Красивая девушка в военной форме серьезно и даже немного сурово смотрит со страниц темно-синего альбома со снимками военных лет. "Что, не похожа?" — смеется 94-летняя Серафима Шахова. В 1942 году 18-летняя Сима, тогда еще Ситникова, пришла в один из военкоматов города Горького и менее чем через два месяца стала телефонисткой 58-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона (ОЗАД), а после — 5-го дивизиона 254-го зенитно-артиллерийского полка.
Без фотографии и прощания
Весть о том, что немецкие войска вторглись на территорию СССР и началась война, застала 17-летнюю Симу Ситникову врасплох. Накануне девушка и ее одноклассники сдали последний выпускной экзамен за 9-й класс в вечерней школе и договорились встретиться на следующее утро, чтобы сделать общую фотографию, а после — поехать отдыхать к берегу Оки.
"Утром проснулась и слышу по радио — выступает Молотов, заявляет, что немецкие войска в 4 часа утра перешли границы нашей страны. Да не может быть, не может, ведь вы же, Молотов и Риббентроп, подписали пакт о ненападении — как же это так? Мы же верили в это! Через некоторое время — знаете, был у нас известный, с хорошо поставленным голосом диктор Юрий Левитан, — он повторяет то же самое, что войска уже идут", — вспоминает Серафима Шахова.
К школе Сима все-таки пришла: надеялась, что удастся сделать памятную фотографию с одноклассниками — теперь она означала бы совсем другое. Но на пороге школы она встретила только нескольких девушек-одноклассниц — все мальчики по повесткам ушли в военкомат.
"И вот уже сколько времени прошло, я так и не знаю об их судьбе ровным счетом ничего. Все думала после войны: как так, ведь я же вернулась? В 1945 году пришла в школу — нужно все-таки было заканчивать 10-й класс. Они бы тоже пришли, если бы были живы", — говорит Шахова.
"Я помню вечер накануне, / И утра розовый рассвет, / И ночь короткая в июне, / А было мне 17 лет", — написала она годы спустя в одном из своих стихотворений, в которых сохраняет воспоминания о годах войны.
Солдат ВОХР
Почти вся жизнь Серафимы Шаховой связана с Автозаводским районом и Горьковским автомобильным заводом. В дни войны, вспоминает она, предприятие охраняла специализированная военная охрана (ВОХР) — крепкие мужчины, которые дежурили у проходных, а по тревоге должны были подниматься на крыши цехов и вести огонь по вражеским самолетам во время налетов. Но уже осенью 1941 года их решено было отправить на фронт, а в ВОХР набрать молодых девушек, в числе которых оказалась и Серафима.
Она охраняла проходную №6 и навсегда запомнила 4 ноября 1941 года — день первого налета на автозавод. "Слышу гул в вышине, вижу черные крылья, / Что-то сыплется вниз, и по крышам удар! / Он взорвал тишину, и война стала былью, / Добрались и до нас и огонь, и пожар", — написала она позже.
Тогда полнейшую тишину ночного воздуха вдруг рассек гул самолета. Свастику на фюзеляже разглядели слишком поздно — на здания уже летели бомбы. Огонь, бегущие рабочие, запертые ворота. Открыть их смогли далеко не сразу.
"Вечер был как в сказке: пушистый снег падает хлопьями, все белым-бело. И на этом снегу чернели тела рабочих — кто-то был еще жив, кто-то уже нет. Так я впервые узнала, что такое война — наяву, близко, на глазах, как говорится. Это страшная вещь", — вспоминает Шахова.
Кружка, ложка — и на фронт
В рядах ВОХР девушка проработала больше года, а весной 1942-го партия и комсомол обратились к женщинам и девушкам с призывом, и Сима отправилась на фронт. "Я пришла в военкомат и сказала, что хочу в армию. Повестки не было — мне ее дали на руки и отправили увольняться с завода, но в управлении ВОХР старший посмотрел на меня, разорвал повестку и велел завтра, 10 апреля 1942 года, быть на посту — то есть опять к проходной №6. Вернулась в военкомат, рассказала, что не дают увольнение, а мне говорят: "Приходите так, только не забудьте взять зубной порошок, зубную щетку, кружку и ложку — больше ничего не надо", — рассказала Серафима Шахова.
Школу молодого солдата Серафима проходила на своем же автозаводе вместе с десятками девушек из Горького и области. В одном из недостроенных цеховых зданий поставили кровати. "Мы там жили, устав учили, изучали винтовку, учились стрелять, ходить строем — все, что нужно для солдата. В мае, после присяги, нас распределили по точкам — меня телефонистом, кого-то прибористами, — так и началась моя жизнь солдатская", — вспоминает женщина.
Именно тогда, учась в школе, Серафима подружилась с Полиной Андреевой, и они стали лучшими подругами, как теперь понятно, на всю жизнь. Сейчас они продолжают переписываться, хотя Полина давно живет в Твери.
Первым местом назначения рядовой Ситниковой в составе 58-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона стал город Арзамас. Дивизион оборонял железнодорожный узел и промышленные объекты города, а на девушек-новобранцев через какое-то время напала "куриная слепота": с наступлением сумерек они переставали различать предметы.
