Станислав Поздняков: я спортсмен и не привык отказываться от новых вызовов

Выборы президента Олимпийского комитета России (ОКР) состоятся 29 мая. Александр Жуков, занимавший этот пост с 2010 года, принял решение сосредоточиться на работе в Госдуме РФ. Теперь на роль главы организации претендуют два четырехкратных олимпийских чемпиона: фехтовальщик Станислав Поздняков и пловец Александр Попов. Поздняков поделился с ТАСС основными тезисами своей предвыборной программы, рассказал о соперничестве с Поповым, уроках, вынесенных из работы руководителем олимпийской делегации в Пхёнчхане, и новых путях сотрудничества с комиссиями Международного олимпийского комитета (МОК).

— Когда и как вы приняли решение о том, чтобы баллотироваться на пост президента ОКР?

—  Для этого нужно перенестись в 2016 год, когда меня пригласили на должность вице-президента ОКР. До того момента я достаточно долго, около восьми лет, работал в Федерации фехтования России, мы имели неплохие результаты, на Играх в Рио взяли четыре золота, все шло хорошо. Но в 2016 году в российском спорте начались проблемы, разгорался допинговый скандал, вышла первая часть доклада Макларена. В этот момент мне предстояло выходить на работу в ОКР, заниматься взаимодействием со спортивными российскими организациями, международными федерациями. Вот тогда я задумался, конечно. 

— И все-таки приняли предложение. 

— Я спортсмен. Я не привык отказываться от тех вызовов, которые нам порой предлагает жизнь. Воспринял эту возможность как определенную новую задачу. И согласился, а уж решение выдвигать свою кандидатуру на нынешние выборы пришло само собой. Во-первых, за два года я серьезно погрузился в жизнь ОКР, в дела федераций, особенно зимних. У нас был очень непростой период перед Играми в Пхёнчхане, но мы прошли его достаточно успешно, выполнив главную задачу. Мы восстановили ОКР в правах в Международном олимпийском комитете (МОК). 

— Что вам больше всего запомнилось в связи с Играми в Южной Корее?

— Дорога домой. Когда мы пролетали над очередным регионом нашей страны, диспетчер каждого из них посылал нашей команде привет и поздравления через командира корабля. А лететь над Россией долго. Это было до мурашек. Это то самое чувство настоящего единения, гордость за наш народ. Патриотизм в самом искреннем его проявлении.

— Представляю, сколько всего вы там прошли. 

— Было непросто, мягко говоря, стрессовых ситуаций хватало. Мой, например, рабочий график начинался ежедневно с поездки в офис МОК, где мы прорабатывали с коллегами текущую повестку соревнований. Они внимательным образом мониторили, как нашими спортсменами, членами делегации, журналистами соблюдается буквы и духа решения МОК от 5 декабря. Степень ответственности ОКР прилично увеличилась, сил приходилось тратить немало.

Но сейчас, оглядываясь на эти два года, на то, что мы сделали все вместе, понимаю — останавливаться ни в коем случае нельзя. У нас есть возможность усилить роль ОКР на международной арене. Вот отсюда и мое решение избираться на пост руководителя организации. 

— У вас серьезная поддержка со стороны российских спортивных федераций. 

— Решение выдвигаться на должность президента я принял только после консультаций с ними, ведь федерации по сути и есть Олимпийский комитет России. Почувствовав их поддержку, решил идти дальше — эти люди делегировали меня, они дают мне право представлять их интересы, в том числе и на уровне МОК. 

— Чувствуете ли вы поддержку со стороны нынешнего главы ОКР Александра Дмитриевича Жукова?

— Безусловно. И для меня это очень важно. Буквально накануне мы обсуждали дальнейшие шаги, направления в работе ОКР, которые необходимо усилить. Жуков — опытный руководитель, он как никто понимает, на чем необходимо сконцентрироваться.

Помимо этого я консультировался и с другими руководителями ОКР разных лет — Леонидом Тягачевым, Виталием Смирновым. Их знания и опыт позволяют глубоко и системно смотреть на управление такой непростой организацией, как ОКР, с учетом прошлых лет, ведь в достаточно компактный исторический период жизни современной России произошло много разных событий. И безусловно, каждый из этих периодов накладывал свой отпечаток на роль и систему управления спортом. 

