательными инициативами, и с бюджетным процессом.
Я перешел из банковской системы и могу утверждать: работа в частном бизнесе и государственном секторе ─ две большие разницы. Думаю, Собянин сильно рисковал, назначая меня на эту позицию. Очень поддержали коллеги ─ Татьяна Крупина и Наталья Шевчик. Они "крутые" профессионалы в своих отраслях.
─ Потом вас перебросили на Тюмень, вы стали главой города.
─ У нас состоялся долгий разговор с Сергеем Семеновичем, и мы приняли согласованное решение.
В Тюмени живет практически полрегиона. Если население области составляет около миллиона 300 тысяч человек, то в городе ─ 600–650 тысяч. Собянин всегда считал ─ это его устоявшаяся позиция, и я ее разделяю, ─ что развитие областного центра, изменение среды в нем ─ драйвер развития региона в целом. Тюмень надо было встряхнуть, чтобы активнее двигаться дальше. За пять лет работы губернатором Сергею Семеновичу серьезно удалось изменить лицо Тюмени.
Правда, я недолго руководил городской администрацией ─ с марта по ноябрь 2005 года. Успел разобраться, что такое работа в муниципалитете, плотно взаимодействовал с Собяниным, он мне доверял и серьезно поддерживал. Удалось запустить много программ по благоустройству, созданию комфортной среды для горожан, развитию транспортной инфраструктуры.
─ Осенью 2005-го Собянина забрали в Москву в администрацию президента, а вас назначили губернатором Тюменской области. Прошло двенадцать лет. Как сегодня строятся ваши отношения с бывшим начальником?
─ Сергей Семенович остается моим учителем. В этом смысле ничего не изменилось. Вижу, как он впахивает в Москве. Продолжаю брать с него пример. Не считаю зазорным позвонить, посоветоваться. Не злоупотребляю, но знаю, что всегда могу обратиться за помощью или консультацией. Мы часто пересекаемся на различных мероприятиях, совещаниях, заседаниях. Сергей Собянин с головой погружен в московскую повестку, однако и в тюменских реалиях по-прежнему разбирается. У него здесь родители живут, сестра.
─ В 2001 году вы ведь не особенно рвались на госслужбу, Владимир Владимирович?
─ Даже мягко сказано. У меня все складывалось хорошо, не было оснований для кардинальных перемен в жизни. Я работал президентом Ханты-Мансийского и Западно-Сибирского коммерческого банков.
─ Сразу двух? Так бывает?
─ В определенном смысле история беспрецедентная. Крупные региональные финансовые структуры, ни одна из которых не испытывала проблем, решили объединить активы, заключив своего рода равноправный брачный союз.
─ А вы ─ "жених"?
─ На время слияния акционеры учредили единый руководящий орган, и я почти год провел в такой роли. Банка ─ два, президент ─ один.
─ И было вам в ту пору?
─ 33 года. Даже ─ 32… Не слишком много, прямо скажем.
Еще десять лет назад доля промышленности в экономике области составляла лишь 9%. <...> Сегодня ее удельный вес приближается к 40%
Все шло хорошо, но еще до губернаторских выборов 2001 года у меня испортились отношения с областной администрацией, они стали очень напряженными.
─ Поэтому вы выступили на стороне Сергея Собянина против действующего на тот момент главы региона Леонида Рокецкого?
─ Да, я был доверенным лицом Сергея Семеновича, активно участвовал в избирательной кампании. Понимал: если Рокецкий выиграет выборы, моя дальнейшая судьба, скажем так, незавидна.
Но в 2001-м победил Сергей Собянин, и проблема разрешилась. Я мог спокойно работать дальше, меня ничто не стимулировало идти на госслужбу.
─ У вас же был пакет акций "Запсиба"?
─ Да, кроме того, я подписал шикарные контракты с обоими банками, получал прекрасные бонусы по окончании года. По тем временам очень большие деньги. Да и по сегодняшним меркам вполне приличные. Словом, мне было что терять.
─ Когда вы заработали первый миллион долларов?
─ Думаю, еще в прошлом тысячелетии, году в 1999-м. Понятно, я не был человеком супербогатым, встречались мне люди с куда более значительным капиталом, но в любом случае чувствовал себя обеспеченным. Глубоко выдохнул после избирательной кампании и активно занялся развитием вверенных мне банков, готовился к их слиянию. Был погружен в эту историю, пытался, чтобы "свадьба" все-таки состоялась и в результате возникла мощная финансовая структура. О госслужбе не помышлял, времени не было думать об этом.
