В поисках заказов: способны ли исправительные учреждения сами себя прокормить

О необходимости перехода уголовно-исполнительной системы страны на полную самоокупаемость замдиректора ФСИН России Олег Коршунов заявил в ноябре 2015 года. По его словам, в тюрьмах и колониях тогда находилось порядка 670 тыс. человек, обеспечивать которых из федерального бюджета в условиях кризиса становилось все сложнее. ТАСС на примере Тамбовской области изучил, как реализуют поставленную задачу в регионах, какие виды производств открывают в колониях и реально ли осужденным прокормить себя самим.

По официальным данным, в январе этого года подразделения УФСИН России по Тамбовской области выпустили продукции на 11 млн руб., что на 22% больше, чем год назад. Ассортимент товаров, которые производят в местных колониях, довольно широк: от тротуарной плитки и пластиковых окон до хромовых сапог и сувенирных резных шкатулок.

— Были бы заказы, а мы готовы расширить свой ассортимент, — говорит начальник регионального УФСИН Александр Федоров. — Хотя, в принципе, на сегодня мы уже готовы автономно существовать на собственном производстве, начиная от хлеба и заканчивая промышленными товарами.

В целом тамбовские колонии можно считать относительно беспроблемными. Как поясняет председатель общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по Тамбовской области Александр Матвеев, российские исправительные учреждения принято неофициально делить по месту расположения на "красную зону" перед Уралом и "черную зону" за ним.

— "Красная зона" означает, что перед Уралом все более или менее нормально. А за Уралом начинается отставание на 30 лет: туалеты на улице, работают всего 12% осужденных, — объясняет Александр Матвеев.

— А у вас?

— У нас побольше. Но у нас тоже проблема тут, честно говоря. Производства нет.

В колониях области число трудоустроенных не дотягивает до 20–30%, а вот в колониях-поселениях работают практически все. Но, несмотря на относительное благополучие региона, обеспечить работой 100% осужденных пока невозможно. Даже учитывая недорогие производственные помещения и дешевый труд заключенных, предприниматели не рвутся сотрудничать с исправительными учреждениями. Как правило, руководству колоний приходится проявлять инициативу и искать заказы.

В руководстве ФСИН России, говоря о переходе на самоокупаемость, приводят статистику времен СССР, когда уголовно-исполнительная система выпускала 20% товаров страны и входила в четверку основных поставщиков дохода в государственный бюджет. Но, по словам Александра Матвеева, тогда у тюрем был госзаказ, а сейчас его нет.

— В 70–80-е люди работали по две-три смены, — вспоминает председатель ОНК. — А сейчас где они возьмут заказы? Мы этим занимаемся столько, сколько лет я служу. Я раньше в восьмой колонии был начальником. У меня работали все. Я первый пригласил предпринимателей — около 10–15 человек у меня было. Они, конечно, хорошо на осужденных зарабатывали, но они и им давали работу. А потом государство что сделало? Решило — раз это федеральное имущество, значит, и арендную плату давайте нам сюда. Все поотбирали, а требовать-то требуют, говорят: "Ребят, вы не будьте иждивенцами, вы должны искать заказы на стороне".

— У руководства колонии есть время заниматься еще и этим?

— Занимаются. Но не так это все просто.

— Сейчас совсем нет госзаказов?

— Мало. Они шьют обувь, одежду...

— А какие зарплаты у заключенных?

— Маленькие. Должны получать "минималку", а так у них идет, конечно, сделка. При этом каждый осужденный у нас обходится бюджету примерно в 100 тыс. руб. в год. Их здесь одевают, обувают, кормят, платят за свет и газ. Все эти затраты должны компенсироваться, осужденные должны работать и за счет этого оплачивать содержание. Но они не могут компенсировать свое содержание, и за это мы с вами платим.

В УФСИН области настроены более оптимистично. Говорят о наличии 100 гектаров пахотных угодий, своем тепличном хозяйстве, значительном увеличении новых рабочих мест уже в этом году. Утверждают, что все это "абсолютно реально".

— Здесь ключевое слово не "самоокупаемость", а "самообеспечение", — объясняет старший инженер группы маркетинга и материально-технического снабжения производства УФСИН по Тамбовской области Максим Миргаязов. — У нас в этом году будет целая программа по развитию производств, которую мы разрабатываем совместно с правительством страны.

