— У меня был период в жизни, когда хотелось все изменить. И случайно попалась книга Владимира Санина "Трудно отпускает Антарктида". И я решила: вот оно! В его книгах все настоящее: характеры, отношения, дела. И страшно захотелось попасть в эту касту, антарктическую семью полярников, — вспоминает Ольга.
После долгих поисков и практически отчаяния — в Антарктику попасть совсем непросто — Ольге повезло. Ей позвонили из авиационного комплекса имени С.В. Ильюшина: нужен был документалист для съемок.
— Это было чудо. Через несколько месяцев после телефонного разговора я уже летела в Антарктиду. Съемки длились всего пять дней. Но я успела понять, что не ошиблась и это та самая земля, где меня ждут новая жизнь и мое кино, — рассказывает Ольга.
Уже 14 лет Ольга интересуется Антарктикой, была в семи экспедициях.
Остров
В Антарктиде есть маленький остров — наверное, одно из самых печальных мест на планете. Остров Буро́мского, именно так с ударением на первое "о", — это скала, на которой с 1957 года в металлических саркофагах хоронят погибших в Антарктиде полярников. Из 81 погибшего в советских и российских экспедициях на родину были вывезены 11 человек, 70 остались в Антарктиде, 46 человек похоронены на острове Буромского.
Есть захоронения и у других станций.
— Я слышала об этом острове, но не могла представить, что он в таком виде. Запущенном, брошенном. Я поняла, что очень хочу восстановить эти захоронения, привести в порядок. Чтобы на этот остров пришла любовь. С 2013 по 2016 год я искала под эту историю финансирование, — рассказывает Ольга Стефанова.
3 августа, в день памяти всех погибших в Антарктиде, полярники от станции "Мирный" могут дойти до острова Буромского по льду. Прибираются, красят, но сделать что-то глобальное сложно. Чтобы заменить проржавевшие саркофаги, нужна была отдельная программа.
— За три года поисков, переговоров и колоссальной молитвы мы смогли найти спонсоров — половину бюджета вложил продюсер фильма Александр Жуков, другую половину — частные благотворители. Заказали из нержавеющей стали новые саркофаги, пиломатериалы из лиственницы, чтобы обшить их основание. Сделали новые именные таблички, искали портреты.
В декабре 2016 года Ольга и ее команда вышли на судне из Кейптауна, в январе 2017 года подошли к станции "Мирный" в Антарктиде, 3 февраля 2017 года высадились на остров Буромского. По случайному совпадению именно 3 февраля 1957 года погибли полярники Буромский и Зыков.
— Две недели мы работали на острове. Обшили все постаменты лиственницей, не трогали старые саркофаги, а накрыли их сверху нержавеющей сталью, восстановили таблички. Конструкции закрепили к скалам. Несколько саркофагов, которые не успели отреставрировать, за нас закончили полярники. На сегодняшний день нашли родственников или близких тридцати полярников, их фотографии, письма, дневники.
30 из 81
Найти родственников погибших полярников спустя десятилетия оказалось сложно. Но истории часто сами находили Ольгу.
— На Донском кладбище есть мемориал пилотам, которые погибли в Антарктиде. И мой знакомый полярный пилот повесил там записку, что я ищу контакты родственников этих людей. Целый год эта записка провисела, и ее увидела девушка, которая знакома с родственниками экипажа, — рассказывает Ольга.
Кроме поиска в архивах давали объявления в районные газеты.
— Мне рассказала Лариса Еремина (вдова сотрудника авиаотряда). Ей эту газету принес сосед. Увидел ее на улице и закричал: "Лариска, твоего Володьку ищут!" Таким образом собирались истории.
Ольгу поразило, что многие похороненные на острове Буромского были очень молодыми людьми. Средний возраст — от 20 до 30 лет.
В советских и российских экспедициях участвовали и иностранцы. Ольга нашла родственников и этих людей.
— В Чехии мы встречались с женой аэролога Олдржика Костки, он погиб при пожаре на станции "Мирный" в августе 1960 года. Когда мы встретились, его вдове Карле было уже за 90. Мы долго разговаривали через переводчика, и после интервью она сказала: "Как жаль, что вы не говорите по-чешски, а я по-русски. Мы бы так много могли друг другу рассказать. Теперь я понимаю, почему Господь отмерил мне такую долгую жизнь. Я должна была дождаться вас, чтобы сохранить память о своем муже", — вспоминает Ольга.
Вера Гватуа, вдова Валерия Семина, сказала Ольге при встрече: "Я тебя ждала 30 лет". У людей не было возможности рассказать истории близких тем, кому они были бы интересны. Им никто не давал слова.
