Дядя Коля - постовой: как обычный томский милиционер влюбил в себя город

"Мы звали его Плутоныч, потому что он такой юморной был. У него всегда была такая насмешливая лукавая улыбка", — вспоминает Земфира Абрамова, подполковник милиции в отставке.

Когда Абрамова пришла в ГАИ в 1963 году, Николай Платонович Путинцев уже работал на посту. Начинал службу у понтонного моста через реку Томь, который вел в Томск. "Там была необходимость стоять, регулировать потоки, пускать поочередно, и он прекрасно с этим справлялся. Когда построили коммунальный мост, необходимость в этой работе отпала, и он вставал на пост туда, куда ставили", — говорит ветеран ГАИ.

"Валерка, ты фары помой!"

Легендарный постовой прекрасно знал весь город, потоки движения. "Помимо этого он был очень добрым по отношению ко всем. Его отличали любовь и уважение к человеку. Будь то нарушитель или не нарушитель — он здоровался как с родным человеком. Редчайший случай, когда он мог кому-то просечку сделать в талоне предупреждений. Но если поставил просечку — для водителя это было страшное наказание. Они боялись его обидеть — настолько большое было уважение", — рассказывает Земфира Гавриловна.

Рядом с его постом находился институт повышения квалификации учителей, куда приезжали педагоги из сельской местности. "Они никаких правил не знали. Когда я приходила им лекции читать по правилам дорожного движения, они говорили: "Мы боимся через дорогу переходить — столько автомобилей!" — рассказывает она. — Он стоит, регулирует движение, видит: собралась толпа женщин или одна женщина. Он оставлял пост, подходил и за руку переводил через дорогу. Девушки говорили, что у него глаза были добрейшие, а они в этом разбираются". 

Водители подтверждают — дядя Коля никогда не лишал прав.

"По-дружески останавливал, говорил: "Валерка, ты фары помой!", — рассказывает врач-травматолог Валерий Гарганеев. — Нас, старых водителей, он прекрасно знал в лицо, со всеми были дружеские отношения. Он относился к той категории полицейских, которые стараются не допустить нарушения, а не штрафовать. Заранее остановит и говорит: так делать нельзя". 

Плутоныча очень любили дети — за добрую улыбку, от души. "Когда мы приходили на развод, кто-то анекдоты рассказывал, он так всегда заливисто смеялся, как ребенок. Настолько открытая душа. Его часто разыгрывали наши ребята, он никогда не обижался", — улыбается Земфира Гавриловна. 

А еще постовой был на все руки мастер, все умел делать. "Если что-то случилось в отделе, сразу Плутоныча зовем. Его подменили на посту, он приходил и устранял. Много людей у нас работало, но такого, как он, не было", — подчеркивает она.  

Мастер-классы по управлению жезлом

Вскоре Николаю Путинцеву доверили сложный пост, который и сделал его известным: на пересечении проспекта Ленина и улицы Нахановича в центре Томска, на самом оживленном участке движения. В здании неподалеку, где сейчас находится Томский областной художественный музей, находился обком партии. "Чтобы товарищи обкомовские беспрепятственно проезжали, им нужно было сразу левый поворот давать, для этого останавливать машины. И даже они (партийные функционеры. — Прим. ТАСС) всегда говорили, что Николай Платонович — зеркало человека, который стоит на посту. Он таким и должен быть: нестрогим, не наказывать налево и направо", — говорит Земфира Гавриловна.

Есть легенда, что однажды дядя Коля тормознул машину секретаря ЦК КПСС Егора Лигачева, автора знаменитой фразы "Борис, ты не прав!". Чем закончилась история, неизвестно, но те, кто помнит Николая Путинцева, отмечают, что ко всем участникам движения он относился одинаково. 

Как рассказывали в томской полиции, о мастерском обращении Николая Платоновича с жезлом до сих пор рассказывают легенды. Многие томичи специально приходили посмотреть, как инспектор управляет движением транспорта на своем участке. А будучи уже на пенсии, он приходил на старое место службы и устраивал мастер-классы для молодых коллег.

"Знал всех футболистов, кто кому передачу дал"

Свой участок Николай Путинцев покидал только во время отпуска и футбола — это была его страсть. Как утверждает Земфира Гавриловна, на какой бы пост его ни ставили, он все равно уходил: "Наказывай — не наказывай, бесполезно. Он был страшный болельщик.

И в итоге Владимир Леонтьевич Крюков, который был у нас начальником одно время, говорит: ну, Плутоныч, хватит с тобой разбираться. Берите загородки, складывайте, обеспечивайте безопасность движения, когда будут матчи".

Николаю Платоновичу давали помощника, они перекрывали улицу Фрунзе, у которой находится городской стадион. Постовой расставлял загородки, оставлял помощника — и на трибуну. "Там его уже ждали. Он был истинный болельщик. И так каждый матч, — вспоминает Земфира Гавриловна. — Потом Путинцев пересказывал коллегам ход матча. И это все в таких лицах было... Он знал всех футболистов, кто кому передачу дал". 

Помощником знаменитого постового был Владимир Медведев, которого тот любил как родного сына. "И настолько Володя его любил, что он перенял его походку, манеру регулирования, обращение с водителями, с теми, кто обращался за помощью, — постовой же был своего рода справочным бюро". 

От пенсии до памятника

Дядя Коля регулировал движение около 40 лет. За это время случались разные истории. Например, внучка постового Анна Путинцева рассказывала, как у ее деда появилась первая седина. На его участке девочка, неосторожно перебегавшая дорогу, чуть не попала под троллейбус. Николай Платонович бросился ее спасать и чудом остался жив. На следующее утро один из висков постового покрылся ранней сединой.

Николай Платонович дослужился до прапорщика и стоял на любимом посту, пока его не отправили на пенсию. "Стоял и в лютые морозы, и в жару. А  зимой еще и выхлопы, вообще ничего не видно, но он не уходил. Ребята подменяли, чтобы он в кинотеатре грелся, он через 10–15 минут выходил и отправлял сменщика греться", — рассказывает о последних днях работы постового его коллега.

Когда дядю Колю уволили, он очень переживал, вспоминает Земфира Гавриловна. Несколько месяцев ходил, стоял на тротуаре, смотрел, как работает сменщик. "Говорил, что еще постоял бы, еще силы есть. Это лицо города. Его убрали — он резко постарел, стал болеть", — говорит Абрамова.

Скончался легендарный постовой в 2011 году в возрасте 81 года. Когда его хоронили, приехало бесчисленное множество легковых машин, автобусов, все было загружено: люди стояли и рассказывали про встречи с ним. Если бы были плохие встречи, вряд ли столько людей пришло", — говорит Абрамова. 

Через год после смерти дяди Коли на месте его постоянной службы установили памятник постовому, который, кстати, является почетным гражданином города. Средства собирали всем городом. Бронзовая скульптура высотой два метра, изготовленная по макету скульптора Антона Гнедых, отливалась в Москве.

"Сейчас, когда мимо проезжаю, всегда с ним здороваюсь", — говорит Земфира Абрамова.