А потом состоялся разговор с Сергеем Семеновичем… Он человек уникальный, умеет формулировать предложения так, что сложно отказать.
─ И чем же взял вас Собянин?
─ Сказал, что в 33 года стоит попробовать что-то новое, интересное, неизведанное доселе. Разговор получился длинный, но в итоге все состоялось. Смог Сергей Семенович зацепить за амбиции.
Понимаете, деньги никогда не служили для меня каким-то рубежом или самоцелью. Всегда выбирал иные ценности, старался делать работу на совесть, ставил амбициозные цели. Когда работал в банках, хотел сделать их надежными, устойчивыми. Запсибкомбанк я получил не в самом хорошем состоянии. В апреле 98-го года стал президентом, а в августе в стране грянул финансовый кризис. "Запсиб" и до того имел серьезнейшие проблемы с ликвидностью, конкретно "висел" на межбанке, кое-как сводя концы с концами. Когда рынок межбанковских кредитов встал, у нас прекратились все платежи. Трясло не по-детски, выжили лишь благодаря сети из 32 филиалов. Потом потихоньку банк ожил, вместе с ним я прошел эту проверку.
О доме на санях, отце-водителе, "большой земле" и армии
─ А что изначально вами двигало, Владимир Владимирович? Какие личные цели ставили? Вы же выросли не в самой богатой семье?
─ Смотря с чем сравнивать. Родился я в Башкирии, в семь лет с мамой Тамарой Александровной и старшей сестрой Ларисой переехал из Нефтекамска на Север к отцу, Владимиру Даниловичу, в Надым. Чтобы получить там работу, нужно было пройти серьезный отбор, иметь на руках вызов от предприятия. Полгода испытательного срока, лишь после этого разрешалось приглашать семью. Распорядок, правила ─ очень жесткие.
Зарплаты на Крайнем Севере были приличные, поэтому не сказал бы, что мы испытывали особую нужду. Другое дело, быт в тех краях суровый, социальная инфраструктура отсутствовала напрочь, но северяне ─ особая каста, они не привыкли жаловаться. Летом мы, как и многие земляки, ездили отдыхать на море. Но я больше любил гостить в деревне, откуда мои родители. Гонял на велике, купался в речке, пас коней с деревенскими ребятами. Естественно, помогал по хозяйству. Знаком со всей деревенской работой.
Мы с мамой впервые приехали в Надым в 1976 году во время летних каникул. Отец жил в вагончике. Такая, знаете, мини-коммуналка: восемь квадратных метров ─ одна комната, восемь ─ другая, а посередине ─ четырехметровая кухня. Левую половину занимала семья из четырех человек, правая полагалась нам. Туалет ─ на улице. Мылись в общественной бане.
Помню, отец клятвенно пообещал маме, что к октябрю переберемся в собственное жилье. Папа ─ деревенский, с топором и ножовкой дружил, плотницкое дело знал хорошо. Действительно, в октябре мы въехали в свой бревенчатый дом. Правда, стоял он не на земле, не на фундаменте, а… на санях. Тогда в Надыме только так разрешали строить. Город развивался, рос в разные стороны, при необходимости вагончики могли в любой момент передвинуть тракторами с одного места на другое.
Они так и назывались ─ вагон-городки. Сначала жили в Приозерном, потом ─ в Таежном. Нам дали настоящую квартиру, лишь когда я перешел в десятый класс.
─ Дом у вас был большой?
─ Приличный. Три комнаты, баня в пристройке и еще теплый тамбур. Отец строил с размахом, даже умудрился сделать нормальный туалет, это было мамино обязательное требование. В итоге получилось очень добротное по надымским меркам жилье. Внутреннюю отделку завершали, когда переехали. Я помогал отцу, держал какие-то инструменты, носил гвозди-шурупы. К ноябрьским праздникам закончили. А та семья из вагончика, с которой мы соседствовали в первый приезд, и через несколько лет продолжала ютиться на восьми метрах. Многое от людей зависит, от их способностей и желания улучшить жизнь. Если чего-то хочешь и стремишься к цели, больше шансов добиться успеха, чем когда сидишь и ждешь.
─ Отец работал водителем?