Монолог первый
Рассказывает Вера Гватуа, вдова Валерия Семина, погибшего 2 января 1989 года при пожаре на самолете Ил-14, который загорелся от искры статического электричества.
"Мне было 19, а Валере — 20 лет, когда мы поженились. Через год у нас родился сын Олежка, через четыре с половиной года — дочь Маша. Он оказался удивительным отцом и мужем. Мы прожили 12 лет вместе, Валеры нет 30 лет, но те 12 лет стали самым счастливым временем в моей жизни. Он говорил: "У тебя есть я. Я все сделаю". Бывало трудно в финансовом плане, но мы жили весело.
Первая экспедиция, в которой Валера принял участие, — 30-я Советская Антарктическая экспедиция. Ему предложили поехать, я, конечно, была против. Мы ведь никогда так надолго не расставались, но ему было интересно.
После экспедиции впечатлений у него было очень много. Новые ощущения, новые… как познание жизни. Коллектив один и тот же в течение семи месяцев, но у него был компанейский характер. Он сказал, что самое тяжелое — это разлука с семьей. Не холод или большой объем работы, а именно разлука.
Я писала письма практически каждый день: чем занимались дети, что у них нового, кто чему научился. Даже сейчас помню адрес, куда я посылала письма. Они накапливались, и потом при первой возможности их отправляли в Антарктиду. А еще два-три раза в неделю я отправляла телеграммы.
И очень редко, примерно раз в месяц, была телефонная связь. Это было такое счастье. Он мне писал в телеграмме: "Буду звонить такого-то числа". И я жила этим моментом.
Когда привозили почту в Антарктиду на станцию, собиралась вся команда. Этому конверт и этому конверт, а Семину — пачку. Я читала, перечитывала его письма, его телеграммы, носила их с собой, знала все наизусть.
Иногда на работе читала письма своим сотрудницам. Он удивительно описывал Антарктиду и жизнь там. Сотрудницы спрашивали: "Вер, ну что, есть еще письмо? Прочитай". Всем было интересно. О бытовых вещах он тоже писал. Почему-то очень запомнилось, как полярники оставшееся время до дома считали банями.
Он был в 30-й экспедиции, 31-ю пропустил, в 32-ю готовился: "Я поеду, я хочу, меня тянет". Последней стала 34-я.
34-я экспедиция была тяжелой не только для меня, для Валеры тоже. Он уезжал, я видела его последний раз живым в день своего рождения, это было 3 октября. Поезд отправлялся вечером с Ленинградского вокзала. Я отпросилась с работы. Мы обычно накрывали стол, приходили друзья. Валера подарил букет: сколько лет исполнилось, столько и цветов — 31 роза. Мне нужно было накрыть на стол, я суетилась. Он поймал меня за руку, остановил: "Присядь". Я села с ним рядом на диван. И Валера мне прочитал стихи Симонова "Жди меня". Когда он уехал, розы очень долго не вяли. Эти стихи — каждое слово, как капля крови.
Почему? Я всегда его ждала. "Как я выжил, будем знать только мы с тобой". Почему он не выжил? Тридцать лет прошло, и я все время спрашиваю. Когда это произошло, мне было легче жить, когда я думала, что он не погиб, а просто остался там, на Земле Королевы Мэри. Что это она оставила Валеру у себя. Что он просто там, что он живой.
Было 27 января, я приехала с работы. Поднимаюсь по лестнице и вижу, что около моей квартиры стоят ребята, его друзья. Я говорю: "А что вы? Заходите, захо… " И вижу лица. И меня Сережа Быков берет за плечи и говорит: "Вера, ты держись. Валера погиб". А я ему не верю. Я так и сказала: "Ты врешь".
И у меня еще была Валерина телеграмма, что он будет звонить 7 февраля. Он мне обещал. Он будет… Он никогда меня не обманывал.
Я не помню весь следующий год.
Он погиб в январе, в июне вернулась экспедиция, мне привезли его вещи и письмо. Там слова о любви. И что он больше никогда от меня не уедет.
Боль утраты не стихает все тридцать лет.
В Антарктиду полетела комиссия, чтобы выяснить причины трагедии. Были разговоры о том, что пожар на борту произошел по халатности и из-за нарушения техники безопасности. При заправке внутренних баков якобы кто-то из ребят закурил и поэтому произошел взрыв. Но они были профессионалами!
Я записалась на прием к генералу. Мне нужно было знать, что произошло.