"Стали искать, в чем причина. Выяснилось, что, поскольку кормили нас сухарями, сушеным картофелем, а витаминов никаких в такой еде не было, зрение начало сдавать. Но нас отпоили рыбьим жиром — и все встали на ноги, вернулись в строй. А потом из Арзамаса нас отправили в Курск", — рассказала Шахова.
Страшнейшие налеты
Эшелон с солдатами 58-го ОЗАД прибыл в Курск в начале февраля 1943 года. "В местечке, которое жители называли Горелым Лесом, нам выделили территорию, и на самых высоких из уцелевших зданий Курска поставили наши крупнокалиберные пулеметы, и за каждым было закреплено по четыре девушки. Особенно сильными были налеты в начале мая — конце июня. Именно тогда одной нашей батареи не стало. Было много жертв, одна из них — телефонистка Валя Кербникова, ее отправили в госпиталь, умерла она на операционном столе", — вспоминает Шахова.
Налеты на город немецкая авиация совершала ежедневно, днем и ночью. Зенитно-артиллерийские полки вели прицельный огонь по самолетам противника днем, а ночью защищали позиции заградительным огнем. "Какие мысли были во время налета? Только одна: "Сбить самолет! Сбить самолет! Сбить самолет!" О каком страхе может идти речь, когда надо сбить самолет? А получится или нет? Надо! Надо! Надо!" — вспоминает Серафима Шахова.
Одним из самых страшных испытаний, говорит сейчас Шахова, был приказ командира найти обрыв провода и наладить связь между двумя пулеметными зенитными точками. "С катушкой весом 10 кг, в каске и с винтовкой я шла одна через лес, проверяла провод — он был протянут поверху, по веткам деревьев. Как сейчас помню: иду, прислушиваюсь в темноте, ноги дрожат, страшно, что кто-то здесь может прятаться, маскироваться. Оказалось, что совсем рядом с нашей точкой упал снаряд — стоящее рядом здание полностью ушло в воронку от взрыва, а пулеметчики чудом живы остались", — рассказала Шахова. Свой самый сложный приказ Сима выполнила.
Сейчас в Горелом Лесу на месте, где погибли бойцы, участвовавшие в одном из самых напряженных и кровопролитных сражений Великой Отечественной войны, установлен памятник. Найти и перезахоронить останки удалось только спустя несколько десятилетий с помощью местных жителей. Серафима Шахова хранит в своем альбоме фотографию местной жительницы, которая запомнила место одного из захоронений и показала его комсомольцам-поисковикам. Когда поисковики производили захоронение, на церемонию пригласили всех однополчан. Участвовала в этой встрече и Серафима Шахова.
Самый вкусный борщ на свете
После битвы под Курском 254-й зенитно-артиллерийский полк начал продвигаться на запад, одним из мест его дислокации на территории современной Украины стал поселок Макошино, с которым у Шаховой связано одно из приятных воспоминаний.
"Наше командование выбрало дом для ночевки в Макошино, остановились в нем. Местные накормили нас таким супом — до сих пор его помню: такая вкуснота, такой вкусный был борщ — чудо. Я никогда такого не готовила и больше нигде не пробовала", — вспоминает она.
В 1944 году полк, в котором служила на тот момент уже сержант Сима Ситникова, занял огневые позиции в Винницкой области, на крупном железнодорожном узле Казатин. Больше половины служащих на ее батарее — связистов, прибористов, телефонистов, разведчиков — были девушками.
Вечерами местные из Казатина, забрав нехитрые пожитки, семьями уходили в рощу недалеко от поселка, а солдаты занимали свои места на батареях.
Серафима вспоминает, как противник, чтобы осветить себе цели, развешивал над советскими зенитными точками "фонари" — небольшие парашютики с горящим материалом. "Поэтому командир дает команду сбить "фонари", мы сбиваем, но все равно самолеты летят и сбрасывают бомбы, а мы стараемся сбить самолеты", — вспоминает Шахова.
Победа и жизнь после войны
Победу 5-й дивизион 254-го полка встретил в Киеве. "Доходили новости, что наши войска бьют немецкие, что совсем скоро будет конец этой войне. Ждали каждое утро и каждый день — и вдруг сообщают: "Победа!" Как мы плакали от радости, как мы плакали…" — женщина и сейчас не сдерживает эмоций.
В августе всех девушек демобилизовали, и сержант Ситникова вернулась в Горький, хотя ей, телеграфисту второго класса, предлагали работу на Киевском радио. Но в Горьком Симу ждала мать. Дома девушка закончила вечернюю школу, институт, а потом 30 лет преподавала в школе химию.
Сегодня каждое утро Серафимы Шаховой начинается с зарядки — она делает упражнения с гантелями, принимает контрастный душ. А итоги каждого дня подробно записывает в личный дневник, который не вела только в дни войны. А еще она пишет стихи и до сих пор, кажется, не верит, что вышла живой из тех жесточайших боев.
Галина Полоскова