Один из пунктов тамбовской программы оказался довольно неожиданным. В местном УФСИН решили не останавливаться на поставленной сверху задаче-минимум — закрыть потребности системы в продуктах питания, но развивать еще и общепит. В конце прошлого года в двух колониях — ИК-1 Тамбова и КП-2 Кирсановского района — открыли кафе для заключенных. Пока это пилотный проект, но, как говорят в областном УФСИН, коллеги со всей страны уже интересуются необычным опытом и готовы его перенимать.

Исправительная колония №1 строгого режима находится в самом центре Тамбова. Сейчас здесь отбывают наказание около 1200 человек. Чтобы оборудовать кафе, осужденные сами сделали ремонт в пустовавшем помещении рядом с кухней. Получился зал на 27 посадочных мест, куда желающие и, что немаловажно, платежеспособные заключенные могут прийти в свободное время.

— Завтрак, обед и ужин у нас в столовой по распорядку дня, там их обеспечивают бесплатным питанием, а это дополнительно в свободное личное время, — рассказывает начальник ИК-1 полковник внутренней службы Феликс Пчелинцев. — По отрядам собирают заявления, обсчитывают в соответствии с деньгами, находящимися на лицевом счету осужденного. Они имеют право заказать себе блюдо и им это все под заказ будет приготовлено. Комплексные обеды, как правило, не берут. Берут курицу-гриль, салат или первое. У них есть, конечно, излюбленные блюда. Суп харчо берут с удовольствием, пельмени, многие яичницу предпочитают. У нас ассортимент порядка 30 блюд.

— Такая привилегия предоставляется за хорошее поведение?

— Нет, у нас в кафе могут пойти все осужденные без исключения. По графику. Конечно, у кого есть деньги на лицевом счету.

— То есть те, кто работают?

— Да. Или родственники могут деньги положить.

— А много у вас осужденных работают?

— Около 20%. Более 250 человек у нас работают на производстве.

Повара и по совместительству официанты в кафе Александр и Константин отбывают срок за наркотики по статье №228. Обоих приговорили к восьми годам строгого режима. Работу на кухне считают если не удачей, то довольно теплым местом. Трудятся в две смены: либо с 6 утра до обеда, либо в ночь. Официально рабочий день восьмичасовой, но парни часто задерживаются и дольше. Зато здесь им разрешают приготовить себе что-то самим "вне меню".

Константин — инженер-проектировщик из Москвы. На повара не учился, но говорит, что, даже если посетители закажут котлету по-киевски, приготовит без проблем.

— Работаю здесь с 5 сентября. Как-то спонтанно получилось...

27-летний Саша более разговорчив. На кухне уже полтора года. До этого окончил ПТУ при колонии, получил специальность "повар-кондитер".

— На другом производстве не пробовал работать?

— Нет, сразу сюда пошел.

— Ты кондитер, значит, торты можешь печь?

— Могу.

— А приходится?

— Бывает. На Новый год. А вообще у меня высшее экономическое образование. Я в Москве учился в Российском государственном университете туризма и сервиса. Я сам из области, из Кирсанова, но десять лет жил в Москве. 

— А кем работал в Москве?

— Да... По-разному...

— Саш, прости, а сколько ты здесь получаешь?

— Мало.

— Ну сколько?

— Тысячу рублей.

Цены в тюремном кафе примерно такие же, как в средней столовой на воле. Борщ или харчо обойдутся в 120 руб. Столько же стоят макароны с котлетой или гречка с сосисками. Салаты — от 70 до 110 руб. Чай — 20, кофе "три в одном" — 30 руб. Самое дорогое и одно из наиболее популярных блюд — курица-гриль — 300 руб.

На вопрос, прибыльно ли кафе, в областном УФСИН отвечают уклончиво: "Рентабельно, однозначно".

— В любом случае есть маржа. Это одно из мероприятий, которое было придумано для расширения производственной деятельности, — говорит Максим Миргаязов. — Практически вся продукция, из которой готовятся блюда, нашего производства. К тому же кафе — это то, что напоминает им о доме, об уюте — та же самая яичница положительно влияет на эмоциональное состояние осужденного.

Начальник колонии Феликс Пчелинцев также считает открытие кафе положительным опытом, который поможет быстрее социализироваться после освобождения. Обещает, что в день открытых дверей осужденные смогут посидеть здесь со своими родственниками и пообщаться почти в домашней обстановке. Посмотрев на пилотные колонии, в региональном УФСИН приняли решение открыть кафе во всех уголовно-исправительных учреждениях области. А вот названий у этих заведений общепита, скорее всего, не будет. Прокомментировали в областном УФСИН это решение так:

— Просто "кафе для заключенных". Пусть все-таки не забывают, где находятся.

Екатерина Жмырова