Если в Северной Осетии спросить местных жителей, где следует побывать туристу, ответ может занять довольно продолжительное время — таких мест десятки. Но в числе первых, рекомендуемых к посещению, наверняка окажутся два монастыря — мужской Свято-Успенский в Куртатинском ущелье и Богоявленский женский недалеко от города Алагир. Обе обители возникли совсем недавно, но уже успели изменить жизнь многих людей — не только верующих.
Самый высокогорный монастырь
Мужской монастырь находится недалеко от поселка Фиагдон. Это самая высокогорная православная обитель в России, она расположена на высоте 1,3 тыс. м над уровнем моря. Кажется, что монастырские стены, сложенные из "дикого" камня, — ровесники аланских родовых башен, построенных сотни лет назад. Но это впечатление обманчиво, монастырь возник здесь меньше 15 лет назад. И все еще продолжает строиться.
"Мы приехали сюда в 2003 году, здесь стоял старый разрушенный храм и дом последнего священника. К храму было не подойти — все было завалено камнями, заросло травой. А дом был огромный, со стенами в два метра толщиной и очень маленькими комнатами. В нем и поселилась братия — нас тогда было два монаха и два послушника. А потом вот так, вчетвером, начали понемногу строить новый комплекс", — рассказывает настоятель монастыря отец Стефан (Дзугкоев).
История возникновения современных аланских (осетинских) монастырей связана с именем человека, который никогда не был в Осетии.
"Создать здесь монастыри благословил старец Ипполит. Он жил в Курской области, в Свято-Николаевском Рыльском монастыре, но у него было очень много прихожан из Осетии. Люди узнавали о нем и ехали к старцу за сотни километров. А незадолго до своей смерти он указал место, где в Осетии должны быть основаны монастыри", — говорит отец Стефан.
Мужской монастырь был образован в 2000 году в Беслане. Первые его насельники жили в бывшей гостинице для машинистов, недалеко от школы №1, которая четыре года спустя была захвачена террористами. Позже братия переехала в Куртатинское ущелье — строить новую обитель.
"У нас не было ни одного архитектора и ни одного проектировщика. Братия строила как на сердце ложилось. Камень возили с гор и брали с развалин старого храма. Мы его перебирали, отбирали то, что годилось на стройматериал. Всю черную работу братия делала сама — возили камень, мешали раствор, копали. Специалистов привлекали только для самых сложных работ — на кладку, кровлю", — рассказывает настоятель монастыря.
Храм в честь утраченной иконы
Сейчас в монастыре постоянно живут около 25 человек — 12 монахов, 10–15 послушников и трудников — людей, добровольно и бескорыстно работающих при монастыре. Есть подсобное хозяйство — куры, коровы, пасека. На горных склонах собирают травы — из них потом делают особый чай, который неожиданно превратился в одну из статей дохода монастыря. Сегодня редкий посетитель обители уезжает отсюда без "фирменного" пакетика с чаем и баночки ароматного целебного горного меда.
Не прекращаются на территории обители и строительные работы — в 2008 году здесь начали возводить большой храм.
"Было немного страшно, когда думали о масштабе и количестве предстоящих расходов… Когда меня спрашивают, как монастырь строился, я честно отвечаю, что сам иногда не могу понять. Потому что строили, можно сказать, на народные деньги — на пожертвования. И вот, милостью Божией, все получилось — сейчас в храме уже до росписи дошли", — рассказывает отец Стефан.
Освятить новый храм хотят в честь Иверской Моздокской иконы Божией Матери — главной аланской православной святыни. Всего в пяти километрах от монастыря находится часовня, в которой этот образ, считавшийся чудотворным, хранился более 600 лет. "В начале века икону забрали отсюда в Моздок… Там в честь этого образа выстроили большой храм. Позже икона была утрачена, но в Осетии верят, что она вернется. Об этом говорил и старец Ипполит", — рассказывает настоятель.
С появлением монастыря жизнь в Куртатинском ущелье начала меняться. Каждый год сюда приезжает все больше паломников и просто туристов, а на большие православные праздники в монастырь стекаются тысячи человек. Несколько лет назад монастырь включили и в официальные туристические маршруты по Северной Осетии.
"Люди, которые сюда приезжают, даже избалованные зарубежным туризмом, здесь все равно оказываются под большим впечатлением, — говорит отец Стефан. — Вот вроде бы нет здесь ничего особенного, а с другой стороны, особенное все: горы, вода, воздух, река... Что до меня самого, то мне кажется, что нигде нет места лучше".
