"Клевый лох" спасет от палача
— Ээээээххх!!! А ну, катай, ее, нечестивицу! Ииииээээххх! — в сумерках за нами гонится бородатый палач с плетью. Его зычный раскатистый голос заполняет все пространство на месте бывшей торговой площади. По законам XVII века он наказывает за пристрастие к табаку. Одна из девушек нашей группы оказалась курящей — она-то и стала жертвой "казни". Это часть театральной постановки, но плеть свистит по-настоящему пугающе.
К палачу нас завела молодая брюнетка в образе советского экскурсовода, Ирина Владимировна. На ней серое пальто в рубчик и черный берет, а еще характерные для гидов того времени солнцезащитные очки, хотя экскурсия ночная.
— Осторожнее, товарищи, обходите лед и лужи! — звонко декламирует она. Тут же за нашей компанией из 15 человек увязался босой юродивый в лохмотьях — он собирал милостыню возле храма, но зачем-то пошел следом. Некоторые уверены, что он настоящий.
Общие казенные слова о значимости Золотого кольца и архитектурном достоянии Суздаля звучат как карикатура на стандартный турмашрут. Хорошо, что недолго. А затем начинается главная часть рассказа — судьбы персонажей, о которых обычно не рассказывают туристам. Вот памятник малоизвестному даже на Владимирщине уроженцу Суздаля поэту Лебедеву.
Здесь он жил в раннем детстве, мечтал о море, погиб на подлодке в 1941 году. В переулке вглядываемся в окно крайнего деревянного дома. За столом в тусклом свете сидит девушка и пишет письмо. Подглядывать в окна, конечно, неприлично, но это же почти спектакль! Идем дальше, оборачиваюсь — юродивый с безумной улыбкой и нечленораздельными стенаниями бредет следом.
Неожиданно вкрадчивый мужской голос просит пропустить машину с певчими, как бы уводя группу к следующему акту. Это Денис Лапин, один из самых колоритных гидов в Суздале, — за время пандемии оброс длинными волосами и седой бородой: уверяет, что его стали принимать за батюшку.
Он говорит неторопливо, произнося слова в странном порядке: "Здесь наверху картина висела живописная, Иоанна Крестителя изображавшая…" Денис является редким носителем суздальского языка, описанного в одном из словарей XVIII века. Появился он из профессиональной речи местных торговцев, а до наших дней дошел в виде жаргона. Хороший мужик по-суздальски будет "клевый лох".
Улица полна неожиданностей
Чем темнее становится, тем больше неожиданностей происходит вокруг. Откуда-то возникает почтальон и вручает девушке из нашей компании любовное письмо. Внезапно тишину вечерней улицы нарушает сигнал машины — из темноты выскочила ярко-зеленая "копейка". Из нее с цветами выбегает жених Ирины Владимировны, однако девушка явно недовольна тем, что ее отвлекают от работы. После небольшого скандала молодые люди уезжают устраивать личную жизнь.
А Денис все дальше уводит нас вглубь закоулков, будто бы вразнобой вспоминая истории о нападении войска Батыя, суздальских могильных курганах и владимирских князьях. Повествование не имеет четкой хронологии. Словно хаотичные вспышки из прошлого, мимо проносятся всадники в костюмах поляков, с факелами в руках пересекаем заснеженное поле, а где-то за рекой истошно воет невеста, насильно выданная замуж, — немного запутанная, но очень драматичная история...
Возвращаюсь в реальность, когда по пояс проваливаюсь в снег. Пока торчу в сугробе, на нас выскакивает явно знатный всадник в папахе на белом коне. В руках он держит отрубленную голову, что-то неразборчиво кричит и, видя, что рядом с ним собрались люди попроще, предлагает нам хлеба. Угощение принимает только блаженный.
— Пан Лисовский. В Смутное время его войско грабило город и забирало женщин, — кратко комментирует Денис.
В Суздале я бывала десятки, если не сотни раз, но никогда не видела здесь водопада, не обращала внимания на гористые улочки и обаяние простых домов. На действующем магазине надпись "Хозмаг", у обочины старый трактор — все это убого, но так обаятельно и мило. Ночная прогулка возвращает в совсем недавнее прошлое, примет которого сейчас почти нигде не найти. В театрализованной прогулке это возведено в ранг достопримечательностей и вплетается в нить повествования актерских миниатюр.
Авангард по-суздальски
— Знаете, чего не хватает гиду во время экскурсий? Гиду не хватает действия. Какой-то иллюстрации, притом не каких-то значимых персон, чьи портреты есть в каждом музее, а простого человека, который жил и умер. Например, палач — такая иллюстрация чего-то забытого, или тот же блаженный, — рассказывает мне Денис Лапин, один из авторов экскурсии.
