О возможностях отечественных разработчиков и перспективах инновационного развития отрасли в интервью ИТАР-ТАСС рассказал вице-президент фонда «Сколково», исполнительный директор кластера энергоэффективных технологий Николай Грачев.
– Главный вопрос, который стоит сейчас перед отраслью, – как реализовать научно-исследовательский потенциал, который есть в стране. И как обеспечить внедрение тех технологий, которые уже близки к стадии коммерциализации. И в фонде «Сколково», и в стране в целом есть ряд перспективных компаний и команд, обладающих технологиями, конкурентоспособными на международном уровне, которым вполне по силам решить ряд актуальных задач российского нефтегазового сектора. Наша цель – помочь этим компаниям максимально быстро перейти к стадии промышленных испытаний технологии, а затем – к внедрению в масштабах всей отрасли.
– В какие временные сроки это может произойти?
– Уже сейчас у нас в кластере есть ряд компаний, которые успешно продают свои разработки на российском и зарубежных рынках, – в этом случае речь идет о том, как распространить готовые решения на максимальное количество компаний. То есть это уже вопрос наращивания бизнеса. Кроме этого, есть компании, которым требуется где-то год-полтора года для доработки технологии. Мы, с одной стороны, помогаем им с поиском финансирования, с другой стороны, поддерживаем их в привлечении нефтяных компаний для проведения промышленных испытаний. Важную роль в этом процессе играет создание научно-исследовательских полигонов, на которых малые предприятия могли бы тестировать свои технологии, доказывая, что это готовый и полезный продукт, с которым можно идти к нефтегазовым компаниям. Сейчас, например, такой полигон по Баженовской свите создается в Ханты-Мансийском автономном округе. В целом создание исследовательских полигонов – очень важная предпосылка для более активной разработки и внедрения инноваций в российском нефтегазовом секторе.
– В российской нефтедобыче есть ряд слабых мест, которые усложняют конкуренцию на мировом рынке, – таких как, например, низкий уровень извлечения углеводородного сырья. Как разработки фонда могут помочь увеличить эффективность этих процессов?
– Действительно, главные вызовы (и потенциал развития) отрасли связаны с трудноизвлекаемыми запасами, с необходимостью повышения коэффициента использования нефтепласта, с освоением шельфа. Наши команды активно работают над решением этих задач. В целом у нас сегодня порядка 80 участников, которые разрабатывают решения для нефтегазовой отрасли, например, в области геологоразведки, диагностики скважин, «умных» месторождений, решений для интенсификации нефтедобычи. Помимо этого, компании-участники «Сколково» уже предлагают на рынке новые решения в области сепарации газов, нефтепереработки, диагностики нефтепроводов и т.д.
Один из успешных примеров – компания ВОРМХОЛС, которая занимается производством и внедрением высокотехнологичных систем, призванных помочь в разработке сложных месторождений, в том числе на шельфе. ВОРМХОЛС доказала жизнеспособность своей технологии и сейчас сотрудничает с компанией «Лукойл» по проведению ряда опытно-промышленных работ. В целом же могу сказать, что спрос на инновации и потенциал их внедрения со стороны российской отрасли существует по всей нефтегазовой цепочке.
– Одна из стратегических задач, которая стоит сейчас перед Россией, – разработка арктического шельфа. Что могут предложить здесь участники «Сколково»?
– На арктическом шельфе может найти применение ряд технологий нашего кластера, кластера информационных технологий, а также космического кластера «Сколково». Так, например, по этому направлению в «Сколково» работает дочерняя компания «Роснефти», которая разрабатывает топливо и масла для авиационной и морской техники, не замерзающие при температуре -60. Кроме того, мы формируем план мероприятий по привлечению новых участников, выбираем технологические сегменты, которые могут быть наиболее перспективны в этом направлении.
– В числе главных факторов, которые препятствуют внедрению инноваций в отрасль, – недостаток венчурного финансирования. Бизнес в России предпочитает не рисковать и не слишком охотно вкладывает средства в малые компании, ориентированные на разработку и производство наукоемких продуктов. Какую роль играет фонд «Сколково» в решении этой проблемы?
– Один из существенных инструментов поддержки и стимулирования наших участников – это гранты, которые мы выдаем нашим стартапам на безвозмездной основе. Они выделяются под конкретные проекты по разработке, доработке или коммерциализации инноваций. Все заявки на грант проходят в «Сколково» независимую экспертизу. Помимо этого, мы тесно взаимодействуем с другими институтами развития, с венчурными компаниями, с частными инвесторами и привлекаем их к рассмотрению инновационных проектов. В их числе – ВЭБ Инновации, управляющая компания «Лидер», РВК, ряд частных венчурных фондов, которые готовы рассматривать наши проекты и инвестировать в них.
Мы считаем, что важным рычагом в этой сфере стало бы создание корпоративных венчурных фондов. Мировая практика показывает, что это важный элемент для нефтегазовых компаний для привлечения инноваций к рассмотрению на ранней стадии и их отбора. Мы сейчас активно эту идею продвигаем и надеемся, что такие венчурные фонды в России все-таки появятся – и у нефтяных, и у электроэнергетических компаний. Это стало бы таким «окном входа» для инновационных компаний в крупный бизнес.
– А как сами лидеры нефтегазовой отрасли воспринимают такую идею?
– Если посмотреть на глобальную нефтегазовую отрасль, то мы увидим, что венчурные фонды уже получили широкое распространение и признание в мире. И международные венчурные фонды, в том числе корпоративные, активно общаются со «Сколково» и высоко ценят наших участников. В России пока таких институтов нет, но дискуссия о возможности их создании в отрасли активно идет. Мы надеемся, что наши нефтегазовые лидеры примут необходимые решения, и первые корпоративные фонды появятся в недалеком будущем.
Беседовал Олег Елков