Белым-бело, намело, снежно, далеко до Манежной, да и до каких-либо других знакомых нам мест. Небо и земля сливаются, почти не видно горизонта. Идущая впереди машина поднимает колкую ледяную пыль. Ориентироваться можно только по включенным противотуманным фарам. Иногда снежная завеса становится такой плотной, что начало нашего автомобильного каравана пропадает.
В сторону от городов
— Осторожно, дрова! Внимательно смотрим, здесь много лесовозов.
— Встречка!
— Можно! — переговоры по рации разбавляют тишину.
Движение останавливается, на затяжном подъеме трактор тащит фуру.
Метель начинается с поземки, снег струится по асфальту. Скоро асфальт закончится и начнутся зимники — непредсказуемые дороги, связывающие малодоступные села с городами. Бесконечный белый и температура ниже –30 °C дают ощущение стерильности этих территорий. Операционной, где скальпелем отрезают населенные пункты от остального мира. Мелькают вешки, по которым можно сориентироваться в пургу, поселки и маленькие города.
— Есть те, кто не знает, что по России вообще можно путешествовать, — рассказывает Сергей. — Не все в курсе, что север тоже интересен, что здесь — северное сияние, олени, чумы, строганина. Нужно рассказывать о стране. Многие люди не были дальше центральной части России. У меня есть подписчики, которые никогда не выезжали из Москвы. Есть те, кто не видел настоящий костер. Страна большая, и увидеть ее всю практически невозможно и дорого. И тем более, до прошлого года путешествовать по России было не модно.
За рулем Сайман с 18 лет, как только получил права — много путешествовал. Автотуризм стал хобби, а потом и основным занятием.
— 2020 год был переломным. Потерял значительную сумму на бирже, как и многие. И так как у меня уже был опыт организации путешествий, я решил развивать это направление.
Экспромт
— Сколько же вас? — сотрудница гостиницы растеряна. — Никогда столько гостей сразу не приезжало!
Забирает паспорта, спрашивает города. Москва, Санкт-Петербург, Казань, Краснодарский край, Архангельск. "Вот это география!" "Подождите, белье еще не высохло!" "Завтраков у нас нет". "Как нет подушки в номере?"
Зато есть кухня, чистые теплые номера, душ — после долгой дороги большего и не нужно.
— Путешествия по России — один большой экспромт. До последнего не знаешь, заедешь ли ты в отель, есть ли там условия, которые указаны на сайте. Это всегда авантюра. Но с другой стороны, поездки на север — это совсем о другом, это всегда о людях. Только здесь можно увидеть, какая она — Россия — настоящая.
Самой сложной поездкой для Сергея стала экспедиция на Диксон.
Сильные ветра, температура поднималась до +6 °C, мягкий снег переставал держать машины. Много времени два экипажа потратили на стоянки — пурговали, пережидали непогоду. Первым сложным отрезком стал промежуток между Новым Уренгоем и Дудинкой. Как такового зимника там нет, есть отрезки технологических путей. Где-то приходилось ехать по целине. На этот участок Сергей с командой потратили шесть дней. Обратно его же прошли за сутки. За Дудинкой температура изменилась и упала ниже –35 °C, сильный ветер до 20 м/с продувал моментально. Сергей признается, что до сих пор помнит, насколько было холодно.
Сначала заболел оператор, потом и сам Сергей. На обратном пути водитель второго экипажа повредил руку. Постоянно замерзала солярка на пути туда и обратно.
— Первая радость была в Диксоне: нас встретили, провели экскурсию, пустили в душ. Самые незабываемые ощущения — горячая вода.
На обратном пути машина Сергея частично провалилась в наледь.
— По льду Енисея ехали последние 50 километров, и вдруг — грохот, все полетело, машина завалилась боком. Второй автомобиль с трудом нас вытащил. Я всегда учитываю, что есть вероятность потерять машину. Понимаю, что такое может случиться, — рассказывает Сергей.
Планы у Саймана непростые — посетить все ключевые точки Северного морского пути. В 2018 году он был в Тикси, в 2019-м — в Певеке.
Счастливые люди
Уходим из ХМАО дальше на Ямал. От точки тепла до точки тепла тянутся зимники. Эти дороги живут по своим правилам, основное — сохранение жизни: и своей, и чужой.
— Здесь между поселками не ходит общественный транспорт, нет такси, единственная возможность — поймать попутку. На зимниках всегда подвозят, — комментирует Сергей.
Во время прошлой поездки на Ямал на этом же отрезке, примерно в 150 километрах от поселка Мужи, машину Сергея остановили мужчина и женщина, у которых перегревался снегоход, ехали с постоянными паузами, при температуре –40 °C. Женщину посадили в автомобиль, мужчину сопровождали до поселка, дорога заняла три часа.
На подъезде к селу Мужи стоят суда, неудивительно — рядом Малая Обь.