─ Да. Только ближе к шестидесяти годам стал главным механиком колонны. А начинал на ЗиЛ-157, потом были разные "Уралы", бортовой лаптежник КрАЗ-255Б, "Ураган"…
─ Что за зверь?
─ Огромный тягач для перевозки ракет или больших, тяжелых грузов. С двумя кабинами по сторонам. Жесткая мощная машина, ревет страшно, в ней ездят в наушниках, чтобы не оглохнуть…
Знаете, освоение Севера, создание топливно-энергетического комплекса далось нашей стране тяжело. Много людей ради этого трудилось. Мы, конечно, чтим и помним ветеранов, но почему-то обычно говорим о начальниках. Приглашаем их на праздники, юбилеи, но есть ведь не только руководители огромных трестов, но и рядовые сварщики, водители, о них тоже нельзя забывать. Они отдали здоровье, силы, молодость, а никакого благосостояния себе, по сути, не создали.
И мой отец, как любой нормальный советский мужик, мечтал купить "Волгу", копил на машину, но, увы, в конце 80-х годов эти деньги "сгорели" на сберкнижке. Около двенадцати тысяч рублей. Большая сумма по тем временам. Тогда многие пострадали, так и уехали "на материк" ни с чем.
─ Отец брал вас с собой в поездки?
─ Как-то в каникулы позвал в самый короткий рейс до Пангод, это поселок в 130 километрах от Надыма. Дорог не было никаких, поэтому добирались долго. Вернулись домой, я сильно устал, натрясся в машине. А через сутки отцу опять ехать, он спрашивает: "Ну что? Ты со мной?" Я наплел, мол, надо к школе готовиться, много задали, а сам задумался тогда, до чего тяжелая работа у отца, как трудно дается заработанный рубль. Учился я в классе третьем или четвертом.
Рейсы бывали и по неделе, и по десять дней. Если температура опускалась ниже сорока градусов, трассы закрывали. Кто где стоял, там и пережидал непогоду. А связи ведь никакой…
Сварщики ─ отдельная история. Сейчас используются современные технологии, та же барабанная сварка идет автоматически, почти без участия человека. А раньше, когда тянули газопровод Уренгой ─ Помары ─ Ужгород, варили вручную. Представляете, в каких условиях люди работали?
─ Нет.
─ А я все это видел….
Кстати, холод ─ не самое страшное. Куда хуже ─ недостаток солнечного света. С середины декабря до конца марта ─ полярная ночь, солнце выглядывает максимум на час-два, остальное время ─ темнота или сумерки.
Пока ты ребенок, все воспринимается не так тяжело, но когда после университета я вернулся в Надым, стал остро ощущать дискомфорт. Самый тяжелый период ─ весна. Прилетаешь в апреле в командировку в Тюмень, на улицах ─ уже зеленая трава и плюсовая температура, а в Надыме ─ снег и минус 20… Разницу представляете? От этого здорово "колбасило". Я поставил перед собой задачу к сорока годам перебраться на "большую землю". А удалось уехать в двадцать девять лет...
Климат и условия на Ямале, повторяю, очень суровые. Сегодня многое сделано, города поменялись, условия жизни, инфраструктура и коммунальная система совершенно иные, все более-менее комфортно, но природу ведь не изменишь. Когда люди долго там живут, это влияет на здоровье. Вот я и решил, что не буду задерживаться на Севере, как мои родители.
─ Тюмень стала для вас "большой землей", Владимир Владимирович?
─ Конечно. Климат здесь отличается от ямальского, тут есть все четыре времени года.
Но сюда я ведь не сразу попал. После школы в 1985-м поступил в Псковский филиал Ленинградского политехнического института. На Питер не хватило наглости или, может, уверенности в своих силах. Решил пойти обходным путем.
Думал, отучусь первый курс и пойду в армию ─ тогда всех студентов призывали. Планировал отслужить и перевестись в Ленинградский политех. Такую задачу смастерил. Но не учел важный нюанс: инженерная специальность ─ это же черчение с утра и до вечера, а у меня оно не пошло. Студентом я был старательным, однако никак не мог представить фигуру в тригонометрии, грубо говоря ─ в 3D. Нормальный инженер должен видеть в объеме, а у меня не получалось. Прекрасно понимал: если даже доучусь, не стану профессионалом, это не мое.
И в армии всерьез задумался, чем заниматься дальше. У меня на это было два года.
─ А где вы служили?
─ В Питере. Частично реализовал свой хитрый жизненный план. Шутка.