Первая аланская игуменья
Богоявленский женский монастырь находится примерно в 90 км от Свято-Успенского, в Алагирском районе Северной Осетии. Выглядит он, возможно, чуть менее живописно, чем мужская обитель, похожая на древнюю горную крепость. Здесь все по-другому — ухоженные дорожки, светлые здания, цветы почти в любое время года, а чуть поодаль — живописные пруды, которые сестры привыкли называть озерами.
"Тут раньше была тюрьма строгого режима, давно, еще в 1960-х, а потом какое-то время детский лагерь. Потом все забросили. Когда мы сюда пришли, здесь было жутковато — ни крыш, ни окон, ни дверей, и уж конечно, ни воды, ни газа", — рассказывает настоятельница матушка Нонна (Багаева). История первого современного женского монастыря в Северной Осетии тесно переплелась с ее собственной, личной историей.
В 2000 году Наталья Багаева, режиссер осетинского телевидения, автор программы "Портрет на фоне гор" о людях, так или иначе повлиявших на судьбу Осетии, отправилась в Рыльский монастырь снимать фильм о "чудесном старце" Ипполите, о котором так много рассказывали друзья.
"Я тогда совсем не была воцерковленной, он был интересен мне просто как персонаж для моей передачи. Приехала, объяснила, что хочу с ним поговорить, интервью взять, а он мне в ответ: "А я не умею разговаривать!" Ну, что делать, я помолчала и собралась уходить, а он вдруг взял меня за руку и говорит: "А ты знаешь, что ты — монахиня?" — вспоминает матушка Нонна.
Для молодой светской девушки такое заявление стало, мягко говоря, неожиданным. "А тут еще женщина одна меня нашла и говорит: "Старец сказал, что к нам аланская игуменья приехала, только она пока еще Наташа-режиссер..." В результате я тогда месяц в монастыре прожила, а когда собралась уезжать, старец сам вышел меня провожать и сказал: "Запомни: здесь — все сиюминутное, а там — вечное", — и благословил на монашество", — рассказывает она.
И вскоре "Наташа-режиссер" действительно стала сначала сестрой Нонной, а после и настоятельницей нового монастыря, первой аланской игуменьей. В 2004-м она и еще несколько сестер уже жили здесь, в еще не обустроенных помещениях. А вскоре случилась трагедия в Беслане.
Помощь вместо стройки
"Когда грянул Беслан, стало просто невозможно жить дальше, просто ничего не делая. И мы, хоть и сами жили кое-как, начали строить детский центр. После теракта в Беслан приезжали специалисты-психологи, работали с детьми, помогали. Но потом они уезжали, а здесь люди оставались со своими проблемами, мы видели, что нужна какая-то длительная программа, которая работала бы постоянно", — объясняет настоятельница монастыря.
В первые годы центр оказывал помощь детям Беслана, а после 2008 года — детям, пострадавшим во время войны в Южной Осетии. В последнее время центр специализируется на работе с особыми детьми — с задержкой развития, аутизмом. Получают здесь помощь и просто дети из малоимущих семей.
"До сих пор в Осетии не было специальных программ для таких детей, мы оказались первыми. Программу разрабатывали совместно с психологами из Санкт-Петербурга, специалисты из Москвы и Питера и сейчас регулярно приезжают сюда работать с детьми. У нас есть дети, которые именно здесь сказали первое слово. И мы очень радуемся таким победам", — говорит матушка Нонна.
В Богоявленском монастыре тоже строится большой храм, правда, работы идут не быстро — средства направляются в основном на другие цели.
"Начали строить несколько лет назад, но, естественно, не успели закончить. Просто мы такой монастырь, который помогает всем, кто приходит. Когда была война в Южной Осетии, по дороге мимо нас шли беженцы. У нас тогда даже забора не было — все заходили к нам, мы всех старались хотя бы накормить, в трапезной бутерброды делались в режиме нон-стоп", — вспоминает матушка.
В монастыре и сейчас помогают нуждающимся. "Если не можем на 100% решить проблему, то оказываем ту помощь, какую возможно. Но никто не должен выйти из ворот монастыря совсем без поддержки. Наверное, если бы не это, собор давно был бы построен. Но, наверное, так Богу угодно — есть вещи важней", — говорит первая аланская игуменья.
Елена Гриценко