Население традиционно ловит рыбу, занимается оленеводством, работает в сфере сельского хозяйства (есть поля, где выращивают картофель, теплицы). Работают бюджетные учреждения, администрация.
В районе нет ни газовых, ни нефтяных скважин, ни одной автомобильной дороги с постоянным покрытием. Как говорят местные жители: "Мы — счастливые люди, живущие среди природы".
Остановились мы недалеко от Мужей в природно-этнографическом парке-музее "Живун". По-хантыйски живун — это незамерзающая вода.
— А это что? Вентиляция? — кто-то из туристов смотрит на "потолок" чума. Там действительно вентиляция, шесты и нюки (сшитые из шкур оленя покрывала) не сходятся до конца. Раньше с помощью этого отверстия уходил дым от очага, сейчас выставлена труба от металлической печки. Около часа нужно женщине, чтобы собрать и разобрать чум. Алла Конева, сотрудница парка, рассказывает, что руки за много лет кочевья уже "узнают" шесты, где какой должен стоять.
Кроме чума, можно остановиться в традиционном доме северных хантов.
— Нельзя сказать, что у нас много туристов, мы только начинаем работать в этой сфере, — говорит Анна Брусницына, директор Центра развития познавательного туризма "Земля Лугуя". — Больше всего людей из Санкт-Петербурга, иностранцев. Если что у нас и развивать, то только туризм. Другие отрасли вряд ли — дорог нет. Добраться сюда — уже приключение. Конечно, это не будет массовый туризм, но он здесь и не нужен.
Больше 120 дней в году Мужи и расположенный рядом парк-музей оторваны от остального мира. Осенью и весной сюда может попасть только вертолет.
Летом проще: от Салехарда до Мужей ходит теплоход "Метеор". С конца декабря и до начала апреля стоит зимник.
— Ажиотажа в 2020 году я не заметил, может, рекламы мало? — рассказывает Сергей Попов, предприниматель и организатор туров. — "Помогите-спасите, не знаем, куда туристов разместить", — не было такого. У нас есть своя аудитория, рыбаки приезжают на реку Войкар, большую щуку ловят. Это 80% мужчины. Самое интересное на нашей земле — люди. В любое время приедешь — что к хантам, что к ненцам — попросишься в чум. Тут же чай сварят, накормят. Мы как-то спрашивали, почему так. А ответ простой: "Когда-нибудь мой ребенок поедет в город — и ему так же помогут".
Хантыйский дом теплый: прочный деревянный сруб, печь. На ночь разрешили укрыться национальной женской верхней одеждой — ягушкой, у ненцев такая же одежда называется паница. Расшитая узорами, украшенная сукном и бисером, часто передается от матери к дочери.
— Старшее поколение говорит на своем языке, молодежь его уже не знает. В основном язык сохраняется у тех, кто кочует подальше от цивилизации. Культура живет, но видоизменяется. В чумах телевизоры есть, генераторы, — рассказывает Анна Брусницына.
Отец Аллы Коневой, по ее словам, был одним из последних шаманов. Он сказал, что не нужно открывать музей на месте старых поселений, утверждал, что правильно делать свое — новое.
— Когда я стою рядом со священными деревьями, мне хорошо на душе. Папа мой имеет отношение к этому месту, при открытии музея он проводил обряд. Камлал, спрашивал духов, можно ли это делать, — говорит Алла.
Мир, по мнению хантов, — трехчастный. В верхнем мире живут боги, помощники. Человек живет в среднем мире, и рядом с ним, в лесах, — разные духи и существа. В нижнем мире — духи болезней, недобрые существа, туда отправляются души умерших.
Соединяет все миры медведь, сын верхнего бога Нуми-Торума. Добывать такого зверя можно раз в семь лет или тогда, когда он нападает на стада, мешает человеку. Если появился медведь, считается, что это кто-то из родственников пришел навестить семью. Поэтому к зверю особенное отношение.
— Проводят медвежьи игрища. Медведя "играют", если это самец, нечетное количество дней: три, пять. Самку — два, четыре дня. Поются священные песни. Их очень много, несколько сотен. Есть специальная палка, где зарубками отмечается, сколько песен спето, и сценки, которые высмеивают человеческие пороки. Актеры, всегда мужчины, выступают в берестяных масках, специальных шапках и халатах. Сейчас у нас только один человек, который знает эти песни и их последовательность, — говорит Алла.
Рассказывает она и хантыйскую сказку про медведя, истории из своего кочевого детства. Спохватывается и жалеет, что у нас совсем нет времени.
— Здесь, на севере, нет лоска и блеска. Например, как в Турции, где все заточено под туриста. Любая прихоть учтена и занесена в прайс-лист. Но от этого возникает ощущение, что это что-то ненастоящее. Как сказал кто-то из ребят: "Наш отдых — это отдых с выходом из зоны комфорта", — считает Сергей.
На зимнике Мужи — Лабытнанги останавливаемся, чтобы помочь семье достать машину: случайно слетела с дороги.
Едем дальше.
Вера Костамо