Попал во внутренние войска. Батальон стоял практически на Дворцовой площади, на Зимней канавке. Года полтора отслужил, а в 1988 году начались волнения в национальных республиках, и нас стали дергать на выезды, в командировки. Долго базировались в Сумгаите. Патрулировали улицы, восстанавливали порядок…
─ Там без крови не обошлось.
─ Это цветочки, ягодки созрели позже, когда я демобилизовался. Помню, году в 2002-м приехал в часть, которая из батальона превратилась в бригаду внутренних войск, прошла все горячие точки, в том числе обе чеченские войны. Посмотрел на стенд с фотографиями погибших ребят: много их полегло...
─ Оставаться в армии не думали?
─ Нет, совсем не мое… Часть находилась рядом с Управлением внутренних войск по Северо-Западу и Прибалтике. Большие начальники сидели в двух шагах, тем не менее условия выживания у нас были не самые простые. Даже рассказывать неохота.
─ После армии ─ опять учеба?
─ Да, Тюменский государственный университет (ТГУ). Перед демобилизацией сестра Лариса, которая отучилась в ТГУ на истфаке, написала, что открывают юридический факультет. И я решил поступать туда. На втором курсе женился на Ларисе, однокурснице. Спустя год сын родился, Павел. Жена академический отпуск не брала, чтобы от курса не отставать. Нам очень помогли тесть и теща. Мы и жили у них, пока учились. А потом уехали в Надым.
─ Вы же так рвались на "большую землю".
─ Преддипломная практика расставила все по местам. Это были уже 90-е годы. В Тюмени не подворачивалось ничего путного, а в Надыме нашлось место в филиале Запсибкомбанка (ЗСКБ). Даже деньги пообещали заплатить, что важно для студента и главы семьи. Ларисе предложили стажировку в нотариальной конторе. Ну, мы и поехали.
─ Опять в вагончик?
─ Нет, уже в квартиру.
Многое от людей зависит, от их способностей и желания улучшить жизнь. Если чего-то хочешь и стремишься к цели, больше шансов добиться успеха, чем когда сидишь и ждешь
В филиале ЗСКБ подобралась команда примерно одного возраста, костяк составляла молодежь. Были даже ребята, с которыми я учился в школе в параллельных классах. Мы быстро сдружились. А тут еще на филиал выделили пять служебных квартир. Начальник вызвал меня, практиканта, протянул ключи и говорит: иди, смотри! Когда я сказал Ларисе, она обалдела. Мы тут же помчались. Представляете, каково это ─ свое жилье для молодой семьи, до того жившей с родителями?
У меня на работе все складывалось, и у жены тоже. Лариса ─ человек грамотный, трудолюбивый, неконфликтный, в конторе приглянулась, через два года сдала экзамен на лицензию, начала трудиться частным нотариусом и даже, был момент, зарабатывала больше меня.
─ Когда вы карьеру порушили Ларисе Юрьевне?
─ Уже здесь, в Тюмени. После назначения президентом Запсибкомбанка в 1998-м. До того почти год я отработал в Салехарде ─ курировал филиалы в Ямало-Ненецком автономном округе. Семью с собой не забирал, работал, по сути, вахтовым методом, на выходные прилетал в Надым.
А потом перебрались в Тюмень. Вакансий частных нотариусов в городе не было, очередь из желающих огромная… Несколько лет Лариса работала в Регистрационной палате. Родила дочь, растила детей, занималась домашними делами, пока не переключилась на общественную деятельность. Сейчас возглавляет Федерацию фигурного катания на коньках Тюменской области.
─ Почему вдруг?
─ Дочь захотела заниматься этим видом спорта, но бросила через год или два. А жена с энтузиастами создала федерацию. Она человек системный, ей до сих пор это интересно. Организует соревнования, поддерживает талантливых ребятишек.
─ Сын служил в армии?
─ Когда Павлу исполнилось восемнадцать лет, мы серьезно поговорили об этом. Думал, общий язык будет тяжелее найти. До того тему не обсуждали. Как-то я пошутил: "Все, сын, на совершеннолетие ждут тебя кирзовые сапоги". А потом сели и обстоятельно обсудили. Паша учился на экономическом факультете в Тюменском университете. Я сказал: "Голова у тебя в порядке, захочешь курс догнать ─ сдашь экзамены экстерном. Это будет твое решение. Но в армию идти надо сейчас".