— Как вы отнеслись к тому, что у вас на выборах появился оппонент в лице Александра Попова?

— Хорошо. Мы знакомы практически всю свою спортивную жизнь. Я занимался фехтованием, которое является единоборством. В борьбе с соперником ты обогащаешь свои знания, так что я рад, что он создал конкурентную основу выборам. Мне удалось в рамках достаточно сжатого периода провести встречи со всеми руководителями федераций. Мне удалось заручиться их поддержкой, что для меня очень важно, поэтому в другой ситуации это было бы сделать сложнее.

— Вне зависимости от итогов выборов хотели бы вы сотрудничать с Поповым в дальнейшем?

— У моей команды нет границ. Если Александр сочтет возможным работать в моей команде, то я только за.

— Из действующих членов МОК у нас остались Шамиль Тарпищев и Елена Исинбаева. Мы эту ситуацию можем изменить, расширить наше представительство?

— Думаю, это произойдет и в достаточно сжатые сроки. Мы большой национальный олимпийский комитет, и начали эту работу давно. Просто для этих движений был не самый лучший фон, но сейчас это один из важнейших вопросов текущей повестки. 

— Готовы ли сами выдвигаться в МОК?

— Да.

— Как вы считаете, на чем сейчас нужно сконцентрироваться ОКР? 

— На международной деятельности. Сегодня мы являемся главными обладателями дивидендов от минувших Олимпийских игр. Само решение ехать туда нам давалось очень тяжело, да еще и при таком информационном фоне, дискуссиях, когда общество разделилось на два лагеря. Но мы поддержали решение спортсменов выступать за нашу страну, невзирая на отсутствие флага и гимна. И это было единственно возможным правильным шагом. Да, команда боролась в очень непростых условиях, но вместе мы выстояли. И в конечном итоге статус ОКР был восстановлен. 

— Предполагаю, что опыт общения с МОК как руководитель нашей делегации вы получили уникальный. 

— И сейчас его необходимо воплотить в конкретной деятельности. Это опыт контактов на высшем политическом уровне МОК, от руководящего исполнительного звена до операционного аппарата уровня глав подразделений департаментов.  

Кстати, в апреле после Игр в Пхёнчхане к нам приезжала делегация МОК, обсудили планы на ближайшую перспективу. И в рамках нынешней антидопинговой повесткой решили акцентировать внимание именно на этом. Так, например, 1 июня, в День защиты детей, мы проведем Форум юных олимпийцев, на который приедут представители МОК, международные эксперты WADA, там будут представители РУСАДА, наши известные спортсмены. Такого рода мероприятия будут проводиться на регулярной основе.

Не так давно у нас прошел антидопинговый семинар с участием Международной федерации тяжелой атлетики — Федерация тяжелой атлетики России по-прежнему не восстановлена. На мероприятие приехали представители девяти стран, 60 регионов, плюс к нам приезжали коллеги из Канадского антидопингового агентства. Ведь если разобраться, то у нас есть общие темы, общие проблемы. Не надо рассматривать кого-то как потенциального противника, нужно искать точки соприкосновения.

— На основе чего?

— На основе спорта, и это, кто бы что ни говорил, неполитическая деятельность. У нас много соревнований проходит, мы одна из тех стран, которая великолепно проводит соревнования любого масштаба. Это признано во всем мире. Но ведь есть и другие важные вещи — подготовка судей, образовательные семинары, обмен опытом, совместные проекты и так далее. Мы об этом мало говорим, но это очень важно. А тренеры? Мы с удовольствием приглашаем иностранцев, но ведь можно их и для обучения собственных кадров? 

У нас есть определенные программы по подготовке спортивных менеджеров, персонала федераций. Они востребованы. И мы должны наших лучших специалистов стимулировать. 

— Какими средствами? 

— Речь идет об определенной свободе действий, об инструментах взаимодействия, которые мы им можем предоставить. Например, в определенных федерациях таким специалистам нужен статус, а значит мы можем включить небезразличных и мотивированных людей в международную комиссию ОКР. В других случаях нужна материальная помощь — мы можем взять такого специалиста на ставку. Нам нужна постоянная работа с федерациями в международном поле деятельности. 