Я понимала, что от ребят ничего не осталось (кроме Валерия в том пожаре погибли двое — Алексей Ананьев и Юрий Роговенко — прим. ТАСС), что похоронили их в Антарктиде. Но мне надо было хоть частичку чего-то, хоть земли, чтобы я могла похоронить здесь. Чтобы у меня было место, куда я приду и придут наши дети.
Навстречу мне вышел седой мужчина в форме. Поздоровался со мной за руку, я села. И сказала ему: мне важно знать, что мой муж не разгильдяй, что он погиб не потому, что нарушена техника безопасности, что он выполнял свой долг. И генерал ответил: "Успокойся, дочка. Вот я сейчас шел к тебе по кабинету, протянул руку, и между нами пронеслась искра статического электричества. Точно так же было там. Статическое электричество. Никто из них не курил".
Когда вернулась экспедиция, они привезли урну. Что в этой урне было, не знаю — обломок самолета или земля. Но у моей семьи есть место памяти на кладбище".
Монолог второй
Лариса Еремина — вдова Владимира Еремина, авиатехника, погибшего 17 февраля 1986 года вместе с экипажем Ил-14. Самолет попал в ураганный встречный ветер, плотный туман, сильно обледенел. Было принято решение о вынужденной посадке. Из-за "белой мглы" экипаж не мог видеть опасную поверхность ледника. Посадка завершилась катастрофой.
"Однажды в воскресенье Володя опоздал на свидание, пришел с цветами и сказал: "Лар, я опоздал, ты меня извини". А я ему ответила: "Слушай, знаешь что: или женись, или делай от винта", и закрыла дверь. Раздается звонок. "Букет возьми. У меня есть время для размышлений?" "Есть", — и я хлопаю дверью. В пятницу Володя ждал меня у дома. "Давай быстрее, ЗАГС скоро закроется!" Так на велосипеде мы и поехали подавать заявление.
Очень скоро ему предложили работать в Антарктиде. Он согласился.
О нас с дочерью, пока его не было, заботились все его друзья.
С Дальнего Востока и Мурманска привозили рыбу, из Средней Азии — дыни. Это было что-то! У нас постоянно кто-то останавливался, заходил в гости. С Володей было интересно жить.
Через много лет я прочитала свое же письмо, где я пишу Володе: "Мы так мало за 10 лет с тобой разговаривали. Мне так хочется сказать много хорошего. Ты стал за это время для меня очень значимым человеком. Ты многому меня научил и многое мне прощал. Я не знаю, любовь это, не любовь. Приезжай скорей".
Человека нет, а мы говорим о нем как о живом до сих пор — 32 года прошло.
Меня спрашивала свекровь: "Почему у тебя не висит фотография твоего мужа?" А потому, что он вот здесь, в сердце. Да не хочу я его видеть на фотографии. Я хочу его видеть здесь.
Он был человеком, который умел брать на себя чужую боль. Я не знаю, важно это или нет, мою боль он забрал. У меня осталось только чувство сожаления, что мы очень мало прожили. Чуть меньше десяти лет — это мало. Чувство благодарности, что осталась дочь.
После первой авиакатастрофы в Антарктиде он очень тяжело переживал. Потому что с этими людьми работал. И он мне говорит: "Ты представляешь, что если бы ты не вызвала меня на переговоры, я оказался бы в этом самолете". Это был первый звоночек.
В 1986-м он просто сказал: "Лара, я должен. Я должен ребятам". Он вез в Антарктиду плиту с фамилиями погибших ребят. И мы с ним договорились, что он летит последний раз, а потом уходит на более спокойную работу.
Я ему просто сказала: "Жалко времени". Мы как-то посчитали: на тот момент мы были женаты семь лет, и три года из них мы были в разлуке.
23 февраля я приехала с работы, у подъезда стояла черная "Волга". У меня полная квартира людей, и все отводят глаза. И никто ничего не говорит. "Вы можете сказать, что случилось?!" — "Мы приносим вам свои…" — "Что?!" Я вошла в комнату — и вышла уже седая.
Я просила объяснить: "Вы мне скажите, что же там произошло? Кто виноват? Почему Еремин сел в самолет, хотя собирал вещи домой? Он не должен был улетать". А все глаза отводили.
Как оказалось, сопровождать самолет при перегоне было личным решением Володи, никто, как он, не знал все технические тонкости именно этого борта.
После катастрофы были найдены тела не всех погибших членов экипажа.
Я очень верю, что пройдет какое-то время и технологии будут настолько развиты, что наших ребят предадут земле. Вот сейчас для меня это самое главное.
Дочь придумала себе историю, что папа разведчик. Несколько лет у нее была такая история. А потом, когда она уже повзрослела, сказала: "Мам, ты знаешь, наверное, папа у нас где-нибудь в Америке живет. Он же такой упорный. Он точно разведчик".