─ Куда призвали?
─ В десантные войска. Павел с парашютом прыгал, кроссы бегал, в казарме жил. Все, как положено, никаких поблажек. Домой вернулся, говорит: "Да, пап, ты правильно советовал".
Окончил университет вместе со своим курсом, отучился год в магистратуре Лондонской школы бизнеса, сейчас работает в энергетической компании, подчеркну, без государственного участия. Двигается сам, я руку не прикладывал. Парень настырный, заточен на результат, все у него получится.
О менталитете, долгострое, биткойне и Буране
─ На ваш, Владимир Владимирович, взгляд, житель Тобольска сильно отличается, скажем, от коренного тюменца?
─ Конечно. Мы все сибиряки, но есть свои нюансы, ментальные особенности.
─ Чем севернее, тем суровее?
─ Дело в ином. Топливно-энергетический комплекс Тюменской области ─ это, по сути, первый мощнейший инвестиционный проект в нашей стране, над реализацией которого трудились не крепостные или заключенные по принуждению, а добровольцы в нескольких поколениях. Как тогда говорили, братские советские республики отправляли на Север лучших представителей. Отбор на всесоюзные комсомольские стройки шел строгий, попасть было трудно. Поэтому северные города Тюменской области населяли люди, прошедшие определенный фильтр. Сейчас состав жителей изменился, костяк потихоньку размывается, но планка еще держится на приличном уровне.
Что касается Тобольска, там своя история. Как ни крути, бывшая столица Сибири с богатым прошлым. Летопись города хранит разные страницы ─ и светлые, и не очень. В 70-е годы двадцатого века, когда в Тобольске бурно начал развиваться нефтехимический комплекс, было много приезжих. Часть из них осела в городе. А кто-то и, что называется, конкретно сидел в нем. В Тобольске ведь находился едва ли не самый большой централ в стране. Именно туда в 1941 году перевезли заключенных из Бутырки. Централ закрыли сравнительно недавно, тридцати лет не прошло. Сейчас там музей. А женская колония до сих пор работает. Раньше это была вторая каторжная тюрьма, и именно в ней сидели Достоевский и Чернышевский.
Словом, у Тобольска сложная судьба, вот и получилась гремучая смесь.
В других городах и селах региона тоже есть, скажем так, непростые люди…
─ Умеете с ними разговаривать?
─ С любой аудиторией нахожу общий язык. Опыт имеется. Надо уметь отстаивать свою позицию. Власть должна быть авторитетной и сильной.
─ Чтобы ее боялись?
─ Уважали и поддерживали.
Искренне люблю регион, которым руковожу, и это не пафосные слова. Для меня важен каждый проект, реализуемый в области. Образование, здравоохранение, дорожное строительство, инвестиции… Дел много. Разных, сложных, интересных. Когда происходят перемены к лучшему и ты понимаешь, что влияешь на процессы, возникает чувство гордости.
С любой аудиторией нахожу общий язык. Опыт имеется. Надо уметь отстаивать свою позицию. Власть должна быть авторитетной и сильной
Вот в ноябре с коротким интервалом мы открыли сразу два музея: "Россия ─ моя история" и многострадальный комплекс имени Словцова. Не поверите, проекту… более двух десятилетий. В 1996 году уже здание стояло, а разрабатывать концепцию начали еще раньше. Не знаю, есть ли где-то подобные долгострои. А ведь это самый центр города, который называет себя лучшим на планете… Нужно было поставить точку, хотя в бюджете денег не прибавилось.
Закончили, и словно камень с души упал.
В следующем году должны сдать в эксплуатацию последние участки кольцевой дороги вокруг Тюмени. Ждет своего часа третья очередь онкологического центра. Концепция менялась четырежды, хорошо, сразу не бросились делать, иначе такое построили бы… Все быстро меняется ─ требования к проекту, задачи. Современные технологии позволяют на гораздо меньших квадратных метрах осуществлять необходимые манипуляции и в том же объеме.
─ Коль уж речь зашла о новых веяниях, как бывший финансист скажите, что думаете о биткойнах?
─ Процесс запущен, попытки проигнорировать или остановить его приведут только к еще большему отставанию. Мы должны быть в тренде, не рассуждать опасливо о "глобальной афере", а стать участниками происходящего, чтобы не жаловаться потом, что опять обошли на вираже.
─ Согласились бы поиграть на этом рынке?