Это и есть главная задача ОКР — стимулировать российские спортивные федерации эффективнее и активнее работать на международной арене. Поэтому я и начал разговор с международной деятельности. Ведь самый главный вопрос в том, что мы должны дать инструменты нашим национальным федерациям. А они уже смогут продвигать свои интересы на международной платформе.

— Как вы относитесь к такому тезису, что ОКР иногда называют турагентством? 

— В какой-то момент мы действительно сконцентрировались в большей степени на участии в олимпийских мероприятиях, на подготовке к ним. Это важный момент, но не менее та же, еще раз заострю на этом внимание, международная деятельность наших федераций. Сейчас мы имеем уже более десятка проектов, по которым можем начать работать. Чтобы увеличить их значимость, мы договорились с МОК о включении соответствующих мероприятий в готовящийся большой договор с «Олимпийской солидарностью» на ближайшие четыре года.

Я не раз слышал это слово — "турагентство", но в олимпийском цикле более десятка мультиспортивных соревнований: летние и зимние Игры, Европейские игры, олимпийские фестивали. И это тоже часть олимпийского движения. 

— "Олимпийская солидарность" — серьезная программа МОК. 

— Исключительно таким образом мы заявим о себе как о значимом НОК, который занимается не только внутренней деятельностью, а предлагает свои площадки для продвижения национальных федераций. Этого у нас, к сожалению, почти не было. Но сейчас мы имеем полную поддержку МОК в этом направлении. У нас есть для этого и средства, и авторитет.

— Вы считаете, что произошедшее с нами за последние четыре года этот авторитет подорвало?

— Мы сделали все возможное, чтобы ОКР вернулся на международную арене. И решили эту задачу. Да, определенный фон со знаком «минус» сохраняется, особеннно со стороны отдельных стран. Но сейчас наша задача — убрать негатив с повестки взаимодействия с международными организациями. Мы открыты, мы приглашаем всех международных экспертов, представителей организаций, чтобы они сами все видели. Мы понимаем, если мы не привлечем МОК на наши мероприятия, о них будем знать только мы с вами. А «Олимпийская солидарность» имеет большой авторитет в мире. Любое их мероприятие имеет хороший медийный эффект.

Да, мы подорвали свой авторитет прилично. Но сейчас наша задача — убрать негативный тон во взаимодействии с международными организациями. Мы открыты, мы приглашаем всех международных экспертов, представителей организаций, чтобы они самостоятельно все увидели. Мы понимаем — если мы не привлечем МОК на наши мероприятия, о них будем знать только мы с вами. А "Олимпийская солидарность" имеет большой авторитет в мире. Любое их мероприятие имеет хороший медийный эффект. 

— Какую команду вы берете с собой? 

— Это та команда, с которой мы прошли Пхёнчхан. Это была профессиональная работа, своего рода момент истины, и я горжусь тем, что мы делали. Ни один не подвел, не отошел в сторону, работали как единое целое.

Своей командой я считаю и всех руководителей ОКР, к кому, как не к ним, я обращался за советом? Но самая главная команда — это федерации, те, с кем я последние два года взаимодействовал, строил планы. Я знаю, кто из них на что способен. И этот сложный, необычный, но колоссально сильный механизм может помочь ОКР решать не только насущные задачи по восстановлению олимпийских идеалов в нашей стране, но и в достижении спортивных успехов. 

— Как у вас складываются отношения с нынешним министром спорта Павлом Колобковым? 

— У нас близкие отношения, и я понимаю, что от нас ждут консолидированной позиции по многим вопросам текущей спортивной повестки. Два года с Павлом Анатольевичем проработали так, что ни за одно из решений, которые мы принимали бы совместно или по очереди, нам не было стыдно. 

Министерство занимается спортом со стороны государства, мы — одна из самых крупнейших общественных организаций в стране. И деятельность федераций — членов ОКР прописана в законе о спорте. 

— Павел Колобков - олимпийский чемпион по фехтованию на шпагах, вы - четырехкратный по фехтованию на саблях, президент МОК Томас Бах - чемпион Игр в Монреале в фехтовании на рапирах. Особенный вид спорта - фехтование.

— Я бы не стал искать тайный смысл в этом, но и случайностью не назвал бы. Видимо, такой вид спорта фехтование - предполагает зачастую принятие правильных решений в кратчайший промежуток времени. Думаю, эти навыки как никогда нам сейчас нужны. 