Монолог третий
Дарья Еремина, дочь Владимира Еремина.
"Пока была ребенком, не верила, что его нет. Мне все время казалось, мне сны даже такие снились, что открывается дверь и отец, бородатый, в свитере, заходит. "Вот, я был в Америке. Я потерял память, а сейчас вернулся". Это детское такое было. И на этой почве, видимо, и запомнилось, что для меня он жив.
Мне было очень тяжело. В школе 1 сентября все заполняют анкеты: "Кто папа, кто мама". Если я писала: "Папа — летчик, разбился в самолете", это вызывало какое-то ехидство, смешки. И только когда в одном из старших классов для какого-то доклада я принесла фотографии и рассказала историю отца, стало лучше.
Дома у нас всегда были гости. Мог среди ночи раздаться звонок. Заходят какие-то мужчины бородатые, в унтах зимой. Кошка, я помню, даже спала на них. Такие огромные мохнатые сапоги стояли на полкоридора.
Была такая история. В школе проводили конкурс "Стенгазета на Новый год". У папы как раз в гостях были коллеги. "Ну чего, мужики, дочке надо рисовать. Ну давайте. Рисуем нашего аэрофлотовского". Красные щеки, красный нос, шапка. Я переживала: "Как же я понесу-то такого? Он какой-то нестандартный Дед Мороз". Наш класс тогда занял первое место.
Я верю, что отец — мой ангел-хранитель. Я каждый раз говорю, выходя из дома: "Ангел мой, пойдем со мной, встань предо мной". Я знаю, что это папа, что он всегда со мной. Сажусь в машину. Если никто со мной не едет, у меня сиденье свободно. "Ну чего, Володя, поехали". "Поехали".
Про любовь
— Для меня эта история и этот проект — про любовь. История человека открывается по мере поисков: его характер, мечты, почему он оказался в Антарктиде. Эти ребята стали для меня родными. Я хочу, чтобы про них узнали, что есть герои, заплатившие высокую цену за освоение континента, — говорит Ольга Стефанова. — Фильм "Остров Буромского. Согревшие Антарктиду" для меня больше, чем кино. Он стал частью большого проекта.
Фильм Ольги Стефановой вышел в прокат в 2022 году. В ближайшее время при поддержке Фонда президентских грантов Ольга планирует создать первую в мире электронную базу данных обо всех полярниках, погибших в Антарктиде, в мировом масштабе — "Память Антарктиды".
И продолжает искать родственников и друзей полярников, погибших на шестом континенте Земли.
Станция "Мирный":
Хмара Иван Федорович, механик-водитель, 21.01.1956
Буромский Николай Иванович, гидролог, 03.02.1957
Зыков Евгений Кириллович, курсант ЛВИМУ, 03.02.1957
Чугунов Николай Александрович, аэролог, 21.01.1958
Судаков Валерий Александрович, гляциолог, 08.02.1959
Жиленко Анатолий Петрович, матрос т/х "Кооперация", 25.01.1960
Кричак Оскар Григорьевич, начальник аэрометотряда, 03.08.1960
Дергач Алексей Леонтьевич, метеоролог, 03.08.1960
Попов Игорь Андреевич, аэролог, 03.08.1960
Смирнов Александр Захарович, метеоролог, 03.08.1960
Белоликов Анатолий Михайлович, синоптик, 03.08.1960
Самушков Василий Иванович, аэролог, 03.08.1960
Костка Олдржик (ЧССР), метеоролог, 03.08.1960
Попп Ганс Христиан (ГДР), метеоролог, 03.08.1960
Щеглов Анатолий Иванович, механик-водитель, 25.02.1962
Карпейкин Николай Абрамович, моторист д/э "Обь", 04.01.1967
Рыскалин Василий Яковлевич, механик-водитель, 15.12.1968
Дидерих Клауз (ГДР), физик, 17.07.1969
Соколин Михаил Александрович, плотник, 05.06.1970
Романов Алексей Николаевич, механик-водитель, 28.11.1970
Богдашевский Борис Ильич, аэролог, 14.10.1980
Семенов Виктор Дмитриевич, астроном, 10.12.1980
Янковский Владислав Иванович, повар, 16.03.1981
Карпенко Алексей Илларионович, начальник ДЭС, 12.04.1982