─ Надо глубже погрузиться, чтобы понять, что и как. Всегда любопытно экспериментировать. Стараюсь следить за миром финансов, но не скажу, что в курсе всей повестки. Слишком много других забот, но, думаю, пары месяцев хватит, чтобы войти в тему.
Мне все новое интересно. Мы в области стараемся подхватывать наиболее прогрессивное, современное. Скажем, занимаемся информатизацией здравоохранения, уверен, в России мало регионов, которые могут похвастать, что в областном центре все поликлиники внедрили электронную карту.
Еще один перспективный проект, за которым будущее, ─ предоставление госуслуг в электронном виде. Это целиком укладывается в посыл о цифровизации, о чем говорит президент Путин. Как только граждане начнут массово получать государственные и муниципальные услуги при помощи личных компьютеров и гаджетов, исключив походы к чиновникам и прочим служащим, коррупционный фактор устремится к нулю. Мы этим активно занимаемся, Тюменская область входит в пятерку регионов-лидеров, которые перевели госуслуги в электронный вид. Дальше будем лишь наращивать объемы.
─ А вы активный юзер, Владимир Владимирович?
─ Увы, нет, но стараюсь не отставать. Мессенджерами пользуюсь, хотя, скажем, в социальные сети не углубляюсь. Хватает информации из официальных источников. Плюс, конечно, помощники держат в курсе событий, мониторят все, включая Telegram-каналы.
Для общения я по-прежнему открыт, круг близких друзей после ухода на госслужбу не уменьшился. Конечно, кто-то отсеялся по разным причинам, но основной костяк сохранился.
В 2015-м отмечали тридцатилетие окончания школы, и из сорока учеников нашего класса собрались 28. Считаю, это здорово. Приезжали из Москвы, Питера, Краснодарского края, Белгорода... У нас был дружный класс. Повспоминали, о детях-внуках поговорили, шикарно провели время и разъехались с хорошим настроением.
─ Когда есть пара свободных часов, чем занимаетесь?
─ На первом месте ─ спорт. Без него плохо себя чувствую. Правда, не так давно играл в хоккей и травмировал плечо, неудачно упав. Пока болела рука, не мог кататься на льду и крутил педали велотренажера.
Лыжи люблю. На горных тоже катаюсь, но предпочитаю гладкие, беговые. Как в ноябре снег выпал, так по три-четыре раза в неделю выхожу на лыжню. В выходные могу тридцать километров пробежать. Спокойно, без напряга. Только в сильные морозы перебираюсь в спортзал. Сейчас "завис" на хоккее, даже взял индивидуального тренера, катание подтянул, броски поправил, стал чаще забивать.
Еще на охоту хожу. С Бураном. Это западносибирская лайка, мой большой друг.
Как только граждане начнут массово получать государственные и муниципальные услуги при помощи личных компьютеров и гаджетов, исключив походы к чиновникам и прочим служащим, коррупционный фактор устремится к нулю
У меня и раньше были собаки. Но Буран первый, с кем занимаюсь системно, серьезно. И воспитываю, и охочусь. Ему три года. Подарили, кстати, в Надыме. На Дне оленевода. Без всякого предупреждения. Мол, забирайте, пес ваш. Деваться некуда, привез в Тюмень…
Когда берешь охотничью собаку, надо понимать: это не игрушка. Буран должен минимум раз в две недели бывать на охоте, иначе начинает сходить с ума. Энергии ─ море! Во двор выпустишь ─ птиц гоняет, землю роет…
─ На кого охотитесь?
─ На кабана, лося и косулю. Стали выезжать, когда Бурану не было еще года. Хороший рабочий пес!
─ Кто трофеями занимается? Лариса Юрьевна?
─ Да я и сам могу мясо разделать. Это мужское занятие.
─ Угощаете друзей колбасками "от Владимировича"?
─ На охоту хожу не ради добычи. Прекрасная форма досуга, возможность "мозги проветрить". За день порой отмахиваешь по двадцать верст. И не по тротуару ─ по лесу и глубокому снегу. Нагрузка приличная! Зато удовольствие колоссальное. Мороз, свежий воздух, тишина… Красота, которую ни на что не готов променять.
─ Даже на Белокаменную?
─ Нет, не хочу.
─ Предлагали?
─ Всяко было…
─ Почему отказывались?
─ Здесь, в Тюмени, есть все, что нужно для жизни. Говорю ответственно: лучший город земли!