— Как вы думаете, при подготовке к Токио-2020 или Пекину-2022 нам не придется пройти эти круги ада заново?

— Нельзя ни от чего зарекаться. Но мне кажется, что эту страницу мы вместе с МОК закрыли и дальше думаем о будущем. Я слышал, что на этот счет существуют сомнения, но нам надо сконцентрироваться сейчас на восстановлении легкоатлетической федерации, тяжелой атлетики, восстановлении РУСАДА. Это конкретные задачи. А к восстановлению РУСАДА подвязаны и такие вопросы, как восстановление паралимпийского движения.

Эксперты WADA уже говорят о том, что РУСАДА практически полноценно функционирующая организация, которая работает как и любая другая антидопинговая организация. Но ей еще не хватает статуса соответствия кодексу (WADA – прим.ред.). Но вы должны понимать, насколько туго был затянут узел противоречий. Вместо того, чтобы его ослабить, обе стороны тянули концы на себя. Конечно, это займет время, но восстановление РУСАДА — это не вопрос десятилетий, а вопрос ближайшей перспективы.

— То есть с той стороны затягивание узла тоже ослабло?

— Надо понимать, что не все вопросы решаются в публичном пространстве. Дипломатия, в том числе и спортивная, на то и дипломатия, чтобы не раскрывать всего. Тем не менее, мои ощущения подсказывают, что сейчас есть обоюдное движение навстречу.

Вопрос борьбы с допингом как раз вскрыл проблемы, которые у нас существовали давно. Мы далеко не уходили в этот мир, мы не сталкивались с такого рода вызовами. А когда столкнулись, поняли, что не все у нас хорошо работают, не все механизмы функционируют. Разумеется, мы смотрим на зарубежный опыт, и РУСАДА сейчас не хуже западных образцов, о чем тоже надо говорить. За два года мы проделали путь, который другие организации проделывают десятилетиями. И это предмет нашей гордости. Да, когда нас прижмут, то мы наваливаемся всей грудью, но это, к сожалению, наша особенность. Но мне такая авральная работа по нраву.

— Впереди нас ждет чемпионат мира по футболу, а что дальше? Не раз было анонсировано, что отрасль в ближайшем будущем пойдет по пути развития массового спорта. А что ждет спорт высших достижений?

— Он абсолютно не пострадает. Но если мы хотим ощущать себя здоровой и счастливой нацией, то необходимо увеличить число людей, которые занимаются спортом. Для этого он должен быть доступным. Для всех категорий населения. Спорт высших достижений — визитная карточка, но чтобы взобраться на вершину горы, у ее подножья должно быть как можно больше людей.

Нужно понимать и отдавать себе отчет в том, что 90-е годы нанесли колоссальный урон спортивной системе. Ее нужно было восстанавливать, но мы в какой-то момент стали гнаться за медалями. И начался перекос, при котором массовый спорт и детско-юношеский оказался на задворках. Сейчас мы осознаем, что без развития спорта на местах, без спортивных школ, некоммерческих клубов, секций у нас никогда не будет новых плеяд великих спортсменов.

— В связи со сменой вектора ожидается ли изменение бюджета ОКР?

— У нас сбалансированная организация, и наша долгосрочная стратегия учитывает все аспекты. ОКР, например, реализует десятки собственных проектов по всей стране в области массового и детско-юношеского спорта. Почти все они выполняют важную социальную и воспитательную миссию. А многие к тому же обладают серьезным маркетинговым потенциалом, которые позволяют нам выстраивать долгосрочные взаимовыгодные отношения с нашими партнерами. ОКР ведь не бюджетная организация, мы не получаем госфинансирования, поэтому заинтересованы в реализации своего маркетингового потенциала, своего товарного знака. Привлекая спонсорские деньги, мы их тратим на нужды наших федераций и других организаций-членов ОКР.

— Есть ли ясность относительно дальнейшего сотрудничества с «Газпромом», который выделял солидные суммы на программы поддержки подготовки сборных команд к Олимпийским играм?

— Да, у нас есть понимание, что это сотрудничество продолжится.

— То есть как минимум до Токио-2020 мы можем быть спокойными?

— Программа ОКР содействия подготовке и выступлению наших спортсменов в Токио принята и мы ее уже выполняем.

Беседовала Вероника Советова