Ман Иван Александрович, капитан судна, 19.01.1983 (похоронен в Антарктиде по завещанию)
Семенов Николай Николаевич, механик-водитель, 02.06.1983
Назаров Евгений Евгеньевич, механик-водитель, 13.09.1983
Петров Виктор Анатольевич, командир Ил 14, 17.02.1986
Пономарев Анатолий Игнатьевич, радист Ил 14, 17.02.1986
Кладов Александр Михайлович, второй пилот Ил 14, 17.02.1986
Пучков Александр Сергеевич, штурман Ил 14, 17.02.1986
Романов Владимир Федорович, борт-механик Ил 14, 17.02.1986
Еремин Владимир Иванович, авиа-техник Ил 14, 17.02.1986
Чирук Сергей Владимирович, врач, 14.04.1988
Шумик Анатолий Александрович, пеленгаторщик, 14.04.1988
Григорьев Геннадий Иванович, электрик ДЭС, 14.02.1989
Ананьев Алексей Михайлович, водитель УГАЦ, 02.01.1989
Роговенко Юрий Александрович, авиатехник, 02.01.1989
Семин Валерий Михайлович, инженер ГСМ УГАЦ, 02.01.1989
Белов Борис Александрович, инженер, 08.11.1990
Зендер Бруно (Швейцария), биолог-фотограф, 08.07.1997
Сенько Павел Кононович, учёный-геофизик, 02.03.2000 (похоронен в Антарктиде по завещанию)
Ильясов Евгений Михайлович, техник-водитель, 16.01.2003
Сюндюков Валерий Узбекович, ведущий инженер ГСМ, 17.01.2003
Мухин Олег Николаевич, врач, 24.03.2003
Николаев Эдуард Сергеевич, техник-газоэлектросварщик, 22.03.2004
Нездеров Юрий Иванович, аэролог, начальник станции, 29.01.2021 (похоронен в России)
Станция "Молодежная":
Мирошник Василий Максимович, механик, 06.10.1969
Тютиков Анатолий Петрович, телеметрист, 02.05.1975
Иванов Леонид Владимирович, зам. начальника, 18.03.1978
Заварзин Владимир Сергеевич, командир Ил 14, 02.01.1979
Козлов Юрий Тимофеевич, второй пилот Ил 14, 02.01.1979
Шальнев Виктор Иванович, борт-механик Ил 14, 02.01.1979
Михайлов Константин Анатольевич, повар, 29.05.1979
Артемьев Александр Никитич, начальник 28 САЭ, 03.09.1983
Литвинов Николай Андреевич, руководитель полетов, 16.03.1984
Афанасьев Юрий Иванович, радиоинженер, 18.03.1985
Тимофеев Василий Федорович, инженер, 05.06.1986
Новиков Юрий Васильевич, инженер ДЭС, 05.06.1986
Кабатов Геннадий Иванович, начальник отряда, 05.06.1986
Хуттер Рейно Иванович, техник ДЭС МРЛ, 05.06.1986
Килашов Владимир Константинович, начальник приемной станции, 02.02.1989
Трофимов Владимир Константинович, инженер-метеоролог, 03.03.1995
Захаров Сергей Серафимович, инженер-электронщик, 03.03.1995
Путов Николай Николаевич, врач-хирург, 17.01.1991
Ламакин Дмитрий Александрович, инженер-механик, 20.10.2008 (похоронен в России)
Станция "Прогресс":
Скурихин Андрей Николаевич, инженер-механик, 07.07.1998
Доставалов Юрий Алексеевич, строитель, 05.10.2008
Пасько Юрий Григорьевич, строитель, 2007
Воробьёв Сергей Анатольевич, радист, 29.12.2012 (похоронен в России)
Станция "Новолазаревская":
Карлов Валерий Павлович, моторист д/э "Наварин", 22.04.1973
Чернявский Сергей Васильевич, начальник радиостанции, 26.06.1995
Сбитяков Виктор Николаевич, техник-механик, 01.06.1998 (похоронен в России)
Тимергалиев Ринат Фазулович, инженер-механик, 01.06.1998 (похоронен в России)
Васильев Евгений Петрович, командир вертолета, 01.06.1998 (похоронен в России)
Малышев Борис Иванович, командир вертолета, 01.06.1998 (похоронен в России)
Крылов Геннадий Алексеевич, борт-механик, 01.06.1998 (похоронен в России)
Богданов Владимир Петрович, механик-водитель, 28.02.2003 (похоронен в России)
Пучков Вадим Владимирович, геофизик, 16.01.2022 (похоронен в России)
Станция "Ленинградская":
Куликовский Олег Вячеславович, радист, 03.07.1976
Станция "Беллинсгаузен":
Степанов Владимир Константинович, начальник станции, 07.01.1992 (похоронен в России)
Вера Костамо