Проект создан творческим сообществом "Мира" совместно с Сельским театром драмы и комедии в Фомихе (это они — Ирина Владимировна, палач, блаженный, почтальон и всадники) при участии Дениса Лапина.
— Мы ставили перед собой задачу найти маршрут, по которому никто не ходит. Выбирали его все вместе. Каждый раз он меняется: например, сегодня из-за погодных условий мы не пошли внутри рва, потому что там очень сыро и много навоза. А еще у нас с ребятами уговор, чтобы я не старался объяснить то, что видят зрители. Их задача — прочувствовать, задача актеров — показать. А кому это интересно, те спрашивают, и тогда я начинаю объяснять. Самое главное — я передаю любовь к Суздалю. Тут как у авангардистов: нарисовано, а дальше человек сам читает.
Все прадеды и прапрадеды Дениса — уроженцы Суздальского Ополья, а потому каждую историю он рассказывает как свою собственную: предки-каменщики наверняка строили храмы, которыми так славится древний город, сватовство прабабок проходило по старинным обрядам.
— Это попытка показать нашу историю, какой она была на самом деле. Иногда человек просто не задумывается, что здесь когда-то было. Вышел на Торговую площадь, а что там сегодня? Медовуха и сувениры. А ведь когда-то вся жизнь здесь кипела: читали указы, чинили казни, здесь вершились судьбы людей. Мы можем ходить по центральной улице Ленина и ездить по хорошей дороге до Покровского монастыря и этого не увидеть. А тут мы видим так, как оно было, как оно есть. В этом преемственность, что Суздаль, скажем так, не сильно изменился с тех времен, — говорит он.
Пра-пра-пра…
Худрук Сельского театра драмы и комедии в Фомихе Дмитрий Мышкин вдохновлен Суздалем уже пять лет — когда-то труппа приехала сюда для творческой лаборатории и, в общем, обосновалась. Недалеко от города актеры открыли в деревенском доме сельский театр, где проводят все свободное время, — недавно он сгорел, но вскоре появится новый.
— Тема Суздаля, времени, связи времен давно вертелась, и в это Рождество мы решили сделать иммерсивную прогулку. Сначала мы часов пять говорили с Денисом дома, потом пошли по улицам, размышляя, что сможем показать, если пойдем в разные стороны. Идея родилась в начале декабря, а 7 января нас увидели первые зрители, — разговор с Димой записываем в "уазике-буханке" в первом часу ночи. В это время актеры обычно ездят по городу и собирают реквизит после спектакля.
— Здесь как-то все удивительно по-настоящему получается. Все так глубоко, как тысяча лет… Серьезный срок на самом деле, и он ощущается. Когда исполняешь какой-то эпизод, например в лодке, — вдруг слетаются птицы, они тоже как будто заодно. И твоя наполненность актерская. Ты как-то уверен в себе и понимаешь, что эта земля не опрокинет тебя. Она какая-то такая нешуточная. Нам хотелось показать связь времен, связь поколений. Вот этой игрой слов. Здесь важно вот это — пра-пра-пра…. Пра… Так появилось "ПроПраСуздаль".
Про соответствие исторической фабуле Дима говорит, что спектакль скорее поставлен по мотивам, чем точно по учебнику истории. В итоге создается некий эффект центрифуги, через смотровое отверстие которой видны отдельные яркие пятна — фразы, факты, персонажи.
— У нас на самом деле все спектакли чуть-чуть об этом — о невозможности что-то отразить в полной мере. Есть ощущение времени и какие-то наши сны, фантазии по отношению к тому или иному периоду, к советскому в том числе. Мы не можем объективно отнестись к тому, что было час назад, а тут уже тысяча лет (Суздаль отметит 1000-летие в 2024 году — прим. ТАСС). Поэтому у нас местами даже игры подсознания, обрывки, отрезки, огрызки возникают в спектакле, — пояснил Дима.
Экскурсия подходит к концу ровно в 10 вечера, когда на улицах нет туристов, расписных карет и машин. Старожилы говорят, что именно в это время город настоящий, и, в общем, он не сильно изменился с тех пор, когда в нем жили герои спектакля. На прощание девушка, приехавшая на экскурсию из Чебоксар, подошла к Денису и обняла его, как могучий дуб, чтобы зарядиться энергией. Стояли так минуты две.
— Это город такой, — наверное, в тысячный раз подняв глаза на колокольню Суздальского кремля, задумчиво отвечает на внезапный порыв наш гид. Я оглянулась — блаженного нигде не было.
Анна Устинова